Особенности работы со временем

С тех самых пор, как Тиас поселился в моем дома, я все больше приходил к невозможной навязчивой мысли, что тот Тиас, который сидит сейчас передо мной и изучает основы точных наук, и тот Маттиас, который подарил мне любовь к этим самым точным наукам — один и тот же человек! Да, внешнюю схожесть я отметил сразу. Те же вьющиеся непослушные волосы, те же глаза и та же улыбка. Возможно ли, что это действительно является правдой? Вот уже несколько месяцев Тиас жил под моей опекой. Он оказался младше меня почти на десять лет, но это не мешало ему подтрунивать надо мной и называть идиотом, каждый раз, стоило мне сделать что-то не так. Я давно привык к этому, но тогда, в далеком юношестве я списывал это в разряд отношений «отец-сын», но сейчас я окончательно убедился, что это было неотъемлемой частью его характера. Мы проводили вместе много времени. Я покупал ему различные книги, начиная от учебных пособий и заканчивая историческими романами. А еще я посчитал вернуть ему его журнал, и не ошибся. Его мозг, истощенный за долгие годы попрошайнической жизни, наконец, получил жизненно необходимую ему порцию пищи. Все дни напролет он пропадал в своей комнате, что-то читая или конструируя, а вечером, уставший и едва стоявший на ногах, он неизменно спускался ко мне в гостиную с очередным романом и пледом, садился вплотную ко мне и старался не заснуть, слушая, как я ему читаю. Но ему никогда не удавалось высидеть и часа, как он засыпал, сладко сопя у меня на плече. Но сегодня был особенный день. Как и каждый день в году, мы сидели в двоем на кухне и завтракали. Я, поглощенный в планирование сегодняшнего дня, не сразу улышал, как Тиас зовет меня по имени, а когда все же вынырнул из размышлений, удивленно посмотрел на него. Он сидел, глядя на картину, висевшую на стене, и отчаянно пытался правильно сформулировать мысль. — Это ты изображен на фото? — наконец, спросил он. — Да, — ответил ему я, не понимая, к чему он ведет. — У тебя волосы были длиннее… — А еще я был рыжим! Но знаешь, приходится меняться, чтобы люди стали больше тебе доверять. — А разве рыжие не вызывают доверия? — Только не в том случае, если ты врач. Однажды какая-то старушка просила меня вылечить ее чем-то кроме магии. Маттиас тихо засмеялся, и я, глядя на его счастливое лицо, не смог сдержать улыбки. Особенность этого дня заключалось в том, что это был мой день Рождения. Мне исполнялось двадцать восемь, и я чувствовал себя тем еще стариком, особенно после того, как меня им назвал Николас, пришедший поздравить меня с праздником. Мы проговорили несколько часов и, уложив друга в гостевую комнату, я решил зайти в Тиасу и узнать, хорошо ли он себя чувствует. Я не видел его с самого утра, и уже начал волноваться. Постучав в его дверь но, так и не дождавшись ответа, я медленно вошел в комнату. Маттиас наполовину сидел, наполовину лежал на кровати, полностью накрывшись одеялом и стараясь даже не шевелиться. Тогда я подошел к нему и положил руку ему на плечо. Тот, словно только что проснувшись, скинул с себя одеяло и быстро протараторил: — С днем Рождения! — он протянул мне небольшую музыкальную шкатулку, на которой было написано «С любовью, М.В». — Я тоже люблю тебя, Тиас, — я отложил шкатулку на прикроватный столик и уж было хотел крепко обнять его, но тот, густо покраснев, схватил меня за ворот моей рубашки и притянул к себе, поваливая на кровать и зарываясь своим носом в мою шею. Его горячее обжигающее дыхание, неровный громкий стук сердца сводили с ума, и я не смог больше держать себя в руках. Навалившись на него и придавив к кровати, я впивался грубыми поцелуями в его шею, кусая, оставляя заметные следы на его бледной коже. Маттиас все еще оставался для меня самой трудной загадкой, которую я едва ли смогу раскрыть полностью. Прошло еще несколько лет, и к тому времени моя болезнь начала стремительно набирать обороты. Последний месяц я почти не мог есть и ходить, а потому все время лежал в своей постели, глядя на размытые силуэты окружающей обстановки. Маттиас все свободное время проводил рядом со мной, крепко сжимая мою руку и прося бороться. Но я знал, что мое время уже на исходе. Стоило мне на мгновение закрыть глаза, как я тут же проваливался в сон. Мне снилось всегда одно и то же: я, моя крохотная деревушка, и Маттиас, который заваривает травяной чай, расхваливая все его полезные свойства. — Этан! — болезненный крик каждый раз вырывал меня из этого теплого и уютного места. Мне хотелось остаться там навсегда, забыть городскую суету и вновь окунуться в беззаботную юность. — Этан, пожалуйста! — голос Тиаса с каждым разом становился все тише, сливаясь с шелестом листвы и завыванием ветра. — Этан… — и вновь я сижу в той малюсенькой хижине, ароматный чай согревает меня, а Маттиас нежно смотрит мне прямо в глаза, что-то неразборчивое говоря одними губами. Я наконец-то вернулся домой.