(Не)Истинные

Джун гладит большой ладонью по спине медленно, чуть покачивается и думает, что скоро сможет уложить это чудо спать, но чудо от слова думает совсем об обратном. Мин аккуратно касается губами шеи, лижет ее кончиком языка и зажмуривается, когда слышит рык рядом. — Что ты делаешь? — Я просто хочу тебя? Альфа с непониманием смотрит на парнишку, решает дилеммы в голове и так долго тянет, что Юнги уже жалеет, что вообще всё это начал. Стоит ему захотеть слезть с колен, как его сразу же прижимают плотнее. Джун поправляет хрупкое тельце на себе и несёт того в спальню, но стоит дойти до двери, как блондин в руках начинает рыпаться. — Прошу, дай мне сходить в душ. Я только этого от тебя прошу. — Ты ведь убежишь, — хрипит Нам и ведёт ладонью по бледной щеке. — Я обещаю, что вернусь. Он омегу и правда отпускает, тяжело смотрит тому в спину, а после один заходит в спальню. На протяжении пятнадцати минут Джун ходит по комнате, стучит пальцами по подоконнику и кусает губы, страшно, что тот, кто так глубоко запал ему в душу, сейчас убежит. Альфа слышит шаги в коридоре и поэтому, чтобы не выдать себя, садится на постель. Юн входит с запахом свежести, чуть хмельной и со сладкой улыбкой, видимо нашёл на тумбочке не допитый Кимом коньяк. Тот хищно облизывается, будто крадется, а затем залезает на мужчину вновь.Трется щекой о широкую грудь и получше усаживается сверху. Ведет себя словно сытый кот, который теперь ещё хочет ласки. — Джун-а, приласкай меня, — трется щекой о щеку того, мурлычет и истинного в раж вводит. — Ты такой ласковый, Юнги-я, нашёл мой коньяк? — а на несмелое да, чешет за ушком, прижимает к себе и мягко гладит выпирающие позвонки. — Я так хочу твоего тепла, — всхлипывает, жмется сам и довольно трется. — Поцелуй. Поцелуй как никогда никого не целовал до меня, — лижет щеку, после губы и так отчаянно смотрит, что внутри всё комом собирается. — Ты такой милый, когда напьёшься, — ласково шепчет мужчина. Он с легкостью и даже нежностью целует того. Отдавало, конечно, спиртом, но все равно было приятно касаться родных губ. Юнги уже тянет с мужчины футболку вверх, пока тот в ответ стягивает одежду с него. Блондин снова целует того в губы, затем быстро спускается мокрыми поцелуями по шее, вниз по груди, обводит языком сосок, а после по коротким лобковым волосом от пупка до края шорт проводит носом. Мин сегодня, кажется, действительно заинтересован сексом, причем у них может выйти что-то кроме стандарта. Джун тяжело выдыхает, когда тот проводит внизу носом. Он зарывается в волосы Юнги рукой и пока несильно тянет того лицом вниз, к паху. Парень шумно вдыхает носом и облизывает губы, приспуская шорты Намджуна, оставив того в трусах. Щекой прижимается к возбуждению того и ласковым котенком трется об него щекой же. — Он большой, — мурлычет снова и спускает вниз с парня белье. Ким пошловато хмыкает. — И весь твой, малыш. Хочешь его? Член Джуна уже неплохо так стоял. Омеге оставалось немного для того, чтобы возбудить парня до мелкой дрожи. Только не факт, что старший, а он уверен, что старше, тогда удержится. — Очень хочу. Хочу попробовать его всего, — тепло дышит на чувствительную головку. Проводит языком по всей длине, а затем губами водит по стволу, иногда касаясь плоти языком. Он так сильно возбужден, что ноги сами по себе чуть разъезжались в стороны от всего осознания. Он готов отдать себя незнакомцу, это ли не крайняя точка? Альфа поглаживает Мина по волосам, не давит — дает тому самому действовать, как хочется и громко охает, когда Юнги берет сразу и резко наполовину, втягивает щеки и со чмоком выпускает. Массировал одной рукой мошонку парня, а другой упирался о кровать. Всё это дико грязно, но так безумно желанно. Джун возбуждается быстро, а так как у него не было уже прилично, он уже скоро мог быть готов к разрядке. Но всё-таки так не интересно, да и можно устроить парочку заходов. Потому Ким сначала хрипло постанывает, но вдруг резко тянет того на себя и целует, освобождая того от давящих джинс и сразу нижнего белья. — Такой сексуальный… Ты молодец, — чуть улыбается пошленько. Парень укладывает Юна и нависает сверху достаточно резко, сразу же откидывая одежду младшего на пол. Он снова целует того, а после берет в руку его член и начинает медленно двигать ей, оставляя мелкие засосы на груди и ключицах. — Обожаю твое тело… Нам проводит языком по соску партнера, после его посасывает. — Ты такой красивый… — не унимается он, словно тоже пьян, — я зависим. Парень отпускает достоинство любимого, он уверен, человека и приподнимает ногу того, покрывая голени мелкими поцелуями, во время чего снова начинает двигать рукой по члену Юнги. А Юнги слепо ведется на все действия партнера, целует в ответ и помогает дораздеть себя. Юнги соскучился по теплу, очень. — У тебя еще есть время на комплименты, - - с довольным прищуром. Тело под Намджуном резко прогибается, и сдавленные стоны следуют один за другим. — Ах! Джун-а, — тянет. — Хочу тебя в себе. Я больше не могу, — хныкает, поддаваясь кулаку. Грудная клетка то и дело тяжело поднимается, а худое тело металось по постели от сладостных ласк. Намджун он такой реакции чуть ухмыляется — такой милый, хоть и даже страшно, что этот человек с ним делает. Он целует парня в живот и убирает руки, тянется за смазкой, но понимает, что из Мина обильно вытекает. Теперь мужчина, наконец, может полной грудью вдохнуть сладостный запах сладкой ваты и карамели, ощущение, будто он попал в парк аттракционов, где этот по-особенному детский запах счастья летает повсюду. — Потерпи чуть-чуть, и я весь твой, — «Весь в тебе». Нам не хочет и не может сейчас быть грубым. Он целует живот парня, осторожно, но не прямо медленно того растягивая. — Самый красивый… Ему не одному страшно. Они оба слишком зависимы друг от друга. Когда касаний Кима не остается, то кожа горит, Юнги это приносит мазохистское удовольствие. — Сложно… Сначала блондин напрягается, но потом спокойно принимает в себя пальцы. От каждого слова Джуна лицо парня краснеет сильнее. И каждый раз слышится тихий вскрик, а после мычание. Когда пальцы вынимают, то Юн обнимает Намджуна за шею, хнычет и утыкается влажным лбом в родное плечо, шепчет что-то не понятное, а после можно разобрать «войди в меня» и «я сейчас умру». Юнги слишком сексуален. Альфа, кажется, готов кончить просто от вида партнера, просто от его вскриков и обжигающих объятий. Намджун прижимает Юнги к себе одной рукой, другой опираясь о кровать. Он коленками, если это надо, раздвигает ноги того чуть пошире и плавно толкается внутрь — горячо, влажно и узко. Джун едва держится, чтобы сразу не задать жесткий темп. Просто сначала он хочет слышать мягкие стоны. Он опускает Мина на саму кровать, убирает взмокшую от пота челку с лица того и целует в губы. Мужчина начинает двигаться в среднем темпе, достаточно ласково и плавно, сразу попадая по комку нерв. — Ты невероятен… — выстанывает Намджун. Он сейчас готов был не вылезать из того никогда, так хорошо. Юнги сам к тому жался, утыкаясь уже носом в изгиб шеи. А ноги легко раздвинулись от действий парня. С первым толчком, Намджун слышит свое имя. И стоны от всего этого мягкие, протяжные и сладкие. Выгинался немного от каждого толчка, чуть поддавал бедра назад. — Джун-а! Мх… Так доверчиво тянет к тому руки и обнимает, притягивая ближе, чтобы кожа к коже. — Прошу, быстрее… Я не могу… — поскуливает немного позже. Джун не просто не хотел — боялся сделать Юнги больно. Тот отличается от себя обычного, слишком мягкий сейчас и нежный. — Тише, — тяжело выговоривает он, поцеловав того в шею. — Малыш, не знал, что ты можешь таким быть. Намджун чуть хмылится, но двигаться стал с новой силой, заметно быстрее. Юнги просто сильнее обычного нуждался в намджуновском тепле и теплых ладонях на боках. — Каким таким? Мх… — закусывает губы и тянет мочку уха Кима за серёжку вниз, чуть полизывая. Втягивает того в не менее страстный поцелуй, а сам стонет не стесняясь кого-то. — Нежным и потрясающим, — всё же отвечает альфа. Позже приостановив Джуна и соскользнув с его члена, Юн переворачивается на живот и, приподняв зад, раздвигает ладонями ягодицы, как бы приглашая. Намджун ласкает родное тело, не прекращая двигаться, чтобы тому и, что скрывать, себе самому было как можно лучше. Но он удивленно глянет на Юнги, когда тот отстранится, хотя скоро его губы снова расплывутся в ухмылке. — Горячо. Ким снова толкнется в того, одну руку положит на плоскую грудь младшего, сжимал ее сначала, а после теребя сосок. Движения были быстрыми, но не резкими, простата с каждым толчком задевалась сильно, отдаваясь в паху приятными разрядами. Джун зарывается носом в волосы Юнги, переходит к уху и слабо выдохнет. Разрядка была близко. Альфа падок на комплименты и немного протрезвевший парень это заметил. Блондин стонет протяжно и сладко, иногда вскрикивает, но не боится сейчас показать всем, как ему хорошо. Все еще придерживает зад рукой, а свободной зарывается в волосы Джуна позади себя, когда тот был рядом, после поворачивает голову и спешно касается любимых губ, задыхаясь стонами. — Я сейчас кончу… И по особому сильно прогинается в спине и насаживается до конца, с этим сжимает достоинство Кима в себе, потому что кончает со скулением и «Намджун» на губах. Джун старается получше придерживать Юнги за грудь, дабы тому было удобнее. Это хрупкое и маленькое тело было легким, и потому держать его было легко. Намджун кончает следующим, рыкает и кусает парня за загривок, в последний момент прижимая того ближе к себе. Он выйдет из Юнги, а после быстро перевернет его и уложит на спину, а после плотно поцелует, проводя рукой по боку. — Еще разок? Мин что-то мычит, когда почувствовует тепло в себе, но ему даже нравится это чувство. У Джуна всегда приятные касания. — Только за, — чуть осипши. Ногами обнимает парня за пояс и притягивает к себе. Ближе. Намного ближе.

ХХХ

Ким лежит на спине, пока омега головой лежит на его груди, и перебирает волосы того, поглаживая. Юнги наверняка устал сильно, так как даже Намджун вымотался.Он закрывает глаза и прижимает младшего ближе к себе. Тот в ответ крепко жмется и вымотанный этим днем крепко засыпает. Намджун своими губами все его раны залечил, шершавым и теплым языком зализал все синяки, чуть прохладными пальцами собрал крупицы ребер. Сегодня ночью он собрал хрупкого омегу в единое, склеил все детали, бережно протер и поставил к себе на полку. Альфа будто обезболивающие, самое сильное и дорогое, каждое его касания или вдох — самое лучшее исцеление. Но видимо Юн не умеет ценить подарки жизни, потому что рано утром сбегает из места, которое так хотело бы быть ему домом.