***
— Давно не виделись, малышка, — говорил Стар, держа девушку за руки. — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо, правда! Просто сезон гриппа, а брат очень за меня переживает. Он меня любит, заботиться обо мне, но он обычно довольно строгий. — На сколько строгий? — До рукоприкладства не доходило, да я и повода не даю, — она улыбнулась и засмеялась, но увидела встревоженное лицо синеволосого и продолжила: — Ей, я же шучу! Мой брат никогда бы не поднял на меня руку! — Ладно, малыш, а… Когда ты в школу? — Уже завтра. Кстати, а почему ты не в школе? Мне будет очень неприятно, если окажется, что ты пропустил школу из-за меня… — Гололед. Школьный двор полностью покрыт льдом, плюс вроде бы там что-то с отоплением, никто не ожидал такого холода в начале октября… — Оу, понятно… А, на счет бала. Его не отменили же? — Нет, и тебя никто не заменил, не переживай! — девушка слабо улыбнулась уголком губ. Но синеволосого было не обмануть: он слишком хорошо знал все, даже самые мелкие частички мимики девушки. Он изучал её с большим упоением, чем полиглот очередной язык. — И ты никому проблем не доставляешь! Команды восьмого и одиннадцатого класса вообще ещё ничего не подготовили, ну, на вчерашний день. — Спасибо, — сказала Цу, приобняв парня за плечи. Все же он был лучшим кандидатом на роль её любимого. Она вспомнила ряд приятных моментов. И плевать, что они знают друг друга чуть больше месяца, но между ними уже начала налаживаться связь. — Блек, а… Братик не знает про… Нас. — Ты меня стыдишься? — Нет-нет-нет! Я хотела как-нибудь, ну, знаешь, позже, да и при личной встрече, а то так, ну, по телефону и неправильно, — «Боже, что ты несешь! Успокойся!» — подумала Накацукаса, то сжимая, то разжимая кулаки. — Я имела ввиду, что хотела бы чтобы вы лично познакомились! — Да не волнуйся ты так! Я ж не прокурор, можешь передо мной не оправдываться! — здесь волновался уже Блек, он знал, что её девушку довести до слез проще, чем прогулять урок с не спавшей сутки географичкой. — Может быть, давай прямо сейчас и познакомишь нас? — Сейчас?! Ой, знаешь, у братика сегодня много дел было, он наверное… — но с проблемами нужно справляться быстро, как с пластырем — оторвал и свободен. — А, знаешь, давай. Братик, ты сейчас не занят? — Подожди минут пять-десять, я сейчас код допишу и подойду. — Он работает из дома — фрилансер, — пояснила девушка. — А теперь давай немного, ну… Отрепетируем. — А что тут репетировать-то? — При нем не выражаться, ногти не грызть, ноги не расставлять и вообще не разваливаться на три сидения. — Ей, я ногти не грызу! — вставил свои пять копеек парень. — Да и не свинтус я, нормально всё сделаю. Не опозорю! — Да не в позоре дело! — Что за шум? — прижавшись спиной к арке, проговорил Накацукаса старший. В лице он не изменился совершенно, но голос резко стал более строгим. — Эм, братик, присядь пожалуйста. Мне нужно тебе рассказать кое-что. — Что такое имоуто-чан? Ты пропустила контрольную? Или средний балл упал? Не переживай из-за этого — это просто мелочи, выйдешь в школу и восстановишь эти пару баллов за три дня. — Я не из-за этого, — выдохнула девушка, раздумывая над тем, как рассказать её брату столько пикантную и важные новости. — Понимаешь, ну… — Мы с Цубаки встречаемся! — перебил её Блек, улыбаясь своей непосредственной улыбкой. По лицу старшего брата Цубаки сейчас можно было изучать физиогномику. Сначала неподдельное удивление, как так можно, людей перебивать, а потом осознание: сидящий рядом с ним парень скоро станет его не кровным, но родственничком. — И, а… Как давно? — выражение его лица снова вернулась к тому безучастно отчужденному, такому же, которое было у него, когда тот открыл эту злосчастную входную дверь. Интетерсно, а зная результат этой встречи он бы всё ещё открыл дверь? — С начала сентября, — ответила уже Цубаки, сжав руку парня, который беззаботно улыбался и ни капельки не волновался. — Не скажу, что мне приятна твоя новая… Партия, — выдал Масамуне, ещё раз окинув взглядом возможного будущего зятя. — Но это твой выбор и, я должен его уважать. Не взирая на всю неприязнь. Это всё о чем ты хотела поговорить? На девушке не было лица, судя по всему она ожидала гораздо большего проявления эмоций. Реакция брата её удивила, она ожидала гораздо большей эмоциональности, да и она была готова даже к попытке убийства, но точно не к смирению. Она прошептала: — Да, братик, это всё… — тот улыбнулся, потрепал сестренку по волосах и, поправив очки, вернулся в комнату, служащую ему кабинетом. — Ну, и чего ты волновалась? — задал вопрос ни живой ни мертвой девушке парень. — И ты тут конституцию написала, ха-ха! — Больше так не делай. Или, хотя бы, предупреждай! — вскрикнула девушка, только-только успев перевести дыхание. Блек Стра засмеялся. И тут темы для разговора пропали. Вернее, настрой на их обсуждения, самих-то тем было у девушки было хоть отбавляй. Но парень не идиот, он умеет чувствовать атмосферу, и решил разбавить эту самую сгустившуюся атмосферу. У него на телефоне был их. школьный вальс. На первых же нотах Цу немного оживилась и потянула своего партнера закружится под ритмы знакомой мелодии. — Я люблю тебя, — шепнул её на ухо парень. Ему пришлось встать на носочки, но он был достаточно целеустремлён да и желание высказаться в своих чувствах пересилило. — И я тебя…***
На моё «как дела» мне ответили девятью буквами: «Нормально», а после ещё одно сообщение «а как у тебя». В ответ я не писал, а решил сразу позвонить. — Привет, — она подняла на третьем гудке. И в кое-то веке у неё был радостный голосок. — Привет, как ты там? — спросил я, едва не поскользнувшись на повороте. — Ты уже это спрашивал, у меня все нормально. А ты кстати так и не ответил… — она даже начала хохотать. — У меня всё отлично. И с Машей все тоже решено. — И как? — тут её голос дрогнул. Черт, Эванс, надо было как-то мягче поднять эту тему. Я чувствую, как у меня трясутся руки. Соберись, всё же с вами нормально! — Между нами ничего не было, мы просто друзья и в пятницу возможно сядем вместе на истории. — Оу, замечательно. Честно говоря, я немного нервничала, я до последнего думала, что ты её не бросишь и… Ну… Я думала, что Машка тебе важнее чем я. Я действительно поступила неправильно, мне не следовало тебя отталкивать… — Да, брось! — перебил её парень. — Я тоже не образец совершенства… Договорить ему не дала резкая боль в руке и разъехавшиеся в итоге ноги. — Твою ж налево, чертово коромысло, проклятое… — Что случилось?! — встревоженно вскрикнула Мака, но парень её уже не слушал, его сейчас куда больше волновала ушибленная конечность.***
— Ты как? — бросила с порога девушка. В больничной палате витал, кажется, вечный запах медикаментов, который не выкурить отсюда ни одной химией. — Прибежала как только смогла. Боже, прости. — Да чего ты извиняешься? — спросил Эванс, отлаживая зачитанную до дыр «Собаку Баскервилей». — Это я виноват, что под ноги лишний раз не смотрел. Не сказав ни слова ни в свою защиту, ни в обвинение, Мака села на краешек больничной койки. Парень попытался отодвинутся, но из-за гипсом на ноге это у него не вышло. Девушка улыбнулась и взяла его ладонь в свою руку. По всему предплечью растянулась метка — её имя. — Знаешь, я много думала. То, о чем мы вчера говорили. Я подумала и, знаешь. Готова. Я готова к отношениям. Серьезным. С держанием за руки, обнимашкам и поцелуйчикам. — Мака, ты не обязана если не хочешь. Я должен к тебе прислушиваться и ну… — Да помолчи ты! — она наклонилась и поцеловала меня. Не так настойчиво, как это делала Маша, но кто сказал, что от этого хуже? Наоборот, от её поцелуев у меня в груди снова распустился тот самый цветок. Все же я люблю эту девушку и я не побоюсь использовать это громкое и такое прекрасное слово.