***
Галина очнулась от тяжелого сна и сразу закашлялась. Это причиняло неимоверную боль, будто её горло разрывалось. К тому же, у неё был заложен нос, а пазухи подозрительно ныли. — Держись, Галя! Немного тебе осталось! Холод она чувствовала не так сильно, как раньше, но и конечностями было сложно пошевелить. Даже открыть бутылку водки для обтирания было непосильным делом. Негнущимися пальцами она оторвала ещё один лоскут от некогда любимой блузки, от которой почти ничего не осталось, смочила его в спирте и приложила ко лбу, чувствуя небольшое облегчение. Процедура обтирания сопровождалась диким кашлем, зато после приятно покалывало кожу и становилось чуточку теплее. Именно этого тепла так не хватало Рогозиной. Женщина сделала несколько глотков из горла, даже не скривившись от ужасной горечи во рту — привыкла уже. — Точно сопьёшься, Галь, — рассмеялась полковник. Она понимала, что такая смена эмоций ни к чему хорошему не приведёт, это один из признаков расстройства, но ничего поделать не могла. Сначала она разговаривает сама с собой, потом смеётся, затем плачет, а потом снова смеётся. Женщина снова глотнула противной жидкости и бросила пустую бутылку на пол, где уже лежали две такие же. — Найдите меня, пожалуйста, — прошептала Рогозина. — Я же не протяну здесь так долго! Хоть кто-нибудь! Женщина подтянула ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Было страшно, очень страшно. Земляные стены будто давили на неё, хотелось увидеть солнечный свет и лица самых дорогих ей людей — ребят из ФЭС. От отчаяния она начала колупать пальцем рыхлые стены, внезапно вздрогнула — порезалась об что-то. Женщина почувствовала, что тёплая кровь быстро стекает по ладони и начала выводить слова на полу. Она не знала, зачем это делает, но чувствовала, что слабеет с каждой минутой. Хотелось оставить хоть какое-то послание тем, кто когда-нибудь её найдёт. — Я вас всех люблю, — тихо прошептала Рогозина, выводя буквы на дощатом полу. — Простите и прощайте. Снова закашлялась, в этот раз особенно сильно. Ей казалось, будто лёгкие уже запеклись — так тяжело было дышать, так больно кашлять. Легла на пол, свернулась клубочком. В голове проносились многочисленные воспоминания. Вот первый день в ФЭС, вот первый Новый Год, многочисленные «дела чести», коллеги, ставшие её семьёй, работа, которую видит чаще, чем родной дом. Она открыла глаза, в самом углу сидела Антонова, мило улыбающаяся, от чего становилась похожа на ангела. Моргнула. Теперь рядом с Антоновой были Круглов, Селиванов и Майский, они приветливо махали рукой. Моргнула. Остальные ребята появились перед ней, взгляд невольно зацепился за Шустова. Сердце пронзила игла боли. Так мало она успела, всего ничего… А ведь могла бы всё исправить, был бы лишь шанс… — Простите меня, — она закрыла глаза, погружаясь в тьму. — Я вас люблю…***
Антонова брезгливо приподняла простыню и посмотрела на тело на каталке, затем махнула рукой, мол, уберите это с глаз моих долой. Санитары быстро скрылись в коридоре по направлению в морг. По всей ФЭС разносились разъяренные крики мужчин, выясняющих отношения и ругающих группу захвата. — Вот что нам теперь делать? Где искать Рогозину?! — кричал Круглов. — Идиоты, вы абсолютные идиоты! — Преступник убит при попытке бегства, все по уставу, приказов брать живым не было… — О Боже, неужели было непонятно, что он нужен нам живым? Шустов нервно расхаживал по лаборатории. В отличие от своих коллег, он понимал, что каждая минута промедления может стоить жизни невинной женщины. Капитан посмотрел на начальника, затем махнул рукой — Петровича он знал, ругаться и возмущаться он будет ещё очень долго. Мужчина повернулся к Тихонову, усиленно стучащему пальцами по клавиатуре. — Вань, ты же все на Бирюкова проверяешь? Ответом ему стал утвердительный кивок хакера, не отрывающего взгляд от монитора. — Помощь нужна? — предложил мужчина. Снова кивок, в этот раз на компьютер рядом. Шустов понял, что ему хочет донести начальник компьютерного отдела и быстро сел на удобное кресло. — Что проверять-то? Хакер пожал плечами, мол, не знаю, делай, что хочешь. Игорь решил вспомнить всё, что происходило около ломбарда. После усиленной умственной работы капитану неожиданно пришло в голову, что Бирюков приехал в ломбард на такси. Мужчина быстро подключился к камерам около ломбарда, отмотал время на несколько часов назад и приблизил номер. — Так, такси «Бизнес-Элит», — проговорил мужчина. — Вызвано на номер… Оказалось, что Бирюков решил перестраховаться и купил симку без регистрации, что обычно продавали в подземных переходах или в метро. Погибший и не думал менять номер потом, все время пользовался одним. — Идиот, — хмыкнул Шустов. — Вот как он всё один смог провернуть?! — Говорят, дуракам везёт, — глубокомысленно заметил со своего места Тихонов. Детализация звонков, выведенная на экран монитора, показала, что Виктор звонил в службу такси, в рестораны, магазины и отели. И даже забронировал билет на самолёт. — Бежать удумал? Так, ладно, смотрим дальше… Просматривая сервер службы такси, Шустов увидел все личные данные водителей, обслуживающих Бирюкова. Он быстро распечатал листок, спрятал его в нагрудный карман и поспешил к другим оперативникам за помощью. — Костя, Костя, сможете по некоторым адресам проехать? — увидел он оперов в буфете. — Что-то нашёл? — Не знаю пока, надо таксистов, обслуживающих нашего голубчика опросить. Вот, возьмите! — мужчина оторвал половинку листка и отдал его друзьям. — Хорошенько, как вы умеете! Тёзки синхронно кивнули и тоже поспешили вместе с коллегой. Всем хотелось действовать и приносить результат для расследования, чтобы найти начальницу как можно быстрее.***
Чистое голубое небо. Роскошный луг, где сияют капли росы на сочной траве. Она ощущает приятный холодок, ласкающий голые ступни. Шаг, ещё шаг… Здесь так легко бежать, так легко прыгать! Будто маленькая девочка, она радуется каждому мгновению в этом прекрасном месте. На ней белое платье, лёгкое, словно воздушное. Она кружится вокруг своей оси, а пышные юбки так красиво приподнимаются и взлетают вместе с ней. Звонкий, такой чистый смех, казалось бы, давно позабытый. Она смеётся и радуется, снова и снова. На горизонте появляется белый силуэт. Размытая, нечёткая фигура. И она бежит туда, навстречу. И так радостно, свободно становится душе… Тонкие девичьи пальчики срывают стебельки полевых цветов и растений. А мутная фигура, кажущаяся такой близкой и далёкой одновременно, начинает таинство плетения венка. А она смотрит завороженно, не в силах моргнуть или отвернуться. Так ловко, так быстро, человек умело справляется с сложной задачей и протягивает пышное украшение ей. Девушка касается полупрозрачных рук, на удивление тёплых, и не может их отпустить. Такое чувство защищенности, такое спокойствие… — Кто ты, скажи мне, — шепчет она, зная, что ответа не будет. — Скажи… А мутная фигура лишь загадочно пожимает плечами, да одевает на голову девушки венок. Теперь она действительно похожа на принцессу. — Я тебя знаю? Скажи мне, кто ты? Но таинственный незнакомец убегает, а девушка никак не может догнать его. И вот, он скоро растворится с горизонтом, как вокруг появляется странный шёпот. Девушка закрывает уши, чтобы скрыться от неведомой опасности. Только опасности нет. Лишь знакомый и такой родной голос шепчет: «Я люблю тебя, Галя! Я спасу тебя, Галя!» Галина Рогозина резко открыла глаза и поморщилась. Этот сон казался таким реальным, в нём можно было позабыть все проблемы и невзгоды. И этот таинственный человек казался ей кем-то знакомым. Хотело обнять его, ощутить снова тепло рук. И сплести тот прекрасный венок, покружиться в белом платье… Казалось, стоит ей протянуть руку, как таинственный незнакомец спасёт её, прекрасную принцессу, из лап злобного колдуна. И будут жить они долго и счастливо… — Да, Галь, ты уже начинаешь видеть галлюцинации! Добром это дело не закончится! Женщина снова повторила обычную процедуру обтираний, но странное ощущение не отпускало её. Будто что-то вот-вот свершится… — Придёт ужасный Азраил и отведёт тебя в подлунное царство, Галь, — после фразы её сразил ужасный кашель. — Холодно. Ну почему так холодно?! Действительно, ей казалось, что становится все холоднее и холоднее. Ужасный холод пробирал её до костей, она тряслась всем телом и пыталась закутаться в остатки одежды. Даже «согревающее» помогало плохо, и тогда ей стало по-настоящему страшно. Так страшно не было даже в Чечне. — Пожалуйста, хоть кто-нибудь! Пожалуйста! — она не выдержала и расплакалась. Умирать ей совершенно не хотелось. — Пожалуйста, Игорь! Пожалуйста!***
В Москве и Подмосковье разыгрывалась метель. Сначала затянуло всё небо, а потом крупные хлопья мокрого снега полетели, залепляя лобовые стёкла автомобилям. Видимость стала почти нулевой, от чего на и так загруженных дорогах столицы образовались многокилометровые пробки. — Абсолютно ничего! Только бутики и рестораны! — пожаловался Шустов, как только вошёл и отряхнулся от снега. — Как такое может быть?! — У нас тоже ничего. Все тот же список! Шустов стукнул кружкой об стол и налил себе горячего чая. После того холода, что был на улице, только чай мог согреть и отогнать возможные болезни. Вот только в голове мелькала мысль о том, что Рогозина мёрзнет где-то, а они бездействуют. Лисицын присел на диван, а через несколько минут послышался тихий храп — он не спал уже несколько суток, поэтому Шустов решил дать другу хоть немного отдыха. В буфет, чуть не вырезавшись в дверь влетел запыхавшийся Тихонов. Он тяжело дышал и махал какими-то бумагами. — Нашёл! Есть адрес! — радостно воскликнул Иван, заставив вздрогнуть задремавшего Лисицына. — Село Гнилово, — протянул он распечатку с адресом вскочившему Шустову. — Название так себе, дороги к нему тоже… — Поехали, Кость! — Игорь оставил грязную чашку прямо на столе и направился к лифту, нервно сжимая распечатку в руке. — В такую метель?! Да я даже не представляю, где это! Придумают же названия, — недовольно проворчал разбуженный Лисицын. — Зато я представляю! Шевелись, майор! Серебристый внедорожник с фиолетовой полосой включил сирены, но даже они не помогали в московских пробках.