Снова и снова
Никому не снится то, что его не касается © Г.Гессе
Когда-то яркие голубые глаза стали потухшими, пустыми. Когда-то золотые волосы стали тёмными, спутанными. Мальчик, улыбавшийся самой яркой улыбкой, разучился улыбаться вовсе. — Что с тобой, Наруто? — тихий голосок маленького мальчика. Чёрные глаза, странно блестящие и искрившиеся жизнью, встретились с голубыми, абсолютно безжизненными. — Почему ты умираешь? Почему ты не можешь жить? Останься… Останься со мной…пожалуйста. — Чтобы жить… — неожиданно время потекло в четыре раза быстрее, и мальчик становился взрослее с каждой секундой. И вот на крыше старой заброшенной пятиэтажки, на самом краю, сидел юноша семнадцати лет. — Нужно иметь смысл жизни. — Что я могу сделать для тебя? — нахмурил тонкие брови Учиха, растеряно глядя на друга. В ту же секунду блондин почувствовал невероятное раздражение, смешанное с яростью. — Умереть, Саске. Ты можешь умереть, — прошипел Намикадзе. Нет. Это была не ярость. Даже не раздражение. Это была зависть. Глупая зависть от того, что его друг живёт. В отличии от него. — Тогда… убей меня, — юноша такого же возраста протянул ему обычный Glock 17. Осознание происходящего приходит к голубоглазому только тогда, когда рука с пистолетом невольно прижимается к виску брюнета. Он пытается отвести её, но не выходит. Вместо этого указательный палец жмёт на курок. Выстрел — Нет! — с громким криком просыпается Наруто, стеклянными глазами глядя на стену. Неужели… опять? Это длится пятый день. Снова и снова он убивает своего лучшего друга. Снова и снова он видит его остекленевшие глаза и мертвую улыбку. Снова и снова нажимает на курок. Ровно с того момента, как Намикадзе увидел Саске. Сны всегда разные, но заканчиваются одинаково: он убивает Учиху. Тишина прерывается лишь тяжёлым дыханием хозяина квартиры. Похоже, его ждёт очередная бессонная ночь. Парень перевёл взгляд на часы: 5:49. Отлично. До подъёма ещё час. Рука нашарила на прикроватной тумбочке полупустую пачку сигарет. Ксо. Хоть курил обычно он мало, и пачки ему хватало на неделю, за пять дней это вторая. «Что плохого в том, чтобы умереть на пару месяцев раньше?» Наруто хмыкнул своим мыслям, подходя к шкафу. Быстро надев светло-розовую толстовку с надписью «I'm the most fucking guy», что означало «Я самый ахуенный парень», и чёрные джинсы с потёртостями, он направился в ванную. Он не хотел, чтобы хоть кто-нибудь знал о его вредной привычке, но особо-то и не скрывал. Однако за собой следил, поэтому зубы были белые, а не жёлтые, как у большинства курильщиков. «В конце-концов, кого это волнует?» То, что на самом деле его друзьям будет плевать, парень знал. И можно ли называть их друзьями? Наверное, только знакомыми. Хотя Саске, Гаару и Хинату Наруто мог назвать друзьями. Хоть он не видел Учиху три года, он действительно дорожил им. Не только как другом. Что уж скрывать: Саске ему нравился. Но если они будут слишком близко общаться, то Саске привлечёт много внимания. А это значило, что его убьют. Или будут шантажировать Намикадзе. В общем, проблем будет ещё больше, а с учётом того, что и сейчас проблем у него достаточно… ужас. Улица, точнее балкон, встретил его прохладным утренним воздухом. В тишине чиркнула зажигалка, и голубоглазый поднёс её к сигарете, глядя на то, как оная загорается. О том, что ткань впитает в себя дым, Наруто не думал и думать не хотел. Мысли были заняты другим. Уже как неделю. Учихой. Наверняка Данзо захочет увидеть в рядах АНБУ Итачи. Саске ему не нужен. Пока что. А вот «Акацуки» охотятся за всей семьёй. Несколько месяцев тому назад Шисуи, шпион «Конохи» в вражеской организации «Акацуки», объявил, что Учиха Мадара вступил на должность Босса. Обито теперь связывался с ними редко, ибо Мадара выбрал его в качестве «правой руки». А дело было в том, что клан Учиха распался на две части. Первая, во главе с Фугаку, была готова отказаться от звания якудза ради себя и семьи. Вторая, во главе с Мадарой, предпочла власть семье. Наруто, как только узнал об этом, попросил разрешение у Нагато, главы «Конохи», на раскрытие личности. Взял на себя ответственность за дальнейшие действия Фугаку и его семьи. И ему позволили. Позволили открыть большинство тайн «Конохи» при условии, что Учихи уедут из города до конца этой заварушки. И Наруто докладывал обо всём Фугаку, так что мужчина знал, что возвращаться в город сейчас нельзя. Но Учихи вернулись. И теперь у Намикадзе большие проблемы. Если «Акацуки» захватят Учих, то их либо убьют, либо заставят работать на них. То есть убивать. А если Фугаку всё же о чём-то проговорится, то Данзо точно убьёт его, Наруто. — Запомни, Наруто, всегда защищай тех, кто тебе дорог. Чего бы это тебе не стоило. Иначе будешь мучиться… долго мучиться Улыбка Яхико, пропитанная болью, всплыла в памяти. И он запомнил, всегда следуя этому совету. В голове промелькнула мысль сходить к нему на могилу. Яхико умер, защищая дорогих сердцу людей. За Нагато и за Конан. Дал время уйти, зная, что, если задержится сам — умрёт. Он помнил, как Конан билась в истерике после этого. Помнил, как Нагато винил себя в случившемся. Помнил их благодарно-болезненные улыбки на его могиле. Помнил, как сам заплакал. Второй раз за всю жизнь. Первый был, когда его родителей убили на глазах у мальчика. Они с Яхико были похожи. И внешне, и морально. Для Наруто Фуума был старшим братом. И потерять его было так же, как потерять аники*. Блондин зажмурился, понимая, что ещё немного и позорно расплачется. Достав телефон, парень глянул на время: 7:40. Сбросив третий бычок с балкона, Намикадзе в последний раз выдохнул горький дым, наблюдая, как причудливые узоры растворяются в воздухе. Затем, вздохнув, потянулся. Пора идти. Он ещё успеет прогуляться.***
Они с брюнетом встретились совершенно случайно: у школьной курилки. Что делал там Саске, Наруто не понимал. Он наивно надеялся, что в 8 там никого не найдётся, а курить хотелось жёстко. Чёртов никотин. Судя по интонациям, Учиха с кем-то ссорился. —…чё? Смелый, а? — ухмыльнулся толстяк. Его взгляд наткнулся на приближающегося Наруто. И ухмылочку где-то посеял. — Эй, ребят, гляньте, кто тут у нас. — Хэ-э-эй, На-ру-то-о, — протянул один из близнецов, отпуская брыкающуюся Хинату. — А мы тебя ищем-ищем! — Рука, жирный, — взгляд холодных глаз в сторону рыжего парня, что держал брюнета за запястье. Саске застыл. Он впервые слышал настолько холодный голос, от которого отдавало сталью. Казалось, что даже айсберги были теплее его взгляда. И «жирный» послушно отпустил парня, игнорируя оскорбление. — Мы тут не чай пить пришли, — оскалилась девушка с малиновыми волосами. — Ждём в субботу в восемь. Ты знаешь, куда идти, блондинка. Не дождавшись ответа, четвёрка ушла. Хината и Саске нахмурились, причём сделали это одновременно, и Наруто умилился. Конечно, они были слабо похожи, как внешне, так и по характеру, но всё же что-то схожее было. Не удержавшись, блондин обнял Хьюгу, умилённо растянув её щёки. Девушка нахмурилась сильнее, притягивая парня за толстовку ближе. Их лица были настолько близки, что брюнет почувствовал себя лишним. А ещё он почувствовал сильную ревность, потому что Наруто был явно не против происходящего. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — тихо спросила девушка, улыбаясь как настоящий маньяк. Наруто сглотнул, матерясь про себя. Неужели три сигареты — слишком много и запах впитался?.. Блондин отрицательно покачал головой, имитируя болванчика. — Сдохнуть захотелось раньше времени, да?! Жить надоело?! Так ты мне скажи, я тебя за это порешаю! А я-то думаю: какого хрена ты припёрся сюда? Где эта дрянь? Я сейчас тебе встряхну мозги, может поможет! — Хи-хината-чан, — Намикадзе не удержался от тихого смешка, обаятельно улыбаясь и аккуратно отставляя девушку от себя: — Я похож на бедного-несчастного-депрессивного подростка? Это всё Гаара. — Ах, Гаара, да? Пойдём, спросим у Гаары! Рюкзак, — девушка требовательно протянула ладошку. Учиха завис. Конечно, до него смутно доходило, но… Но Наруто ведь действительно не похож на депрессивного подростка. Обычно начинают курить по какой-нибудь причине. Отрицательной причине. Блондин ведь не из тех, кто будет гнаться за модой, верно?.. «Всё же есть в мире люди, которым не всё равно» — О, Боже, — голубые глаза наткнулись на заинтересованные чёрные. — Хоть ты мне веришь, Саске? — Либо ты от меня что-то скрываешь и куришь, — парень нахмурился. — Либо всё нормально и это бред. — Вот видишь, Онэ-чан*, это бред, — закатил глаза Наруто, направляясь в сторону школы. Всё же скоро звонок.***
После пятого урока Намикадзе не удержался и, выпросив ключи от крыши у Цунаде, парень отправился на оную. А его личный «хвостик» направился за ним. Игнорировать Учиху, упорно следующего за ним, блондин не мог и остановился на четвёртом этаже, перед лестницей на крышу, вопросительно глядя в чёрные упёртые глаза. — Кто же тебя знает, может ты решишь спрыгнуть с крыши, — пожал плечами Учиха, подавляя ухмылку. Лицо блондина надо было видеть, но затем голубоглазый медленно выдохнул: — Может, я хочу побыть один? — Так я не буду мешать, — Саске чуть склонил голову влево. Наруто в который раз за день умилился такому наивному действию и не сдержал мягкой улыбки. Перед глазами замигал образ мёртвого брюнета, и улыбка медленно сползла с лица. «Ксо. А если я психически неуравновешенный? А если я… действительно убью его? — взгляд вернулся к насторожившемуся другу. — Ксо, ксо, ксо! Бред!» — Только если ничего не скажешь Хинате, — левый глаз вдруг зажил своей жизнью и решил, что самое время подмигнуть. Ага. Лучшему другу. От своих мыслей парень лишь едва заметно ухмыльнулся, что не ушло от взгляда чуть покрасневшего Учихи. «Какого чёрта? Я не девчонка! Докатился… комикорос*, — нервно подумал брюнет, поднимаясь вслед за голубоглазым. — Стоп. Если ничего не скажу? Что не скажу? Он курит? Серьёзно?» К курильщикам у Саске всегда было… неопределённое отношение. Его бесили люди, которые курили только потому, что это «круто». Он считал, что все курильщики курят только из-за этого. Пока не встретил Кимимаро. Парень курил, потому что, цитата: «это немного отвлекает от ужасных мыслей. Мне нравится дым. Мне нравится горькое». От хлопнувшей двери Учиха вздрогнул. Видимо, слишком задумался. Он действительно старался не шуметь, только нахмурился, когда чиркнула зажигалка. Он, как завороженный, наблюдал, как тонкая струйка дыма вылетает из чуть приоткрытых пухлых губ. Загорелая рука изящно держала дымящую сигарету, в то время как вторая спокойно устроилась на согнутом колене; вторая нога лежала прямо. Наруто был выше него. На сантиметров 5-6, но выше. На солнце его волосы отливали золотом, а лазурные глаза будто светились. Остро очерченные скулы, на которых красовалась татуировка в виде усов. Наруто был красивым. И было бы не удивительно, если бы блондину часто признавались в любви, но этого не происходило. По крайней мере Саске этого ни разу не видел. — Зачем ты сделал её? — хоть он обещал молчать, любопытство взяло верх. На недоуменный взгляд, черноглазый пояснил: — Татуировку. — За компанию с Кибой, — пожал плечами Намикадзе, и лгал он без зазрения совести. Конечно, он мог прямо сказать, что это шрамы, поверх которого сделаны татуировки, но тогда бы взялось много ненужных вопросов… Flashback — Интересно, какой у него болевой порог? — мерзко прохихикал очкарик, вводя очередную дрянь в его тело. В руке оказался скальпель, и Намикадзе в ужасе распахнул глаза, сильнее пытаясь вырваться, из-за чего запястье начало жутко болеть, и вскоре он почувствовал алую жидкость, стекающую по правой руке. — Ну-ну, не дёргайся, а то криво выйдет. Лисёнок. Так ведь тебя называла мамочка? Тринадцатилетний мальчик попытался успокоиться, зажмурившись и уже чувствуя холодную сталь на левой щеке. Вскоре по всей заброшенной больнице раздался душераздирающий крик, пропитанный болью. End Flashback — Скоро звонок на урок, — натянуто улыбнулся Намикадзе, поднимаясь. Впрочем, этого никто и никогда не замечал. И от этого в первое время было больно. Но люди всегда умели ко всему приспосабливаться, не так ли? — Пойдём.