***
Пятница тогда началась с нахального звонка в семь утра. Стелла все ещё лежала в кровати в джинсах и футболке, которые не успела снять вчера после работы, и просто так упала в кровать. Телефон же продолжал яростно звенеть и грозился упасть с тумбочки. За Blackberry не так страшно, как за iPhone, который утонул неделю назад в уборной студии Джекобса, поэтому она еще лежала в кровати, пока телефон не заглохнул, но через мгновение он начал кричать снова. — Да что вам так неспокойно утром? — возмутилась Стелла, протянула руку и приняла вызов, не посмотрев на экран. — Стелла! Я буду открывать шоу Диор! — кричала от восторга Лотта на противоположной стороне провода. — Дорогая, Диор то Диор, но у нас семь утра, а я до одиннадцати вечера сидела в офисе и готовила снепы, а потом со статистикой работала. В моей кровеносной системе ещё нет ни кофе, ни чая, и ты меня разбудила, — максимально спокойно попыталась ей ответить подруга, а потом добавила: — Но, конечно, Диор— это круто. Только не навернись на каблуках, хорошо? — У тебя есть повод думать, что я упаду? — удивилась Шарлотта. — Повода нет, но я же беспокоюсь. — Спасибо, — Стелла услышала, как подруга чего-то отхлебнула, и глаза её мгновенно открылись, а живот предательски заурчал. — Кстати, даже тут, в Париже, прошел слух, что вчера у вас — у нас же ещё день был — случилось какое-то дерьмо, и начальство в ярости. — Впервые слышу. Я вчера была в офисе допоздна, долбались с контрактами. Ты же знаешь, что перед новым сезоном с буками для моделей надо работать. Плюс мы взяли десять новых девочек. Продолжая разговор с Шарлоттой, которая сидела в парижских апартаментах и попивала вечерний кофе, Стелла поднялась с кровати, порадовавшись, что не надо одеваться, и отправилась на кухню в поисках еды. Но это не увенчалось успехом — временный сосед, на время отъезда Шарлотты, съел все, что было возможно, а вчера съехал. — Джон все съел. Сука, он же модель и не должен так много есть, — она потянулась на верхнюю полку, где она прятала каши, но и там было пусто, как после набега татаров. — Он съел мою овсянку! — Посмотри в морозилку, — подсказала подруга. Послушавшись совета подруги, она открыла морозилку, но и там пустовало. — Он съел шербет. Сволочь, я его сама готовила! — Не психуй, а просто сходи в магазин. — Спасибо мой дорогой психолог, и кончай жрать после шести, а то разжиреешь. — И тебе всего лучшего, Стелла, — раздался чмок, и девушка положила трубку в Париже. Живот урчал, желание позавтракать росло с каждой секундой, и, накинув куртку, Стелла покинула апартаменты и пошла на поиски провизии в раннее утро. Утром в Адской Кухне, пока ещё не поднялся шум, было бесконечно хорошо, птицы тихо напевали сидя в кронах деревьев, а продавцы начинали выставлять продукты на прилавках. Подойдя к ближайшему открытому мини-маркету, девушка принялась скидывать в корзинку половину овощного отдела, крупы, быстро проглотила энергетический батончик и засунула пустую упаковку между стеллажами с зубной пастой, чтобы не платить (да, когда они только приехали сюда, денег особо не было, и она научилась всему, чему не стоило), закинула несколько бутылок воды, молока, непонятных добавок, которые ей постоянно покупала Лотта, уверяя, что от них будет лишь польза, ещё чего-то, что ела ее подруга и, конечно, овсянки. — Тридцать пять долларов, — произнес продавец, пока она засовывала все в свою сумку, но, стоило положить на прилавок деньги, как в магазин зашел курьер и вывалил на прилавок стопку со свежими газетами. — Подождите пару секунд. — Да когда же я смогу позавтракать?! — не выдержала Стелла, и пока продавец расплачивался за доставку, надкусила купленное яблоко и приняглась рассматривать, что же было на первой полосе. Яблоко застряло где-то в глотке, и она начала задыхаться, когда, присмотревшись к первой странице New York Times, она сначала заметила фото, а после и подпись "«Элитный» эскорт", а на фотографии, сделанной вечером возле Greenwich Hotel, она узнала свою несовершеннолетнюю подопечную Джессику, которая принимала конверт от бизнесмена лет шестидесяти. Надо быть полной дурой, чтобы не заметить фотографа, да и кто принимает такие вещи на улице?! Чем она думала? Это розыгрыш? Как она его нашла, или как он её нашел? В голове промелькнул момент, когда эта девочка только пришла в их офис, чтобы подписать контракт с агентством, надо было сделать снепы. И она, в свои семнадцать, казалась ангелом, улыбалась, и не было в ней той заносчивости, что появляется, стоит пройтись по подиуму у именитого дизайнера на своей первой неделе моды. Джессика вела себя прилично даже тогда, когда открывала показ у Майкла Корса. После того показа она прибежала в офис и вручила дизайнерскую сумку, которую ей подарили после показа (знала бы она, сколько уже таких сумок было у Стеллы, она бы забрала её себе). Ведь ничто не предвещало беды, ничто не указывало на то, что она выберет этот путь, и в свои юные годы решит торговать телом. Продавец забрал газету из рук девушки, осмотрел первую страницу и, нахмурившись, что его усы зашевелились, сказал: — Вот же молодые проститутки. Кто за ней смотрел? — Да понятия не имею, — ответила она, а в кармане завибрировал телефон, оповещая о сообщении от того, кто точно знал, кто за все в ответе. В агентство она зашла, натянув капюшон ниже глаз, но тем самым лишь больше привлекала внимание. Остальные букеры, которых в столь ранний час было не так много, провожали её не то понимающими, не то злорадствующими взглядами, а сама Стелла надеялась, что её пронесет. Но не стоило возлагать большие надежды. Возле рабочего места, облокотившись на стол, уже стояла Марта со свежим выпуском в руке. Газета была словно красный флаг коммунистов, разжигая страх у капиталистов одним своим видом. Осмелившись, она подняла глаза и посмотрела на начальницу. — И? — просто спросила та. — Я об этом узнала утром. Я вообщ… — Идем со мной, — прервала она поток невнятной речи, направившись бодрым шагом к своему столу за стеклянной дверью, а она пошла следом. — Надеюсь, ты понимаешь, что это серьезно. — Более чем, — ответила она, занимая место за столом напротив босса. — Откуда мне знать, чем она занимается вечером? Я не бегаю за своими моделями следом, следя, чтобы они не сделали глупость. Но, — она откинула капюшон, набравшись смелости, — давайте будем говорить честно — половина всех девочек занимаются этим без нашего ведома. — Стелла, я не все знаю лучше тебя, я и сама была моделью, но у нас серьезное агентство, мы Elite Models. Наши модели если и занимаются эскортом, то мы об этом знаем и старательно скрываем. Но лучше, после истории Мюлдер, чтобы это никогда не повторялось. Теперь, а что теперь? Теперь никакой родитель не разрешить своей дочери сотрудничать с нашим агентством, поскольку у нас блядюшник. И мы потеряем новые лица. Ты это понимаешь? — Понимаю. — Тогда, ты поймешь, если я скажу, что теперь ты обязана следить за моделями, когда они куда-то собираются. — Глаза Стеллы медленно округлялись. — Ты будешь следить, чем они занимаются в свободное время. Мне не надо, чтобы нечто подобное повторилось снова, поэтому, если они куда-то пойдут, вроде клуба, ты идешь с ними. Остановить их не выйдет, поэтому нужен сопровождающий. Им будешь ты. Стелла все никак не могла произнести и слова, и начальница, не получив ответной реакции на свой приказ, оторвалась от ноутбука, в который смотрела все это время, и оценила внешний вид подопечной. Та была в откровенном шоке и смотрела на неё так, словно ей вынесли смертный приговор. — Стелла, ты все поняла? — Да у меня ведь так не будет никакого свободного времени, если я буду за ними ходить следом. На мне восемь девушек, и ещё две моих приезжает через пару дней. — Меня это не беспокоит. Это твой косяк, что ты не уследила за своей подопечной, — она снова посмотрела в свой ноутбук, — а ещё… ты должна сообщить ей, что мы расторгаем контракт. Для одного дня, а точнее даже утра, этого было слишком. Промолчав, Стелла встала из-за стола и медленно пошла к двери, чувствуя, как дерьмо потоками льется с её головы и капает на пол. Да, чувство было такое, словно на неё вылили ведро свиного навоза, и в своей голове она не стеснялась подобных выражений, хотя перед начальством молчала. Казалось, колесо с названием «моя жизнь» катилось по склону, а после срывалось с обрыва, чтобы разбиться на мелкие кусочки. Пока оно лишь скатывалось, но ощущение того, что скоро будет финал, было необычайно сильным. Свалившись на стул, она первым делом начала проверять почту. Куча прессы, и все хотят выяснить, что это такое случилось. Понятно — всю почту по этому вопросу перенаправляют ей. Молодец, Стелла, ты работник месяца! — Что случилось? Это из-за этого? — поинтересовалась Эмили, появившись из ниоткуда. — Из-за Джессики и её жажды приключений. Я в дерьме. — Но может не все так и плохо? — не унималась она. Стоило ей это спросить, как на телефон позвонили с неизвестного номера, и Стелла подняла его вверх, чтобы буквально ткнуть экраном в лицо. «Не так и плохо?» — спросила она одними губами, на что Эмили кивнула, но внутренне понимала, что все плохо. Оттягивать было бесполезно, поэтому, нажав кнопку, она приняла вызов. — Да, здравствуйте. Да, я её агент, точнее букер. Нет, я об этом не знала. Нет, мы не занимаемся эскортом. Я вам говорю, что не знала! — возмущение нарастало. — Сэр, вы откуда? Таймс? Отлично. Сообщаю, что я никогда не подкладывала своих моделей под кого-то. Если бы это было так, я бы не жила в Адской Кухне, и окна моей комнаты не выходили бы на мусорку закусочной. Почему? Да потому, что я бы брала с них проценты! Так и запишите!***
Стелла ненавидела вечер и просто обожала утро. Утро в Нью-Йорке всегда было полно света, который пробивался сквозь шторы в её комнаты и сопровождал до работы, даря некую уверенность в том, что сегодня, возможно, будет что-то интересное. Утром пока ничего не случилось, поэтому можно было ожидать, что сегодня все будет иначе, чем вчера, намного лучше. В вечернее же время наваливался остаток дел, которые не удавалось решить в течение дня, и рабочий день затягивался, а то и продлевался до полуночи. Иногда он не заканчивался никогда. И вот сегодня был один из тех рабочих дней, которым нет конца, и она сидела в клубе, хотя душой она хотела оказаться в кровати, кушать пасту или пиццу, смотреть черт знает какой сезон «Холостяка» (Шарлотта обожала шоу, и заставляла Стеллу тоже его смотреть), или читать книгу, но не тратить так свое драгоценное время. Одна оплошность, которая не всегда может быть в твоей власти, все меняет, переворачивает вверх дном. Она больше не свой хозяин, а словно пастух, который должен следить за стадом овец, чтобы те не разбежались и их не съел серый волк, затаившийся в кустах. А волков тут было много, и голодны были все. — А это правда, — начала одна из девушек, наклонившись к Стелле, — что ДиКаприо «встречается» с моделями Tess и Wilhelmina за оплату? — Я не знаю, — мгновенно ответила Стелла, понимая, к чему клонит её подопечная. — У нас такого нет точно. — Хм, жалко. — Конечно жалко! — поддержала её другая. — Я бы с ним повстречалась! Их смех перекрыл даже громкую музыку в клубе, столь громко это было, и Стелла, чувствуя, что как-либо комментировать это не стоит, лишь потянула сок из стакана, надеясь, что долго они не выдержат тут находиться. Но она ошибалась. Прошло уже и два часа, и три часа, она даже сдалась и пошла в бар, продолжая за ними глядеть, но у них необъяснимым образом никак не заканчивались силы. Она даже начала проверять почту, надеясь, что там будет от какого-то бренда с массовым заказом, и ей придется разом послать их домой, чтобы те не проспали кастинг, но все письма относились к подруге, и она быстро переправляла их на её почту, чтобы согласовать детали. — А у этой красивые ноги. — И задница отличная. Надо как-то подкатить и трахнуть. Двое мужчин стоят позади и обсуждают, как не сложно догадаться, вовсе не её, а её «овец». Вот и волки явились. Аккуратно спрятав телефон в сумочку, Стелла повернулась к бару лицом, чтобы взять напиток и заодно посмотреть на того, кого ей в скором времени надо будет отгонять. Двое мужчин, лица которых трудно различить, но один тощий, когда второй располагает более внушительными размерами. Да, от второго отбиться будет сложней, а вот первый вполне может получить от неё сумкой по голове. Наверное, такое называют материнским инстинктом, когда мать первым делом готова защитить своих детей, но Стелла себя не обманывала и знала, что она пытается сохранить место работы. Всего на мгновение взгляд одного из них скользнул по Стелле, но вновь устремился к девушкам позади. Стелла тоже повернулась в их сторону, чтобы приглядывать. Вероятно, её пристальное внимание не осталось незамеченным, поскольку через пару минут на её плечо опустилась тяжелая рука, заставив вздрогнуть. Повернувшись, она увидела одного из двух, тощего, который, как оказалось, был заросший, с уродливой бородой и в не менее странном прикиде. — О господи! — не удержалась она от комментария. — Да я ведь уже побрился, постригся и не так похож, — ответил он. — На кого похож? — не совсем понимала ход его мысли Стелла. — На Иисуса, — спокойным тоном ответил он. — Тогда, да, был похож, а теперь нет. — Я не знаю, на кого ты там похож был, но сейчас ты похож на бомжа с глазами Губки Боба. И если бы не отсутствие вони и наличие рваной футболки за триста баксов, — она указала на его грудь с ENFANTS RICHES DÉPRIMÉS, — то я бы позвала охрану, чтобы они выпроводили тебя отсюда. Мужчина несколько затормозил, глядя на неё. Венка под глазом надулась, словно он ужасно злился, он убрал руку с её плеча. — Впервые вижу, чтобы в первых двух предложениях так хамили абсолютно незнакомому человеку, — с выдержкой произнес он. — Я слышала, что ты говорил в адрес моих подопечных, поэтому можешь считать, что мой ответ был очень приличным. Подойдешь к ним ближе, чем на десять метров, я тебе заеду. Я занималась карате с пяти лет, поэтому удар у меня что надо, — её голос звучал на удивление убедительно. Незнакомец все продолжал смотреть на неё, после поднял глаза на её подопечных, и Стелла повторила за ним. Девушки смотрели в их сторону с открытыми ртами. Что они увидели? Что случилось? Стелла снова посмотрела на лохматого мужчину, а он продолжал сверлить взглядом девушек. — Пошел отсюда, — прошипела Стелла, схватив его за рукав. — Ты мне тут не указывай, дорогая. Вот что за манеры в Нью-Йорке? — последние два слова Стелла плохо расслышала из-за того, что музыка разразилась в помещении с новой силой, что пришлось зажать уши руками. Только она отпустила руки, как сумка свалилась на пол. Там же ее пудра La Prairie! Встав со стула, она мгновенно схватила её, а когда подняла голову, то мужчины уже не было, как и второго парня. На мгновение она задалась вопросом, показался ли он ей, но раз так, то почему к ней, сломя голову, неслись её подопечные? Одна из них, Лиз, мгновенно начала заваливать её вопросами, откуда она его знает, как и Линда. Она вовсе не понимала, о чем они говорят, но, кажется, они знали, кем был тот незнакомец с видом оборванца. — Что значит кто? — Тесс в недоумении округлила глаза. — Это же Джаред Лето. Человек из списка «не подпускать», кого она запомнила самым первым, но так и не смогла опознать. Неужели вот тот мужчина бомжеватого вида действительно был Джордан Каталано? Как после того, когда Шарлотта заставляла, почти насильно, смотреть каждый эпизод «Моей так называемой жизни», она могла забыть этого слащавого мальчика? А потом вспомнила, что он уже не мальчик, а ему очень даже за сорок, а сама она была рада, когда сериал закончился после первого сезона. Раздумывая над случившимся и о том, что опасения её начальницы не были напрасными, она рявкнула на девушек, и спустя несколько минут стонов и постоянных «я не хочу», они уже покидали клуб и ехали в их апартаменты в Бруклине. В Адскую Кухню она добиралась больше часа пересадками, и когда двери квартиры закрылись, она тихо сползла на пол, сняла туфли и забросила их подальше. Для счастья надо не так мало. Для начала можно снять туфли и душевно матюкнуться. Чтобы стать полноценно счастливым человеком, надо не сожалеть о том, что ты делаешь. И дабы это стало реальностью, Стелле надо бы уволиться. Но счастье ведь не всегда реально, как и не реально делать деньги из воздуха, питаться светом и располагать к себе людей одной улыбкой и мановением руки. Все вовсе не так. Телефон в сумке снова запищал, но брать его не хотелось. Вот кто в такое позднее время шлет фото? Только Шарлотта. Тяжко вздохнув, Стелла упала на пол, чтобы дотянуться к сумке, которую в порыве страсти забросила куда подальше. Кряхтя, она достала из её глубин несчастный телефон, чтобы увидать присланную подругой фото из Афин с ярким макияжем и подписью "Slaaaaaaay!"