***
Юнги предлагает пройтись до кафе, где они смогут перекусить и сделать наброски. На самом деле ему просто хочется, чтобы Мина поела. Его до сих пор приводит в ужас воспоминание о том, когда она упала в голодный обморок. Школьница на удивление сговорчива. Мужчина привык видеть Ли вечно раздраженной и вспыльчивой, подобно спичке, но сейчас девушка спокойнее. Она отзывается с некоторой заторможенностью, словно витает в своих мыслях, отмалчивается на высказывания химика и постоянно мнёт мочку уха. Учитель и Мина присаживаются за столик с угловым диванчиком, чтобы было место, куда положить школьные принадлежности. Юнги заказывает две порции пигоди* с соевой пастой и два капучино, не уточнив пожелания Ли, но та не спорит и молча, судя по всему, соглашается. Девочка кладёт пенал и тетрадь с рисунком Рю из небезызвестного анимэ Тетрадь Смерти, покусывая губы. — Ты нервничаешь? — любопытствует мужчина, отсев специально чуть дальше от школьницы, чтобы в случае чего не смущать и не нарушать её личное пространство. Мина ощутимо вздрагивает и громко выдыхает, из-за чего Юнги на секунду тушуется и прижимает руки к груди. Она моргает, глядя на химика, а потом расслабляется. — Извините, — небрежно бросает Ли, сморщившись. — Всё в порядке, я не нервничаю. Просто… задумалась и забылась. Юнги недоверчиво косится, но не допытывается более. Может быть такое, что у неё приступы, которые она пытается подавить с помощью таблеток? У него есть к ней куча вопросов. В её личном деле написано, что Мина подвергалась травле в средней школе из-за лишнего веса и в итоге загремела в больницу после попытки самоубийства. Больше ничего там не было написано. Но тут же есть что-то ещё, верно? Одно дело состоять на учете у психиатра из-за попытки суицида, совершенно другое — продолжать лечение. Если Юнги спросит в лоб, как отреагирует девчонка? Она всегда каждое слово, каждый взгляд воспринимает в штыки. Иногда химик считает, что у неё не все дома. Да и если вспомнить её недавний обморок в туалете и сказанное медсестрой, то он железно уверен — какие-то проблемы у неё всё же с психикой есть. Не то, чтобы она шизофреничка, но... от чего вообще психиатр может лечить? Да и таблетки, которые она выпила перед выходом из класса... он многого не знает и не понимает, а Сокджин не спешит рассказывать обо всем. Как оказалось, в личные дела школьников внесена не вся информация. Ну или по крайне мере то, что завуч предоставил Юнги — это не полный пакет секретов отбросов. — У тебя проблемы с пищеварением? — нарушает молчание классный руководитель, вырисовывая каракули карандашом по чистому тетрадному листку в клеточку. Он старается звучать незаинтересованно, как бы между прочим, но Мина всё равно напрягается. Её взгляд становится холодным и твёрдым. — Насколько мне известно, Вам плевать на мои проблемы, так что не утруждайте себя вопросами, — грубо фыркает Мина, стиснув в пальцах пенал. — Сам решу, чем я могу себя утруждать, а чем — нет, — в тон девчонке отвечает Юнги. Ли поджимает губы и смотрит на учителя исподлобья. — Так что там с твоими голодными обмороками? Её настроение сменилось. Теперь она выглядит, как и всегда — раздраженно. Мина продолжительно молчит, отмечая галочками идеи для стенгазеты в тетрадке, а химик тем временем пытливо смотрит на девчонку и ждёт хоть чего-нибудь. Но его отвлекает подошедший официант, приветливо улыбаясь и расставляя на столе заказ. Когда парень уходит, Юнги пододвигает тарелку с пирожками поближе к Ли. — Ешь. Она фыркает и с психом кидает в пенал автоматический карандаш. Глядит на учителя с недовольством и, взяв десерт, демонстративно откусывает. Долго жует, а потом шумно проглатывает. Юнги видит по её лицу, с каким трудом ей это даётся, но рвотных позывов не наблюдается. — Я выпила таблетки, так что проблем с едой не будет, — словно прочитав мысли учителя, поясняет Мина и спешит запить пирожок. Несмотря на то, что горло не сжимается от потребности вырвать, в животе спазмы всё равно мешают кушать без боли. — Что за таблетки? — спрашивает Юнги, дрожа изнутри. Ему отчего-то страшно. — Тразодон. Химик хмурится, напрягая извилины. Он не силён в фармации, поэтому ему ни о чём вообще название этих лекарств не говорит. Но как-то неловко спрашивать школьницу об этом подробнее, ведь он всё-таки учитель химии. Увидев на лице мужчины полное отсутствие понимания, Мина вздыхает и говорит: — Тразодон — это антидепрессивное средство. У меня была булимия. — Была? Ему дома обязательно надо будет погуглить об этом лекарстве и заболевание. — Сейчас я не обжираюсь, а наоборот — из-за своей затяжной депрессии не могу толком кушать. Рыгаю. Когда я не справляюсь, то врач выписывает мне лекарства. — Бывает, когда ты справляешься? — задаёт вопрос за вопросом Юнги, пользуясь тем, что девчонка постепенно открывается. Его новая информация пугает и вселяет в него ужас, но в то же время ему хочется знать. Мина, недовольно покосившись на мужчину, подталкивает к нему поближе вторую тарелку с пирожками, намекая на его излишнее любопытство, и поворачивается на поверхности стола тетрадь, показывая записи. — Вот мои идеи насчёт стенгазеты, — переводит тему Ли. — Что скажете? Юнги облизывает губы, раздосадованный, что узнал так мало, и читает расписанные по пунктам идеи. — После курса таблеток какое-то время удаётся справляться, а потом всё заново, — внезапно рассказывает Мина, сойдя на шепот. Химик поднимает голову и какое-то время разглядывает осунувшееся лицо девочки. Рассматривает её прямые брови, подкрашенные светло-коричневым карандашом; Рассматривает её круглые глаза с тонкими стрелками; Рассматривает её скулы, страшно выпирающие; Рассматривает немного приплюснутый нос с чуть вздёрнутым кончиком; Рассматривает тонкие губы, накрашенные персиковой помадой. По ней с ходу не скажешь, что есть какие-то проблемы, но стоит приглядеться, как всё становится очевидным. Наверное, Юнги бы и не заметил, если бы он не стал свидетелем её обморока. С остальными ведь так же? — Мне нравится задумка с историей зарождения праздника.***
Сора переступает порог студии, стискивая в пальцах лямку сумки, и отсчитывает удары сердца, чтобы держать свой страх в узде. Её пугает буквально всё! Звуки, свет, взгляды, люди, животные — всё. Даже бабуля, которая с самого детства ни разу не причинила Соре вреда, кажется страшной. Но сегодня она специально с самого утра принимает лекарства, чтобы провести время с Чимином спокойно. Пак из всех одноклассников меньше всего действует на нервы, поэтому она согласилась попробовать. Все вокруг говорят, что медленными шажочками Сора должна преодолевать свою болезнь, чтобы адаптироваться в обществе, но пока она ничего для этого не сделала. У неё отсутствует стимул. Но теперь, когда на неё давят завуч и химик, выбора нет. И проще всего начать «общение» с Чимином, чем с другими одноклассниками. Больше всего Сора не хочет пересекаться с Миной и Тэхёном, потому что они кажутся злыми и тёмными внутри. Подобные им люди умеют только ломать, а Чхве и без них искромсанная в клочья. Притихнув, девочка смотрит на Чимина и ещё какого-то парня, хихикающих у противоположной от неё стены. Парни не замечают её, а Сора, содрогаясь изнутри, уже жалеет, что пришла. Незнакомец. Ей надо уйти. Она не готовилась к тому, что помимо Чимина будет кто-то ещё. Но только Чхве разворачивается на пятках, чтобы сбежать, как её замечает тот самый неизвестный юноша. — О! А вот, похоже, и твоя одноклассница, Чимин! — голос звучит очень тепло и звонко, отчего позвоночник Соры пронзает сильной болью. Судорожно рыская взглядом в поисках хоть чего-нибудь, девушка трусит разворачиваться лицом к парням. — Привет, Сора, — это уже Чимин к ней обращается. Она замирает и закрывает глаза. Кажется, надо выпить ещё таблетку. Просунув руку в сумку, она нащупывает баночку без этикетки (её она содрала ещё вчера перед сном) и, откупорив крышку, высыпает содержимое прямо на дно. После хватает пальцами одну таблетку и закидывает в рот, глотая на сухую. В горле из-за этого дискомфорт, но лекарство попадает внутрь без излишних препятствий. Выдохнув, она разворачивается. Незнакомец как-то странно косится на неё, а Чимин отводит взгляд, чтобы избежать, вероятно, вопросов друга. — Эм. Я пойду, созвонимся, — говорит приятель Пака и, пожав тому руку, идёт на выход. Прямо в сторону Соры. Запаниковав, девушка пятится назад, словно к ней крадётся страшный зверь, и взглядом ищет помощи у Чимина. — Хосок, подожди, — всё поняв, зовёт друга юноша. Хосок останавливается и оборачивается, вопросительно выгнув бровь. — Сора, пройди пока в ту сторону, — обращается к Чхве Чимин, рукой указав направо. Девочка послушно уходит с прохода. — Теперь можешь идти. Хосок хмурится и снова косится на одноклассницу друга, но ни о чём не спрашивает. Видимо, считает, что с его стороны будет не тактичным проявлять любопытство прямо перед ней. Тем временем девушка, вжавшись спиной в холодную стену, с интересом наблюдает за вспотевшим Чимином и пытается понять, о чём он думает. Доктор, которая каждую пятницу встречается с Сорой, как-то раз сказала, что для неё самым лучшим способом для сближения могут быть размышления на тему чужих мыслей. Так она может представлять и фантазировать о том, каким является человек и, вероятно, ей самой захочется подружиться. Но пока Сора не уверена, что она сможет дружить с Чимином. Вот Пак улыбается своему другу и выглядит очень светлым человеком, честным и открытым, а Сора боится таких людей даже больше, чем мерзавцев типа Ким Тэхёна. Потому что хорошие люди — это планка, невольно подавляющая бесполезных существ вроде Соры. Когда Хосок уходит, Чимин поворачивается в сторону своей одноклассницы, и их взгляды пересекаются. Девушка вмиг напрягается и опускает голову, прячась за толщей длинных волос. Ей необходимо взять себя в руки и хотя бы попытаться идти на контакт, но от одной только такой мысли сводит челюсть и крутит живот. Таблетка должна уже подействовать, так почему её всё ещё трясёт? — Я ничего с тобой не сделаю, так что расслабься, — дружелюбно произносит Чимин и направляется к выходу из зала. — Побудь пока здесь, я быстро в душ схожу, а потом мы тут немного позанимаемся, ладно? Дождавшись от Соры неуверенного кивка, юноша выходит. Девушка с облегчением выдыхает, ощутив прилив сил после того, как осталась наедине с собой. Постепенно она чувствует, как в груди каменеет каждая эмоция, каждый страх и замедляется реакция. Из её головы выветриваются почти все мысли и хочется только обездвижено лежать. В такие секунды Сора сравнивает себя с морской медузой. Такая же полупрозрачная и мягкая, а если надавить, то можно с легкостью уничтожить. Бросив сумку на пол, Сора плетётся в середину зала и ложится на пол, раскинув руки и ноги звёздочкой. Она безмятежно улыбается и глядит в потолок. Таблетки действуют. Ещё несколько минут и она станет совсем, как пластилин. Честно говоря, Чхве хотела бы всегда пребывать в этом заторможенном состоянии, ведь тогда ту боль и тот страх будто бы удаляют из груди, как повреждённый нерв, но доктор запрещает пить эти таблетки постоянно. Говорит, что тогда она никогда не выздоровеет. Но Сора и без того считает, что у неё нет шансов. Вот если бы ей стёрли память, то она смогла бы жить нормально. — Ты ведь простудишься! — через какое-то время её отвлекает голос вернувшегося Чимина. Парень шустро пересекает всю студию и спешит закрыть все окна, а Сора тем временем про себя удивляется, как быстро пролетело время его отсутствия. Кажется, что прошел только миг, а на самом деле Пака не было минут тридцать. Перевернувшись на живот, Чхве пристально наблюдает за одноклассником замыленным взглядом и отмечает в мыслях, что он принимал душ в горячей воде, ибо щёки и шея у него слишком красные. Побочные действия таблеток: она замечает излишне много, но при этом не может резво перескакивать с внутренних монологов на реальность и ничего конкретного не чувствует. — Почему ты валяешься на полу? — удивляется Чимин, но ответа не ждёт. Пока она молча смотрит на него, Пак берёт с подоконника рюкзак и направляется поближе к однокласснице, попутно доставая тетрадь и карандаш. — Просто… — хрипло шепчет Сора. Парень замирает, выпучив глаза, и не верит собственным ушам. Сначала он не совсем понимает, что она бормочет, ведь отвечает она не сразу, но, когда приходит осознание, Чимин невольно расплывается в улыбке. — Но ведь простудишься, — повторяет школьник, посчитав уместным не раздувать нечто грандиозное с того, что она, наконец, хоть что-то сказала. Может ли Чимин считать это своей первой победой? Всё дело в таблетках, которые Сора приняла специально для этой встречи — они помогают ей справляться с неконтролируемой паникой и вести себя естественно. Они порабощают её монстра, который пожирает Сору изнутри, поэтому она перестаёт вздрагивать от каждого шороха и нападать на каждого, кто нарушает зону её комфорта. — Я ничего не хочу делать, — противится девушка, когда Чимин, разложившись на полу, пишет в тетради размашистым почерком «стенгазета». — Так ты пришла, чтобы полежать здесь на полу? — беззлобно усмехается юноша, не восприняв её высказывание всерьёз. — Я буду лежать. — Хорошо, — соглашается Чимин, улыбнувшись. Ему до сих пор не верится, что он разговаривает с Чхве Сорой, девчонкой, которая за всё время, что он её знает, не вымолвила ни слова. — А ты? — спрашивает девушка, проведя ладошкой по паркету. Ей чудится, что пол шершавый, как язык у кошки. Так и хочется почесать об него ладошки. — А я буду заниматься делом, — отвечает Чимин. — Мне нравится быть частью этого мира, но миссис Ан не разрешает, — вдруг рассказывает Сора нечто туманное и не понятное. Чуть нахмурившись, Пак смотрит на одноклассницу и ощущает напряжение. Говорит странные вещи, не моргает и пялится бездумным взглядом в потолок, валяется на полу и чудаковато елозит — это признаки отклонения от нормального состояния человека. Чимин делает вывод, что она под чем-то. Пришла делать стенгазету обдолбанная. Он знает, как ведут себя обкуренные или обкаченные люди, поэтому он готов дать голову на отсечение — Чхве Сора употребляла. Ему, конечно, такой подход к делу не нравится, да и к тому же он удивлён, что такая тихоня, как Чхве, балуется наркотой. Отложив тетрадь в сторону, Чимин упирается локтями в колени и вздыхает. — А что для тебя значит быть частью этого мира? — конкретизирует Пак. — Не чувствовать хватку монстра на шее. Честно говоря, Чимин ничего не понимает. Но чувствует, что Сора говорит о важных для неё вещах. Чужая тайна щепетильная тема для разговора, да и внезапный выпад ставит Пака в неловкое положение. Они ведь недостаточно близки, к тому же вряд ли девчонка себя сейчас контролирует. А становиться злоумышленником и пользоваться её состоянием — плохая идея. — У меня другое представление об этом, — делится юноша, специально переводя тему на себя, чтобы Чхве стала не говорящей, а слушающей. — М? — мычит девушка, вытянув руки перед собой, словно хочет коснуться потолка. Чимин игнорирует её действия, будучи уверенным в том, что она под воздействием наркотиков. — Если человек чего-то добился в своей жизни, то значит он часть мира, а не изгой, — поясняет Пак, задумавшись. Он перебирает в голове сотню мыслей, отвлекшись от одноклассницы, и в очередной раз приходит к выводу, что ему надо постараться над стенгазетой, ведь среди конкурентов Ким Намджун. По сравнению с ним Чимин туп, как пробка. Но всё равно ему очень хочется получить эту рекомендацию, чтобы продолжить свой тернистый путь становления Человеком. — А я не хочу ничего добиваться, — внезапно нарушает затянувшееся молчание Сора, отчего Пак вздрагивает. — Я просто хочу избавиться от монстра. Вот же заладила.***
Странно, но Тэхён полностью увлечен занятием. Он, кажется, на Ёнджу даже внимания не обращает. После поцелуя, конечно, такое поведение парня огорчает. Но она слишком горделива, чтобы подать признаки своего уязвлённого положения. Пусть Ким думает, что ей тоже плевать. Подумаешь, поцеловались. Пф. Такие ведь, как Тэхён не придают большого значения близости с девушкой. Обычно это представительницы слабого пола себя накручивают и заходят в своих фантазиях слишком далеко, когда на деле парень не ощутил, как горит в груди от влюблённости. Ёнджу хоть и не мыслила, как обкурившаяся радужной пылью принцесса, фанатеющая от романтизированного драматизма, но она всё же рассчитывала не на тотальное равнодушие. Обидно. Ей очень обидно. Потому что спокойно уснуть вчера у неё так и не получилось, а вот Ви, похоже, спал просто чудесно. Обидно ещё и потому, что Ёнджу облажалась по собственной глупости. Она знала, кто такой Ким Тэхён и знала, почему его надо избегать, но в итоге не избежала. Обидно, что поцелуй ей понравился. И обидно, потому что она, действительно, размякла. — Хочешь что-то спросить? — вдруг интересуется одноклассник, оторвав, наконец, взгляд от ватмана. Ёнджу стискивает челюсть и изо всех сил изображает саму невозмутимость. — Хотела бы — спросила, — фыркает в ответ девушка и закидывает на подлокотник кресла ноги, беззастенчиво разглядывая дорогостоящий на вид интерьер гостиной в доме Тэхёна. Этот гадёныш живёт в самой настоящей роскоши. Ким скользит заинтересованным взглядом по худым ногам и ухмыляется. — Смею предположить, что тебе неймётся из-за поцелуя, — нахально проговаривает Ви, растягивая губы в ехидной улыбке. Ёнджу предостерегающе зыркает на него. — Нет, не смеешь, — холодно отрезает она. Тэхён смеётся, выводя девушку из себя. Так и хочется навернуть ему по голове со всего размаху ковшом от трактора. — У меня прям руки чешутся тебя помучить, — хихикает он, отчего двойняшка косится на него с недовольством. — Но нам, правда, надо сделать эту ебучую стенгазету. У Ёнджу мурашки по коже из-за контраста его сладкого тона и грубых речей. — С каких пор тебя волнует учёба? — Меня волнует Ким Сокджин, который может нагрянуть, если посчитает, что наш классный не справляется. — И что? — хмурится Ёнджу, не совсем понимая, чем так страшен их смазливый завуч. По её скромному мнению, Юнги выглядит более впечатляющим. — А то, что он знает слишком много и умеет правильно надавить на болевые точки. Мне его методы не по нраву, — без лукавства отвечает Тэхён. Девушка обдумывает его слова и уже хочет задать пару наводящих вопросов, но Ви, словно предвидел её попытку раскопать его захоронения, переводит тему: — Поэтому, крошка, не огорчайся раньше времени. Всё мысли о Сокджине из головы Ёнджу вылетают махом, а щёки полыхают от внезапно пронзившего смущения. Она притворяется недовольной его репликой, а сама внутри ликует, что на этом всё не закончилось. Конечно, Ким рискует сорваться с обрыва и разбиться в лепёшку, но её так заводит этот адреналин в крови от страха высоты. — Понравилось? — со смешком спрашивает Тэхён, прекрасно увидев реакцию одноклассницы. Она безусловно тешит его самолюбие своими искрами в глазах и красными пятнами на лице и шее. Благодаря этой картине Ви заочно считает себя победителем. — Что? — спохватившись, снова притворяется равнодушной Ёнджу, зыркнув на парня с театральной строгостью. Тэхён улыбается. — Целоваться со мной. Ёнджу громко хмыкает и пожимает плечами, раскачиваясь коленками в кресле, чем, собственно, и выдаёт свою игру. Волнуется и стесняется, а Ви и нравятся её безуспешные попытки сделать вид, что он не прав. Чем дольше она ломается, тем интереснее. — Маленькая лгунья. — Катись к чёрту, Ким Тэхён, — беззлобно фыркает Ёнджу, закатив глаза. — Покатимся вместе, Ким Ёнджу. Девушка демонстративно оттопыривает средний палец и агрессивно тычет его парню в лицо, а тот только заливается пуще прежнего. — Делай свою дурацкую газетёнку, — приказным тоном выплёвывает девушка, скрестив на животе руки. — Ты так мило признаёшься в симпатии, — дразнит Тэхён, возвращаясь к стенгазете. Он ждёт, что Ёнджу начнёт возмущаться и материться, а может сразу и драться (чего он, в принципе, и хотел, произнеся эту дурь), но в ответ получает только напряжённое молчание. С недоумением юноша будто бы невзначай кидает беглый взгляд на одноклассницу, чтобы проверить её реакцию, и в ужасе замирает. Потому что Ким Ёнджу смущённо хмурится, кусает губы и прижимает коленки тесно друг к другу. Тэхён мгновенно жалеет о брошенной ради шутки фразе.