Свобода лежит в самом сердце твоей готовности все потерять.
Карл Ренц
Ты никогда не знаешь, когда окажешься в таком положении, что любой неверный шаг — падение в пропасть. В подобные моменты приходится группироваться, стараться держать равновесие, скользя по лезвию бритвы и надеясь, что дойти до конца все-таки получится. А потом обязательно зализывать раны, но дойти! Обязательно дойти до конца! Не важно что придется оставить позади и чем пожертвовать, — важно только то, что в итоге ты окажешься живым. Живым и обязательно в… безопасности. Чонгук отлично умеет подстраиваться под обстоятельства, — это уже должно быть понятно всем. Иначе не выжить в этом мире. У него есть он, и есть скорлупа, в которой он прячется. А еще есть голова набекрень и выкорчеванное сознание, но это все цветочки, а ягодки мы будем собирать позднее. Чонгук — выживальщик, и он боится смерти, как и любой другой человек, готовый на все, чтобы сохранить свою жизнь. На все — это слишком страшно. Проснувшись утром, после страшной ночи, полной кровавых кошмаров, Чонгук осознал одну вещь: если он перестанет бояться Тэхена, то, возможно, у него получится сбежать, следуя принятому ранее плану (помните?.. молчать, подчиняться… бежать), получится втереться в доверие и подобраться к выходу настолько близко, насколько это могло быть возможным. Тэхен казался пугающим (или хотел казаться?), но Чонгук чувствовал, что ему нечего бояться. Или он так себя успокаивал? Не разобрать, но и другого придумать не получается. Придется полагаться на шестое чувство; или что отвечает за предчувствие? Чонгук не знал и не хотел знать. Он просто хотел выжить. И жить дальше. Снова сыграть с самим собой в игру? Это такие прятки. От собственного «я». Теперь они жили как «святая» троица: Джин, Тэхен и Чонгук. И если это не самая странная компания на свете, то что тогда «странно»? Джину было страннее всего, но именно он играл роль тамады, пытаясь развлечь других своих сожителей. Только развлечения были ни к месту. Чонгук и Тэхен оба не отличались общительностью, а потому не шли на контакт: не друг с другом, не с Джином. И пока старший, уставший от безответности, уединялся в своей комнате, рассказывая жене какой он бедный и несчастный, остальные крысились по своим углам и молчали в тряпочку, и не смотрели по сторонам. Были совместные (хах, семейные?) завтраки, обеды, ужины, — Джин прекрасно готовил, стараясь удивить. Но: Чонгук ковырялся в тарелке, Тэхен тоже не отличался отменным аппетитом, и темы для разговоров заканчивались, как и терпение Джина. На третий день Джин отказался готовить на всех, достал из холодильника последнюю порцию вчерашнего ужина и ушел в свою комнату, оставив совсем недавно проснувшихся Тэхена и Чонгука голодными. Кутята хлопали глазами и хмурили брови, не зная, что делать и говорить. Ведь надо говорить? Как-то решать проблему?.. Неловко. Не стоит заблуждаться и думать, что Тэхен опасен всегда. Это такой психологический парадокс: серийного убийцу или маньяка можно никогда не найти в толпе, если он сам этого не захочет. Думаете, что подобные ему бросаются на всех подряд и без разбора? Такие, естественно, есть, да, с этим не поспоришь, но Тэхен другого сорта. Поэтому в данный момент он так же безобиден и так же растерян, как, собственно и Чонгук. Такой же растерянный кутенок, такой же беспомощный в быту, отлично чувствующий нарастающую неловкость. И правда: забавное зрелище! Пока Чонгук жался в угол, но почему-то не бежал прочь (видимо кушать хочется даже напуганным кроликам), Тэхен, на правах хозяина дома, проходит к холодильнику, открывает его и залипает ненадолго, что-то разглядывая внутри, как по утрам залипают и другие, еще не до конца проснувшиеся люди. Сейчас он кажется мягким, собственно, как и все прошедшие дни, чем создает в голове мальчика когнитивный диссонанс: сложно воспринимать одновременно два тэхеновых образа. Два образа, которые кажутся абсолютными противоположностями, настоящими антиподами, словно два совершенно разных человека. И Чонгуку больше нравился тот Тэхен, который сейчас рассеянно ковырялся в холодильнике. Он пах домом и… безопасностью. — И без Джина справимся, — на столе появляется пакет с апельсиновым соком и наполовину опустевшая банка с кимчи. — Сейчас только рис сварится и будет полноценный завтрак, — Чонгук все еще не может смотреть людям в глаза, поэтому он и упирается взглядом точно в пол и просто кивает, на все согласный. Кроме всего прочего: мальчишке просто странно с Тэхеном быть один на один, а еще разговаривать, а еще… Ведь они совсем не в тех ролях! Они не должны быть сожителями! Готовить завтрак на двоих? Что за бред? А это Чонгук еще не знает о самом главном хобби его соседа! Тэхен тем временем словно собрался выговорить все слова, которые запасал, пока они не разговаривали 2 дня. После того утра, когда он вернулся от Юнги и спросил про книгу, они больше не общались и, в самом деле, крысились по углам. — Поможешь? — Чонгук почти шарахается в сторону, когда Тэхен подходит к нему ближе. — Чонгук? Снова в голове чужие руки и… кровавые сны! Нет! Не… не трогайте! — Нет!.. — сипло и тихо, вырывается из мальчиковой груди, когда он, пытаясь защититься, закрывает глаза руками, словно страус, прячась в песок. Словно если он не видит, значит не видят и его. Тэхен только удивленно моргает, отступая на шаг. — Я тебя не трогаю, — говорит спокойно и немного холодно (?), будто обижен до глубины души. — Достань рис из шкафа над плитой, промой его и заправь рисоварку. Хорошо? Ты умеешь пользоваться рисоваркой? Тэхен, на самом деле, изо всех сил сдерживается сейчас, чтобы не подцепить пальцами чужой острый подбородок и не заставить посмотреть глаза в глаза. Чонгук невыносим! Но вместе с тем… Тэхен сам себе пообещал держать себя в руках, пусть с каждым днем это становилось сложнее, а тремор, схватывающий пальцы, не давал о себе забывать. Чонгук кивает и все еще жмется, но осторожно обходит Тэхена и идет исполнять чужую просьбу. Послушный мальчик. Да, он же решил не бояться Тэхена. Хотя бы пытаться... (Не один Тэхен тут борется с самим собой!) Завтрак все-таки приготовлен, посуда расставлена, кутята расселись по местам. Рис получился пресный и сухой, а кимчи на вкус было кислое и слишком острое. Но выбирать не приходилось. Съели рис и кимчи, выпили сок, снова затихли, замолчали даже брякающие палочки и ложки. Не-лов-ко. И оскомина на языке. — Я помою посуду, иди, — Тэхен все-таки смелее, как ни крути. Да и кто тут хозяин положения? Уж точно не Чонгук, который опять лишь кивнул и поспешил удалиться прочь. Рутина имела место быть, но не в их случае. И Тэхен прекрасно понимал, что надолго подобная обстановка у них в доме не останется. Однажды ему просто надоест. Потому что происходящее просто не имело смысла. Чонгук был здесь не в качестве аквариумной рыбки, а Тэхен не его хозяин, который будет просто сыпать ему в воду вонючий корм. Они тянули время. Пока льется вода, Тэхен думает о многом, протирая грязную тарелку губкой, что сочилась мыльной пеной. Пальцы у него и правда дрожат с каждым днем все сильнее. Еще глаз дергается и спокойствие сохранять с каждой минутой все сложнее. Если бы Шин был здесь, он бы снова начал свою любимую шарманку, пытаясь объяснить то, что многие не понимали. Профессор бы заговорил о том, что человеческая психика раскладывается, как матрешка, по трем частям, где одна вытекает из другой: бессознательная, предсознательная и сознательная. Бессознательная часть одна из самых важных, под ней подразумеваются простейшие инстинкты и вытесненные воспоминания, которые мы отложили в дальний ящик. Предсознательной называется то, что человеку не нужно именно сейчас, но в нужный момент оно обязательно всплывет в голове, другими словами — это невостребованный в данный момент времени опыт. А сознательная — это то, что находится в нашей голове именно сейчас: переживания, которые мы испытываем в данный момент, а еще понимание определенных порядков и законов, которые существуют в социуме. У обычного человека бессознательные инстинкты блокируются на предсознательном уровне посредством установленных законов и ограничений, что существуют на уровне сознательном. Но такой порядок не постоянен и бессознательное все равно порой прорывается наружу. У обычного человека такие всплески появляются порционно, — это могут быть приступы злости, повышенный тон, реже — истерика. Если все так и работает, то этот механизм обеспечивает адекватное и принятое в обществе поведение. У серийного убийцы такие всплески бессознательного происходят единожды — во время убийства. И если сравнивать, то у обычного человека всплеск — это будто подтекающий по капле в день кран, а у убийцы — гейзер, который выплескивает на поверхность все и сразу. Именно поэтому серийные убийцы так прекрасно прячутся! Их не трогают бытовые склоки, они не злятся по пустякам, а многих из них считают образцовыми гражданами и никогда даже подумать не смогут, что такой человек мог убить кого-то. «Он мухи не обидит, такой прекрасный человек!» Такой прекрасный! И у каждого убийцы, как и у каждого человека существует свой порог, когда происходит всплеск. Например, у Тэхена этот всплеск должен происходить каждый день — так его приучили уже давно. И это не его прихоть. А теперь подумайте сколько всего в нем могло скопиться за 4 дня отсутствия возможности выпустить пар. Еще немного, и из ушей польется! Но пока он домоет посуду, протрет ее полотенцем и все уберет в шкаф. Обычный человек. Такой прекрасный! Только больше не кутенок — он проснулся, сжимает руки вокруг бортика раковины до побеления костяшек. Он должен продержаться, он сильнее, чем о себе думает. Он все сможет. Оптимизм еще никого не убивал! А Тэхен — да. Такая вот жестокая ирония. Чонгук сидит в гостиной, снова держит в руках книгу, подбирает под себя ноги и выставляет напоказ костлявые острые коленки, торчащие из-под спортивных шорт (кажется, эти шорты Тэхен таскал еще в средней школе). Тэхен тоже подсаживается на диван, но с противоположной стороны, чтобы их разделяло как можно большее расстояние, и чтобы мальчик не шарахался от него и не жался в свой угол по привычке. Они уже практиковали такие посиделки вчера. Вроде бы обошлось без происшествий. Тэхен все никак не мог понять, что творится в голове Чонгука, хоть его и учил профессор Шин. Вот подобных себе он мог раскусить на раз-два, искал их как ищейка, которая брала запах и никогда не сбивалась со своего пути. И всегда находила то, что искала. Потому что он знал их наперед! Но Чонгук… для Тэхена он закрытая книга. Что мог переживать в себе этот хрупкий мальчик? Что он мог думать в своей этой голове? Как сильно его могла сломить жизнь? Тэхену нужно было знать это… потому что он хотел ему помочь. Пусть пока и не понимал как. Но помочь! Вытащить его из скорлупы и сделать сильнее! Потому что слабость — это то, что Тэхен презирал всем своим сердцем Но при чем здесь Чонгук? Никто не следил за телевизором, но он продолжал бубнить на фоне — ему все равно, что его не слушают. Он не обижается. Но порой не знает меры и не умеет молчать. Новостной канал включился автоматически, Чонгук, наверное, просто щелкнул пультом и не обратил никакого внимания на картинку и ее содержание. Пора бы уже понять, что новостные каналы никого до добра не доводят. Особенно Чонгука! Хорошие ученики учатся на чужих ошибках, а плохие набивают шишки и долбятся головой о грабли, на которые встают. Тэхен не слышит до поры до времени, пока Чонгук не дергается от прозвучавшего в пространстве имени. Имени, что затапливает собой все помещение разом, а еще забивает нос запахом гнили. Гнило что-то внутри, и имя… одно только имя заставило его вспоминать что именно источало этот противный запах. Мальчик уже не смотрел в книгу, в его глазах отражались замыленные фотографии с места преступления, кровь, такие же зацензуренные улики, фотографии других мальчишек и девочек (таких же точно, как и он сам), где лица закрыты черной полосой, и только сломанные хрупкие тела выдавали весь ужас, весь кошмар происходящего. Чужую руку Чонгук не отталкивает. Тэхен тянется к нему неосознанно, просто потому, что ему кажется, что сейчас мальчику снова нужна точка опоры. И Чонгук сжимает чужую руку неосознанно, но сильно, глупо хлопает глазами, пытаясь сморгнуть пелену, мешающую ему смотреть. Он сам замылил собственные глаза, пустил дымку и зарыл что-то, что гнило сейчас в нем, куда-то глубоко внутрь себя. Он хотел спрятать и спрятаться сам. В этом он видел спасение. Забвенье, как сказал Шин. Это было его выходом. — Он мертв, — зачем-то говорит Тэхен, выключая телевизор. Тишина тянется, как жвачка, прилипающая к зубам. — Он. Мертв. — …мертв? — тихий свистящий в легких шепот, но Тэхен его слышит и кивает, наконец-то, разглядывая мальчиковы глаза так близко и так глубоко. Что там было про активацию синдрома жертвы? Одно замкнутое пространство? Страх?.. А может быть… это что-то нечто иное? Например, руки? точка опоры? Так сразу и не разобрать. Но пальцы сплелись, и если парни держащиеся за руки — это не странно, то что тогда «странно»?Ты… мой… Сток-гольм-ский… синдром?
***
Вечером Тэхен упрашивает у Джина выпустить его из дома, чтобы хотя бы до леса прогуляться и подышать свежим воздухом. Сидеть в четырех стенах казалось невыносимым, Тэхен ненавидел сидеть на месте, — особенно сейчас, когда в крови закипал тяжелый свинец, обжигая внутренности, и он был на грани, и он чувствовал себя слабым перед самим собой… Джин слишком легко согласился, сходил за связкой ключей в свою комнату, стряс с Тэхена обещание того, что он действительно лишь прогуляется до леса, а потом обязательно вернется обратно. Тэхена пообещал, буквально поклялся (ладно, что не на крови), что он только сходит туда-обратно. И все. Джин ему верил. В конце концов, они все тут на правах узников и пленников, поэтому должны друг другу помогать. Мальчик, к слову, еще с обеда закрылся в комнате и, скорее всего, спал. Выбор рода его занятий не пестрил разнообразием. Главное, чтобы кошмары не приходили, а так… сон — побег от реальности, и Чонгук был рад возможности хоть ненадолго перестать быть узником этого дома… Джин провожал Тэхена взглядом, когда тот шел к лесу, ни разу не обернувшись. В его руках звякала связка с ключами, но он не чувствовал себя хозяином положения. Скорее наоборот, — таким же узником, просто немного другого рода. Думаете ему нравилась его компания? Нет. Но он был обязан быть здесь именно сейчас. И он был. Что еще ему оставалось? Постояв около задней двери еще немного, Джин, вспомнив о чем-то (наверное) очень важном, снова поспешил к себе в комнату и… так не вовремя забыл закрыть дверь на ключ. Как бы не была продумана система охраны, если за ней стоят люди, то система в любой момент даст трещину. Это человеческий фактор. Это банальная, но… роковая ошибка. Чонгук не спал, как вы могли подумать. Его нынешнее состояние просто ему этого не позволяло: в голове варилось слишком много мыслей, которые так сильно путались меж собой, что мальчик давно перестал понимать сам себя. Постоянным оставался только его план. Только желание сбежать было четким и ясным, ведь Чонгук был готов на все, чтобы сохранить свою жизнь. А рассудок он потерял уже давно. Джину стоило быть осмотрительнее, но он таковым не был. Совершенная ошибка слишком отчетлива, и в приоткрытую дверь задувает свежим лесным воздухом, что забивается в легкие и не отпускает, и тянет вдохнуть, еще и еще… Ты никогда не знаешь, когда окажешься в таком положении, что любой неверный шаг — падение в пропасть. Притаившись в тени, в излюбленном углу, Чонгук открыл для себя еще один выход кроме главной двери, кроме окна, которое ему не разбить… У него на ногах не было обуви, острые коленки, тощие ноги торчали из-под больших ему спортивных шорт, худые руки и тело скрывала растянутая футболка с длинными рукавами, — он был не готов выйти наружу, где еще властвовала холодная зима. Но он должен был выйти. Это его шанс! А вдруг другого у него уже не будет? Никогда? Первый шаг самый сложный, но Чонгук его делает. Он не трус. А потом он срывается с места и бежит, совсем не чувствует холода. Только сердце колотится в груди, как у маленького зверька. В голове только желание не стоять на месте и больше ни-че-го. Он готов на все. Свобода протягивает ему руку… и Чонгук протягивает ей в ответ свою. …И падает в пропасть.