Одна треть проклятья. Возвращение к началу начал

Иов сидела напротив мужа, наблюдая за тем, как неподалёку в саду играют их дети. На этот раз даже Дзингу нашлось место рядом с ними. Возможно, оно было не самым почётным, но лучше такое, чем пыточная. Женщина стояла рядом, удивляясь тому, насколько мягким и учтивым может быть её Мастер в играх со своей сестрой. Иов удостоверилась ещё раз в том, что их не слышат. Шум воды съедал детский смех, а с ним и голоса взрослых. - Он был ранен, - заметила царица, с горечью вспоминая тот момент, когда её сын рассказывал о своих новых достижениях на поприще развернувшейся войны. - Это пробудило знаки Урука, - Гильгамеш знал, что его жена начнёт этот разговор, но всё равно не был до конца готов к нему. А всё потому, что как мать Иов оставалась права во многих ситуациях. И тем более в этой. - Они бы пробудились и без этого вмешательства, - напомнила она о том, что всему своё время. – Царь мой, моё сердце страдает, когда ранят наших детей. Они ещё слишком малы, чтобы познавать боль в таком виде. - Ты недовольна ходом войны? – поинтересовался Гильгамеш, зажимая между пальцами сладкий виноград, чтобы выкинуть его. Аппетит пропал ещё рано утром. И виной тому были мысли о произошедшем с Карумой. - Довольна, - Иов осталась неподвижной. – Мне не нравится лишь то, что мой сын в опасности. И это грозит ему смертью, от которой мы едва смогли спасти его. - Это и мой сын тоже. И да, ты права, он в опасности на поле боя. Что не по нраву нам обоим. Пусть это и нормальное развитие событий. Война – это не луг с цветами. И ты знаешь об этом. Однако, царица моя, твой сын захотел принести к ногам твоим дар, который ты пожелала. Когда я был в его возрасте, мне не приходила в голову подобная идея, - проговорил Гильгамеш чуть нахально, сопротивляясь оказываемому на него эмоциональному давлению. – Твоя задача сидеть и ожидать своего подарка. А если условия для его получения опасны для жизни, тебе придётся лишь вытерпеть это. Иов поджала губы, но тут же попыталась расслабить лицо. Ей не хотелось выдавать свои эмоции, как и ссорится с мужем. Последнее было достаточно опасным занятием. - Я изначально была против того, чтобы Карма становился Мастером, - напомнила она. – Ты не можешь призвать Слугу, я знаю. Но я-то могу. Она внимательно посмотрела в глаза Гильгамешу, не подозревая о степени его волнения, которое он испытал, когда увидел, что его сына ранили. Иов не знала, насколько сильным эмоциональным потрясением это было для царя, лицо и настроение которого никогда не выдавали его способность к столь сильному беспокойству. Поэтому сейчас королева испытывала терпение своего супруга весьма жестоким способом. - Тебе нет места на войне, женщина, - угрюмо проговорил Гильгамеш, давая понять, что у него нет более желания поддерживать даже внешне своё хорошее настроение. – В нашей семье все на своих местах. И твоё там, где твой дом и наши дети. Ты веришь в идею, что я, царь, отправлю свою царицу воевать с какими-то крысами? Ты действительно столь уверена в том, что можешь убедить меня в этом? – он встал, нависая над женой. – Ты на своём месте, женщина. И я делаю всё, чтобы тебе на нём было хорошо. Тебе и нашим детям. Твоё влияние на меня велико. Однако сейчас твоего мнения здесь никто не спрашивал. Важно лишь моё решение. Поэтому этот разговор окончен. Раз и навсегда, Иов, - царь поджал губы. – Прояви терпение и ожидай свой дар, царица. Гильгамеш ещё несколько секунд смотрел в алые глаза Иов, а затем резко выпрямился и покинул её, вышвырнув раздавленную виноградину в сторону. Королева Проклятых осталась неподвижной, словно окаменела. Она знала, что была неправа и права одновременно. Это было сложно. Как и всё то, что люди и боги называли семьёй. Иов посмотрела на стоящую вдали Дзингу, думая о том, что перед ней женщина, которая выбрала некий третий вариант, где спор шёл не за правоту. «И к чему это привело? - задалась вопросом королева, осторожно выдыхая свой гнев. – Она не смогла решить, оставить войну мужчинам или же богам. В итоге взяла всё в свои руки, даже не дождавшись рождения своего дитя. Это оценили другие, это восхваляли во все времена. Но её сын преподнёс ей в дар совсем не то, что она ожидала… Смерть своей матери». Иов решительно поднялась со своего места и подошла к детям, стараясь скрыть охватившие её эмоции. Женщина посмотрела на сына, подумав о том, что на его милом личике нет и тени воспоминаний о той боли, которую он перенёс. «Мой супруг… он хороший отец», - невольно подумала Иов. - Карма, присмотри за сестрой, - она тепло улыбнулась, дотрагиваясь до золотых волос своих детей. Таких же золотых, как у их отца. Именно это напомнило Иов ещё раз, что она никогда бы не стала матерью, если бы не её муж. У королевы не имелось достаточно сил, чтобы одолеть своё проклятье, пытавшееся сожрать её саму и её детей. Если бы она знала способ подавить эту ненависть Серебряных Жрецов в себе, давно уже стала свободной. – Я скоро вернусь к вам, - добавила она. - Да, мама, - кивнул мальчик. – Мы погуляем по саду, - обратился Карума к сестре, видя её замешательство. Квелле хотела, чтобы мама осталась с ней. – Пойдём. Хочешь, я понесу тебя? Квел? Иди ко мне, - он настойчиво обхватил девочку руками, собираясь унести её к фонтану. - Спасибо, - царица ещё раз улыбнулась, уходя под угрюмый взгляд Слуги. *** Иов спешно прошла по длинному коридору, ведущему в комнаты её супруга. Золотые двери отворились перед ней, бесшумно впуская её внутрь. Звуки журчащей воды заполняли пространство, отражаясь музыкой от высоких стен. Спящие гриммуары таились в растениях в больших напольных вазах. Фрески на стенах рассказывали историю Короля Героев, великого царя и правителя древнейшего государства. Сам он сидел на мягких подушках в компании небольшой золотой безделушки. Это был кулон. Обычный, человеческий. Возможно, очень дорогой по меркам людей. На самом же деле он был бесценен. Эту вещицу Гильгамешу вручил его сын. Технологии мира внизу интересовали мальчика всё больше и больше, как и магия, в познании которой он очень преуспевал. В кулоне имелась фотография, с которой Карума улыбался своему отцу всякий раз, когда Гильгамеш открывал крышечку украшения. Рядом с этим фото имелось другое, на котором была Квелле через несколько дней после её рождения. Мальчик верил, что подобная вещь способна удивить царя. Он ошибся, просто не знал, что это затронет другие чувства в сердце отца, не связанные с удивлением. Всё оказалось намного серьёзнее. - Дети сильно изменили меня, - проговорил Гильгамеш, ощущая, как холодные руки Иов обвивают его сзади. Женщина прильнула к нему, обнимая. Ей было холодно. – Если быть точным, то всё началось с тебя. С того дня, как я встретил тебя, я не хочу, чтобы какая-то магия исполняла твои желания. Их хочу исполнять только я. Я был слишком резок с тобой сегодня. Это теперь беспокоит меня. Я не хочу делать тебе больно. Но мне приходится, когда ты меня не понимаешь. Ты сильно обеспокоена, я знаю. Да только успокоить волнение материнского сердца не может даже бог. - Мне было страшно, - уточнила Иов, закрывая глаза. Гильгамеш захлопнул крышечку кулона и развернулся к жене, принимая её в свои объятья. Теперь она полулежала в его руках. - Любая война связана со страхами. Боятся и воины, и полководцы, и даже цари. Больше всего боятся женщины, матери. Иногда это заставляет их действовать опрометчиво. Однако царица не имеет на это права, потому что она жена царя, ведущего свои армии в бой. Тебе придётся сохранять спокойствие. Это нужно и мне, и нашему сыну. Твоя вера ведёт нас и даёт нам уверенность в своих действиях. - Твои слова как всегда наполнены мудростью. И я понимаю их, - заверила Иов. – Лишь голос моего разума спорит с моим сердцем. Эти чувства никогда ранее не были знакомы мне. И они тяжелы. - Ты имеешь на это право, - выразил своё понимание Гильгамеш. – Я лишь надеюсь, что ты прислушаешься к единственному верному мнению. Моему. Иов коротко вздохнула. - Я знаю, что ты защитишь Карму. Ты всегда с ним рядом. Твоя сила способна не только уничтожить всё вокруг, но и защитить всех. К сожалению, Карма пока что маленький мальчик. Любопытный, иногда беспокойный и слишком подвижный. Он ещё не оценивает опасность до конца. Он только учится этому и допускает ошибки. В войне за Грааль ошибки стоят жизни. - Поэтому я рядом, - в который раз повторил Гильгамеш. - Меня успокаивает твоя уверенность в победе, - созналась Иов. – Когда ты так говоришь, мне становится легче. - Это радует меня, - немного хмуро приготовил царь. - Только лицо твоё выражает иное, - Иов приложила ладонь к щеке Гильгамеша. – Ты тревожишься всё больше и больше. Со смертью каждого Слуги тебя наполняет печаль. И ты становишься резким в разговорах со мной. Он смотрел в её глаза, чувствуя именно то, о чём она говорила. Что-то сжималось в груди, но Гильгамеш никак не мог понять, что же это. Он лишь знал, что опять что-то в нём меняется. И ему это не нравилось. - Когда мы достигнем Истока, мои дети могут потерять свою мать, а я свою царицу, - сказал он чётко, и ему самому стало не по себе от этих слов. – Ты должна предоставить это мне. - Это невозможно. - Меня создали те же, кто создал тебя. Я Алхимик, Первый. И Судьями придётся считаться со мной. - Ты не его брат, - указала Иов на настоящую причину, по которой Гильгамеш не мог достичь успеха в задуманном. – Я знаю, что мы найдём способ. Мы обязательно его найдём. Ведь у нас уже получилось то, о чём мы даже не могли мечтать. Большее чудо мне пока что неизвестно. Гильгамеш посмотрел на кулон в своей руке. Она была права. У них не могли родиться дети. Но это произошло. Конечно, чтобы тьма отпустила их, пришлось многое сделать. Только это было мелочами по сравнению с теми, что Карума и Квелле были рядом с родителями живы и здоровы. - Мы найдём решение, - монотонно проговорил он. – Останься со мной сегодня. - Как пожелает мой царь. *** - Мам? Вы поспорили с Отцом вчера? – Карума внимательно посмотрел на Иов, сидящую рядом. - Немного, - ответила она тихо. - Он сказал что-то обидное? - Нет. Он сказал правду, в которую я не сразу хотела поверить, - Иов предпочитала всегда говорить детям правду, даже если та обличала её слабости. - Отец иногда бывает жёстким. Я не всегда понимаю, что он хочет от меня. Просто делаю, потому что знаю, что он прав, - Карума посмотрел на свои руки, не чувствуя ничего необычного в них. После атаки Арчера пальцы слегка онемели, но сейчас всё было в порядке. - Даже боги и судьи иногда ошибаются. Их ошибки стоят намного дороже миру, чем ошибки смертных. Просто никто не может избежать их. Твой отец совершил свои ошибки и научился на ошибках других, поэтому так мудр. Я прошу тебя о том, чтобы ты всегда обдумывал, почему он просит тебя поступать так, как считает правильным. Это поможет тебе не совершать ошибки, которые сделал он. Или я. - Мне кажется, что я только и делаю, что ошибаюсь. В моём первом бою я потерял контроль над собой и чуть не погиб. Если бы не Отец, - добавил Карума. - Ты только учишься. И место твоего обучения – арена войны. На войне всё серьёзно, там нет второго шанса, если смерть взяла твою руку. Поэтому твой отец всегда рядом с тобой, чтобы твоя рука оставалась в его руке. И вы оба вернулись домой ко мне и Квел. - Я не хочу разочаровать его. Очень не хочу, мама, - Карума ощутил досаду и нахмурился. Его недовольство самим собой становилось лишь больше. - Ты боишься, Карма? – Иов внимательно посмотрела в алые глаза сына. Они были чисты и прекрасны. Свет невинности пронзал их, несмотря на то, что этот ребёнок уже убивал. Мальчик молчал. Он не хотел признаваться в своих чувствах. - Ты боишься, что он отдалится от тебя? – спросила Иов иначе. Карума кивнул. - Я огорчаю его. Может, я умный и догадливый. Только не такой сильный, как он. Поэтому у меня не получается быть с ним на равных и делать всё хорошо. Я могу разочаровать его… И тогда от отвернётся от меня. - Это не глупо, что ты говоришь. Потому что такое случается. К счастью, это просто неверно, - Иов успокаивающе улыбнулась. – Ты должен помнить, что ты лишь в начале пути, который прошёл твой отец. Если Квел решит использовать магию своих рун, как думаешь, получится ли у неё? - Нет, конечно. Она ещё даже не понимает, что это за рисунки на её теле. Смотрит на них и явно думает о еде. Квел надо немного подрасти. Царица улыбнулась: - Поэтому и ты не можешь быть с ним на равных. Он знает об этом и не ожидает от тебя, что ты превзойдёшь его в этой войне. Когда наступит время, ты обретёшь свою полную силу, отточишь навыки и сможешь встать плечом к плечу со своим отцом, но он всегда будет оберегать тебя. Потому что ты никогда не станешь его отцом. Его право родителя, моё право родителя будет всегда разделять нас, ставя на свои места. - Мне кажется, что я не совсем понимаю, о чём ты, мама. Мне надо подумать над этим, - пробормотал Карума. - Тебе нужно ещё многому научиться, чтобы понять меня. Не более того. Карума повертел яблоко в руках, не думая, что съест его. Это было уже третье. - Всё быстро кончается, - проговорил он. – Война за Грааль началась совсем недавно, а из Слуг остались лишь трое. Лансер, Райдер и императрица. Она была бесполезной. Как и я. - Как и я, Карма, - заметила Иов. – В тебе было куда больше пользы. Твой отец поручил тебе то, с чем ты хорошо справился. А значит, принёс пользу. Не говори о том, что он мог сделать всё сам. Он мог, и мы оба знаем это. Однако он выказал тебе своё доверие и веру в тебя, Карма. И ты оправдал их. - Я хочу быть более полезным. Вот и всё, мама. - Тогда тебе нужно продолжить твоё обучение. Мы ходим по кругу в этом разговоре, сын. В этом нет смысла. Сегодня я хочу отдать тебе кое-что, - Иов поднялась со своего места и проследовала к столу, на котором лежал небольшой свёрток. Женщина аккуратно развернула его и развернулась к сыну, демонстрируя подарок ему. - Этот посох очень похож на тот, которым владел мой брат, великий Шестой Алхимик Кайн. Он долгое время путешествовал, используя подобный посох в качестве оружия и опоры для тела. К сожалению, мой брат утратил его, пожертвовав его людям. Его посох стал сердцем дерева, скрепившим горы, в которых жили древние народы. Через много лет дерево принесло первые плоды, наделившие жителей знаниями. После этого все новые плоды утратили свою силу, и дерево стало просто деревом. Карума завороженно слушал. Он любил, когда Иов рассказывала ему о Кайне. Карума знал, как мать тепло относилась к своему брату. Эти чувства передались её сыну, пусть он и не знал этого Алхимика. Мальчик с благодарностью принял посох, чувствуя, что тот немного великоват для него, но через пару лет будет в самый раз. - А это дерево было большим? Оно же скрепляло горы, - ребёнок осматривал подарок. - Оно было гигантским, - улыбнулась Иов, чувствуя лёгкую горечь внутри себя. Карума всё больше и больше напоминал ей Кайна. Но Королева Проклятых совсем не желала, чтобы её сын занимал его место или получил его силу. – Через столетия его кора стала каменной, как горные породы. И лишь на вершине дерева зеленела листва. Когда туда попадал человек, он думал, что находится в бесконечном тёмном лесу. Дерево поглотило часть горы, скрепив собой её части навсегда. Карума вертелся с посохом, пытаясь приловчиться к нему. Руны на руках мальчика слабо мерцали, точно такие же медленно появлялись на магическом предмете. - Я бы хотел увидеть это дерево, - проговорил Карума между заклинаниями, привязывающими посох к его магии. – Мы же сможем отправиться туда, когда война кончится? - Я не знаю, малыш, - ответ Иов был тих. Она знала, что великое горное дерево умерло, как и весь мир, в котором оно росло. Там теперь не на что было смотреть. - Хм… Я видел горы много раз, но никогда дерево такого же размера, как горы. Это будет интересно. Я должен попросить Отца. Ему, наверное, тоже будет любопытно. Как думаешь? - Вероятно. Сначала нам нужно завершить эти дела. А потом мы увидим, где пролегает наш путь. Иов с нежностью смотрела на сына, пытающегося колдовать с помощью своей новой игрушки. Королева чувствовала печаль. Час встречи с Истоком приближался. *** - Война давно вышла из-под нашего контроля, - заметил Григорий. - Но мы продолжаем желать выиграть её, сын мой, - ответил ему священник. – У каждого свои цели, но наша благая. Григорий так не думал, но говорить об этом не собирался. Он лишь обвёл взглядом бутылки с церковным вином, которые утешали священника этим вечером. - Вампирская фракция покинула поле боя. Их попытки применить запретную магию провалились, - проговорил юноша, стоящий рядом с Григорием. - Или кто-то помог им провалиться, - произнёс голос откуда-то сверху, где летал гриммуар, передающий изображение этой комнаты кому-то, сидящему в каменном замке среди снегов. Этот кто-то предпочёл пропустить эту войну, потому что прошлая неудача до сих пор плохо отражалась и на здоровье, и на состоянии магии в семье Айнсбёрн. – Несколько десятков лет назад вампирская фракция выставила очень сильных слуг. И шансы на победу были велики. Но из-за вмешательства магов Тосака не только они, но и мы потеряли возможность получить Грааль. Священник недовольно цокнул: - Именно из-за этих магов, как Тосака и Эмия, война за Грааль стала неконтролируемым событием. Призыв слуг из будущего нарушил механизмы, известные нам, и теперь война за Грааль подобна цикличной катастрофе, - несмотря на похмелье, святой отец был в состоянии рассуждать здраво. – И это далеко от идей абсолютно альтруизма, за которые погиб Эмия Широ. - Я не думаю, что объединение сил церкви и фракции магов поможет нам, - мрачно заявил Григорий, прячась в темноте. - Отчего же, сын мой? – священник посмотрел на новую бутылку с вином. Та казалась куда более привлекательным собеседником, чем все те, кто собрался здесь сейчас. - Слишком поздно, - ответил за своего «коллегу» по войне юный маг в дорогом белом костюме. – Война уже на пороге, а мы в течение последних десяти лет так и не смогли договориться о том, как поделим между собой магию Акаши. - Церковь желает лишь гарантию очищения мира от первородных грехов, - напомнил священник. – Остановка войн, боли и страданий. И для этого нам нужно лишить людей чувств, толкающих их на это. Лишить их зависти, гнева, жадности… - Да, это понятное желание. Но на то эти грехи и первородные, что они часть замысла этого мира. Однако я думаю, что церковь не желает переделать всё человечество? – маг незаметно улыбнулся. - Нет. Нам нужен новый святой, за которым пойдут люди, - открыл свои карты святой отец. – Церковь должна вести людей. Но грехи застилают их взор, обращая их к дьяволу. Святые ценности утрачивают смысл, люди тонут во грехе. - Нам нет дела до грехов людей, - заметил маг, ощущая на себе тяжёлый взгляд Григория. От такого подкашивались колени. – У магов свои разногласия. Лишь Мьёмер и Айнсбёрн пришли к сотрудничеству через столько лет. Остальные же желают магию Акаши лишь для себя. Чтобы править миром, поспешу уточнить. Григорий мрачно усмехнулся. - Не с этой же целью Мьёмер и Айнсбёрн желают магию Акаши? – спросил он, повторяя слова мага. - Прежде всего, мы хотим остановить войны за Грааль, - раздался знакомый голос сверху из гриммуара. – А затем мы станем хранителями первородной магии. И если церковь желает святого, то мы создадим его. Церковь давно пользовалась услугами магов, чтобы достичь этой цели. - Великая Жанна, Святая Дева Соледад, Сен Жермен, Барнабас, - перечислил лишь некоторых маг в белом костюме. – Мы создали для вас достаточно. И что-то мне подсказывает, что теперь ваша очередь оказать нам услугу. - Услугу? Во имя спасения мир каждый жертвует по возможностям, - проговорил сипло священник. – Этот мир пал во грехе, церковь не может сидеть, сложа руки. Но и для нового крестового похода ещё слишком рано. Папа против такого шага. Пока что. - Вот и найдите способ всё исправить. Но магия – это не святые песни, - хмуро заметил маг, одёргивая полы белого пиджака. – Мы отказываем вам в союзе. - Тогда нас ждёт дуэль, - мрачно, но с предвкушением, проговорил Григорий. - Вот и хорошо, ничего не изменилось, как я и предполагал, - проговорил самодовольно Айнсбёрн. Маги удались, и тогда Григорий добавил к своим словам: - Теперь мы можем найти новых союзников. - Да, сын мой. Именно так, - проговорил священник. – Вампиры выбыли из войны. Но ты обладаешь их знаниями, чтобы получить Грааль. Прервать замкнутый круг. - Я никогда не применял эту магию, - напомнил Григорий. Но старик его не слушал. - Грааль должен наполниться манной семи героических душ. Они должны погибнуть, чтобы наполнить сосуд. Но тогда не остаётся того, кто мог бы взять Грааль в свои руки, потому что выиграть его может лишь слуга. Айнсбёрны явно просчитались, когда создавали этот ритуал. - Они рассчитывали на то, что их мастер будет Гомункулом. И это могло сработать, если бы не Эмия и Катоминэ. - Всегда эти маги что-то разрушают, - вздохнул старик. - Желания людей могут превзойти даже богов, - случайно вспомнил Григорий слова Гильгамеша, произнесённые им несколько десятилетий назад.