***
Погода за окном была ещё приятнее чем вчера. Пение птиц, шелест этого несчастного дерева, которое стало таким родным и привычным за эти дни… Бабушка, которая одалживала у нас соль… Или сахар? Анастасия её вроде зовут… Блин, папа же говорил про неё вчера… Собака, который гонял меня, когда мы только переезжали… Из-за неё мои новые джинсы быстро перешли в касту половой тряпки… Вернее, чуть не перешел… Я в последнюю минуты вырвал их из рук папы, который уже собирался отрезать столь ненавистные ему «подкосы». Девчонки, которые учатся в соседнем классе, Цубаки, несущая какой-то горшок, высокий брюнет рядом с ней… Сокрее всего это её брат. И… А блек там каким боком?! Она что его уже и брату представила? Вот у кого отношения быстро и стремительно развиваются. Может мен выйти и навязаться к ним в компашку, ибо нефиг ходить у меня под окном! Блин, когда я встаю, голова опять начинает кружиться, как после знаменитых русских горок в парке аттракционов во дворе дома моей милой бабушки… Блин, спал я конечно как убитый, но в следующий раз, когда захочу надраться снотворным, то… Да блин, я все ровно это сделаю! Может, только поищу более легкие таблетки… Без побочки… А такие вообще есть? Я попытался прикинуть, что мне нужно будет сделать сегодня, что задали по домашке, какие завтра уроки… От мыслей меня отвлекло жжение на руке. Под костяшкой среднего пальца. Я заметил, что расчесал руку до крови… Чёрт, который раз я нахожу себе приключение на одно место… Я снова зашел в ванную. Та же баночка, тот же процесс, который я скоро начну делать уже на автомате… Я за последний год столько раз не трогал эту чертову перекись, сколько за эту неделю… Чтобы не расцарапать рану по-новой, я наклеил пластырь. Закончив возню с боевым ранением я снова вернулся в комнату и засел в телефоне. Пришло еще пару сообщений от неизвестных номеров… Ну как пару, от двух номеров пришло два сообщения, от одного три, а от четвертого все пять. Эта фигня немного напрягала, а перевод сообщений — еще больше. Все они были написаны азбукой морзе… Все СМСки от номера «Х», который отправил больше всего, содержали словосочетания «птица с оборванными крылами». Остальные же — цитата из каких-то фильмов, связанных с истинными и «без истинного ты — только намек на человека. Ты только часть человека. Ты только половина человека…» — Кааапец… Что за сектанты у нас завелись? — стоило мне отключить телефон, как он начал звонить. Я поднял трубку и бросил короткое: «Ало?» — Эм. Соул, это же твой номер? — Мака! Это был её голос. Когда она заговорила, у меня внутри все сжалось, а по затылку пробежал табун мурашек. — Да, а… Простите за нескромный вопрос, но откуда у тебя мой номер? — У Блека выпросила. Знаешь, он такой сговорчивый, когда не смотрит на Цубаки… — она хихикнула, продолжая щебетать про его сговорчивость, — ну, я имею ввиду, что когда он от неё отвлекается, хоть это бывает и редко, он очень не многословен и говорит строго по делу. Он просто хочет быстрее вернуться к объекту своего обожания. — Ясно. Ну. Так что ты звонила? — продолжил наш диалог, заметив паузу, которая затянулась уже на десять минут. — Ну… Я сегодня хотела погулять… Одной мне скучно, Цубаки и Блек слишком увлечены друг другом, Патти вообще куда-то пропала… Кид и Лиз на занятиях по стрельбе… Ты, кстати, знал, что он-то уже третий год в кружок стрельбы по воскресеньям и средам ходит? И смотри какой партизан! И не рассказал ни слова! А Лиз?! Тоже хороша… — что она там говорила, я уже не слушал… Мне был болезненно-важен тембр её голоса, легкий стук ноготков по столу, который еле слышно доносился из трубки, её хохот, такой чистый, красивый… — А она уже договорилась гулять с каким-то немцем! Представляешь? У нас городочек маленький, все друг дружку знают, а тут какой-то немец появился! Эй, ты меня слушаешь? — Да! — капец, её голос ввел меня в какое-то подобие транса… Безумно успокающего, вызывающего желание слышать её голос всегда и всюду, что бы она говорила только для тебя… Такой нежный тембр, словно мамочка, которая пытается тебя успокоить… — Эм… Ну… Раз уж тебе не с кем гулять… Может, сходишь со мной? У меня сейчас свободное время, да и… — Я тебя поняла. И знаешь, я согласна! Куда пойдем? — Ну, можем погулять по парку, посидеть в каком-нибудь кафе… — «какой-нибудь кафе?!» серьезно что ли?! Блин, вот я дебил! Можно было хотя бы сейчас не ударить в грязь лицом?! Блин, бин, блин, блин… Я и так не шибко эмоционален, но эти таблетки сделали меня какой-то… ТОтально унылой задницей, так еще и язык заплетается, слюна во рту скапливается, словно маленькая яминка в сезон дождей, так еще и метка эта режется… — Эй, то есть я. — Оговорился. Не переживай, я не сожру тебя из-за оговорки. Я, например до сих пор путаю «надевать» и «одевать», когда много говорю! — она снова хихикнула и, как мне кажется, улыбнулась. — Ну так, где встречаемся? — Давай в парке, который возле заброшенного завода, просто… Это единственное место в городе, к которому я могу пройти не потерявшись… — Оу, так я как раз таки тут. Слышишь? — на фоне что-то зашуршала и я услышал звонкий металлический звук. — Это фонарь, который вчера перегорел, когда мы с Лиз под ним проходили! Эй, не смейся! Представляешь, как страшно! Проходишь под фонарем, а он гаснет! — Я не смеюсь! — Да слышу я! Ты откровенно угораешь! — она права… Я смеялся. Вернее, откровенно ржал… Не знаю, что меня так рассмешило… — Ладно, к черту. Через сколько мне тебя ждать? Ну, минут через пятнадцать буду… — из телефона донеслось что-то похожее на «Окей, жду», и я кинулся к шкафу, доставать мои многострадальные, новые джинсы… Вернее, порванные, облаянные, искусанные зубами этой псины, когда-то новые джинсы… Им завтра должна стукнуть неделя… Нужно будет забрызгать их краской, может это придаст какой-никакой шарм? Достав вязанный свитер в красно-желто-синюю, узкую полоску, который я когда-то не снимал вообще никогда, и отыскав свои джинсы я быстренько переоделся, заскочил в белые кеды, положил телефон в задний карман и, закрыв дом на ключ, пошел к сторону завода.***
— Ты говорил что-то про пятнадцать минут? — меня встретила слегка раздраженная девушка. Она стучала по скамейке, показывая своё негодование. Одета она была точно так же, но шелковистые пшеничные волосы были распущены, а справа было три маленькие заколочки, две их которых были заколоты крест накрест, а одна поддерживала основную часть челки. — Прости, меня задержала соседская собака… — мои пятнадцать минут переросли в тридцать. Этот чертов щенок не хотел меня отпускать и бежал до самого завода, после чего я, пробежав мимо пары дворов и огорода тети Томы, который она завела нелегально, смог запутать эту шавку. О моих подвигах напоминали следы грязи на коленках и ещё одна прокусанная дырка на новых джинсах. — Ладно, не слова больше, пошли гулять наконец... — она взяла меня под руку и потащила вглубь парка. Деревья становились все гуще и гуще, тени было все гуще и гуще, а крохотные солнечные зайчики, которые падали светло-зелёными хлопьями на наши лица в начале пути, потихоньку сходили на нет. Пение птиц все громче и разнообразнее, трава всё выше и выше, одуванчики, словно маленькие желтые солнышки, покрыли всю травянистую поверхность. Пока мы шли, девушка продолжала мне рассказывать про то, как они с Лиз вчера пытались пройти к «сердцу парка». Она объяснила, что в самом центре растут огромные кусты шиповника, высотой более трех метров. Каждый цветок размером с маленький арбуз, а пахнет так, что запах можно учуять на расстоянии половины километра. Но самое сокровенное сокровища прячется за этими кустами. «Кроликовое» дерево с невероятно длинными, извилистыми корнями и очень странной листвой, напоминающей уши зайца или кролика. Из-за этого оно-то и получил свое название. Мы прошли ещё пару метров и мне в нос ударил запах какого-то цветка… Безумно приятный, но терпкий, скорее всего он очень быстро приесться и от него будет кружиться и болеть голова. Мы прошли вперёд. Вот и показались те самые кусты. Они были точно такими, как описывала девушка. — Хочешь, я тебе сорву парочку? — спросил я, заметив что она на них смотрит, как на самое большое сокровища в коллекции какого-нибудь богача… — Ну, если тебе будет не трудно… Только, пожалуйста, не выцарапай себе глаза… Я не хочу быть за это в ответе. — Без проблем! — я обошел куст кругом. Все цветки, которые уже распустились, были слишком высоко, а внизу были бутончики, которые только начали распускаться… Обойдя куст на сто восемьдесят градусов, я заприметил «пробоину» между кустов… — Эм, Мака, иди сюда пожалуйста… — Что так? — она подкралась крайне быстро и скрытно, я даже испугался этому умению девушки. — Боже правый, не пугай меня так! — вскрикнул я, отскочив к кусту. Когда один из шипов воткнулся мне в спину, у меня пробежал табун мурашек. Я быстро отпрянул от куста и чуть не налетел на блондинку, которая смотрела на меня, как на умалишенного. — Прости, шипы очень колючие… Так вот, смотри. В теории тут можно легко пролезть. — Взрослый человек точно пролезет… А значит и мы с тобой… — она поправила выбившуюся прядь за ухо и, перещелкнув заколку, продолжила, — хочешь посмотреть, что там? Может даже увидим кроликовое дерево. — Пошли! Я пролез первый, примял немного веток, обломал пару острых колючек и нечайно сорвал один из бутончиков. Я слышал Легкие всхлипы девушки, когда дикая роза задевала её волосы, а она дергалась слишком резко. Кусты переплетались всё теснее, а проход становился немного уже, но пройти по нем все ещё можно было. И вот тупик. Но, среди веток пробирался свет. Яркий. Практически ослепляющий. Раздвинув их, я увидел полянку. Небольшую, но с притоптанной местами травой. Тут кто-то был, причем совсем недавно… И никакого кроликового дерева тоже не было… — Байки все это… Про дерево со странной листвой… — сказал я, когда девушка вылезла их кустов… Она была крайне взволнована, а на лице читался невероятно огромный спектр эмоций… — Что-то случилось? — Так… Кто-то говорил… Они говорили что-то про жертву… Лучше спрятаться. Мы сразу кинулись за кусты поменьше… Они были не самым надежным укрытием, но на безрыбье выбирать не приходиться… Мы просидели за кустами порядка трех минут, но никто так и не появился. Я уже собирался встать, но девушка резко обняла меня и прижала к земле. У меня сердце пропустило удар… У неё такие теплые руки… Так. Так хорошо и приятно… Пусть этот миг не кончается! Кем бы ты не был, не приходи! но тут я услышал крик кошки и голос… Я не могу разобрать, что они говорят, но, судя по глазам Маки, её глазам и выражению лица в целом… Они явно не что-то доброе затеяли… Голоса приблизились, и я уже мог что-то разобрать. — Проклятью метки не быть! Проклятью метки не быть! Проклятью нет! — голосов было три: женский и двое мужских. Их речь заглушил визг кошки. — Стой, мерзкое животное! — вскрикнула женщина. — Оставь её, у нас и так излишек. Бери от природы только то, что тебе нужно, а излишек — верни природе. — Ладно, начнем. Кошка кинулась к нашим кустам. Это оказалась красивая черная кошка, с большими красивыми и какими-то живыми глазами… Вернее не живыми, а… Человечными глазами, кажется, что она понимает все лучше, чем сами люди. Мака взяла кошку и сгребла в одну охапку со мной. Послышался ещё один кошачий визг, который оборвался так же быстро, как начался.И ещё один…
И ещё…
Люди прочитали какую-то… Молитву или заклятие… Или что это вообще было?! Не знаю, но язык был точно не наш… Скорее всего латинский… Или ещё что-то из это гребенки мертвых языков… — Сегодня, брат Микаель избавляться от проклятия метки! — крикнула женщина. — Проклятью нет, проклятью нет, проклятью нет… — словно мантру повторял второй мужской голос. — Готов ли ты, Брат Микаель? — Да, сестра Анель. Я готов избавиться от своего проклятия. — Испей кровь из чаши и вырежь адский рисунок! — вскрикнула женщина… Следом последовал звук глотания чего-то, а потом жуткий визг… — Молодец, мой милый брат. Ты стал одним из нас… Ты третье око в нашей общине ты третий столб на дороге освобождения… — Долой проклятие метки! Долой проклятие метки! Долой проклятие! — звуки голосов становились всё тише и тише, а из обладатели отдалялись… Парочка с кошкой просидела под кустами минут десять и только потом осмелилась вылезти… ОНи не заметили, как пробрались сквозь кусты, как добрались до… «общественной» части парка, по которой ходили мамочки с колясками и маленькими детишками, бабулечками и милыми парами, которые не подозревали о том, что только что несколько психов убивало и истязала невинных животных… Мы вышли из парка, и только сейчас Мака дернула меня за рукав. — А что мы будем делать с… Кошкой? — я только сейчас заметил, что она все ещё сжимала кошку, которая совсем притихла, в руках. — Ты её с собой взяла? — Я не пущу её… Она чудом избежала смерти, а тут отпустить её… Туда, где её могут снова поймать?! Нет, я этого не сделаю! — Ладно, тогда дай ей хотя бы кличку, или что-нибудь в этой роде… — Не бойся, дам… Только… Обещай, что будешь периодически заходить ко мне и навещать её! Ты посмотри, как она на тебя смотрит! — Ладно… Но есть проблемка. Я не знаю где ты живешь. — Не беспокойся, ты меня сейчас туда проводишь: я не собираюсь идти по улицам в одиночку, когда тут разгуливаюют какие-то ненормальные! Она очень качественно расписала дорогу, описала краткую историю практически каждого дома или культурного здания, показала место, где можно отведать самый вкусный кофе и чай по самой низкой цене в городе. Её дом оказался Квартиркой в небольшой пятиэтажке. Здание было старым, но и администрация города, и жильцы его ценили и ухаживали за ним, поэтому здание выглядело крайне красивым и даже лучше новостроек, стоящих рядом. — Пока… — махнул ей я на прощание и проследил за тем, что бы она скрылась в подъезде и пошел домой…***
К концу дня моя рука чем-то напоминала героя фильма «Бойцовский клуб» после боя. Царапины, ссадины, оставленные чертовой кошкой, когда я хотел почесать её ушко, и моими собственными ногтями, шипами и, возможно, немного от собаки. Я опять использовал перекись, опять использовал пластырь и много воды, что бы промыть царапины. Голова болела, мысли про сектантов, про эти чертовы СМСки, которые рассылают мне уже второй день… Кстати, пока мы бегали у меня появилась ещё две смски. Думать обо всем этом мне не хотелось… Поэтому я вернулся к снотворному. Ничего более легкого у нас не было, поэтому я выпил то, что было… Не смотря на адские побочные эффекты… Зато вырублюсь и не буду о многом думать… Доброй ночи…На часах было девять сорок восемь.
В это время в центральную больницу доставили парня с заражением крови…