Жертва

Делль всегда гордилась своей способностью чувствовать людей. С каждым у неё возникала определённые ассоциации, и она доверяла своему чутью. Мать, например, ассоциировалась у неё с сойкой. Она учила её, готовить и следить за хозяйством. А ещё, как правильно варить снадобья и они часто делали различные отвары, отчего в доме почти всегда приятно пахло травами. На ночь рассказывала ей разные сказки. Говорила о хозяевах лесной чащи и морских глубин. Каждый раз напоминала, что Делль никому не должна о них рассказывать. Говорила она и о тех, кто воплощает в себе магию, об Архонтах. Говорила и о Владыке Кайрос, но в такие моменты в голосе её не было почтения, скорее отвращение. Когда пришла война, люди боялись, но поддерживали свои войска. А однажды ночью Делль слышала, как разговаривали мать с отцом. — Ты думаешь, стоит вот так впускать солдат к нам? Если покориться и признать власть Кайрос сейчас, то деревня останется цела. — Не говори глупостей! Владыка беспощаден и войска его беспощадны! Если мы не будем сопротивляться, нас просто убьют! — Если мы принесём клятву Архонту Правосудия, нас не тронут, — твёрдо сказала мать. — Думаешь, он станет слушать кого-то, вроде нас? Бред! — А ты считаешь, мы сможем сражаться с армиями Архонтов?! Ты послушай, что говорят! Если мы сможем избежать битвы с алыми ублюдками, то нас прижмёт Легион Архонта Войны! — Да сдалась им наша деревня… — Вот именно! Ты думаешь, кому-то из наших она тоже сильно нужна?! Подумай хоть раз своей дырявой головой! Или ты думаешь, что Легион весь такой благородный?! Очнись! Они не берут пленных, а если и берут — то только в виде бесправных рабов! — Ты просто нагнетаешь! Да даже если и так, то лучше мы умрём свободными людьми, чем покоримся этим ублюдкам! — отец ударил по столу кулаком, и Делль невольно вздрогнула и попятилась назад. — Гордый дурак! Не хочешь думать о себе, так подумай о детях! После этого скандала мать отправляла её часто в лес за травами и ягодами. Чаще, чем обычно. И говорила, что прежде, чем возвращаться, нужно внимательно смотреть, не идёт ли кто чужой к деревне. Некоторых других детей тоже отправляли в лес или на речку на целый день. Вместе с ними Делль играла и находила укромные места. А потом пришли солдаты под лиловыми знамёнами. Делль видела, как их деревню сожгли и как казнили людей. Она долго потом ходила по пепелищу, не веря в произошедшее, и тихо плача. Понимала, что не будет больше ни тёплого дома, ни интересных уроков, ни сказок на ночь. Всё это сгорело вместе с домом и родными. От этого было горько-горько и хотелось выть. И с тех пор жизнь превратилась в сплошное выживание. В амбаре на хуторе оставшиеся в живых дети нашли немного еды, но все понимали, что надолго этого не хватит и придётся уходить. Но куда идти, никто не знал. Никому лишние рты не нужны. Дни тянулись за днями. Им, всем шестерым, пришлось многое пережить. Осторожные вылазки в лес и на речку приносили немного еды. Даже как-то пришлось отбиваться от диких зверей. Все были подавлены и многие ночами не спали. А в один из дней Делль чуть не убил мужчина, назвавшийся в начале разговора бродячим торговцем. Хорошо, что подоспели ребята постарше, и удалось спастись. Пока они думали, что делать с телом убитого, послали её посмотреть, есть ли у этого торговца телега и можно ли найти там еду. Телегу у дороги Делль нашла легко, но вот еды там почти не было. Возможно, тот убитый и вовсе не был торговцем. И именно тогда она случайно встретилась с Вершительницей судеб. Заметив её и идущих за ней людей, Делль испугалась ещё больше, чем когда на неё напал тот торговец, и рванула обратно. Вершительница судеб легко нашла их в амбаре на хуторе. Как и легко нашла тело убитого человека, наспех прикрытого соломой. Это напугало всех, и Делль понимала, что, даже несмотря на просьбы о пощаде, Вершительница может их казнить. Или сжечь хутор. Женщина не спешила с вынесением приговора, смотря на них внимательно и серьёзно. Её мерцающие голубовато-синим глаза словно заглядывали в душу, листали страницы жизни, просматривали, а после бережно откладывали. Она вся казалась какой-то странной, сильной и в то же время лёгкой, будто игра света и бликов, холодный ветер и лёгкий запах северных цветов. Что-то недостижимое, древнее, красивое и столь же опасное. Быть может, горы? Быть может, небо? Её право решать их судьбы казалось неоспоримым. И она решила — отправила их в Суд Тунона. Остальные были недовольны, но Делль лучше других понимала, что это действительно шанс. Шанс выжить, добиться чего-то. Девочка сжимала пергамент в руках, разглядывая ровный почерк, и понимала, что эта бумага — шанс на всё. Легион Опальных никогда бы их не принял, оставив как бесправных рабов, Алый Хор взрастил бы убийц и бандитов. Суд Тунона был беспристрастен к их происхождению, к их прошлой жизни. Добраться до Города-Бастарда выглядело серьёзным испытанием. Кто-то считал, что уходить не стоит, а некоторые наоборот настаивали на том, что зиму они не протянут. Кому-то уже было просто всё равно. Делль же решила, что если никто так и не соберётся идти, то она попытается дойти одна. Всё решилось, когда они заметили идущих людей в красных одеждах. Похватав пожитки, бежали они тогда быстро и без оглядки, слыша за спиной возгласы и крики. Никто точно не знал, в какую сторону нужно идти. Даже несмотря на то, что у них была карта, которую никто читать толком не умел, и над которой думали все вместе. Дословно никто не помнил разъяснения Вершительницы судеб о том, как именно добраться до Города-Бастарда. Им повезло, и всего три дня спустя они наткнулись на обоз с охраной и символом Суда Тунона — точно такие же были на одежде Вершительницы. Женщина, одетая в форму Суда, окинула их компанию неприятным взглядом и уже хотела отогнать, но Делль протянула ей пергамент, сбивчиво объясняя, что произошло. Женщина отмахнулась от неё, читая пергамент. А потом вновь поглядела на детей недовольным взглядом. Тяжело вздохнув, она представилась Альмой и сказала, что проводит их в Город-Бастард, прямиком к Суду Тунона, но и только. Дорога оказалась крайне выматывающей и все были рады дойти, наконец, до Суда. Зато встреча с палачом Суда запомнилась хорошо. Архонт Теней появился внезапно и едва ли удостоил их мимолётным взглядом, но его присутствие подавляло. Хотелось забиться в угол и скулить, молить кого угодно, чтобы острый кинжал, которым вспарывают глотки, не коснулся на этот раз. Удушающий запах крови и тьмы захлёстывал с головой, отчего очень хотелось спрятаться за спины старших ребят. Но Делль держалась, зная, что такой жест слабости никто не оценит. И повелитель теней в первую очередь. — И кто решил, что здесь место для детского сада? — Вершительница судеб Мэйва. Делль чуть сжала кулачки, запоминая имя той, кто дал возможность выжить, и кого она решила обязательно поблагодарить при встрече. Палач Суда хмыкнул, услышав имя, и окинул детей куда более пристальным взглядом, отчего Делль едва не заскулила. — Порой она делает совершенно наивные поступки, — он улыбнулся мимолётно, но улыбка настолько быстро пропала с его губ, что Делль решила, будто ей показалось. — Посмотрим, что получится. Им всем повезло и их оставили на обучение после нескольких проверок разных навыков. Как позже выяснила Делль, они были не единственные дети на обучении. Сюда попадали дети тем или иным образом, оставаясь на полном попечении Суда. Их всех здесь кормили, одевали, учили и давали крышу над головой. И после длительного обучения становились либо чиновниками, либо стражей, либо Вершителями. Кого на что хватало. Всё это казалось щедрым отношением, пусть и требовалось от учеников немало. Самое сложное было попасть в претенденты на должность Вершителя судеб. От таких требовали высоких оценок по всем предметам, что преподавались в судейской школе. Да и конкуренция у учеников, что собирались стать Вершителями, серьёзная. Туда даже вели два набора: один из младших учеников, другой из сторонних людей. И обучаются они все совершенно по-другому: много учёбы, много практики. Делль старалась прилежно учиться, чтобы оправдать ожидания и не давать повод для наказаний. Паре старших мальчишек за сорванные занятия пришлось подставлять спины под плеть. А ещё она слышала, что если плохо себя вести, то можно угодить в темницы, прямиком в руки судейского палача. И наказания от его рук куда хуже, чем те, что назначали учителя. О нём ходило много разных слухов, порой совсем жутких и отвратительных. Делль встречала его лишь пару раз после того, как впервые увидела, и то случайно. Казалось, жизнь маленьких подопечных Суда его вовсе не интересовала, но всё равно при каждой встрече ей хотелось убежать и спрятаться. И узнавать, какие наказания могут ждать от его рук, ей совершенно не хотелось, как и то, насколько правдивы могут быть слухи. С младшими учениками не делились серьёзной информацией о творящемся в мире, но Делль слышала обрывки диалогов и слухи. Говорили, что появился новый Архонт и что раньше она была Вершительницей судеб. Что новый Архонт может провозглашать Эдикты. И что она убила Архонтов Тайн и Войны. И что она направляется в Город-Бастард, чтобы предстать перед Туноном, но чем кончится эта встреча никто не знает. А потом она вместе с другими учениками и Вершителями склоняла колено перед новым Владыкой, клянясь ей в верности. Делль впервые увидела тогда Мэйву спустя долгое время, и ей показалось, что бывшая Вершительница сильно изменилась. Стала ещё более могущественной, но сила её не злая. Казалась скорее свежим ветерком, от которого дышать легче и который несёт с собой запах северных трав и мороза. И который легко может перерасти в настоящий ураган. И сама она тоже казалась чем-то таким… необычайным, почти мифическим. Её власть неоспорима. Делль не знала просто, с чем можно сравнить свои ощущения чужой силы. Зато точно понимала, что Мэйва сильнее, чем Архонты Суда. Сильнее и опаснее. На какое-то время старшим ученикам отменили занятия, а младшим только сократили количество. Их всё так же учили письму и счёту, гоняли на физической подготовке, но больше не рассказывали про законы. А спустя несколько локтей всё вернулось на круги своя. Только законы теперь были другими. *** Учеников обычно не допускали на праздники, да и после дня учёбы больше хотелось лечь спать, чем наблюдать за вельможами. Делль не особо стремилась попадать на празднество, но сегодня ей не спалось, и она решила немного погулять. За несколько лет она успела неплохо изучить здание Суда и прилегающую к нему территорию. Небольшой сад, куда попасть можно было только членам Суда, ночью был тих и безлюден. А ещё здесь всё пропиталось ароматом роз, к которому примешивался тонкий запах больших кустов ясминии. Немного побродив, она села на траву у раскидистых кустов. Отсюда просматривался почти весь сад и то тут, то там вспыхивали зеленоватые светлячки. Из-за этого всё вокруг казалось каким-то волшебным. Неожиданно в тени куста мелькнуло несколько бледных искорок то ли золотого, то ли голубоватого оттенка. Делль замерла, внимательно всматриваясь в тень куста, но ничего больше не происходило. Подняв голову, она поняла, что больше в саду она не одна. По широкой садовой дорожке неспешно шагала Владычица в сопровождении Архонта Теней. Они шли рядом, ступая практически бесшумно, а их разговор был тих и спокоен. Даже чуточку весел, судя по улыбкам. В темноте его кожа казалась совсем чёрной, а неяркий ночной свет только придавал ей едва заметный серый оттенок. Волосы же наоборот будто стали ещё белее. Лишь глаза ярко горели золотом, да красная маска выделялась неожиданно ясно. Она же будто в насмешку ярко контрастировала с ним. В бледном лунном свете её кожа казалась мраморно белой, а волосы чёрными-чёрными. А глаза нет-нет, да сверкают глубокой синевой. Лёгкая праздничная одежда неярких цветов и редкие искусно выполненные украшения лишь добавляла её внешности какой-то нереальности. Из общей гаммы выбивался наруч на руке. Точно такой же, как у Архонта Теней, только у него на второй руке ещё один, с переплетёнными змеями. Ни во взглядах, ни в движениях их не чувствовалось угрозы или предостережения. Они выглядели расслабленными и заинтересованными друг в друге, но Делль знала, что им и не надо напрягаться, чтобы прикончить кого-то. Делль понимала, что не должна бояться их, иначе они её почуют. Но сердце стучало в груди оглушающее громко. Её не отпускало ощущение, что они знали о её присутствии с самого начала, и просто позволяют ей здесь оставаться и наблюдать. А ещё Делль знала, что ей надо перестать глазеть и побыстрее убраться прочь, только это оказалось сделать ещё труднее. Архонты неспешно дошли до беседки и остановились там, продолжая свой разговор. Мэйва повела рукой, и с пальцев её сорвалось несколько бледных огоньков, которые, покружив, нырнули в тени, тут же пропав в них. Бледен Марк насмешливо усмехнулся, но в этом жесте было куда больше тепла, чем обычно. Делль не слышала, что он сказал, но Мэйва улыбнулась в ответ и тихо засмеялась. А потом неожиданно протянула руку и погладила его по щеке. Архонт Теней, вместо того, чтобы оттолкнуть или разозлиться, чуть склонил голову, прижимаясь к её руке, а потом, перехватив, мягко коснулся губами запястья. Мэйва шагнула ещё ближе, обняла за шею и поцеловала в губы, и палач Суда совершенно не против происходящего, обнимая и целуя в ответ. А потом одним движением подхватил и легко посадил на перила. Мэйва лишь улыбнулась открыто и нежно, легко поцеловала его в лоб, но на губах всё равно осталась красная краска. Бледен Марк ухмыльнулся довольно, обнимая, и чуть щурился, когда она гладила его по волосам. Ученица удивлённо моргнула, не в силах справиться с ощущением, что на её глазах творится какая-то совершенно загадочная магия. Всё происходящее выглядело совсем нереально. Слишком необычно казалось их поведение: личным и откровенным, скрытым от чужих глаз. При этом так ярко и органично они смотрелись рядом друг с другом. Будто дополняли, словно так и должны быть вместе. Оба Архонта сейчас казались болезненно притягательными: неимоверно опасны и безмерно прекрасны, особенно когда вместе. Словно игра бликов и теней. Он — острый клинок, бесшумная тьма и смертоносные тени, кровавая ночь и мёртвый рассвет. Она — чистая и прозрачная недостижимая высь, звёздный свет и холод глубокого омута, захватывающая потусторонняя грань между явью и другой стороной. Два жутких зверя, принявших облик людей. Таких разных, но похожих. Словно неотъемлемые части самой ночи, когда правит тьма, когда грань особенно тонка. В полупрозрачных тенях нет-нет, да проскальзывали бледные искорки, такие ясные и совсем не разгоняющие тени. Мелькали и снова прятались, словно рыбки в воду. Так красиво и завораживающе, что она невольно засмотрелась. Неожиданно руки коснулось что-то холодное, и она испуганно пискнула, а потом обмерла, поняв, что её услышали. Он повернул голову, выискивая взглядом источник шума, и недобрый взгляд холодных золотых глаз не сулил ничего хорошего. Тени вокруг быстро наливались чернотой, и бледные искорки из них исчезли почти полностью. Делль зажмурилась от страха, ожидая, что вот-вот её схватят холодные чёрные тени, поглотят целиком и выкинут под ноги своего хозяина. А после растерзают. Но ничего не происходило, и она рискнула приоткрыть глаза. Вокруг стало темно, а чёрные тени поднимались тёмным туманом над землёй. Делль сглотнула и осторожно выглянула из своего убежища. Архонты всё так же были в беседке. Владыка что-то тихо говорила палачу, и он слушал, недовольно хмуря брови. А потом тяжело вздохнул и, ответив что-то, уткнулся носом ей в шею. Тени вокруг стали светлее. Неожиданно прямо перед Делль возник бледно-голубой светлячок, почему-то вблизи напоминающий стрекозу. Сделав в воздухе маленькую петлю, стрекоза подлетела и чуть коснулась её руки. Прикосновение это ощущалось странно, будто к руке приложили сухой лёд и одновременно тёплый ветерок. Огонёк вновь отлетела в сторону и Делль, поняв, что от неё хотят, поползла следом, стараясь не шуметь. Вставать на ноги она опасалась — вдруг её увидят? Тогда точно просто уйти не получится. Путь до выхода недолгий, но ей показалось, что он занял целую вечность. Сердце бешено стучало в груди, а от страха пальцы на руках заледенели. Но она упрямо ползла следом за бледным светлячком. Стоило Делль оказаться у входа в коридор здания, как светляк тут же исчез с тихим перезвоном. Словно маленькие колокольчики вдалеке.