Голубая мечта толкиниста или mission completed

      Солнце в зените, монотонный стук копыт и пар, идущий от прогретой земли. Жизнь, можно сказать, удалась… если бы не боль в спине и одеревеневшая от долгого сидения задница. Я, если честно, прямо-таки окосела от всего этого дела. Рядом невозмутимо ехала бодренькая, аки огурчик, Санька, сзади — принцы, а моя персона просто изнывала со скуки. Братья притихли и насупились, поэтому потрещать было не с кем. Для разнообразия решила прокатиться к Гэндальфу и поблагодарить за лошадей. Волшебник маячил в самом начале колонны с Торином, поэтому пришлось обгонять гномов по обочинам.       Моего появления друзья-товарищи направляющие не заметили и продолжили чесать языками дальше. Я хмыкнула и решила в разговор не встревать. Но возможность подслушивать никто ж ещё не отменял! Растопырила уши пошире и начала их греть. Ничего важного я, на самом деле, для себя не открыла, зато точно убедилась в том, что нас в отряде как минимум опасаются. А вот то, что Бильбо — тупиковая ветвь эволюции и «надо было его оставить» повторялось раз, эдак, пять-шесть и порядком поднадоело. — Гэндальф… — маг замолчал и повернулся ко мне. Я замялась под пристальным взглядом истар, но, взглянув на Дубощита, недоверчиво поглядывающего на меня, продолжила. — Я хотела бы выразить искреннюю благодарность от лица меня и леди Аесары за представленных вами лошадей.       Торин удивлённо уставился на меня, а Гэндальф усмехнулся и так же высокопарно ответил: — Вам не за что благодарить меня, славные девы. Я позвал вас в это приключение, мне и помогать вам… Я думаю, что вы взяли всё, что понадобится вам в походе… — и тут я вспомнила. Вспомнила, что я — девушка, а значит, одну вещь мне необходимо таскать с собой всегда. — Саня! — завопила я, и, проигнорировав дёрнувшегося к мечу Дубощита, повернула голову к подруге. Она так и шла практически в самом конце сей процессии. — Чего? — послышался её звонкий голос. — Вата! Ты взяла вату? — продолжала орать я. Все остановились и дружно посмотрели на меня. — Конечно! Я ж про физиологию никогда не забуду! — прям камень с души…       Представляете, какой конфуз бы вышел, если бы в самое весёлое время месяца у нас не оказалось под рукой такой потрясающей вещицы, как вата? Вот и я боюсь представить… Ко мне подъехал Торин и как-то тихо спросил: — Зачем вам вата? — все продолжили путь, только я застыла на месте. Что ему, блин, можно ответить, чтобы не сломать и без того неустойчивую психику? Я глубоко вздохнула, пришпорила коня и почапала за остальными. — Что ты знаешь о женщинах? — спросила я напрямую. Дубощит, видать, не понял. — Что они — слабый пол, — недоумённо буркнул он, так же подгоняя пони. — Про пол ты зря… что ты знаешь конкретно о том, как женщины устроены? — Торин нахмурился и вякнул что-то неразборчивое. Затем, немного пораскинув мозгами (или тараканы что-то нашептали) он обиженно выдал: — Только не проси мне рассказывать тебе, чем мальчики от девочек отличаются, я об этом… — Ничего не знаешь! — фыркнула я. Дубина нахмурился ещё сильнее и сжал кулаки. — Придётся мне с тобой поговорить… про пчёлок и цветочки! — последнюю фразу я буквально выкрикнула.       Где-то недалеко закашлялся Балин, а остальные гномы в недоумении покосились на нас. Но Торин, действительно, оказался дубиной и до него, деревянного, не дошёл смысл сказанного мной. Я попыталась не заржать. Вышло плохо, поэтому на мой истерический хохот вскоре прискакала Саша. — Ты чего смеёшься? — спросила она, притормаживая у ритмично бьющейся в конвульсиях меня. — Да он… просто… п-пчёлки… ц-цветочки! — продолжала угорать я, чуть ли не вываливаясь из седла. — Пчёлки…? Цветочки! — а до неё мысля быстро дошла! Бедняга покраснела до кончиков ушей и с широко открытыми глазёнками посмотрела на предводителя. Он всё это время тёрся рядом и что-то тихо бурчал себе под нос. — А он ничего про это не знает? — изумлённо пролепетала она, медленно поворачиваясь ко мне. — Походу нет… — меня уже отпустило, и я могла воспринимать реальность уже более-менее адекватно. — Может поведаешь ему, ну… как биолог… у тебя лучше получится… — у Сани, по-моему, скоро пар из ушей повалит.       Торин вопросительно смотрел на неё, ну, а я тихо-тихо, задом-задом, рулила обратно к принцам. На себе чувствовала тяжёлый взор Балина и Гэндальфа, которые как-то слишком выразительно сверлили во мне взглядами дыры. Я лишь усмехнулась в ответ и продолжила чесать к братцам. Как только оказалась в пределах досягаемости этих двух обормотов, так они сразу начали выпытывать «куда это меня понесло» и «что я там успела натворить». Последний же вопрос меня попросту добил и заставил опять стать ржущим сайгаком: — Так зачем вам нужна была вата? — держите меня, я щас с коня упаду… А у парней полное недоумение в глазах. — А вы спросите у вашего дяди. Он теперь в этом спец…

***

      Солнце почти зашло за горизонт, и, кроме золотистых облаков на западе, ничего не было видно. — Привал! — откуда-то из темноты проорал Торин, и все начали спешиваться. А вот у меня после целого дня езды ноги вообще не разгибались. Я, конечно, попыталась сползти с коняшки, но это получилось слишком мучительно, и моя уставшая тушка с протяжным, болезненным стоном буквально выпала из седла. Ко мне сразу же подлетели принцы и резко поставили на ноги. Такого издевательства я не выдержала и плюхнулась обратно на землю. — Вики, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Кили, склонившись надо мной.       Я, тихонько матеря все, на чём свет стоит, потирала затёкшие ляжки. Хруст в спине был успешно проигнорирован, но правая рука всё так же отваливалась. — Всё нормально… — сквозь зубы прошипела я, когда Фили опять потянул ко мне свои загребущие ручонки. — Просто уже лет пять, как на конях подолгу не ездила. — А как же ты тогда путешествовала? — спросил младший племянник Торина, помогая брату. — Да пропади всё пропадом! — взвыла я. Они меня всё ж таки подняли… — Каком кверху, вот как! — остальные уже разводили костёр, и мне ничего не оставалось, как ковылять к нему. — Прям так и ходила? — не понял Фили, придерживая меня за плечо. — Ох… да пешком! Я ж — профессиональная взломщица… — бурчала я в ответ, хватаясь за его руку, чтобы не навернуться ненароком. Откуда тут такие каменюки здоровые? — Пешкодралом, а потом мордой в грязь и плашмя прямо до места назначения… — Ну и работёнка… — изумлённо выдохнул Кили из кромешной темени леса. — Зато прибыльная… — парировала я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Глаза к темноте ещё не привыкли, поэтому пришлось вжаться спиной в Фильку и чесать с ним, чтобы просто-напросто не заблукать.       Бомбур колдовал над котелком, братья о чём-то говорили с Торином, Гэндальф курил трубку, а бедняга Бильбо просто лежал на земельке немного поодаль от волшебника. Видать, у него тоже с непривычки всё болит. Вот ведь везёт Сане… ей-то только в радость всё время ездить на конях, быть на свежем воздухе. Она сидела почти у самого огня и что-то тихо мурчала себе под нос. В руках у неё была перекись (всё же не разбилась!), прихваченная ещё из нашего мира. Я ухмыльнулась и подползла к ней поближе. Та, недолго думая, запихала бутыль в свой рюкзак и, сладко потянувшись, повалилась на измученную меня. Ну и ладно… Я мягко приобняла подругу и, положив голову ей на плечо, уткнувшись носом в кудряшки. Они едва доставали Сашке до середины шеи и уже пропахли дымом.       Гном заканчивал приготовление ужина, и нам оставалось просто сидеть и ждать. Я вглядывалась в яркие языки пламени нашего костра и сильнее жалась к подруге. Апрель на дворе, как-никак. Дубак… А отморозить почки мне бы хотелось в последнюю очередь. Тут к нам рядышком приземлился Бофур и принялся расспрашивать о нашей жизни: «как мы познакомились», «где жили», «в какие передряги случалось попадать». Саня о чём-то говорила, а я продолжала смотреть в огонь и уже, собственно, клевала носом. Через некоторое время меня растолкали и сунули в руки миску с похлёбкой. Я потянулась, отодвинулась от подруги и принялась с аппетитом лопать ужин. А вот Санёк как-то не спешила. — Я не буду это есть, — заявила она, ставя тарелку на землю, — слишком жирная пища. Нельзя есть такое на ночь… — я поперхнулась. Вот ведь бестолковая… На неё удивлённо уставился Бофур, который уже доедал свою порцию и собирался вставать. — Ты совсем свихнулась? — прохрипела я, крутя пальцем у виска. — Ешь давай! У тебя скоро живот к спине прилипать будет, да и питаться, я уверена, мы теперь будем не в лучших ресторанах Парижа. Так что давай, ложку в зубы и пошла хлебать!       Саня поморщилась (скорее всего, для приличия) и начала есть. Я удовлетворённо выдохнула и, похлопав её по макушке, пошла вслед за Бофуром. Ну, как пошла… скорее поползла, кряхтя и матерясь на всех, кто попадался мне на пути. — Мои комплименты шеф-повару! — козырнула я Бомбуру, отдавая миску. Он в непонятках посмотрел на меня. — Ну… в общем было вкусно. Не то, что Санькина стряпня… — покосилась на подругу, которая уже направлялась к нам. Толстяк расплылся в улыбке. Я улыбнулась в ответ и почапала обратно к Сашке. — Если у меня будет гастрит… — шепнула она, когда мы поравнялись. — Тогда он будет и у меня, так что будем квитами… — фыркнула я, чуть ли не спотыкаясь на очередном камне. Подруга как-то грустно вздохнула и пошла дальше.       А мне навстречу пёрли братцы-кролики. Причём, весьма озадаченные. — Чего на этот раз накосячили? — спросила я, оглядывая местность на предмет разрушения. — Ничего… просто… — тихо проговорил Кили. — Просто… не понимаем… как вы так живёте? — спросил Фили, поднимая взгляд на меня. — В смысле? — опешила я от такого необычного вопроса. — Каждый месяц терпеть ТАКОЕ… — пробормотал смущённый гном, разводя руками. — А… такое… ну, так нормально живём, — пробормотала я, пожимая плечами, — вы всё же спросили у Торина? — парни кивнули. — С ума сойти… — вздохнул Кили.       Мы, наконец, дошли до костра и уселись рядком на каком-то бревне. Мимо медленно протащилась Санька, взяла свой плащ, шаль, укуталась и пошла к особенно большому валуну. — Кудыть это мы собралась на ночь глядя? — буркнула я вслед удаляющейся в темноту подруге. — Спать… – так… у неё точно что-то в башке не в порядке. — Как-то далековато ты от костра спать укладываешься… — задумчиво сказала я, вставая с бревна. — Не хочу спать с толпой мужиков под боком… — послышался её сонный голос. — Вики, ты куда? — ухватил меня за руку Кили. — К ней. Спать, — вздохнула я, сгребая плащ. — Зачем? Давай лучше с нами у костра… — предложил Филька. — Она ж там замёрзнет, нафиг, одна, — да и мне, от греха подальше, лучше было бы к Балину тогда переползать… — А так замёрзнешь ты! — буркнул младший принц. — И не в такой холодрыге приходилось спать… — я качнула головой и, высвободив лаптю из цепких ладоней гнома, пошла к подруге.       Она уже мирно посапывала. Большой валун закрывал её от ветра и взглядов остальных. Зато тут было не в пример холоднее. — Двигайся, мать… — Саня что-то неразборчиво промычала и посильнее закуталась в шаль. — И что мне с тобой такой делать… Я тихо постелила свой плащ и улеглась к ней вплотную. Сашка даже не дёрнулась. Не спать было уже невмоготу. Я, повернувшись к спине подруги лицом, посильнее прижала её к себе и прикрыла веки. Со стороны выглядело, возможно, странновато, но это было единственным способом согреться.       Через некоторое время мне вдруг стало очень тепло. Особенно пояснице, будто кто-то поставил рядом обогреватель. Только вот обогреватели не дышат. Я открыла один глаз и увидела, как чья-то рука крепко обнимает меня со спины. Причём даже не за талию, а прям по хозяйски, перехватив грудную клетку. Поэтому дышать было немного неудобно. Я предприняла попытки перевернуться, но мои шевеления были замечены. — Спи… я здесь… — выдохнули мне прямо в ухо. Светлые косички защекотали щёку. — Филька? — изумлённо пролепетала я, хватая того за рукав. Ответом послужило сонное «угу» и какая-то возня. — И я… — послышался голос Кили, откуда-то из темноты.       Я улыбнулась, зевнула и посильнее прижалась гному. Тот, вроде, был не против. — Спокойной ночи, Вики… — тихо проговорил он и ткнулся мне в затылок подбородком.       Теперь всё выглядело ещё страннее, зато гораздо теплее. А засыпать с мыслью, что тебя обнимает такой обворожительный мужчина, было намного приятней. Надеюсь, что Санька будет почаще так вредничать…

***