***
Квартира Софи была чуть меньше, нежели квартира Молли, но при этом обладала не меньшим уютом. Казалось, что в каком бы углу ты ни сделал фотографии здесь, все будет походить на картинки с тамблера, и Молли не могло это не нравиться. Она быстро обняла подругу, вручая ей бутылку вина, и медленно прошлась по гостиной, отмечая, что та довольно просторная для студии. С кухни прекрасно пахло готовящимся ужином, Фармер про себя отметила тот факт, что она впервые будет пробовать стряпню Софи. Та, суетясь у плиты, попутно рассказывала Молли о том, как ей пришлось оббежать несколько магазинов, чтобы найти подходящую пасту, а затем взяла обещание с подруги, что та не будет слишком критиковать ее готовку, поскольку Софи совсем редко готовит. Остановившись у рабочего стола, Молли застыла, рассматривая небольшие, похожие на полароидные, фото на стене. Там была целая куча фотографий: Софи плавает в бассейне; Софи на вечеринке с друзьями; Софи и какая-то безымянная кошка, трущаяся о ее ноги; смешное селфи Софи на фоне казино в Лас-Вегасе; Софи и ее мама; Софи и… Молли почти не поверила своим глазам. Не то чтобы она совсем не считала себя кем-то особенным в жизни Софи, но уж точно не ожидала увидеть их совместную фотографию. Фото было совсем старым, им едва ли было четырнадцать, и, честно говоря, Молли совершенно не помнила, по какому случаю они фотографировались. Было ясно лишь одно — они были в комнате Софи и явно к чему-то готовились, поскольку вид у них был настолько нелепый и смешной, что Молли не могла не улыбаться. — Так и думала, что ты заметишь, — раздался тихий голос из-за спины, и Молли тут же обернулась к подруге, расплываясь в улыбке еще шире. — У нас было много фотографий, но эта почему-то нравится мне больше всего. — Я даже не помню, куда мы так собирались, — призналась Фармер, на что Софи лишь самодовольно усмехнулась, будто бы была совершенно не удивлена подобному. — Видок у нас, конечно, впечатляющий. — Мы хотели пробраться на школьную вечеринку, помнишь? Ты еще накрасила меня так, что мама полвечера отчитывала меня за то, что мы взяли всю ее косметику без спроса и разбили ее любимые тени. — Да, точно, — засмеялась Молли, чувствуя приятное тепло в животе от всех воспоминаний. — Было здорово, жаль только, что с вечеринкой так и не вышло. Ее смех подхватила и Софи, вернувшаяся к плите и раскладывающая пасту по тарелкам. Софи, в отличие от Молли, отлично помнила тот день хотя бы потому, что именно тогда впервые почувствовала к подруге что-то такое, что никогда не чувствовала ни к кому другому. Молли долго крутилась перед зеркалом, меняя рубашки одну за другой, а потом, неожиданно дернув на себя подругу, положила руку той на свою грудную клетку, восторженно спрашивая: «Чувствуешь? Это я так волнуюсь, если нас поймают и не пустят внутрь!». Софи и сама не понимала, почему так разнервничалась, но ее сердце заколотилось так быстро, и внутри стало как-то смущенно-приятно, что она до последнего не хотела отрывать свою руку от того места, где сердцебиение Молли отдавалось приятной пульсацией. Софи суетливо накрывала на стол, пока Молли помогала ей с закусками. Стоило отдать должное Холл — она действительно приготовила внушительный ужин и даже купила букет свежих цветов, чтобы украсить ими стол, а фоном включила спокойную музыку, которая не раздражала слух. — Ты знаешь, получилось более, чем достойно, — довольно застонала Молли, уплетая пасту. — А ты обещала, что отравишь меня. — Ты так недовольна, будто и вправду хотела уехать отсюда на скорой, — по-доброму засмеялась Софи, глядя на подругу. — Было бы забавно уезжать на скорой, если бы ты, допустим, потеряла ключ от наручников, и моя рука чертовски бы затекла и… — запнувшись, Молли взглянула на стремительно краснеющую Холл. — Ладно, иногда я перегибаю с шутками, извини. Она не собиралась шутить подобным образом, а тем более при Софи, но иногда язык Молли работал гораздо быстрее ее мозга — во всех смыслах этого слова. Замяв тему, она надеялась, что Холл не подумает таким образом, будто бы Молли к ней клеится или пытается воспользоваться ее добротой, хотя вряд ли Софи вообще знала о том, что на протяжении всей жизни та встречалась исключительно с девушками. Вино заметно расслабляло, и Молли не успела заметить, как Софи сама начала шутить чуть откровенней, не стесняясь сказать что-то лишнее. Знаете, когда вы по-настоящему дружите, вы даже не придаете значение всем двусмысленным вещам, которые говорите друг другу. Обычно так и происходит, но Софи смотрела на Молли из-под полуприкрытых ресниц, и Молли готова была поклясться, как где-то чуть ниже пупка от этого взгляда все сжималось. Лишь на секунду Фармер подумала о том, с каким бы лицом сидела Софи, если бы Молли внезапно притянула ее к себе и, поцеловав в губы, например, поблагодарила за ужин. Закатила бы Софи истерику, осталась бы такой же невозмутимой или, быть может, поцеловала в ответ? Но Молли решила не испытывать судьбу, и уже позже, убирая посуду со стола, мысленно ругала себя за подобную несдержанность. Софи суетилась вокруг нее так, словно Фармер вообще не имела права помогать подруге, и когда с уборкой было покончено, они обе удобно расположились на диване, допивая по последнему бокалу вина. И почему-то было настолько дико осознавать, что между ними было около метра — такое расстояние, словно вы незнакомые люди, которые стараются не нарушать личное пространство, в то время как лучшие друзья давно могли бы прижаться плечом к плечу или даже опустить голову на колени. Софи почти не смотрела на Молли, а если и делала это — то быстро, будто бы совершая преступление. — …И вот на втором курсе мы с Дастином расстались, и я подумала, что, наверное, это было лучшим решением, — вновь обсуждая университетские годы, Софи упомянула о разрыве с парнем, с которым ее свели родители, и от упоминания Дастина у Молли в груди неприятно заныло, словно он был корнем всех их проблем. Вообще гораздо проще спихнуть все проблемы на что-то извне: на Дастина, на плохое настроение, на лунные сутки, в конце концов. Молли хотела искать причины того, почему они сейчас сидят за метр друг от друга, в прошлом, но единственная причина лежала на поверхности. Их трусость. — Софи, я знаю, что это уже не имеет никакого значения, но ответь мне честно, — отставляя бокал, Молли набрала в легкие как можно больше воздуха, сама не понимая, зачем спрашивает об этом. — Ты любила его? И сердце Софи тут же заколотилось так быстро и так одержимо, что она едва ли не покраснела от одной лишь мысли, что может выдать свое волнение Молли. Это было слишком провокационно, слишком интимно после того, как они выпили столько вина. Молли спрашивала об этом не впервые — до этого она задавалась этим же вопросом много лет назад, и в принципе Софи никто не мешал, чтобы соврать дважды. Но какое это имеет значение сейчас, когда вся эта история с Дастином осталась позади. Головой Софи понимала, что от ее ответа могла поменяться вся суть вещей до этого — еще в их юности, и Молли будет наверняка зла, узнав, что… — Нет, — мотнула головой Холл, пряча взгляд. — Нет, я не любила его. Может, в сердце Молли всегда знала, что так было, и она даже была готова к этому ответу, но реальность все же выбила весь воздух из ее легких. Она смотрела на Софи, совершенно не зная, что сказать. Она была рада и разочарована одновременно, ей хотелось ударить подругу, а затем тут же прижать к себе. Ведь тогда, много лет назад, именно Дастин стал конечной точкой того, что могло бы случиться, но так и не произошло, именно Дастин дал им шанс отдалиться друг от друга, сдерживать в себе это невероятное желание быть постоянно рядом, касаться каждого сантиметра кожи и целоваться, словно обезумевшим. Почему-то вдруг захотелось рассмеяться, но вместо этого Молли лишь грустно улыбнулась и, глянув на пустующий бокал, вздохнула. В груди было так болезненно-тесно, что Фармер знала лишь одно — нужно уходить, иначе это не закончится чем-то хорошим. И черт ее дернул спросить про Дастина, у Софи наверняка было столько парней, что и спрашивать об этом неприлично, а она прикопалась к какому-то мальчишке из старшей школы. — Уже поздно, — глотая скопившуюся горечь под языком, Молли все же заставила себя встать с дивана, глядя на растерянный взгляд Софи, словно она была крайне разочарована подобной реакцией, и от этого становилось еще больнее. — Спасибо, что устроила мне такой потрясающий ужин, но мне нужно возвращаться домой.***
Софи помнила, в каком волнении крутилась перед зеркалом в день их первой школьной дискотеки. Это было выпускной из средней школы, и все, о чем могла думать Софи — так это о том, чтобы не напиться и не позволить Молли сделать это. Конечно, официально заявленного алкоголя не было, но все прекрасно понимали, что старшеклассники всегда умудрялись пронести что-то с собой, чтобы затем подливать в стаканчики тем, кто захочет сделать этот выпуск чуть веселей. Остановив свой выбор на нежно-розовом платье, Софи была довольна своим выбором, в то время как Молли стояла позади нее в нежно-голубой рубашке, заправленной в классические черные брюки. — У меня есть чувство, будто бы мы идем на эту дискотеку как пара, — улыбнулась Фармер, глядя в зеркало, перед которым крутилась Софи, и ловя ее взгляд. Молли была уверена, что не только она могла бы думать об этом, поскольку какое-то время назад, когда девочки уже начинали встречаться с мальчиками, а Софи продолжала находиться только с Молли, некоторые ученики стали делать соответствующие выводы. Конечно же, не каждая девочка в классе встречалась с каким-то мальчиком, но разговоры об этом присутствовали постоянно, и Софи почему-то чувствовала себя настолько неловко, что буквально терялась, когда кто-то в очередной раз спрашивал ее о том, кто ей нравится. С Молли было все проще — она всегда крутилась вокруг мальчишек, и подруг у нее было на порядок меньше, но это все равно зарождало какие-то сомнения у других, хотя бы потому, что она всегда говорила исключительно о Софи. Даже в тот период, когда за ней активно бегали мальчишки из футбольной команды, даже когда Молли позволяла им флиртовать или ухаживать за ней — все заканчивалось Софи. Потому что стоило Софи объявиться на горизонте, присаживаясь на скамейку на стадионе, как Молли тут же забывала обо всех — она либо делала все, чтобы привлечь внимание подруги, либо и вовсе убегала с поля, мчась на всех парах к Холл и воркуя над ней так, словно та — самое дорогое, что было в ее жизни. — Тогда ты определенно будешь лучшей парой, на которую я могла рассчитывать, — пригладив руками платье, Софи обернулась, нежно улыбаясь подруге и про себя отмечая, как хорошо на ней сидит рубашка. Сделав несколько коротких шагов навстречу, Молли осторожно опустила руки на плечи Софи — такие хрупкие и маленькие, что от этого обнять Холл хотелось еще больше. Взяв с кровати небольшую накидку, заготовленную специально для вечера, Молли помогла подруге надеть ее, а затем тотчас прижалась всем телом к Софи, чувствуя, как теплая щека соприкасается с ее щекой. Для того, чтобы обнимать Софи или касаться ее — не нужно было искать поводов, но почему-то Молли с каждым годом чувствовала себя все более неловко, когда ей вдруг хотелось подобных нежностей. Мало того, что это был самый пик их пубертатного возраста, так Молли еще осознавала, что испытывает к Софи совершенно не дружеские чувства, и почти при любом соприкосновении ее сердце падало куда-то в желудок, мешая здраво мыслить. — А как же Тайлер? Любой скажет тебе о том, что он неровно дышит к тебе. Нехотя присев на кровать, Молли и сама не знала, зачем завела эту тему, которая невероятно раздражала ее. В последнее время их общие друзья только и делали, что говорили о Тайлере, и Софи никогда не давала какого-то четкого ответа на эту тему. Даже сейчас, виновато глядя на подругу, она лишь пожала плечами, совершенно не зная, что ответить. Тайлер не был плохим парнем, но в нем не было ничего такого, что смогло бы хоть как-то зацепить Софи, чтобы сделать ее счастливой. Тайлер — это как жвачка, теряющая вкус за минуту, сначала с ним интересно, но уже через час ты совершенно не знаешь, куда деться от надоевшей компании. Не сказать, что Молли ожидала от вечеринки чего-то грандиозного, но все происходящее казалось ей скучным. Софи, напротив, вовсю танцевала на импровизированном танцполе, так что ее рыжие волосы то и дело мелькали в толпе, отчего Фармер не могла не улыбаться. Идея покрасить волосы появилась еще около года назад, и с тех пор Молли не могла перестать говорить подруге о том, как сильно ей идет этот цвет. Хотя покрась Софи волосы в черный, или каштановый, или фиолетовый, или даже розовый — Молли не перестала бы восхищаться ею. Взмокшая от бесконечных танцев, Софи то и делала, что подбегала к столику Молли, прерывая ее болтовню с другом. — Тайлер тебе прохода не дает, — вдруг встрял тот, кивая назад и давая понять, что парень тоже идет к их столику. — Мне нужен перерыв, — тяжело дыша, Тайлер довольно развалился прямо рядом с Молли, заставляя ее чуть поморщиться. — Ты неугомонная, Софи! — Разве мы пришли сюда не ради танцев? — довольная собой, Холл улыбнулась, ловя взгляд Молли и протягивая ей руку. — Хочешь потанцевать? — Я не люблю танцы так сильно, как ты. — Ну Мо-о-олли, — настойчиво протянула Софи, вновь едва не начав дергать коленями, на что подруга отрицательно качнула головой снова. Молли не переубедить, если она вбила себе что-то в голову — это железно, поэтому Софи не оставалось ничего другого, кроме как сесть рядом с Тайлером и ждать, пока тот чуть отдохнет. За пустой болтовней Молли почти не заметила, как близко сидели Софи и Тайлер, и как его нога была прижата к ее ноге. Головой Фармер понимала, что это не повод для истерики или огромной ревности, но в груди у нее неприятно заныло, а щеки, казалось, наполнились кровью от внезапного раздражения, ведь если так посмотреть — ладонь Тайлера такая огромная, и ему не стоит никаких усилий, чтобы накрыть острую коленку Софи — как он и поступает спустя минуту после этой мысли. В голове Молли все шумит от одного лишь предположения о том, как может быть приятно Софи, или как низ ее живота наполняется теплом — и все это настолько омерзительно для Фармер, что она практически демонстративно отворачивается к другу, предлагая ему немного потанцевать. Почти весь вечер Софи провела в компании Тайлера, и Молли практически не могла вспомнить случая, когда бы ревновала подругу настолько сильно. Она видела, что Холл не дает слишком наглеть парню, но в то же время, она даже не стремилась сменить его компанию на кого-то другого. Уже к концу вечера Молли пыталась выловить взглядом Софи, но ее нигде не было, что заставило сердце забиться чуть быстрее. Конечно, вряд ли с ней что-то могло произойти, но Фармер все равно переживала, куда пропала подруга, ничего не сказав. Обойдя весь зал и пытаясь узнать у друзей, не видели ли те Софи, Молли достала из кармана мобильный, набирая знакомый номер. — И давно ты здесь стоишь? — найдя Софи сидящей на ступеньках сзади школы, Молли молча опустилась рядом. — Не очень, — призналась та, рассматривая свои ноги. — Ты не обязана сидеть тут здесь со мной. Молли тяжело вздохнула, обнимая подругу за плечо и сильнее кутая ее в кофту, чтобы та не замерзла. Софи не была королевой драмы, поэтому, вряд ли бы сидела здесь в одиночестве, если бы не произошло что-то значимое для нее. Прижавшись всем телом к Холл, Молли аккуратно опустила голову на плечо той, даже не собираясь уходить, напротив — она весь вечер терпеливо ждала, когда Софи, наконец, отлипнет от Тайлера и уделит чуточку времени ей. Молли нравилось находиться снаружи — вокруг не было никого, кто бы мог им помешать, а со школы доносилась приглушенная музыка, создавая какое-то очарование. Молли знала, что ей нравится Софи, безумно нравится, но не была уверена в том, испытывает ли что-то взаимное к ней подруга, поэтому она никак не решалась предпринять хоть что-то. Она лишь раскачивала коленями из стороны в сторону, чуть толкая Холл и улыбаясь так, словно была самой счастливой девчонкой в тот вечер, и Софи, доверительно прижимающаяся к ней, было более чем достаточно. — Мы с Тайлером много танцевали, поэтому потом он предложил выйти на улицу, чтобы немного остыть, — внезапно начала говорить Софи. — А затем он полез ко мне целоваться, сказав о том, что ждал этого весь вечер. У Молли защемило под сердцем, и казалось, что даже кровь разогналась по венам от этого признания. Ей было плохо от одной лишь мысли, что Софи поцеловала парня, не потому что Тайлер был каким-то плохим, а потому что она до безумия хотела, чтобы Софи была только ее. — И… и ты поцеловала его? — нервно трогая кулончик на шее, Молли старалась оставаться невозмутимой, хотя была уверена, что только Софи могла раскусить ее состояние за долю секунды. — Я не хотела, чтобы мой первый поцелуй был с ним, — закусывая губу, чтобы подавить какую-то глупую улыбку, Холл бросила короткий взгляд на подругу. — К тому же он не в моем вкусе… — Я думала, Тайлер нравится тебе? К тому же, ты буквально весь вечер не отлипала от него и… — Это потому что ты весь вечер провела со своим… парнем. Софи каждый раз забывала имя друга Молли, поэтому не могла выразиться иначе, отчего подруга тут же выгнула бровь и усмехнулась. Они словно знали, что ходили по краю и продолжали поддразнивать друг друга подобными фразочками, не решаясь что-то предпринять. Софи и сама не заметила, как сбилось ее дыхание, а ноги практически переплелись с ногами Молли, и что-то в той ситуации было настолько потрясающе-волнительным, что она могла бы поклясться, что именно о таком первом поцелуе всегда и мечтала. То ли сознательно, то ли не контролируя свои действия, Молли осторожно поглаживала плечо Холл, то и дело чуть касаясь шеи, отчего мурашки табуном бежали вдоль спины Софи. Волнительно облизнув губы, Молли смущенно кинула взгляд на подругу, пытаясь понять, достаточно ли это подходящий момент, чтобы, наконец, поцеловать ее. Софи неловко улыбалась, а ее подбородок и губы чуть дрожали, делая ее настолько невинной и прекрасной, что Молли не выдержала, осторожно вытягивая свободную руку и поднося ее к лицу Холл. Казалось, будто бы кончики ее пальцев плавились под мягкой кожей, будто бы все это происходило в каком-то сне, потому что Софи сидела так близко — так непозволительно близко — что сердце Молли готово было вывалиться прямо на ступеньки перед ними, и то, что Софи позволяла касаться себя вот так — говорило о многом. Плавно ведя пальцами по щеке Софи, Молли могла думать лишь о том, как ей повезло, что та появилась в ее жизни — смело шагнула ей навстречу тогда, в их первое знакомство, и протянула руку. Молли даже не могла себе представить, какой бы была ее жизнь, не будь в ней Софи — чем бы она занималась, с кем бы дружила, и от чьей близости у нее бы подкашивались колени? И смешно было представлять, как самоуверенная и где-то даже чуточку высокомерная Молли превращалась в такую нежную девчонку для Софи, готовая плакать лишь от того, как подруга льнет к ее руке ближе, будто бы умоляя не останавливаться. И стоило Молли, наконец, взять себя в руки и чуть нагнуться ближе, чтобы поцеловать подругу, как дверь позади них с шумом раскрылась, и на улицу вывалились несколько пьяных подростков. Вынужденно отстранившись от Холл, Молли разочарованно поджала губы, обещая про себя, что обязательно поцелует ту позже.***
Софи чувствовала себя словно не в своей тарелке после ужина с Молли, и то, как подруга так быстро сорвалась домой — еще больше смущало ее. Она понимала, что, отвечая на вопрос о Дастине, ставит их обеих в неловкое положение — ведь именно из-за него все и было поставлено на паузу в их отношениях. Конечно, он не был главной причиной, и Софи с Молли все равно продолжали общаться, но несколько в другом русле. Несмотря на то, что после их встречи в Чикаго прошло уже достаточно времени, они до сих пор не заикались о личной жизни друг друга, и Софи даже не могла предположить, с кем встречалась Молли и как много партнеров было в ее жизни. От этих мыслей ей становилось не по себе, словно внутреннее эго гаденько нашептывало о том, что Молли обязана была ждать ее всю жизнь. Горячая вода в ванне расслабляла, и Софи, прикрыв глаза, думала о том, как бы это могло быть сейчас — какими бы были прикосновения Молли: резкими и точными или, напротив, плавными и осторожными, словно она до сих пор боится оставить синяки на тонкой коже. Интересно, смогла бы Молли любить ее сейчас, спустя столько лет, прощая все детские обиды? Задаваясь этим вопросом, Холл чувствовала уязвимую нужду поделиться этими мыслями с Молли, поэтому, схватив телефон, быстро написала смс, стараясь не думать о правильности происходящего. Софи: Ты когда-нибудь думала о том, как бы сложилась наша жизнь, если бы ты не перешла в другой лицей, а я не уехала в Бостон? Софи думала об этом лишь однажды, когда еще училась на первом курсе, а ее отношения с Дастином казались сплошным притворством, и она часто размышляла о том, что бы было, если бы она выбрала Молли, а не парня? Что бы сказали ее родители, куда бы они с Молли уехали учиться, снимали бы квартиру или остались в студенческом городке? Ответ пришел не сразу, что Холл успела почти задремать, лежа в ванной. Молли: Мне сложно это представить, будто бы не было других путей развития… Софи: А ты бы хотела этого? Молли: Я бы хотела, чтобы мы обе были счастливы. Софи закусила губу, подтягивая к себе колени и совершенно не зная, что ответить. Молли была права, ведь вся суть заключалась лишь в том, чтобы быть счастливыми, невзирая на обстоятельства, и почему-то от мысли, что Фармер могла быть счастлива без нее, у Софи ныло под ребрами. Будучи ребенком, она была такой привыкшей к опеке и заботе Молли, что, оказавшись без нее, Софи и правда не могла найти себе места. Дастин был хорошим парнем — добрым и заботливым, но это было не то, чего хотела Холл, это был просто не тот человек. В какие-то моменты ей особенно сильно хотелось оказаться в комнате Молли, чтобы лежать, обнявшись, на ее кровати, вместо того, чтобы пытаться найти компромисс с тем, кого она никогда по-настоящему не любила. Софи: Так ты была счастлива, когда я уехала? Молли: Ты сама прекрасно знаешь ответ. Софи: Я тоже нет. Поэтому, сейчас мне стало интересно, как бы все могло сложиться, если бы не мой отъезд. Молли: Разве теперь это имеет какое-либо значение? Прошло уже много лет. Молли права — это не имело значения, и, наверное, Софи бы лучше предпочла оставаться в неведении, чем вновь вот так встречаться с подругой детства, возрождая тем самым все чувства. Софи: Знаешь о чем я подумала? Молли: О чем? Софи: Обещай не отказываться сразу…***
— Что? Ты уезжаешь в Атланту? Когда? — Джули выползла из-под Молли, занимая свободную часть кровати и чуть хмурясь из-за внезапных новостей. Еще десять минут назад им обеим было не до этого, но Молли прекрасно понимала, что у нее осталось совсем немного времени до выхода, поэтому им стоит поторопиться. Джули никогда не устраивала сцен ревности и не задавала лишних вопросов, но сейчас, вытянувшись в постели, она с неподдельным интересом пыталась узнать, на какой черт Молли решила поехать в Атланту. — Мне нужно выходить из дома через пару часов, — спустив ноги с кровати, Фармер накинула на себя свободную футболку. — Съезжу к родителям, посмотрю, как стареет моя собака. — Ты это только сейчас решила? Или почему не сказала раньше? — Да нет, не сейчас, — Молли снисходительно улыбнулась и, открыв список вещей на телефоне, начала собирать то, что еще не лежало в ее чемодане. — Пару дней назад, но это тоже было довольно спонтанным решением, Алису пришлось уговаривать за кучей коктейлей. Джули хмыкнула и, туго стянув волосы в высокий пучок, перевернулась на бок, наблюдая за любовницей. — Только за коктейлями? — Ты ужасная извращенка, ты знаешь? — закатила глаза Молли, про себя вспоминая свою пьяную начальницу. — Не все в мире сводится к сексу. — Кто бы говорил! — воскликнула Джули, и в нее тут же полетели ее собственные вещи, рождая волну смеха. Пока Молли суетилась с вещами, Джули наспех оделась, по привычке проходя на кухню, чтобы заварить им обеим кофе. Она никогда не перегибала палку с самоуправством, поэтому Фармер всегда положительно относилась к этой маленькой традиции, к тому же Джули делала потрясающий кофе. Заметив входящий звонок, Молли практически задрожала, чувствуя себя ужасно неловко в присутствии любовницы: — Алло? — прочистив горло, Молли постаралась не выдать свою нервнозность. — Привет, я лишь хотела сказать, что заеду за тобой на такси, так что будь готова через часа два, — весело затараторила Софи, гремя чем-то на заднем фоне и смешно ругаясь. — Да, договорились… — И напиши мне свой адрес! — спохватилась Холл, смеясь. — Я до сих пор не знаю, где ты живешь. И Молли почти успела ответить Софи, как с кухни раздался громкий протяжный возглас: — Детка, кофе сам себя не выпьет, поторопись! — Оу, ты не одна? — Молли готова была провалиться под землю от стыда, поскольку интонация Софи тут же изменилась, и было слышно, что она перестала возиться с чем-то на том конце трубки. — Если тебе неудобно, мы можем просто встретиться в аэропорту… Я просто не знала и подумала… — Эй, нет, все в порядке… Я буду готова через два часа. Позвони мне, как будешь у дома, хорошо? Повесив трубку, Молли едва ли не ударила себя по лицу от произошедшего. Конечно, она могла бы сразу внести ясность, что это не какая-то ее девушка, что у них нет ничего серьезного, но почему-то в ее голове подобные оправдания звучали абсолютно нелепо, поэтому, Молли решила выяснить это позже, если будет такая необходимость, и лицом к лицу.***
После школьной вечеринки все было странно. Странные взгляды, странные прикосновения, странные мысли, посещающие голову в самый ненужный момент. После того вечера Софи долго ворочалась в кровати, пытаясь понять, что на нее нашло — почему ей так не хотелось, чтобы Молли прекращала свои мягкие поглаживания, в то время как Молли лежала в кровати на животе и неловко ерзала бедрами, стараясь прижаться ближе к матрасу. Еще бы чуть-чуть, и она смогла бы поцеловать Софи, но подростки, выбежавшие на задний двор, испортили ей весь вечер! Они с Софи по-прежнему продолжали вместе ходить в школу, тренироваться с мячом и иногда делать уроки, но любое их взаимодействие становилось таким двусмысленным и опасным, подобно ходьбе по канату — чуть вправо, чуть влево — и рухнешь. Молли не могла игнорировать то, с каким немым обожанием смотрела на нее Софи, как доверчиво прижималась при каждой удобной возможности, и как сбивалось ее дыхание, когда Молли выводила на ее спине замысловатые узоры. Они продолжали изводить друг друга, но делали вид, словно ничего не происходит, будто бы им в одночасье вышибает память и они живут дальше, наслаждаясь компанией друг друга. Спустя почти две недели после вечеринки Софи оставалась дома у Молли, зная, что ее родители уезжают на ночь за город, а Молли ужасно не любит находиться дома одна. С вечера они закупились газировкой и жевательными конфетами и просмотрели несколько серий любимого сериала Софи, после чего отправились спать. Молли много раз видела, как в фильмах подобное принимает оборот, и она не могла перестать дрожать, думая о том, что Софи лежит всего в нескольких десятках сантиметров от нее, что протяни руку — и сможешь коснуться ее живота. — Тренировки в школе — полный отстой, — неожиданно пожаловалась Софи, сонно бормоча и глядя одним глазом на подругу. — Я хожу весь день, как старуха с больной спиной, и если вдруг я завтра не смогу встать, пожалуйста, не бросай меня. Молли тихо засмеялась, осторожно перекладывая руку на спину Холл и вопросительно глядя на нее. — Хочешь, я поглажу тебе спину? Возможно, боль на какое-то время притупится. Внутренняя паника продолжала нарастать, но Софи все же кивнула головой, подползая чуть ближе, что их ноги неожиданно столкнусь под одеялом. Неловко пробравшись ладонью под футболку Софи, Молли начала плавные движения от начала шеи до самого копчика, почему-то надеясь, что подруга слишком быстро уснет, не застав, как предательски сбивается дыхание Фармер в ответ на эти невинные действия. Но, к ее удивлению, Софи лежала, распахнув глаза и глядя на подругу в упор, словно мечтая что-то сказать или услышать. Воздух становился будто бы слишком густым, что Молли едва могла дышать, продолжая гладить спину Холл: иногда она чуть заползала пальцами в волосы подруги, чувствуя как в районе шеи у нее бегут мурашки, а иногда заменяла подушечки пальцев на ногти — тогда Софи и вовсе поддавалась вперед, что голая часть ее живота прижималась прямо к животу Молли. Они и сами не заметили, когда рука Софи оказалась на талии подруги, и почему их ноги скользили друг против друга. Внизу живота было практически болезненно от внезапного желания, заполняющего все тело, и Молли позволила Софи уткнуться в смущении в ее шею. Она не была уверена, то ли нос, то ли губы, то ли просто дыхание касается ее кожи, но это было очень, безумно приятно, что сердце Молли тоже едва не выпрыгивало из груди. Их бедра были настолько близко прижаты друг к другу, что стыдно было даже думать о том, насколько горячо между ними, насколько там может быть влажно. Знали бы их родители, что происходит в комнате Молли, и Софи бы явно больше никогда не объявилась здесь. Холл изо всех сил кусала собственные губы, чувствуя, как жар заливает ее щеки от одной лишь мысли, как это невероятно приятно, когда Молли толкает колено между ее ног, прижимается ближе и тяжело дышит прямо над ней. Неумело подаваясь навстречу, Софи лишь сильнее зажмурилась, предпочитая думать, что это все прекрасный сон, ведь как потом она посмотрит в глаза Молли? Что скажет ей? Как будет вести себя в школе? Но после случившегося их всегда спасало единственное — молчание. Они никогда не обсуждали это, не пытались выяснить, насколько это неправильно между подругами, даже если они очень близки. Хотя несмотря на все обстоятельства, подобного больше не повторялось — они не зажимались по углам школы, не целовались, лежа на кровати, и не пытались придать ситуации еще больше неловкости, чем это было тогда. Единственное, что знали Молли и Софи наверняка — что они до безумия дорожили друг другом, и это было взаимно.