Окей, давайте начистоту. Ни один из них не мыслил даже о том, чтобы подыгрывать нелепой затее, подстроенной случайностью. Ну, столкнулись в дверях, трепыхнулось что-то внутри (можно подумать, это не могло быть обычное волнение из-за вызванной по неосторожности вины), допустим, завлекло внимание к лёгкой возникшей симпатии в адрес этого человека, но нельзя утверждать, что это не была одна из тех повседневных мимолётных увлечённостей, когда тебя цепляет какая-нибудь понравившаяся мелочь в человеке, а наутро она рассеивается из памяти вместе с тем, как исчезает дремота.
Именно поэтому с рассветом нового дня никто из них не ощутил последствия
солнечного удара, и уж точно никто из них не подозревал, что он повлечёт за собой осложнения, которые выльются в хроническое, томимое недомогание.
Спустя какое-то время, неловкое происшествие повторяется поновой, на лестнице, в универе.
Хосок, в непривычной для него манере, значительно опаздывал на занятия, впопыхах придерживал рюкзак на плече и смотрел под ноги, перепрыгивая через ступеньку. Тэхён тоже торопился прямо противоположно его движению по лестнице.
Хосок бормотал извинения за свою расторопность, отводя в смятении взгляд. Тэхён глядел на него с неполной, скромной улыбкой и про себя смеялся над тавтологией сатиры.
Первая проявленная тактильная неосторожность со стороны Тэхёна вдребезги сокрушилась хосокиной резкой брезгливостью. Тэхён отчётливо ей порезался о сухожилия на его тонком, хрупком запястье, когда тот незамедлительно одёрнул руку от чужого касания. Один схватил, не подумав, чтобы притормозить, второй хмурился от такой нетактичной дерзости и взгляд нацелил настороженный.
— Ты обронил, — Тэхён извинительно улыбнулся, ощущая его недовольство, и протянул какую-то безделушку, похожую на брелок.
Хосок молча принял, коротко подумав о чём-то, бегло благодарил и
торопился сбежать, потому что до сих пор его запястье щекотало ощущение опрометчивого захвата и будоражила волнительная скованность от
случайного столкновения в его грудную клетку чужой невнимательностью. Но Тэхён не отпустил его, такого милого своей растерянностью новичка.
— Как дела? — ни с того ни с сего спросил Тэхён, прослеживая за удаляющимся вверх по лестнице Хосоком.
Тот притормозил, обернулся, озадаченный смыслом поставленного вопроса к человеку, с которым элементарно не знаком. Но, не долго думая, жестом обозначил «окей» и приветливо улыбнулся, чем побудил Тэхёна вздрогнуть от слабого озноба, навеянного проникнутым восхищением, какое одолевает нас при взгляде на что-то прекрасное и непостижимое.
— Отлично, — довольствовался Тэхён и тем не обманывал, улыбнулся так же и удалился в своём направлении.
Хосок хмыкнул с интересом на тэхёнину самобытность в общении с незнакомцами и лишь на полпути прояснил мысли, сделав вывод, что потерянная безделушка ему не принадлежала.
Имела место быть ещё одна заманчивая ситуация, которая заставляла Хосока серьёзнее поразмышлять над причиной внезапного тэхёниного дружелюбия и нескрываемой любезной заботы. Она бесспорно не давала покоя его совести.
Хосок расслабленно сидел на скамье во внутреннем дворике общежития, пальцами одной руки отбивал ритм музыки в наушниках по колену, изредка, охватываемый нарастающей энергией мелодии, покачивал головой, во второй руке держал телефон и с кем-то переписывался. Он не обращал внимания на Тэхёна, идущего в компании троих парней, не слышал их оживлённой дискуссии.
Тэхёна притягивала хосокина обособленность. В ней он находил нечто романтичное и загадочное. Вначале он думал, что Хосок лишь с ним вёл себя недотрогой, но вскоре понял по своим скромным, скрытым наблюдениям, что тот с каждым осторожен и одинаково сдержан во всех межличностных отношениях с кем-либо. Мил, добр, очарователен с любым, но вместе с тем по возможности держал комфортную для него дистанцию неприкосновенности.
У Тэхёна в голове не укладывалось, почему этот улыбчивый, открытый (на первый взгляд) парень сторонится взаимодействия с окружающими, но с особым умением вида этому не подаёт? Ему и Тэхёна удалось бы одурачить, если бы тот не созерцал издалека с небывалым любопытством сыщика.
Окей, Тэхёну необходимо было стать исключением его удалённости, чтобы снова и снова испытывать то необычное чувство воодушевлённости от его улыбки, пряной мягкостью исходящего оберегаемого внутреннего света, которую на данный момент Хосок обращает в экран своего смартфона.
Тэхён в ту минуту поклялся своей настойчивостью, что непременно украдёт одну из этих улыбок ещё раз, и напористей чистил мандарин, прихваченный с обеда в студенческой столовой.
Несколько шагов — и их параллели сравнились.
Окей, Тэхён признал, что испытывал удивительную, застенчивую радость и удовлетворение своего самолюбия, когда Хосок бросил короткие, едва уловимые, поверхностные взгляды в его сторону, и начал ощущать внутреннее противоречивое расстройство на хосокино полнейшее игнорирование, как, например, сейчас.
Один не привык к равнодушию, а другой избегал спонтанных крайностей.
открытый диалог с
Чон Давон
он сунул мне половину мандарина прямо под нос и убежал
я даже не успел что-либо сказать кккккккк
я очень удивился
он странный ккк
кккккккккк
кто-то хочет понравиться моему братику
это так мило~~~
перестань кккк
ты заставляешь меня краснеть ккккк
это ничего не значит
он просто забавляется
айгу
какой ты глупый ребёнок, Хосок-и
очевидно что ты ему нравишься
и зная тебя я переживаю за его сердечко тук-тук-тук
я не даю ему повода так поступать
(между тем, кладёт дольку мандарина в рот, распробывая его цитросовую сладость)
не моя вина что он что-то себе напридумывал
кккккккк
ты смешной
ккккк ты стал часто мне о нём рассказывать
ещё кто из вас напридумывал ккккккк
айщ
ну хватит
однажды мой младший братик влюбится и порадует сердечко своей нуны
может быть
или уже......... тук-тук-тук
слышишь как волнительно бьётся моё сердце? кккккккк
ах Хосок~а
от себя не убежишь
был в сети 5 минут назад
Тэхён наслаждался счастливой дрожью по телу, приятным покалыванием отдающая в кончики пальцев, и клал в рот дольку за долькой ароматного, освежающего фрукта, продолжая аргументировать выбранную позицию в дружеском споре.
Окей, Хосок выдохнул раздражённо из-за нарушенной аксиомы самоконтроля какой-то глупой теорией о взаимных чувствах, и бранил чуткую женскую интуицию за то, что она совалась не в своё дело и раньше времени наводила панику.
