Путь до рассвета

— Твою ж Башню, Анак! Ну неужели тебе так сложно просто взять и сходить на рынок?! — Слушай, в этой команде я — Принцесса Захард, а не ты, так с чего это я должна идти? — Да с того, что мы умрём с голоду, если ты никуда не пойдёшь! Прошло два месяца с того разговора. В жизни команды ничего не переменилось, и об этом красноречивее всего говорили ежедневные концерты Ли Су и Анак. Парень всем своим видом показывал, что готов хоть сейчас выть волком, только бы заставить эту капризную девицу пойти на уступки, и та, кажется, хорошо это понимала. Девушка закинула левую ногу на правую и так коварно усмехнулась, что сразу стало ясно: сдаваться в этой битве она не собирается. — Если ты так боишься за себя, то почему бы тебе и не сходить? — кончики её губ дрожали в ухмылке, присущей, наверное, только ей одной. — Да потому что я свой купон уже истратил! А твой ещё целый остался! Купоны, о которых говорил Ли Су, они купили, как говорила им симпатичная девушка-продавец, по «баснословно низкой цене», однако всё же оставили в магазине круглую сумму. Хоть бумажки с номером и позволяли тратить на еду куда меньше, было в них одно-единственное «но»: месяц ещё и не думал заканчиваться, а купон, рассчитанный на него, уже отжил своё. При покупке их привязывали к номеру часов, так что использовать чужой купон было невозможно. — Раз такое дело, я, может, и схожу, — Анак посмотрела куда-то в сторону и игриво прижала палец к губам, краем глаза замечая победный блеск в глазах капитана команды. — Но только если ты меня хороше-енько попросишь. Лицо Ли Су исказила такая гримаса отчаяния, что девушка не выдержала и засмеялась в кулак. Раздался щелчок. «Это нереально» — без надежды во взгляде поднял голову к потолку комнаты он. — «О, Боже этой Башни, если ты есть, пожалуйста, заставь Анак сходить на рынок». Однако, не дождавшись поддержки с небес, Ли Су, чуть не плача, упал на колени и, сложив руки в замок, обратился к девушке: — О, госпожа, Принцесса Захард всех времён и народов, смилуйтесь над своим верным рабом, покиньте своё царское ложе, отправьтесь наконец на рынок и купите нам всем чего-нибудь поесть. Видимо, под конец его тон не показался ей таким уж преклоняющимся перед её величием, и девушка, взмахнув хвостом, потребовала: — Ещё разок! — О, госпожа, принцесса Захард всех времён и народов… «Что тут творится?..» — заходя в гостиную со стаканом апельсинового сока, подумал Ванг-Нан, и тут же зажал рот рукой, чтобы не рассмеяться. Картина, пожалуй, обыденная. Однако никто, кроме этой девушки, даже не пытался вести себя так с капитаном команды; как будто у неё была некая власть, и дело даже не в статусе принцессы. Ещё один щелчок. Ванг-Нан повернул голову в направлении звука и увидел Верди, сидящую на одной коленке за небольшим креслом в противоположном углу комнаты. Девочка с довольной улыбкой опустила фотоаппарат, но тут же подняла его снова, предвкушая очередной красивый кадр. Жёлтый сделал пару шагов в сторону, чтобы не мешать фотосессии без ведома моделей, так как понимал, что его внезапно попавшая в кадр рука или нога испортят весь снимок. В то же время, если Верди решит сделать его своей жертвой, бежать бесполезно. Однажды Ванг-Нан зашёл в её комнату с целью прибраться, и в первом же ящике обнаружил стопки фотоальбомов с ними со всеми. Там были альбомы для каждого из них по-отдельности, где фотографии были рассортированы либо по дате, либо по ситуации или эмоции, выражаемой лицами. Был альбом, посвящённый Анак и Ли Су, и жёлтый не удержался от того, чтобы в него заглянуть. Впрочем, лучше бы он этого не делал. Был и альбом для всей их команды в целом, например, фото в торговых центрах, на рынке, перед испытаниями. «Она что, постоянно нас фотографирует?..» — с ужасом захлопнул книжку в бордовом переплёте Ванг-Нан, узнав место, где был сделан один из кадров. Однако не удержался, и вытащил ещё один альбом, старее остальных. Открыв его, он увидел всё тех же Ли Су, Анак, Веспу, Лауре… однако вместо него и Йи-Хвы здесь мелькали парень с угольно-чёрными волосами, — мечник Хатсу, — и девушка, в которой парень без труда узнал погибшую Андросси Захард. Ещё дальше в ящике — личные альбомы умерших. Тогда парень не стал смотреть дальше, а сейчас задумался, в какой же раздел соответствующей книги попадёт эта серия снимков. Парень отпил пару глотков из стакана и только тогда заметил, что за капитаном команды и Принцессой Захард наблюдает не он один: в другом углу дивана, на спинке которого с самодовольным видом царила Анак, сидела Йи-Хва и с любопытством разглядывала попытки Ли Су разжалобить ящерку, а Бета в другом углу рубился в приставку. Тут раздался громкий звонок с часов, и парень резко вскочил, вмиг забыв о том, что ещё секунду назад называл себя «верным рабом Принцессы Захард всех времён и народов». — Да? — он вышел в коридор, и оттуда для остальных доносились только приглушённые звуки его голоса. — Что? Уже? Да-да, конечно, я… Угу, хорошо. В-всё сделаю. Да. До свидания. К команде, буквально съедающей его любопытными взглядами, он вернулся с такой широкой улыбкой, будто ему только что сообщили о пожизненной отмене арендной платы за этот коттедж. — Детали приехали, — только и сказал он, и сразу же кинулся к двери. — Стой! Уже? Так быстро? — крикнул ему вдогонку Ванг-Нан, срываясь с места, но капитан команды уже накинул толстовку и принялся ковыряться ключом в замке. — А, Анак! Не забудь сходить на рынок! Дверь захлопнулась. Во внезапно наступившей тишине обиженный вздох ящерки прозвучал как-то по-особенному громко. Когда гостиная наполнилась обсуждениями, Ванг-Нан выскользнул из гостиной и прошёл в свою комнату, где достал из их с Ли Су общего склада оружия меч с чёрным лезвием. После последнего испытания жёлтый ни разу не активировал его просто так, понимая, чем это может закончиться, хотя ему и было до боли в груди жаль Виоле, снова остававшегося где-то там, в месте, куда ему не под силу проникнуть. На всех тренировках клинок пылился на верхних полках шкафчика, заменяемый одним из старых мечей Хатсу, а Ванг-Нан лишь периодически вытирал с него слои пыли. Жёлтый пару раз взмахнул «Джу Виоле Грейсом» и замер, остановив его прямо над головой. Он знал, что поначалу никто из его товарищей не воспринял идею заключённой в металле души всерьёз, но всё равно верил в неё. А, когда поверили и они, появился небольшой шанс на то, что теперь их команда хоть немного приблизится к той, какой была раньше. Раздался звонок, и парень, резко опустив меч, поспешил на него ответить. Дрожащими пальцами он смахнул в сторону значок ответа, увидев, что звонит Ли Су. От волнения сердце билось в груди, как сумасшедшее, а по всему телу разливалось приятное ощущение предвкушения. — Алло? Ванг-Нан? Слушай, тут предлагают собрать сейчас, — задыхающимся от радости голосом выпалил Ли Су. — Что? Серьёзно? Парень принялся переворачивать аккуратные ряды мечей в поисках ножен для чёрного клинка. — Говорят, нужен меч. Идёшь? Ванг-Нан выбежал из комнаты, на ходу цепляя ножны к поясу. — Да! Однако прямо на пути у Избранного возник Бета, идущий из гостиной к себе в комнату. Удар. — и они оба удержались на ногах. По сравнению с торопящимся Ванг-Наном он выглядел контрастно спокойным, как будто его совершенно не тревожила вся эта суматоха со звонком, вмиг породившая не одно обсуждение в гостиной — сейчас до них оттуда доносились голоса товарищей. А может, конечно, и правда не тревожила. — Предупреди хоть остальных, — он покосился на жёлтого, разворачиваясь туда, куда шёл. Ванг-Нан спешно закивал. «Всё же жуткий он» — поёжился жёлтый, вспоминая, каким ужасающим противником показал себя Бета в Битве при Мастерской. Однако не было времени на воспоминания, — Ванг-Нан завернул в гостиную. Здесь большую часть своего досуга проводил практически каждый его товарищ, да и с момента вызова, кажется, никто больше не ушёл. Все сидели тут, в напряжённом ожидании, иногда бросая на обсуждение несколько фраз. Что-то про несносных человечишек жужжала Веспа; кажется, она обвиняла ведь людской род в том, что они всегда приносят с собой кучу проблем. Но это было так же обыденно, как и ссоры Анак и Ли Су, так что Ванг-Нан решил не задерживать на пчеле своё внимание. — Ещё и бездушные, — фыркнула Веспа, поняв, что никто её тираду не слушает, но, помолчав немного, продолжила жаловаться. Ванг-Нан вздохнул и пару раз взмахнул рукой в воздухе, чтобы привлечь внимание. — Я иду догонять Ли Су. Он мне позвонил. В наступившей тишине необычно резко прозвучал голос пчелы: — Я не стану тратить своё время на мерзких человечишек. — А я пойду! — вскочила с кресла Верди. — Хочу сделать несколько фотографий. — Тебя не пустят с твоим осьминогом, — Ванг-Нан покачал головой. — А доверить свой фотоаппарат я тебе не смогу. Йеон оторвалась от разглядывания трещин на потолке и перевела пристальный взгляд розовых глаз на жёлтого. — А может, я пойду? Ванг-Нан задумался. — Пусть пойдёт, — подала голос из угла Анак, до сих пор обиженная выходкой капитана команды. На рынок она, правда, всё же не собиралась. — Хоть развеется немного. — Ладно, — пожал плечами Ванг-Нан. «Видимо, всё же придётся». — Только собирайся быстрее. Девушка кивнула и чуть ли не бегом бросилась в свою комнату. Спустя две минуты они уже бодрой рысью шли по улицам, маневрируя между потоками людей и стараясь поспевать друг за другом. Ванг-Нан торопился, местами переходил на небыстрый бег, перепрыгивая бордюры и колодцы, а Йи-Хва, успевшая отвыкнуть от сильных нагрузок, плелась следом. Не хотелось ей потеряться в неизвестной части города, однако и рвать себе мышцы, пытаясь преодолеть предел, тоже не стоило. Заметив, что жёлтый опять ускоряет шаг, она остановилась и схватилась за бок, другой рукой опираясь о прохладную кирпичную стену. — Пожалуйста, помедленнее! — крикнула она ему вдогонку, и Ванг-Нан остановился, оглянувшись назад. Он помахал ей рукой, призывая торопиться. В глазах жёлтым огоньком сверкало радостное волнение. «Эх, мне бы его уверенность» — вздохнула девушка и, постояв ещё немного, побежала следом. По воздуху медленно плыли вкусные запахи еды, продаваемой или даже изготавливаемой прямо здесь, среди узких улочек. Для Йеон это стало новостью, — где-то в Башне ещё сохранились уличные лавочники и пекарни, которые выпекают хлеб и булочки с корицей прямо здесь, на глазах у своих покупателей. Распространению ароматов способствовала и погода, — на пыльном желтоватом потолке этажа не было ни облачка, хотя это, разумеется, было временно. Лампы наверху палили с такой силой, что казалось, будто мостовая вот-вот расплавится. «Сегодня она выглядит довольно живой» — подумал парень, слыша топот ног спутницы за своей спиной. — «И хорошо». Вокруг мелькали Избранные, спешащие по своим делам: парни и девушки, с рогами и хвостами, низкие и высокие, щуплые и крепкие. Вот они промчались мимо цветочной лавки; здесь какой-то человек в полосатом свитере вдыхал сладкий запах букетика сирени. Йеон пробежала мимо, едва не врезавшись в небольшие крылышки, парящие у него за спиной. Дама в плотном малиновом пальто, две девочки в тонких платьицах. Какое-то существо, напоминающее кота и обезьяну одновременно, с длинными изогнутыми ушами и большими круглыми глазами цвета мёда. А вот справа, через дорогу, ещё один жилой корпус, но с номерами подешевле. И ещё, и ещё… В общем-то, чем дальше от корпуса Испытаний, тем ниже цены, поэтому, не встреть она на далёком 20-м этаже Виоле, наверное, ютилась бы сейчас на окраине жилой зоны, погрязшая в долгах, каждый день терроризируемая ростовщиками. Без команды, которая могла бы помочь ей, в полном одиночестве, наедине со своей неконтролируемой силой. Девушка поёжилась и мысленно поблагодарила судьбу за то, что та послала ей верных товарищей. Тут же её охватил стыд, когда она вспомнила всю чопорность, звучащую в каждом её слове первое время после образования команды. Йи-Хва зажмурилась, не замечая, как ускоряет шаг. Тут Ванг-Нан резко свернул куда-то налево, и их путь продолжился посреди небольших двориков. Небольшие деревца скрывали истрескавшиеся тротуары в приятной тени, и девушка попросила остановки здесь. В ответ на её слова жёлтый только покачал головой, утверждая, что им осталось идти совсем немного. И правда, вскоре перед ними показалось здание почты, откуда до сих пор медленно отплывали существа, похожие на сгустки желе. Избранные всё ещё иногда отправляли посылки друг другу, однако происходило это, видимо, настолько редко, что здание совсем обветшало от нехватки средств — по потрескавшейся стене, когда-то выкрашенной в цвет пшеницы, ползли стебли плюща, штукатурка кое-где осыпалась, обнажая кирпичи. Да, очевидно, эта почта стояла тут уже очень давно, а снести её и построить новый жилой корпус на этаже не могли. В глаза сразу бросился суспендолёт, парящий в полуметре над землёй неподалёку от здания. За рулём стоял какой-то парень в повседневной одежде с зачёсанными назад тёмно-красными волосами и негромко сетовал на жизнь, быть может, в разговоре с кем-то через часы. Он откинулся назад, и только тогда заметил бегущих к нему товарищей. Парень помахал рукой, но, когда он заметил Йи-Хву, дружелюбное выражение его лица сменилось сначала на недоумевающее, а потом на раздражённое. Девушка остановилась в нескольких шагах от машины, не понимая, что она сделала не так, и уже мысленно приготовилась к отстаиванию своих прав. — Это ты довезёшь нас до Мастерской? — выпалил Ванг-Нан, опираясь на борт суспендолёта, чтобы отдышаться. Парень пару раз кивнул, а потом выразительно посмотрел на дочь семьи Йеон. — Ага. Вот только о девушке меня никто не предупреждал. Он скрестил руки на груди, словно ожидая разрешения конфликта. «И что мне теперь? Никуда не идти, что ли? Зря я всё это прошла, получается?» — думала Йи-Хва, чувствуя, как в груди закипает злость. — Ну и ладно, поехали уже, — Ванг-Нан запрыгнул на борт суспендолёта, чуть не сбив опешившего водителя с ног. Тот поворчал немного о том, что машина может не выдержать, но добавил, что пассажирка особо тяжёлой не кажется. — Вы, ребятки, не представляете, как мне было лениво за вами сюда ехать, — водитель оскалился, как ребёнок, уверенный в своей победе в важной гонке. — Но что поделаешь, это была просьба моего бывшего ученика. Йи-Хва предпочла сделать вид, что не слышала его фразы о её весе, и кое-как залезла следом, ухватившись рукой за водителя. Тот поморщился, но возражать не стал, и уже через минуту суспендолёт тронулся. Камни внизу засветились ярче, ранее почти неслышный гул стал громче, машина набрала сначала несколько метров в высоту, а потом и начала своё движение. Поначалу скорость была сравнима со скоростью пешехода, потом — бегуна, постепенно становясь всё выше и выше, пока пейзаж вокруг не начал сливаться в единые тонкие полосы. Девушка же сначала крепко сжимала в пальцах край футболки водителя, но потом немного расслабилась, позволив себе смотреть по сторонам. Под машиной оставались магазинчики, жилые корпуса, дороги, толпы Избранных. Некоторые из них, услышав характерный шум, поднимали голову; кто-то даже улыбался и махал рукой. Жизнь текла своим чередом, и они, — они, простые Избранные, — лишь часть её. Ванг-Нан тоже разглядывал жилую зону Избранных, пользуясь возможностью узнать её с другого угла. Отсюда, с высоты, они казались совсем маленькими, и этот обман зрения воодушевлял и пугал одновременно. Воодушевлял, потому что одна мысль о том, что парень сейчас летит где-то высоко в воздухе, рождала в крови приятное чувство адреналина. Пугал, в общем-то, по той же самой причине, но в этом случае к адреналину примешивался сковывающий ноги ужас, — падение с такой высоты вряд ли закончилось бы для него с исходом, отличным от летального. Тут мозг пронзила пугающая мысль, и парень в панике хлопнул рукой по ножнам. Да, меч на месте. Жёлтый шумно выдохнул и вернулся к рассматриванию пейзажей. Теперь толпы Избранных почему-то настраивали его на другую волну. «Интересно… у них же у всех такие же проблемы, как и у нас» — думал он, с лёгкой боязнью заглядывая вниз. — «И мы для них не значим вообще ничего. Просто люди. Просто Избранные». — Стойте! — прокричал Ванг-Нан, силясь заглушить шум ветра и при этом не задохнуться от воздуха, бьющего в горло, и свободной рукой похлопал водителя по плечу. Пришлось повторить раза три, не меньше, прежде чем парень чуть замедлил суспендолёт, — так, чтобы можно было слышать, о чём говорит собеседник, и отвечать самому. Стало тише, и в этой практически тишине необычно громко прозвучал выдох Йи-Хвы. — Вы же Избранный? — Нет, — не оборачиваясь, ответил парень с красными волосами. — Я Офицер. «Офицер!» — подумал Ванг-Нан, собираясь задать ещё пару вопросов, но водитель вновь надавил на газ, и машина сорвалась с места. На миг всё вокруг вновь потонуло в пятнах разных цветов. «Всё же здорово. Мы едем в жуткое место с такой… такой прекрасной целью» — жёлтый вспомнил историю Хорьянга, и сердце привычно сжалось от жгучей тоски. Потом — историю Беты, и к тоске прибавилось леденящее чувство ужаса. Эксперименты над людьми, считающие своей целью создать идеальное оружие из простого человека, были одной из тех вещей, о которых предпочитаешь не знать, летя в Мастерскую с Офицером. Однако вид печального Виоле, парящего над полом, быстро прогнал ужас, оставив только всепоглощающее желание вернуть всё в то далёкое время, когда команда Танг-Суйок была одной семьёй. Наконец машина начала снижаться над высоким зданием из нескольких корпусов, расположенном где-то в самом густонаселённом районе жилой зоны, и, ведомая умелой рукой парня с красными волосами, опустилась прямо у парадного входа. Первой выпрыгнула из суспендолёта Йи-Хва, уставшая от полёта как физически, так и морально. Следом за ней оттуда спрыгнули Ванг-Нан и Офицер, напоследок выключивший аппарат пинком ноги. — Это — один из малых корпусов Мастерской, которые есть на каждом этаже, — проговорил парень с таким видом, будто первый сделал какое-то жутко важное открытие и теперь спешит рассказать о нём своим друзьям. — В эту коробку приехали ваши материалы. Ванг-Нан и Йи-Хва дружно закивали, подражая ребячливому спутнику, а затем прошли с ним ко входу, за стеклянные двери, раздвинувшиеся перед ними. Однако то был только внешний вход, — следом за ним красовалась обычная дверь, тоже отлитая из стекла, но уже куда более толстого. Здесь Офицер нажал на несколько кнопок на металлической панели, после чего чётко сказал в неё: — Это Крылатое дерево. Дверь открылась, и все трое прошли в вестибюль. Лишь сделав пару шагов, они поняли, что попали в необычное место: основными цветами интерьера этого места были белый и бледно-голубой; в форме строгого прямоугольника расставили кресла, обитые такой же белой кожей; из вестибюля отходило несколько коридоров, тоже выкрашенных в сияюще-белый, соединённых или разделённых стеклянными перегородками, какими-то тонкими трубами, освещённых цепочками лампочек, почти незаметных на общем фоне. На потолке — незамысловатая круглая люстра, с которой свисало несколько проводов с — удивительно! — белой изоляцией. Прямо под ней — стеклянный столик с прозрачной крышкой и сияюще-белыми ножками. На стенах — какие-то инструкции, графики, каталоги в стеклянных отсеках, и у всех до единого основной цвет тоже белый. Как будто они попали в дезинфицированное царство, где нет места пыли, а есть только стекло, металл и пластик. Тут раздались быстрые шаги, и с одной из лестниц спустился Ли Су. Парень помахал рукой, — такой несовершенный, нескладный в этом царстве ослепляющей белизны и холодной сдержанности, — и широко улыбнулся, приветствуя товарищей. Кивнул, заметив съёжившуюся после долгого полёта Йи-Хву; похоже, никто не ждал, что девушка будет здесь. Парень подошёл к Офицеру, пожал ему руку и поблагодарил одни коротким кивком. Тот самодовольно ухмыльнулся и скрестил руки на груди, видимо, принимая эту вежливость как данность. По ним было видно, что они знали друг друга и раньше. — Ты не забыл меч? — повернулся к жёлтому Ли Су. — Не-а, — тот похлопал рукой по ножнам, готовясь в любой момент вытащить оружие. Следуя дальнейшим указаниям Офицера и Ли Су, Ванг-Нан и Йи-Хва прошли за ними на третий этаж, через стеклянные лестницы с белоснежными перилами. Здесь, наверху, — ещё один коридор, узкий и длинный, по обе его стороны расположены ряды дверей всё того же белого цвета. Было в Мастерской что-то пугающее, заставляющее то и дело оборачиваться назад в непонятной тревоге. Двери, которые только на первый взгляд кажутся такими новыми, при ближайшем рассмотрении оказываются перекрашенными уже не раз и не два, — в углах верхний слой сбился, открывая любопытным бежевые и серые краски. Там, где двери открыты, краем глаза можно увидеть кучи сваленных в клубок проводов, какую-то электронику, образцы металлов, стопки чертежей, наполовину упавшие на пол. Где-то — спящего на старом кресле сотрудника, запрокинувшего голову назад. Где-то — молодых ассистентов, которые, заметив, что на них смотрят, с сердитым видом закрывали двери. Мастерская, куда попал Ванг-Нан, походила скорее на исследовательский центр, и на вид в ней не было ничего такого, что выдало бы проведённые эксперименты над людьми. Жёлтый сглотнул подступивший комок, представив себе никому не нужных детей, которые слоняются от стены к стене, потерявшие волю к жизни, просто ждущие своего конца. Быть может, здесь никогда ничего такого и не проводилось, но… Возле одной из дверей стоял, нервно постукивая чёрным лакированным ботинком об пол, мужчина с растрёпанными бледно-золотистыми волосами и внимательными глазами того же цвета. За ним — смутно знакомая женщина в белоснежном халате учёного Мастерской. Йи-Хва резко замедлила шаг, впившись глазами в её измождённое лицо. В отличие от жёлтого, в момент их встречи она не валялась без сознания. «Эти дети, наверное, не помнят меня» — в это же самый момент думала та женщина, не замечая обращённого на неё пристального взгляда Избранной. — «Они даже не могут представить, как я рада больше не работать с подопытными-людьми». — Наконец-то вы добрались, — мужчина спрятал руки в карманы и по очереди обвёл глазами каждого из новоприбывших. — Квант, ты задержался. Офицер с красными волосами пожал плечами, и все шестеро зашли в комнату, возле которой стояли. Первое, что бросилось в глаза, — несколько раскрытых коробок в углу, кольца проводов, разбросанные возле них, и большие куски пенопласта. Второе, — чьё-то тело на кушетке. Когда жёлтый увидел его в первый раз, он вздрогнул, а в памяти ожили истории Хорьянга. Глубоко вдохнул, зажмурился. Подождал, пока успокоится сердце, выдохнул. Ли Су рядом с ним выглядел спокойным и даже улыбался, глядя на тело, частично прикрытое белой накрахмаленной простынёй, так почему же Ванг-Нан так волнуется? Он присмотрелся ещё раз и негромко ахнул. Грудь открыта, слои кожи, разрезанные в форме буквы «Т», отогнуты в разные стороны. Там, внутри, — хитросплетения проводов вроде тех, которые лежат на полу, несколько трубок, нечто, напоминающее железные рёбра, — и всё это словно окутано в какую-то мягкую красноватую материю, по цвету напоминающую человеческую плоть. За рёбрами, в самой глубине этого тела, виднеется угольно-чёрный куб, просвечивающий через какой-то мягкий полупрозрачный ком. Внутри него также видны механизмы. Парень перевёл взгляд на руки — здесь тоже кое-где прорезана кожа, и через узкие полоски, заменяющие, очевидно, мышцы, торчат пучки проводов. С усилием оторвав взгляд от внутренностей, Ванг-Нан посмотрел на лицо. Почему-то оно показалось ему детским. Рот приоткрыт, — в полости видны белые зубы и, кажется, язык. Глаза, наоборот, плотно закрыты. Если оценивать всё тело вместе, то оно походило на человека практически до неузнаваемости. Ванг-Нан поёжился и обернулся к остальным спутникам. Ли Су всё так же улыбался, с какой-то гордостью глядя на распластанное тело, а Йи-Хва сделала шаг назад; на её лице застыло выражение непонятной тревоги. — Это будет новое тело для вашего товарища, — с нежной улыбкой сказала женщина в халате. Ванг-Нан и Йеон дружно затаили дыхание, — конечно, каждый из них знал об этой задумке, однажды выдвинутой Бетой, но никто из них, даже жёлтый, принимавший в этом активное участие, не видел готового результата. — Ваш друг, — она махнула рукой в сторону Ли Су, — выбирал телосложение. Лицо тоже. Ли Су важно закивал головой. Жёлтый не нашёлся, что ответить, — он никогда не видел Виоле с, гм, такой стороны, поэтому не брался утверждать, насколько оказался прав его товарищ. С другой стороны, разве Ли Су видел? Очень и очень вряд ли. Но при выборе лица они не могли спорить, да, — никто из команды Танг-Суйок ни разу не видел, как выглядит лицо Кандидата в Убийцы без чёлки. — Я взял несколько фотографий, которые сделали вы, — обратился Ли Су к остальным товарищам, но, поймав на себе два удивлённых взгляда, замялся. — Что? Разве в вашей команде не было девочки, которая общалась с чат-ботом? Йи-Хва кивнула, прежде чем Ванг-Нан успел что-либо сообразить. — Во-от. Ну и память, конечно же. Спустя пару секунд улыбка стёрлась с лица Ли Су, — все трое разом погрустнели, вспомнив то, что не должны вспоминать. В это время оба Офицера стояли в дверях; Квант теребил рукой рукав своего напарника, явно изнывая от скуки, а тот, в свою очередь, прислонился спиной к косяку двери и хмурился, исподлобья глядя на разворачивающуюся вокруг драму. Он сомневался. Конечно, Крылатое дерево с радостью ухватилось за возможность вернуть в строй Незаконного, — «Кажется, он приглянулся самому Уреку Мазино», — но кто знает, чем обернётся их эгоистичное желание. Как-никак, не они одни положили глаз на бедного мальчика, который когда-то, давным-давно, спросил у него, не видел ли Офицер блондинку. Маленький птенец с необычайно чистым сердцем, который тогда впервые опробовал свои маленькие слабые крылышки, — таким он был почти десять лет назад. Вот только потом охотники обломали ему крылья, лишив радости полёта, заперев в темноте наедине со страхами. Погиб, пытаясь взлететь, обречённый влачить жалкое существование оружия. А сейчас те, кто пытался срастить его переломы, бросают все свои силы на то, чтобы этот птенец снова вернулся к ним. Но научится ли он летать? Сможет ли он отбросить оковы, связывавшие его всё это время? И не настигнут ли его ловцы птиц снова?.. — Пожалуйста, активируй этот меч, — тихо сказала женщина, чем и вывела Офицера из размышлений. Ванг-Нан, мальчик с жёлтыми, как лучи солнца, волосами, чуть нахмурился и кивнул. Баам сидел в темноте, обхватив руками коленки. За время, которое парень пробыл тут, он перепробовал уже всё, что только можно, лишь бы хоть как-то скрасить свои будни. Он пробовал ходить, пробовал бегать. Пробовал создать дом. Говорил в пустоту, практически не слыша самого себя, надеясь однажды услышать голос, который говорил с ним в самом-самом начале. Мысленно уже хотелось, чтобы всё это наконец прекратилось, или чтобы кто-нибудь активировал меч снова, поговорил с ним. Чем дальше, тем чаще Баама окутывала странная усталость, как будто что-то заставляло его ноги наливаться тяжёлым свинцом, а голову сжиматься под воздействием давления. Здесь он был совершенно один, и в своих размышлениях понимал, что и там, снаружи, многих из тех, кого он хотел бы увидеть, уже нет в живых. Быть может, нет уже много лет, просто никто не сказал ему. Парень вздохнул и упал на спину, широко раскинув руки. Чёлка щекотала нос, и он откинул её назад, надеясь, что увидит там, наверху, хоть что-нибудь, отличное от кромешной темноты. И, кажется, его желание начинало сбываться. Сердце гулко забилось в груди, а в пальцах закололо, когда он увидел, как мрак рассеивается, и вот он уже снова смотрит на мир через увеличительное стекло. Однако этот раз отличался от всех прочих одной заметной деталью. Баам пригляделся. В этот раз они не были в номере команды, а в каком-то странном белом помещении. Вокруг не кипела битва, а стояло несколько людей, в размытых очертаниях которых он не без труда узнал Йи-Хву, Ли Су и… «Что?» — парень сглотнул комок, подступивший к горлу. — «Что тут делают господин Леро-Ро, господин Квант, мисс София?». Он не понимал. Что происходит? Ситуация, которая складывалась здесь, ему не нравилась. Усилием воли парень заставил себя оторвать взгляд от вызвавшего его и посмотреть вокруг. Белая керамическая плитка, такой же белый рабочий стол в углу… Коробки, пенопласт… «К чему это всё?». Наконец взгляд Баама уткнулся в тело в углу, и в груди что-то оборвалось. Взгляд размывался, — это уже была грань его обзора, за которую нельзя заходить, — но парень всё равно видел край простыни, куски проводов, торчащие из ног и рук, видел все эти чёрные кольца, лежащие на полу, и от одного взгляда на них почему-то становилось так страшно. Внутри всё буквально кричало: «Нет! Нет!», несмотря на то, что парень не понимал толком, что это и как оно угрожает ему. По телу медленно разливался леденящий ужас, сковывающий конечности, от него немели пальцы и отказывалась повернуться обратно голова.  — Виоле, — тихо позвал его Ванг-Нан, и парень обернулся. В глазах застыл ужас, который ему стоило больших усилий подавить. — Скоро всё это закончится, обещаю. «Что он имеет в виду?» — тонкая холодная полоска страха делала всё больше оборотов вокруг его шеи, начиная медленно затягиваться с каждым новым витком. Недолго думая, парень легонько махнул рукой, разрешая активацию, и с этим моментом начал как будто отходить на второй план. Его взгляд всё ещё прикован к металлической копии себя, — длинному мечу чёрного цвета, слегка серебрящемуся в лучах света, — однако теперь Ванг-Нан не видит его. Он оборачивается к Ли Су, тот кивает, и в этот же момент меч начинают окутывать тонкие языки чего-то, отдалённо напоминающего пламя бледно-голубого цвета. Нескольких секунд вполне достаточно, чтобы понять: это не пламя. Это Шинсу. Оно искрится, расползается в стороны и снова сходится волнами на лезвии, распадается, пузырится, и маленькие частицы отлетают в воздух подобно каплям воды, замедленным в несколько раз после того, как кто-то пролил её из стакана. Окутывает всю поверхность меча плотной массой, совсем немного не доходя до рукояти, или исчезает почти совсем, как будто растворяясь в воздухе. Зрелище, призванное вызывать лишь две эмоции, — восхищение и ужас. София сначала долго вглядывалась в свет, но, когда Ванг-Нан попытался взмахнуть мечом, встрепенулась и остановила его. Она сказала ему что-то, после чего жёлтый несколько присмирел, но Баам не слышал их разговора. Всё, что достигало его ушей, — так это лёгкий рокот Шинсу, образованного на лезвии. Парень убрал меч обратно в ножны, сияние погасло, и парень приготовился к исчезновению всех красок, которые он вновь успел увидеть. Ванг-Нан подождал немного, дожидаясь исчезновения последних отблесков света на ножнах, а потом вытащил клинок снова. Видимо, размахивать им было не самой хорошей идеей, с учётом того, что при резком движении волны Шинсу на поверхности не только уплотнялись, но и распространялись на полметра-метр в сторону движения. Просто инерция: когда лезвие резко останавливается, энергия на нём продолжает двигаться со всё той же сокрушительной силой. София это хорошо понимала; она продолжала коситься на жёлтого с таким видом, будто он снова может выкинуть что-нибудь опасное для её временной лаборатории. — Ну что ж, — она вздохнула и обвела взглядом Избранных. — Так как вы говорили, что можете общаться со своим товарищем перед активацией, и он даже помнит вас, мы приняли решение использовать металл этого меча как замену нервной системе, — она улыбнулась одними губами и замолчала. — Металл меча? А как же сам меч? — сжал его покрепче Ванг-Нан, а затем взгляд на Ли Су. Тот смотрел куда-то в другую сторону. — Что станет с мечом? — Мы его переплавим, — всё с той же улыбкой на лице сказала она. — Как я понимаю, он был выкован в том числе и из раствора, в котором умер ваш товарищ, а значит, ещё одно изменение формы ему не повредит. — Да, но… — В конце концов, меч — это же тоже только сосуд, разве нет? Значит, разум должен сохраниться. Хотя, конечно, нет никаких гарантий, что он сможет успешно заменить настоящий мозг, ведь это наш пер… — Потом успеете наговориться, — резко прервал начинающийся монолог Леро Ро, однако слова, сказанные профессором, успели услышать все. Офицер вздохнул и, помолчав несколько секунд, повернулся к Ванг-Нану. — Отдайте меч, пожалуйста. Стало заметно, как изменилась обстановка в комнате. Жёлтый заколебался, однако понимал, что данный исход неизбежен, и, вытащив чёрный клинок, протянул его женщине. Она приняла оружие с какой-то невероятной осторожностью, словно взяла на руки новорождённого ребёнка. — Надеюсь, что всё пройдёт успешно. Ванг-Нан с серьёзным видом кивнул, провожая взглядом блестящую грубую рукоять. Йи-Хва нахмурилась и уставилась в пол, а Ли Су подумал, продолжая разглядывать занавески: «Может, и не стоило», но тут же отогнал эту мысль прочь. Откуда-то из-за спины послышался смешок Кванта. Молчание затягивалось, и Избранные поняли, что им пора уходить. — Сколько времени займёт процедура? — спросил Ли Су, оборачиваясь у двери. — Несколько часов. Лучше подождите здесь — если выйдете, могут потом обратно и не пустить. Ли Су устало сел на лавку в коридоре, рядом с остальными своими товарищами. В животе поселилось сильное ощущение тревоги, расползающееся упругим грибком плесени по внутренностям. Парень был больше чем уверен, что и остальные чувствуют то же самое, судя по их задумчивым лицам и отсутствующим взглядам. Он и сам сейчас наверняка не выглядел особенно заинтересованным в продолжении беседы, но в голове роились тонны мыслей, — главный стратег команды перебирал все возможные исходы и с запозданием оценивал мотивы, которые привели их всех к ним. Однако долгое обдумывание постепенно сделало молчание неловким; между товарищами словно повисла нить, которая от тревоги каждого натянулась и дрожала, готовая в любой момент порваться. Нить молчания. — Сейчас мы, возможно, отправили его на верную смерть, — тихо сказала Йеон. А в ответ получила тишину. Незачем было что-то ещё добавлять, если всё и так ясно. Говорят, что мёртвым всё равно. Баам сейчас с этим утверждением не согласился бы. Хоть фактически он и был мёртв, психологически он оставался живее живых, — сейчас, например, его сознание поглотила тревога. Он видел лабораторию, видел серьёзные лица товарищей, видел Офицеров и учёного Мастерской, — много чего видел, и ожидаемое наступление темноты вовсе не стало сигналом для прекращения паники. Жирный, скользкий чёрный червь медленно проедал его насквозь, не давая спокойно сесть на гладкую поверхность. Впервые за долгое время, проведённое здесь, парень не смог удержаться на ногах и упал; показалось, будто он медленно кренится в сторону какой-то пропасти без возможности увидеть, что там на дне. Раньше этого никогда не случалось, и Баам мог ориентироваться во мраке, как если бы там был свет. Падение резко отозвалось острой болью где-то рядом с коленом, и Незаконный свернулся клубком на земле, стараясь охватить собой как можно большее пространство. Вряд ли от такого слабого удара что-то повредилось, да и он же мёртв, в конце концов, но место ушиба ныло. — Извините… — тихо сказал парень в пустоту. Разумеется, он знал, что ответ прозвучит прямо в его голове, как собственные мысли, произнесённые другим голосом, но не знал, как ещё обратиться к нему. — Можете сказать мне, что со мной будет? Тишина. Она никогда не давит на уши, когда не ждёшь от неё чего-то. — Что со мной случится? — уже громче, с ноткой отчаяния в дребезжащем голосе, повторил он. И снова нет ответа. Баам не знал ответ сам, более того, у него не было даже предположений, а значит, отказать ему голос не мог. Но почему же, почему он молчит? Может быть, этот вариант настолько ужасен, что дар Провожатой считает нужным скрыть его от самого себя? Или исходов слишком много, и все они могут произойти с одинаковой вероятностью? В любом случае, ничего из этого не успокаивало. Тишина давила всё сильнее и сильнее, казалось, что даже в прямом смысле, — шершавая поверхность словно дрожала, бурлила где-то под тонкой коркой. Но надумывает он себе, или из-под земли почувствовался какой-то толчок? Сначала совсем слабый, но и он поверг Незаконного в ужас. Да, то, что он видел снаружи, точно что-то означало. И слова Ванг-Нана, «Осталось совсем немного», не могли быть сказаны просто так. Так почему? Что должно произойти, чтобы всё наконец-то закончилось? И вот она, первая волна. Где-то рядом с негромким треском поверхность вздыбилась, рассыпаясь в пыль. Баам не видел ничего из того, что происходит, но вновь и вновь слышал треск камня, разгрызаемого неведомой силой. Пространство вокруг наполнилось неприятным запахом чего-то очень сладкого, однако то и дело налетали порывы холодного ветра. Он забирался под длинные рукава рубашки, под спутанную чёлку, неприятно щекотал кожу, сползал по шее противными каплями. Парень кое-как поднялся, задыхаясь, и побежал куда-то. Нет разницы, куда, ведь везде его встречало одно и то же, — вздымающаяся, сворачивающаяся земля, пыль в лицо и гнетущее чувство в животе. Ещё немного, и из всего того, что нашло приют внутри Незаконного, совсем скоро вырастет потрясающей красоты цветник, а самыми красивыми там будут лазурные цветы на голых чёрных ветках. Снова и снова бежал он в темноту, снова и снова натыкался на стены, слышал рокот над головой и понимал, что никуда не деться из этого ада, как будто всё это время эти силы дремали внутри кокона, а теперь распахнули свои крылья и дождались, когда они обсохнут. Он закричал, — слева и справа сомкнулись невидимые чёрные стены. На ощупь сухие, прохладные, слегка крошащиеся под пальцами. Судорожные резкие движения и безнадёжные попытки выбраться из клетки не помогали, — пространства становилось всё меньше и меньше, воздуха тоже. Ветер больше не дул, запах исчез. Только протяжный, отчаянный крик звенит в тишине, но не от боли, нет. От страха. «Разве я должен умереть ещё раз?». Разве? Действительно. В мозгу по очереди вспыхивали картинки. Темнота; Рахиль, которая своим тихим сладким голосом рассказывает ему какую-то историю. Первая протянутая ему рука дружбы, такая живая и тёплая. Звонкие голоса вокруг. Вода. Холодная вода. И снова темно; какие-то негромкие слова в этой темноте. Первые маленькие бутоны в груди, дни, полные бесконечного одиночества. Снова смех, и снова одиночество. И вдруг — снова не хватает кислорода, снова, как будто парень опять падает глубоко вниз. Он вернулся туда, откуда и начал. Баам судорожно вдохнул в себя столько воздуха, сколько позволяли горящие лёгкие. Сердце бешено билось в груди, конечности немели. Уже нет сил на крик, нет сил на борьбу. Тело пронзила сильнейшая боль. И вдруг — вспышка. Последний глоток. И вдруг становится совсем темно.