Одна треть проклятья. Возвращение к началу начал

Иов отдыхала после ночной вылазки и тяжёлого дня, потраченного на поиск остальных Слуг. Она томно лежала на золотых подушках с оборками, окружённая лёгкими прозрачными занавесками. На белоснежной коже Иов не осталось отметин после неприятной встречи с Кастер, но чувствовала она себя слегка ослабшей. Её клонило в сон. Гильгамеш лежал напротив, уставившись в выложенный золотыми мозаиками потолок. Кувшин с вином одиноко стоял где-то неподалёку от высокого ложа, так и не тронутый царём. Подносимая ему теперь кровь была слаще вина, да и цель алкогольных напитков ранее заключалась в том, чтобы заглушить тот гадкий привкус чей-то отвратительной крови, не покидающий царя ни на секунду с того момента, как он стал нуждаться в ней. А это были десятилетия. Гильгамеш слушал мелодичный голос Иов, думая о чём-то своём. Ему давно не было так хорошо и спокойно. Он чувствовал себя дома, на своём месте. И чувства тревоги, желание нападать и насмехаться над миром постепенно утихали. Царю хотелось покоя. - Маги чувствуют боль всю жизнь, - проговорила женщина завороженно. – Боль от печати магии, которой они пользуются, чтобы связываться с Истоком, является доказательством того, что они негармоничны и с магией, и с самим Истоком. Они взяли магию силой. Маги не были избранными, чтобы стать её сосудами. - В отличие от тебя, - заметил царь. - В отличие от меня, - подтвердила она. – Героических душ, - применила Иов новые для неё слова. - А так же людей и существ, рождённых с такой печатью. Но это не обязательно. Последних немного больше, чем Последователей и Алхимиков. Они сами как эксклюзивные кристражи, которых можно использовать в качестве оружия. Когда-то давно Великий Первый Алхимик имел при себе троих таких. Отобрать магию у подобного вида кристражей очень сложно, они сами являются магией, облачённой в форму живого существа. Дивные плоды и цветы на древе бытия, - женщина скосила взгляд в сторону, будто там что-то было. – Остальные же просто воры. И они должны вернуть украденное. Проклятье моего брата, Кайна… он создавал его множество столетий. Я думаю, что оно сработает так, как он задумал. Мне нужно лишь добраться до его тайны и выпустить то, что спит внутри неё. А затем это подобно вирусу распространиться по древу, унося магию в мир, в котором она должна быть заперта, - неожиданно для самой себя Королева Проклятых, пытаясь уйти от одной темы, выдала свои цели, о которых хотела пока что смолчать. Иов не смогла спокойно говорить о брате, теряя часть контроля над собой всякий раз. Его потерю она переживала особенно тяжело, что до сих пор не давало ей полностью подавить свои эмоции. Отношения между Кайном и Иов были сложными, и Иов подозревала, что совершила недозволенное, поэтому всё обернулось этой болью. Она так и не смогла до конца распрощаться со своей привязанностью к брату, которую должна была откинуть, когда магия избрала её своим сосудом. Кайн избавился от ненужных чувств в ту же минуту, как понял, что ему дана великая сила, но не его сестра, носящая теперь цвет его волос и глаз на себе, как память о нём и надежду, что увидит его вновь. - В чём заключается это проклятье? Оно обрывает связи? – спросил Гильгамеш. Иов кивнула. - Сила Кайна, великого Шестого Алхимика, чьим даром было абсолютное исцеление, может расцениваться, как лекарство от заражения, которому подвергнуты тела магов. Эти печати подобны отметинам проказы или другой болезни. И от неё не существует исцеляющих зелий ни здесь, ни где-то ещё, - Иов явно нравилось говорить о том, что жизнь магов сама по себе уже является страданьем. – Только в теле моего брата, которое слилось с Истоком. Ему пришлось запереть это знание в себе, сделав его великой тайной. И мне нужно добраться туда, а для этого необходимы врата, способные провести через ствол великого древа к его корням. Кайн умер многим позднее меня, но его тело не подверглось осквернению. Как я сказала, он был возвращён к Истоку, а вместе с ним и тайна проклятья. Но Кайн обладал так же даром бессмертия, пусть это не гарантировало ему целостность тела. Это стало тем, что наделило проклятье силой быть всегда и везде. Мой брат стал этим знанием, и теперь оно находится и в Истоке, и вне его. Если Грааль является той магией, которую творили великие Алхимики, то он откроет мне путь. - Мне? – переспросил Гильгемеш, поняв, что его только что лишили права участия в столь забавной миссии. Иов спокойно посмотрела на царя: - Хочешь ли ты отправиться в сущий Ад на самом деле? Увидеть не только то, что стоит у начала, но и то, что ожидает в самом конце? Король Героев давно насытился волшебством и опасностями приключений, поэтому его не особо тянуло к новым горизонтам. Однако речь шла о том, чтобы искоренить магию из всех существующих миров, оставив её только тем, кто был для неё рождён. Это наводило на мысль, что могут исчезнуть целые миры, а с ними и войны за Грааль. Последние достаточно неплохо утешали царя в его вечности. Но крысы, бегающие то там, то здесь, порядком раздражали. Поэтому Гильгамеш ничего не ответил на этот раз. - А что будет с тобой? – спросил он, переходя к тому, что с недавнего времени представляло для него некий интерес. Иов задумалась, потому что ответа у неё не было. Те, кто создал её, не сказали об этом перед своим исчезновением. Женщина лишь подозревала о том, что её ожидало. И её опыт, и мудрость доминировали над благоприятными надеждами, сулящими вечное блаженство. - Моя сущность осквернена, - проговорила она медленно. - Демонический тлен пожрал мою плоть, а маги осквернили мой дух. Смерть стала мной, а я стала смертью. Подобный яд не имеет права вернуться к Истоку. Либо мне выпадет доля дальше скитаться сквозь миры, потому что я буду отвергнута первородной магией, либо она всё исправит. То, что присоединилось ко мне, уже стало мною. Царь приподнял одну бровь, показывая своё недоумение. - Исправит? Приятное слово для описания твоей кончины, - оценил Гильгамеш. – Меня больше волнует то, что будет со мной после всей этой истории, которую ты задумала. На этот вопрос Иов знала точный ответ. То, чем был осквернён её собеседник, она встречала и раньше. Даже святые носили в себе это проклятье, которое брало начало от неё. Поэтому она знала, как это обернуть вспять. Просто не у каждого проклятого было то, что могло «сделать их, как прежде». - Если я верну тебе твою истинную кровь, ты избавишься от проклятья. Истоку будет нечего исправлять. Мёртв ты или жив, а твой цикл не прервать. Взамен я желаю Грааль. И чтобы его получить, мне нужен тот, кто может взять его. А это под силу лишь героической душе, коей я не являюсь в данном ритуале. Но ты ею стал. - О, так ты предполагаешь, что тебя нельзя призвать? – Гильгамешу нравилась эта игра словами. А то, что кто-то понастроил всяких планов, его и вовсе забавляло. - Я не душа, я есть и тело, и дух, - Иов поднялась в полный рост, чтобы её хорошо было видно. И под чёрными кружевами отчётливо проглядывалось то самое тело, о котором она говорила. – Пусть я и умерла, но я восстала из мёртвых, не воскресая, а падая в объятья иного проклятья. И моя плоть осталась со мной, как и кровь, что множество столетий назад текла по венам моим. Глаза Иов злобно сверкнули. Ведь она говорила о своём преимуществе перед тем, кому даровали осквернённую плоть второй раз после рождения. - Я Королева Проклятых. И нет мне места среди мёртвых. И нет мне дела до живых. Моё сердце желает лишь смерти тем, кто отнял у меня мой мир. Мой дом и мою жизнь. С тобой или без тебя, Король Героев, а я дойду до своей цели. Откажешь мне, и станешь жертвой проклятья. Пойдёшь со мной, и узришь падение магии к истокам чудес! Всё, что бы ты ни выбрал, не влияет на то, что моя воля будет исполнена. Её голос эхом раздавался в золотых чертогах Короля Героев. Это могло даже кого-то напугать, насколько странно звучал голос королевы. Но только не короля. - А как же обещание силы и власти? – усмехнулся Гильгамеш развернувшемуся перед ним представлению. Иов смотрела на него сверху вниз, одним своим видом уничтожая степень важность или актуальности этого вопроса. - Желаешь править миром? – переспросила она. - Неужто это столь важно для того, кто может занять любое место в любом из миров? - Обычно дьявол предлагает именно это, - заметил Гильгамеш, говоря то ли о том, что подвергается великолепному искушению, то ли о том, что перед ним сам дьявол в прекрасном женском обличии. Возможно, царь имел ввиду оба варианта. - Ибо это ничего не значит, - определила цену сказанному Иов. - Я дам тебе то, что ты сам не в силах взять. В отличие от лживых магов я не стану осквернять себя сделками, в которых нет правды. И власть, и силу ты возьмёшь в любой момент, когда пожелаешь. Ведь ты Король Героев, - она холодно улыбнулась. Царь был доволен таким исходом этого разговора, но роль свою всё же видел иначе в этой новой игре за мир или же его погибель. Однако об этом король решил не говорить, ведь это являлось его правом. Гильгамеш поднялся во весь рост и встал напротив Иов, смотря в её сверкающие глаза. Рефлекторно он провёл указательным пальцем по её вьющимся длинным волосам, оставшимся чёрными с прошлой ночи. - Стану я прежним, останусь ли я таким. Мне всё равно, - его голос был подобен бархату, за которым скрывалась сталь. – Мои желания не столь примитивны. Они ещё более примитивны, чем тебе кажется. Я возложу Грааль к твоим ногам лишь с условием, - проговорил он чётко и холодно, - что ты будешь моей. После этой фразы в воздухе повисли секунды тишины. - Твоей? – надменность исчезла с лица Иов в тот же миг. Она не могла даже представить, что когда-либо может стать ценой в сделке. Грааль был окутан неизвестностью, его ценность была неопределима, потому что Гильгамешу не было никакого дела до Истока и первородной магии. Король Героев считал всё это лишь какими-то сплетнями и слухами, от которых не было толка. Он измерял этот мир иными массами. И Иов предстояло это понять лучше. Гильгамеш кивнул: - Ты будешь моей и плотью, и разумом. Вся, без остатка. Раскрасневшиеся губы Иов слегка дёрнулись, складываясь в кровожадную улыбку. Быть призом было удивительно странно, а ещё лучше – стать недосягаемой целью. - Вся, настолько, насколько ты сможешь взять, - уточнила она. – Мой царь, ты сам себе назначил рубеж, который тебе предстоит завоевать, чтобы получить Королеву Проклятых. Я верю в тебя и твою силу. Придёт день, и к моим ногам ты возложишь все свои подвиги во имя меня, и лишь тогда я стану твоей. Гильгамеш смотрел на Иов, взором пожирая её красоту и сладость. Царь понимал, что перед ним женщина, которую невозможно взять силой, ибо она сильна, которую невозможно завлечь сладкими лживыми речами, ибо она мудра. Ему нужно было на этот раз действовать иначе. - Я стану твоим союзником. И поведу тебя за собой, женщина, - выговорил он чётко. - Да будет так, - Иов слегка склонила голову в знак заключения их союза. *** - Из Слуг остались лишь трое. Ассасин, Берсеркер и Сейбер, - перечислил Гильгамеш, постукивая указательным пальцем по краю золотого кубка, который поднесла ему Иов. Внутри была густая кровь, которая должна была помочь царю почувствовать себя лучше. После устроенного погрома в твердыне Кастер Король Героев ощущал нехватку энергии. – Смерть Кастер привлекла лишь Берсеркера. Остальные предпочли сидеть подобно крысам по своим норам. В этот раз вокруг Грааля собралось ещё больше трусов, чем раньше, - дал нелестную оценку новым воинам Гильгамеш. - Один из них сильно ранен. Его аура нестабильна, - Иов восседала на ветви громадного золотого дерева, у основания которого стоял трон царя. - Сейбер потерял руку после встречи со мной, - самодовольно ухмыльнулся Гильгамеш, чуть наклоняя голову. Он с удовольствием рассматривал белоснежные ноги Иов, едва скрытые под газовой чёрной тканью её платья. - В этой войне их всех убил ты? – женщина внимательно посмотрела в алые глаза своего собеседника. - Кастер пал жертвой от твоей магии, - напомнил Гильгамеш, что не все смерти на его совести. – Мастер Лансера оказался весьма нахален для комка грязи, поэтому был наказан. Смерть Берсеркера ты наблюдала сама, к ней я не причастен. А остальные, да. «Как же. Ты сама смерть, даже я на твоём фоне кажусь безобидной», - усмехнулась про себя Иов. - Я бы хотела, чтобы они вернулись к мёртвым, как можно скорее. Это смешно, что живые призывают мёртвых, чтобы те заняли места живых. Да только так сложилась Судьба. Ни Алхимиков, ни их Последователей больше здесь не существует. Гильгамеш поднялся со своего золотого трона и подошёл ближе к Иов, сгорая от желания дотронуться до её колена. Но вместо этого он протянул ей руку, приглашая сойти к нему на позолоченную почву. - Хотела бы моя царица посетить чертоги за вратами Вавилона? - Если мой царь чувствует в себе достаточно сил, то я готова совершить это путешествие. - Постарайся сдержать свои эмоции, - внезапно серьёзно предупредил он. – То, что ты там увидишь, слишком отличается от рая. Иов кивнула. Она помнила, каким был её мир, когда она видела его в последний раз. С тех пор прошло много времени. Картина могла стать ещё ужаснее. Иов протянула руки вперёд, соскальзывая вниз в ладони царя. Сопротивляясь желанию, заключить Иов в свои объятья, Гильгамеш поставил её на землю. Король и королева медленно пошли куда-то вперёд, держась на расстоянии от золотых ветвей раскинувшихся вокруг деревьев. - Ты говорила о том, что твой брат пытался спасти тебя, - напомнил Гильгамеш. - Да, но ему это не удалось. - Меня заинтересовал твой рассказ о том, что его спутник нашёл свою смерть в той битве. И его дух перешёл к его Слуге. Мой Мастер явно не принял участия в том, что Грааль исполнил моё желание, поэтому это остаётся для меня загадкой. - Эрэя, Последователь великого Пятого Алхимика, - уточнила Иов имя и статус той, о ком шла речь. – Эрэя была связана узами брака со своим Алхимиком. Возможно, эта связь стала каналом, по которому дух её мужа перешёл к ней. Но Эрэя оказалась недостаточным сосудом для себя и ещё кого-то. Она не смогла стать ещё одним чудом соединения в себе духа Алхимика и Последователя, - женщина невольно потупила взгляд, помня, что они с Кайном до конца не верили в ту историю, что в Последователе соединились Пятый и Шестой Алхимики. И Лотус выжила. Однако смерть забрала и её, как и полагается. – Эрэя погибла ужасной смертью. Её разорвало на части, потому что оба духа вступили в конфликт прямо в её плоти. Из-за её смерти случился взрыв, который расколол сушу на две части. И та, в недрах которой находилась моя тюрьма, погрузилась под воду. Однако Кайн не был наказан за это деяние. Правящие маги сочли его поступок попыткой убить меня раз и навсегда и тем самым освободить Второго Алхимика от обязанности стеречь меня. - Хм, а твой брат был хитёр, раз смог выдать попытку спасти тебя за акт убийства и освобождения. При этом он потерял двух союзников. Достаточно красноречивая ситуация, - Гильгамеш никак не мог понять, как ему следует относиться к тому, о ком рассказывала Иов. Кайн явно был опасным существом. - Да, Кайн был, - Иов помолчала, пытаясь подобрать нужное слово, - неоднозначным. Мой брат пытался понять, что я на самом деле. Думаю, что им двигал интерес, исследовать, что стало со мной в моём заточении. Многие знали о его желании постигнуть эту истину. - Значит, это всё не являлось актом любви. - Нет, однозначно нет. Когда мы стали Алхимиками, наши чувства словно растворились. Возможно, мы сами отказались от них, когда приняли этот груз ответственности на себя. Я перестала быть Иов, а он перестал быть Кайном. Мы были Третьим и Шестым Алхимиками. Без пола, без пристрастий, без желаний, - слова Иов звучали уверенно, но женщина знала, что говорит лишь часть правды. Гильгамеш едва скрыл своё удивление. - Ты впервые заговорила о том, что была Мастером, - заметил он. - Да. Я была им. Так я думала. Скорее меня можно назвать другим видом сосуда не просто для магии, а для тех, кто сам был её воплощением, - Иов не хотела обманывать дальше, однако для правды было ещё слишком рано. Гильгамеш пока что не знал ни о Судьях, ни о Жрецах. А без этого знания, он бы не мог понять, что такое Королева Проклятых. - Но в итоге превратилась в то, кем сейчас являюсь. Я единственная, кто не вернулся к Истоку. После нас семерых Алхимики не рождались. Не в этом мире, я полагаю, - добавила Иов. - Раньше их было больше. Но на нас всё кончилось. - Я встречал в своём путешествие множество великих Мастеров. Однако среди них не было тех, кто бы владел магией, как ты. Все они в итоге были жалким мусором, не способным на что-то стоящее. Им всем чего-то не хватало. Их мотивы порой были достойны моего внимания, но балансом силы и мудрости это не назвал бы даже глупец. Однако все они хотели быть великими. Что же есть величие Алхимика? Королева не знала, как расценивать речь Короля Героев. В ней было место и похвале, и наблюдениям, и оценкам. - Союз. Алхимик не может вступить в свою полную силу без Последователя, - сказала она нежно. – Во всяком случае, так было в мои времена, когда это разделение произошло. Великим можно назвать только того Алхимика, который обрёл своего Последователя. Они оба, как механизм, который связывает их обоих с Истоком напрямую. На поиск Последователя может уйти несколько жизней простых людей. Алхимик без своего Последователя словно стоит в громадном озере, черпая из него чистейшую воду. Он стоит в этой воде, погружается в неё, но каждый раз достигает дна. Рядом с озером есть врата, - рассказывала Иов то, что когда-то давно говорил ей Кайн, делясь с нею своими мечтами о том, чтобы обрести полную силу. Эта сказка была придумана им для его сестры. Но было ли это сказкой? Или же видением, посланным самим Истоком? – Врата, к которым подходит только один ключ, который может состоять из нескольких частей. И когда тот найден, на стоящего перед ним в озере чистой воды снисходит бесконечный океан прекрасной чистой магии. Гильгамеш задумался, ясно представляя себе то, о чём говорила Иов. Невольно он вспоминал реки, в которых омывал своё тело. Как они были прохладны и приятны ему. Но ни одна из них не была бесконечным океаном. Гильгамеш полагал, что уже был в нём рождён. Ведь его породили боги. Или кто-то ещё… - Что стало с твоим слугой? Ведь ты отворила те врата? Иов потупила взгляд: - Я не встретила его. Судьба отказалась предназначить мне его. - Получается, что ты обрела свою полную силу после смерти? – Гильгамеш отказывался верить в то, что Иов могла быть ещё могущественнее, чем сейчас. Она выглядела полноценной. Глядя на неё, у Гильгамеша не возникало то странное чувство, посещавшее его ранее, что Иов неполноценна. Эта женщина была венцом творения миров. И не иначе. Ведь она стояла наравне с Королём Героев. А выше него быть никто не мог. Так он полагал. - Нет. Я вступила в неё без Последователя. В какой-то момент магия внутри меня захлестнула меня, и я наполнилась ею, как сосуд до самых краёв. А она всё прибывала и прибывала, пугая меня этим, - женщина скосила взгляд в сторону, пытаясь не вспоминать дальнейших подробностей. Те были весьма неприятны. Ведь частью её тела стали великие сущности, создавшие её отчасти с этой целью полного слияния и создания оружия против Жрецов. – Первородная магия открылась мне полностью без «ключа» от её врат. Именно это вызвало интерес Кайна ко мне. Он полагал, что я смогу стать вместилищем для остальных великих Алхимиков, таким образом, не дав им покинуть этот мир, пока я не спасу его с помощью их сил. Но это была лишь мечта, - Иов сдержала вздох. – Кайн понимал это. Поэтому он занялся сотворением проклятья. Мой брат любой ценой желал уничтожить магов. И я здесь, чтобы сделать это. Ведь когда-нибудь один из них сможет узнать, как стать ещё более могущественным, - женщина замолчала, отгоняя воспоминания. Образы Жрецов мрачно вспыхнули в дальнем уголке сознания и погасли. Эти существа всё ещё были внутри Иов. - Какая глубокая семейная драма, - усмехнулся царь, не видя причин для печали. – Мне становится всё приятнее и приятнее быть её частью. Я полагал, что видел достаточно много исключений из правил, чтобы удивляться им. Однако речь зашла о тех, кто стоял на вершине иерархии магии. Казалось бы, что именно там всё жестоко подвергается заложенным богами правилам. Когда-то давно меня удивила война за Грааль тем, что нечто воззвало ко мне в моём вечном путешествии по долинам смерти, из которых я не собирался уходить. А затем я испытал ещё большее удивление, когда обрёл плоть вновь и стал таким, каким ты видишь меня сейчас. После этого я задаюсь вопросом о том, что для великих правил не существует. - Это мы узнаем в Истоке, мой царь, - загадочно проговорила Иов. – Если он примет меня, то цикл останется невредим. Если же отвергнет и заставить жить дальше в моих скитаниях, то я посчитаю себя исключением из всех правил.