***
— Чарли, мальчик мой, я так рада, — миссис Уизли крепко обняла сына. — Привет, — смущенно улыбнулся Рон. Из-за его спины выглядывал Блейз, с восхищением смотрящий на клык в ухе рыжего. — Ой, ты тоже проколол ухо, — захлопала в ладоши Джинни, обнимая брата. — Что? Нет, это глупость, — Чарли резко вырвал сережку из уха. Еще не хватало, чтобы Билл это заметил и начал что-то подозревать. — Привет, Чарльз, хорошо выглядишь, — серьезно кивнул Перси. Рядом с ним стояла симпатичная блондинка. — Пенелопа Кристал, — улыбнулась девушка, протягивая тоненькую ручку. — У тебя кровь идет, — раздался вдруг тихий шепот, обжигающий ухо. И Чарли забыл обо всем. Весь мир погрузился в тишину и сосредоточился на рыжеволосом парне с коротким хвостом и шрамами на лице. Сердце сжалось и пропустило удар. — Все в порядке? — спросила Пенелопа. — Да, — тишина давила на виски, а тонкий аромат одеколона затмевал все вокруг. — Такая же сережка, как у меня, — усмехнулся Билл, выуживая клык из кармана брата. Чарли почувствовал, как дрожат пальцы, и понял, что не сможет вытерпеть этот вечер. Да и вообще, ни этот, ни последующие. Быстрым шагом он вышел из гостиной и аппарировал. Остальное время было как в тумане. Какой-то маггловский бар, куча народу, громкие крики, виски. Стакан за стаканом Чарли заливал алкоголь внутрь. В себя его привел только тихий голос бармена: — Друг, тебе уже хватит. Иди домой и проспись. И да, получится у тебя все с твоим Билли, просто скажи ему правду. — Билл? Откуда вы его знаете? — невнятно произнес Чарльз, приподнимаясь. — Приятель, ты же сам последние два часа только о нем и говорил. Иди домой.***
— Чарльз Артур Уизли, где ты изволил шататься?! — разгневанно спросила Молли, ловя сына в коридоре. — Ты видел время? Осталось пятнадцать минут до Рождества. — Мам, отпусти, — негромко бросил Чарли, выворачиваясь. Юноша спешил поскорее уйти в спальню, чтобы только не видеть до боли любимые голубые глаза, рыжие шелковистые волосы и аристократически тонкие губы. — Артур, поговори с ним, мне кажется, он пьян, — женщина расстроенно смотрела в спину парня. — Я разберусь, мамочка, иди к столу, — Билл ласково дотронулся до руки миссис Уизли и поспешил за братом. Чарльз быстрым шагом вошел в комнату и закрыл дверь. Сердце бешено стучало, потому что он слышал, кто за ним пошел, и от этого стало еще хуже. И вдруг жгучий страх накрыл с головой, расползаясь по каждому участку тела. Задрожали пальцы, пробежал холодок по спине. От непонятного ужаса выветрился алкоголь, и Чарли обессилено опустился на пол. Хотелось закрыть глаза и шагнуть в бездну. И это желание подтвердил тихий стук в дверь и негромкий голос: — Я зайду?***
Билл писал брату письма. Десятки писем, нет, сотни. Писал каждый день, тратя на это час, если не два, писал, забывая про завтрак. Писал о том, как сильно его любит, о том, что им то уж точно судьба быть вместе. А вечером бросал письма в огонь, сдерживая слезы. Поэтому когда Уильям узнал, что мама пишет брату, то тоже приписал снизу строчку, чтобы воздержаться от самостоятельного письма, которое потом было бы порвано и сожжено. Где-то в глубине души Билл был рад, что Чарли не пишет. Ему было очень трудно сдерживаться, читая неровные строчки, которые тот писал года три назад. Потому что как только юноша видел на конверте подпись «Биллу от Чарли», то перед глазами возникал улыбающийся брат, закусывающий пухлую губу. И в тот же момент мелькали пошлые картинки с участием их обоих. Когда Билл вышел в коридор, чтобы встретить брата, то первое, что он увидел, была кровоточащая ранка в мочке уха и продолговатый предмет в заднем кармане, подозрительно напоминающий его собственную серьгу-клык. А дальше последовал небольшой диалог (вряд ли его можно так назвать), и покрасневший Чарли вылетел из дома. В душе зародилось сомнение, но Уильям отбросил его: наверное, брат просто устал, тем более у него перемена климата. А сейчас, поднимаясь по скрипучим ступеням, Билл понял, что страшно боится. Боится увидеть в глазах брата презрение или того хуже, отвращение. Собравшись с духом, парень постучал и спросил почти шепотом: — Я зайду?***
Чарли кивнул, забывая, что Билл не может его видеть. Но тот, как видно, все понял, поэтому тихо зашел и присел рядом, облокачиваясь на дверь. Пару минут юноши молчали, слыша только стук собственных сердец и учащенное дыхание. Неизвестно, что именно повлияло на Чарльза. Не до конца выветрившийся алкоголь или прирожденная смелость, но в какой-то момент он повернулся и поцеловал брата. Неумело, неуверенно, но с чувством. Билл, онемев от неожиданности, робко ему ответил, проводя пальцами скуле. Внизу раздались громкие поздравления, звон бокалов и смех. Новый год вступил в свои права. Чарли на секунду оторвался от брата и вновь унес его в невероятный поцелуй. На этот раз Билл уже реагировал более ясно, явно наслаждаясь ощущениями. Занятый Чарльзом, юноша не заметил листок, который вчера забыл сжечь, и который теперь сжимал брат. Сверху каллиграфическим почерком Уильяма было выведено: «Я люблю тебя, Чарли, жаль, что никогда не признаюсь…».