Имя...

       На следующий день я был сам не свой, казалось, что каждая травинка, каждый листочек, каждый учитель — все неправильное. Вернее, казалось неправильным. Как-будто нечто поменяло весь мир за ночь. Я начал всматриваться в глаза, лица проходивших. Мне все жизнь говорили, что мои родители переехали из далёкой, но такой завораживающей Англии, со своими туманами и легкими дождями. Как оказалась, моя мать училась в этом городе. Ходила в ту же школу, что и я. Зачем отцу было врать мне? Хочется просто взять и… Бросить все. Что ещё может скрывать от меня мой отец? Возле школы небольшой кучкой стояли Мака, Цубаки и скучающий Блэк Стар. Блондинка что-то рассказывала, стараясь как можно подробнее объяснить что-то. Так же меня удивила скромница, тихая мышка Цубаки. Которая буквально за ту минуту, что я проходил рядом, говорила достаточно громко и описывала достаточно много. Да моих ушей донесся «А так все как обычна! Ты же его знаешь… Это будет завтра… До него нужно дожить… "        В классе никого не было. Я впервые пришел самым первым. В замкнутом пространстве было душно, окна были закрыты и открыть их было невозможно. В такие, практически по-летнему теплые дни, риск простудных заболеваний увеличивался. С коридора тянул холодный воздух, там было открыто окно. На одном столе лежала тетрадка с рисунками, пара ручек и карандаш. На кончике карандаша, который практически сточился, красовались отметины от зубов. Глядя на нарисованную на обложке тетради кошку, мне показалось, что я вижу нечто знакомое. Аккуратные изгибы лапок, пушистый хвостик и живые глаза черной кошки с обрисованной обложки.        Сегодня все казался неправильным даже звонок, который отдавался звоном в ушах и сопровождался взвизгами младшеклассников, которые бежали по коридору, шаркая подошвами. В дверном проёме замелькали головы учеников, имена некоторых я ещё не запомнил, но и ладно. Я снова посмотрел на тот стол, за ним сидела Мака. Я тут же вспомнил, как она прятала от меня один из своих рисунков. Урок был с профессором. Классный час.        — Я так понял, вы окончательно определились с парой для вечера? — это звучала больше как утверждение с легкими нотками вопроса.        Мака, как староста, сразу же подскочила и отчиталась. Выслушав её отчет, Штейн присел за учительский стол и достал записную книжку, которую он использовал в качестве классного журнала. И началось обсуждения ста миллионов тем, которые я пропускал мимо ушей. Я всматривался в лицо учителя. Да, определенно на фотографии был он. Особенно четко сходства просматривалось когда он улыбался. Да, улыбка профессора — не миф, она проскользнула, когда один из парней, имя которого я к сожалению не знаю, попытался пошутить. На середине урока нас пересадили. Школьный психолог потребовал что бы мы расфасовались по парам и нарисовали портреты друг друга. Да уж, учитывая мои навыки художника-портретиста и время, которого было достаточно мало, шансы на создание красивого рисунка резко движутся к нулю. Я точно испорчу отношение с одним из своих одноклассников. Маку посадили с Цубаки, Блэк сел с какой-то девочкой, Лизз и Патти вдвоем, а мне достался Кид. Меня обрадовало, что мне не попалась какая-нибудь обидчивая девочка, которая будет дуться на меня до конца моих дней из-за криво нарисованного глаза. Я когда-то давно, в начальных классах, держал карандаш в руках, но после этого… Я старательно прогуливал уроки рисования после окончания первой четверти пятого класса. Каюсь, грешен.        — Поехали, — сказал профессор и засек время, — у вас осталось пол часа.        Я помню, что голову рисуют с круга, после чего подбородок, а потом — тьма… Я нарисовал что-то похожее на голову, после чего перешел к глазам. Правый глаз получился нормальным, что меня очень удивило, а второй… Второй глаз меня очень подвел. Он у меня куда-то убежал в дальние-дальние страны. Я невольно засмеялся. Кид повел бровью, посматривая на меня с опаской. Я представляю, как я выглядел со стороны: взрослый парень ухахатывается из-за криво нарисованного глаза. Я развернул листок и поднес к лицу брюнета. Пока я не сделал ещё хуже. Улыбка заиграла и на его губах и тут у меня в голове ёкнуло. Он был практически точной копией того человека с фотографии, правда у того парня были волосы длиннее. Гораздо длиннее.        — Мистер Эванс, — голос Штейна прозвучал прямо у меня над ухом. Мне стало не до смеха, — Вы уже закончили?        — Нет, — я вернул листок на парту и начал стирать уехавший глаз, — Простите.        Он отошел и уселся за свой стол. Теперь его глаза не бегали по классу, а смотрели практически на меня, изредка убегая на ещё нескольких нарушителей спокойствия. На данный момент у меня было три цели: опросить отца про их с мамой бурную молодость, расспросить Кида про людей на фотке, если не удастся расколоть отца и дорисовать рисунок.