***
Суета на кораблях истерелов постепенно сходила на нет. Котлы были быстро установлены на борту каждого корабля, причем по несколько штук на судно. Каждый был доверху наполнен голубыми цветами. Последний котел был установлен на носу личного корабля Норберта, и вождю сообщили об окончании работы. — Поджигайте! — последовал приказ. В один миг запылали сотни огней. — Позволь преподнести вам маленький подарок, — непонятно кому сказал Норберт. — Вот эта стрела зашла слишком глубоко. Грудная клетка повреждена, — мрачно произнес знахарь, заканчивая осмотр. Он чувствовал десятки холодных взглядов, тяжелое дыхание и печаль всадников. Но он твердо решил не давать им ложных надежд. — Здесь я бессилен, — закончил он. — Во… вождь… — слабым голосом произнес Бенедикт. Иккинг приблизился к нему. — Я здесь, — с печалью и состраданием в голосе ответил он, склоняясь над раненым. — В… Вождь. Он… что-то задумал… драконы… в опасности… голубое… голубой… он… — лихорадочно бормотал молодой человек. — Он? Норберт? — Но… он… остерегайтесь… остерегайтесь… — Остерегайтесь? Кого? — знахарь хотел отвести Иккинга от раненого, но Бенедикт из последних сил не позволил ему. Иккинг подхватил его руку. — Остерегайтесь… чёрный капюшон… чёрный капюшон… Голова Бена упала на холодную землю, глаза его опустели, рука повисла на холодных пальцах Иккинга. Ветер развевал черные, как ночь, волосы. Всадники опустили головы, устремив взгляд к земле, те, у кого были шлемы, их сняли. На глаза наворачивались слезы… — Да примут тебя достойно в чертогах Вальхаллы. Мы не забудем тебя… — монотонно, глубоко вздохнув, произнесла Валка. Иккинг долго не мог оторвать взгляд… Он почти не знал Бена, но сейчас на душе лежал камень, размером со скалу. Ведь всё это его вина… если бы не он, Норберт бы не напал на Олух, и Бен сейчас был бы жив… Над островом разнёсся отчаянный рёв сотен драконов. Иккинг поднял голову, и его взгляду предстала ужасная картина: над кораблями истерелов поднимался чёрный дым, и распространялся он быстро. Жители Олуха напряжённо наблюдали за стаей. — Что происходит? — спросил Рыбьеног. Иккинг напряжённо наблюдал за происходящим. Драконы начали падать, один за другим. Другие же стали быстро уходить от дыма вверх, стараясь скрыться. — Иккинг, — дрожащим голосом позвал парень. — Они… они… они… — Они сжигают голубой олеандр, — закончил за него Иккинг. — Ты уверен? — спросила Валка, в душе понимающая, что парень прав, но отказывающаяся верить в это. Иккинг не ответил. Он с ужасом смотрел на быстро редеющую стаю. Норберт знал, куда идёт и кого встретит. В бою остались только водные драконы, но и на них нашли управу: вылили в воду вокруг кораблей отвар олеандра и мгновенно вывели из строя всех, кроме кипятильников. Разумеется, только один вид водных драконов не мог справиться с огромной армадой врага, и Беззубик, в попытке спасти хоть кого-то, велел своим подданным уходить. Драконы отступили, оставив Олух без защиты, а воины Норберта с новой силой бросились к берегу. В душе вождя смятение, паника. Где он ошибся? Почему даже не предположил, что противник может применить подобное оружие? Наверное, потому что даже не знал, что дым от сгоревшего олеандра также опасен для драконов. И вот, незнание породило ошибку, которая обрушила надежды Олуха на победу в этом сражении. Иккинг должен был командовать, но не знал, что делать. Оцепенел, с ужасом глядя на живой дождь, который минуту назад был драконьей стаей. Он проиграл. Проиграл битву и, возможно, войну… — Иккинг, очнись! Командуй! — тряс его за плечи один из всадников Валки. Парень усилием воли подавил тот хаос и ужас, что охватили его сознание. Быстро осмотрел поле боя. — Отходим! Все к кораблям! Отступаем! — закричал вождь. Воины бросили укрепления, вернее, то, что от них осталось, и истерелы заняли позиции на берегу. Они сходили с кораблей и сразу же бросались в погоню. Драконы, не сумевшие вовремя сбежать с поля боя, попадали в их руки. Из-за воздействия голубого олеандра они были слабы и не могли бороться. Истерелы набрасывали на них огромные металлические сети и утаскивали на корабли. Иккинг видел, что творили злодеи, но ничего не мог поделать. Врагов на берегу было уже слишком много. Остатки защитников снова и снова вынуждены были терпеть жестокий обстрел противника. Больше сотни лучников истерелов закрепились на высоком склоне, и равнина, простирающаяся до вороньего обрыва, была у них как на ладони. Иккинг понимал, что если не выбить их оттуда, до кораблей едва ли доберется половина защитников. Но чёрный дым от горящего олеандра покрыл уже всё небо, и драконы подвергались огромному риску. Даже находясь на земле, Иккинг чувствовал резкий горьковатый аромат. Но времени на долгие раздумья у него не осталось… — На взлет! — всадники взмыли в небо. Высоко подняться возможности не было, но это и не требовалось. Нужно было просто защитить отступающих. Близнецы распылили газ, который мгновением позже взорвали, унося в Вальхаллу несколько десятков вражеских лучников. Обстрел прекратился, но основные силы истерелов, уже выбравшихся на берег, преследовали отступающих. В отличие от них, захватчики были бодры и стремительно нагоняли. В огонь Сморкала добавил геля ужасного чудовища, поднимая огненную стену. Истерелы застряли на берегу — единственные подъёмы оказались закрыты. Всадники тут же бросились за отступающими, спускаясь ниже, стараясь не попадать в дым олеандра. Через несколько минут или больше, время для всадников в тот момент будто остановилось, драконы достигли бухты. — Уходим! — крикнул парень. Корабли раскрыли паруса, и стали отплывать от пылающего острова Олух. Иккинг обернулся. Он увидел корабли истерелов, обходящие остров. Погоня. Иккинг посмотрел на свой флот. Берсерки и Хулиганы вместе не составляли и четверти истерелов. Всего девятнадцать кораблей, из которых семь принадлежали Хедер. Вновь взгляд обратился к противнику. Десятки кораблей истерелов на горизонте… Ситуация в точности повторяется, как на Скалистом Утесе. Только теперь он не видел выхода. Корабли врага окружили их со всех сторон, и даже если бы им удалось остановить их, как тогда, они оказались бы в ловушке… Один выход, думал Иккинг: уничтожить несколько вражеских кораблей, чтобы можно было вывести флот из бухты. Но кто? Меньше десятка всадников были еще в состоянии сражаться, но все уже очень устали, не говоря про драконов. Кто бы не отправился на эту миссию, у него почти не было шансов выжить. Нет, твердо решил Иккинг. Бен уже распрощался с жизнью по его вине, он не мог допустить подобное вновь. Не сказав ни слова, он легким движением ноги велел Беззубику развернуться и лететь в сторону врага. — Что он собирается делать?! — с тревогой в голосе спросила Валка, глядя вслед сыну. — Кажись собирается умереть, — непонятливым голосом сказал Задирака. — Иккинг сошёл с ума? — в пустоту спросила Забияка, поддерживая брата. — Прикольно. — Нет, он… Он пытается расчистить нам путь… — С дрожью в голосе, но все-таки достаточно уверенно произнесла Валка, прерывая «дискуссию» близнецов. Обернулась к Сморкале. — Готовь гель, — сказала она ему. — Как только вон те корабли, — указала на них, — загорятся, отрежь остальным путь, — снова бросила взгляд на сына, — Иккинг, прошу тебя, будь осторожен… Иккинг подлетел к группе кораблей истерелов. Единственное, чего он боялся, что все корабли окажутся обиты драконостойкой сталью, и тогда всё будет потеряно. Один залп, вспышка плазмы, палуба загорелась, судно быстро пошло ко дну. Похоже, сталью защищены только самые крупные корабли, подумал Иккинг. Уворачиваясь от вражеских стрел, многие из которых проходили очень близко, едва не ранив его, он выстрелил еще четыре раза. Три корабля пошли ко дну, как пробки, но последний… Он оказался защищен. Залп его не взял. Но, если его не уничтожить, корабли не смогут выйти, и все они погибнут… Иккинг думал, что делать, но из-за спешки и паники ни одна дельная мысль не лезла в голову… Пролетела пара секунд. Стрелы летели со всех сторон. Повернув голову, уворачиваясь от очередной из них, он заметил, что трюм на том корабле открыт. Вот оно — спасение! Поджечь корабль изнутри. Истерелы, похоже, не в совершенстве овладели искусством противодраконового кораблестроения. Все корабли были сделаны из дерева, а замаскированные листья металла просто прикрепляли сверху и притом не слишком надежно. Попасть между ними дракон не мог, а вот вода — да. Только задача была не из простых: дверь трюма была очень маленькой, и расположена была для Иккинга очень неудачно. Нужно было пролететь над самой палубой, чтобы попасть в неё. Иккинг велел Беззубику лететь прямо к кораблю. Уворачиваясь от стрел, ночная фурия вмиг оказалась на линии удара. — Последний залп. Ну, братец, не подведи, — парень легонько хлопнул дракона по голове, и тот, одобрительно уркнув, глубоко вздохнул. Залп, точно в цель. Корабль запылал, и медленно пошёл ко дну. Иккинг хотел развернуться и полететь к своим, но Беззубик, похоже, слишком устал. Пытаясь пролететь над горящим кораблем, он спикировал слишком низко, ещё несколькими сантиметрами ниже, и оба наших героя сгорели бы. Жар и летящие искры едва не ослепили Иккинга, и, похоже, задели Беззубика. К счастью, кожа дракона способна выдержать такую высокую температуру. Опомнившись, парень увидел прямо перед собой скалу, вновь попробовал развернуться, но… сколько бы он не дёргал стремя железной ногой, все без толку. Оглянувшись, он понял, что половина хвоста Беззубика сгорела во время того рокового разворота. Скала приближалась, надежда вернуться живым из этой битвы таяла на глазах. Ещё секунда и… Удар. Иккинг вывалился из седла и кубарем полетел вниз, но, схватившись за краешек скалы буквально в паре метров от земли, смог спастись. Всё тело ныло и раскалывалось. Через силу парень попытался встать, но тут же упал на холодную землю. Его железный протез так и остался в стремени. Подняв голову, Иккинг увидел перед собой поле боя: потопленные им корабли больше не были помехой на пути, остальные оказались отрезаны от союзного флота огненной стеной. Его же корабли выходили из окружения. Веки становились всё тяжелее, голова пошла кругом. Иккинг улыбнулся и провалился во тьму…***
Для Иккинга уже не было ничего, кроме пустоты, и сколько это длилось, часы, дни, может, годы, он не знал. Каждая секунда казалась ему часом, час — целой жизнью. Опустошение, смерть видел пред собой наездник, судьба, казалось, его решена, он чувствовал, как рядом неслось… что-то, чему парень не решался давать название. Точнее название ей было, но его парень боялся. Хель была очень близка… Он ощутил её холодное дыхание. Что-то словно подняло его и на руках понесло в пустоту. Холод, страх. Но потом всё переменилось. Он не чувствовал той тьмы, что обнимала его секунду назад, но ощущал мягкое, нежное прикосновение света… Закрыл глаза, и «Он», кто бы не скрывался за этим простым словом, медленно опустил его… Иккинг почувствовал под собой твёрдую поверхность. Открыл глаза… Огляделся, жадно глотая воздух. Он находился в небольшой комнате, на деревянной койке. Вся противоположная стена была завешана всевозможным мусором: старыми гобеленами, ржавыми топорами, закреплёнными на изголовья от трофеев, различными сушёными травами и прочими вещами. Их сюда явно приносили в спешке и не разбирали. В комнате, кроме Иккинга, находилось ещё два человека: в одном парень сразу узнал старого знахаря. Он, стоя напротив тусклого светильника, перебирал какие-то травы или настойки, с такого ракурса было трудно рассмотреть, что-то бормоча себе под нос. Второго было почти невозможно разглядеть: он стоял рядом со стеной в тёмной, неосвещённой части комнаты, и, похоже, что-то искал. Секунду спустя развернулся, и, неся в руках какой-то предмет, вышел из тени. Иккинг увидел её… это была Астрид. Рана на правом боку была перевязана, и блондинка явно чувствовала себя лучше, хотя и старалась не тревожить ранение. На её лице Иккинг чётко видел озабоченность и сосредоточенность, даже грусть, хотя и призрачную. — Не то, — спокойно отрезал знахарь, взглянув на то, что ему принесли. Астрид, рявкнув, развернулась и снова двинулась в тёмный угол, бросив что-то шёпотом в адрес старика. Повозившись немного, она, так ничего и не найдя, оглянулась в сторону Иккинга. Он смотрел на неё, она — на него… Астрид опомнилась первой. — Он очнулся, — крикнула она знахарю, а сама в два широких шага оказалась рядом с парнем. Знахарь отвлёкся от своих настоек и тоже подошёл ближе. — Что произошло? Где Беззубик? — тяжело дыша спросил Иккинг. — Беззубик в порядке, — быстро успокоила его Астрид. — И мы все тоже. Благодаря тебе. — Я бы назвал ваши действия безумством. В одиночку бросился в атаку на целый вражеский флот, — с наигранным укором в голосе сказал знахарь. — Но не буду. Ведь вам я обязан жизнью, вождь, — закончил он. — Астрид, как ты? — Иккинг снова повернулся к девушке. Он очень волновался за неё. — В порядке? — Всё хорошо, Иккинг, я здорова, — ответила она, улыбнувшись. В разговор снова вмешался знахарь. — Рана уже почти зажила. Конечно, вам, — он посмотрел на Астрид, — юная леди, не помешали бы ещё несколько дней… — она не дала ему закончить. Девушка, вероятно, боялась, что Иккинг, очень за неё переживающий, заставит её провести остаток пути в каюте. Знахаря она ещё кое-как уговорила выпустить её пораньше, но спорить с вождем не могла. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показалась Валка. Видимо, услышав голос сына, она тут же спустилась сюда. За ней вошли и остальные: Рыбьеног, Сморкала, близнецы и Хедер. Последней всё ещё приходилось держаться ближе к стене, чтобы не упасть, хотя было видно, что ей намного лучше. — О, спящий красавец наконец проснулся, — ехидно произнес Сморкала, за что получил локтем в бок от Астрид. — Эй, за что? — Слава Тору, с тобой все в порядке, — Валка подошла к сыну и обняла его. — Как ты? — Хорошо, мам, спасибо, — ответил Иккинг, положив голову на плечо матери, улыбнувшись. Тот могильный холод, что он чувствовал недавно, исчез будто навсегда. На секунду он, казалось, забыл о существовании истерелов, Норберта, о проигранной битве, и просто отдался этой секунде. Но она прошла, и здравость ума, вместе с отчаянием и тем самым холодом вернулись к нему. Улыбка с его лица испарилась без следа. Валка, чувствуя беспокойство сына, отпустила его. — Сколько времени я тут провалялся? — обеспокоенно спросил парень. — Несколько дней, — ответила мать. — Мы нашли тебя у подножья скалы, без сознания, — продолжил Рыбьеног. — Мы боялись, что ты… что тебя… — Он так и не договорил, не смог сказать этого слова… — Мы очень беспокоились, — закончила Валка. — А Норберт? Что произошло? — Иккинг напряжённо продолжил разговор. Всадники переглянулись, никто из них, похоже, не знал, что сказать. Так и не дождавшись ответа, парень выбежал из комнаты. Точнее, из трюма. Выбравшись, он оказался на палубе одного из своих кораблей. Было темно, но даже сейчас можно было понять, что они в открытом море и на мили вокруг нет ни клочка земли. Ледяной ветер пробирал до костей, море казалась каким-то чужим, даже злым. Иккинг оглядел корабли. Пересчитал их. Потом ещё раз. Их было семнадцать. Нет, он не мог ошибиться, семнадцать. Но последний раз его флот составлял девятнадцать кораблей. Причем все, что он видел, даже корабли с Олуха, что не были в сражении со времен Битвы за остров Берсерков, выглядели серьёзно потрёпанными. Даже после того, как путь основному флоту истерелов был отрезан огненной стеной, битва ещё не закончилась. Часть кораблей Норберта, что на собственной шкуре проверил Иккинг, были защищены драконостойкой сталью и могли пройти сквозь огонь, не повредив борта. Их было не так уж много, но всё же больше, чем у беглецов. Пройдя огненную стену, враги атаковали. Оставшиеся драконы вынуждены были отбиваться. Во время битвы два корабля потонули. Старик Аксел и много славных и храбрых викингов в тот день расстались с жизнью, защищая флот. Им всё-таки удалось уйти, хотя истерелы преследовали их почти до самого острова Драконов. Исключая подробности, Иккинг понял всё сразу.***
Несмотря на явное физическое изнеможение парень этой ночью так и не сомкнул глаз. Погрузился в раздумья. Что теперь делать? Куда плыть? Бегать вечно они не смогут, а после того, что произошло с Олухом, ни один уголок архипелага не казался им безопасным… Уставший, отчаявшийся, Иккинг вернулся на палубу. Облака расступились и появилась луна, осветив горизонт, куда держали путь корабли. Иккинг подошёл к борту судна, облокотился на него и посмотрел вниз. Тёмная вода, такая безмятежная и спокойная. Мрачные мысли заполняли голову. Олух захвачен. Создалось впечатление, что это конец. Более нет дома, куда можно вернуться. Потеряна колыбель. Есть бескрайний мир, враждебный к беженцам. Куда можно податься? Кто приютит их? Изгои? Вряд ли остров Элвина всё ещё принадлежит ему. Наверняка где-то за горизонтом точно так же плывут беженцы изгои, точно так же размышляя о безысходности ситуации. Защитники крыла? Девы? Но может ли он рисковать и их островами, позволить Норберту и их лишить дома. Их и всех драконов, которых они защищают? Нет. Но тогда кто? Кто мог им помочь? Приютить? Согреть домашним очагом? Решено. Они найдут далёкий остров, где восстановят свою деревню и вновь смогут жить спокойно. Главное, чтобы Норберт не нашёл их новое пристанище… впрочем, его ещё следовало найти. Эта мысль успокоила вождя. За ней появилась новая. Астрид… девушка была ранена, пусть и не опасно. Но всё же. Лишь когда Иккинг увидел стрелу в боку девушки, он осознал, насколько сильно боится потерять воительницу. Как сильно её любит. Нет, он не позволит ей более так рисковать. И пусть Астрид против. Иккинг понял, что у него дрожат руки. Усилием воли, он заставил себя успокоиться. Нет, просто так истерелы не отстанут. Это лишь начало… начало войны. Иккинг по своей натуре был миротворцем, и война была ему неприятна, но сейчас ему просто не оставили выбора. Даже если они найдут остров, как они смогут его защитить? У Норберта огромная армия, оружие против драконов, а что есть у них? Несколько тысяч воинов, жалкие остатки эскадрона драконов, семнадцать кораблей против сотен. Мысли калейдоскопом проносились в его голове, наводя тоску и тревогу. Хедер медленно подошла к нему. Погруженный в раздумья, он не слышал её шагов. Она встала рядом, положив руки на борт. Парень увидел её, посмотрел ей в глаза. Оба были подавлены, и никто не решался первым начать разговор. — И тебе тоже не спится? — Иккинг всё же решился первым. Не дожидаясь ответа, снова опустил взгляд на море. — Знаешь, я даже не верю в то, что происходит. Кажется, что это страшный сон, и я сейчас проснусь у нас, на острове. Дагур бросит какую-нибудь грубость, после улыбнётся, извинится, потреплет по голове… — девушка замолчала, устремив взгляд на воду. После посмотрела на парня. Зелёные глаза сверкнули в темноте, отражая свет луны. — Что с тобой? — спросила она Иккинга, заметив его отчужденный взгляд. — Ужасно выглядишь. — Хедер, я вождь. Я должен был защитить свой родной остров от врага. И не справился, — тихо произнес Иккинг. Девушка сделала шаг и, чуть не перелетев через бортик, схватилась за него рукой. Координация у неё всё ещё плоха. — Отец говорил, что я стану лучшим вождём. Я его подвёл. Подвёл всех. Норберт напал на нас, а я ничего не сделал. — Ничего? Иккинг, оглянись, — девушка провела рукой вдоль горизонта, показывая корабли. — Все они живы только благодаря тебе. Они свободны, — Хедер говорила тихо, но в ночной тишине Иккинг прекрасно слышал её. — Ты отличный вождь. Спас свой народ… в отличие от меня, — девушка погрустнела, вновь опуская взгляд. — Эй, не унывай. Ты ничем не хуже меня, — попытался приободрить девушку парень. — Да? — усмехнулась девушка. — То, что у меня половина народа теперь служит Норберту, это ничего, верно? — Иккинг понимал, что всё, что он скажет, не будет убедительно, потому решил промолчать. — Мы найдём новый остров, отстроимся там и вновь будем жить в мире, — сказал наконец парень. — А если Норберт вновь нас найдёт? — голос девушки дрогнул на имени завоевателя. — Мы не дадим ему вновь победить. Я найду способ защитить драконов от олеандра, и тогда он уже не одолеет нас, — девушка грустно улыбнулась. Иккинг замолчал, наблюдая за луной. Размеренное покачивание драккара успокаивало. — Почему ты здесь? Тебе нужен отдых, — решил перевести тему парень. — Знаешь… меня мучают кошмары. Каждую ночь… одно и тоже. Огонь, смерть и разрушения. И всегда в конце… Только… тьма. Там никогда рядом не было тебя… — Парень обнял Хедер, надеясь поддержать. Девушка улыбнулась. — А тут так спокойно. Можно забыть о проблемах, о войне. И просто насладиться ночью. — Понимаю. Всё же, тебе следует отдохнуть, — парень отпустил подругу, и та вновь опустила взгляд к воде. Иккинг увидел, как её плечи вздрагивают. В свете луны было видно, что девушка плачет. Все психологические потрясения давят тяжким грузом. — Эй, ты чего? — осторожно спросил парень. Девушка попыталась улыбнуться, но не вышло. Отрицательно качнула головой. — Мне ты можешь рассказать. — Дагур. Я… я боюсь… — девушка с трудом собирала мысли. — Я боюсь его больше не увидеть, — наконец выдавила из себя девушка. — Тихо, — Иккинг вновь обнял девушку. Хедер уткнулась парню в плечо, продолжая плакать. — Мы обязательно найдём его. Наступило молчание. Хедер тихо плакала, изливая боль потерь и накопившиеся эмоции. А Иккинг просто стоял и поддерживал её. В прямом и переносном смысле. Вдруг послышались хлопки крыльев. Иккинг, не отпуская девушку, перевёл взгляд к источнику звука. К парню летела Жуткая Жуть, держа в зубах какой-то клочок бумаги. В ней он узнал Огневичка — одну из своих почтовых жутей, к слову, очень любящую тащить всё, что можно и нельзя. Где был дракончик во время и после сражения, парень не знал. Дракончик очень устал, едва махал крыльями. Хотя жуткая жуть способна лететь без отдыха несколько суток благодаря своей выносливости. Огневичок сел на ящик и, опустив кусок бумаги, свернулся калачиком и уснул. Иккинг дотянулся до записки. Хедер наконец отпустила парня и, держась за его руку, уселась на ящик, смотря на луну. Парень видел, что ей стало лучше. Иккинг развернул записку. «***
Иккинг подозвал дракона. Беззубик, который спокойно спал на палубе, нехотя поднял голову и поплёлся к всаднику. — Эй, проснись, соня. Нам нужно проверить этот остров, — указал на землю всадник. Дракон широко зевнул и подставил спину всаднику. Иккинг взлетел и направился вперёд. Пролетая над водой, он окинул взглядом берег. Длинная полоса пляжа тянулась от самого горизонта, упираясь в конце в тонкую скалу. Что находилось за ней, Иккинг не видел, но всего в десяти метрах к северу от неё над морем возвышалась ещё одна, также замыкающая длинный пологий берег. Если за этими скалами находится бухта достаточного размера для размещения лагеря, Норберту придётся проводить свои корабли сквозь проход только по одному, думал Иккинг, и это дало бы защитникам значительное преимущество. Задумавшись, он даже не заметил, как они с Беззубиком добрались до берега. Парень соскочил на землю и с улыбкой посмотрел на друга. Дракон спокойно лёг на тёплый песок и задремал. Решив дать ему возможность отдохнуть, Иккинг пошёл вглубь острова в одиночку. Он надеялся обойти скалу с другой стороны и проверить свою догадку. За несколько минут он преодолел приличное расстояние, но за краем скал всё равно ничего разглядеть не мог. Вокруг были только редкие деревья, и не было видно ни одного дракона. Хотя на крутом склоне Иккинг заметил небольшие углубления по всему периметру, очень напоминающие логова драконов. Но даже если это и так, определить, каких именно, отсюда было нельзя. Иккинг задумался: если это дикие и опасные драконы, то размещение лагеря на этом острове под вопросом. Несмотря на их дружбу с драконами, Хулиганы научились приручать далеко не всех, и не факт, что подружатся с этими. Но с другой стороны, если им всё же это удастся, то драконы могут стать ценными союзниками в войне с истерелами. Уходя всё дальше, Иккинг всё больше чувствовал, что за ним кто-то следит. Он слышал странный шелест, глухие шаги. Нет, это ему кажется, решил он, отмахнувшись от мрачных мыслей. Но шаги и шелест становились только громче. — Остановись, чужак! — Иккинга окликнул незнакомый голос. Тот вздрогнул и, мгновенно оправившись от потрясения, выхватил меч. — Кто здесь?! — Мы, — из тени перед ним вышел молодой парень, чуть старше самого Иккинга. Карие глаза, золотые короткие волосы, чем-то напоминавшие волосы Астрид. На вид сильный, хоть и не как Сморкала. За ним стояло ещё двое солдат. Несмотря на то, что настроены все трое были явно враждебно, это точно были не истерелы. Их броня была отполирована до блеска, борода и волосы аккуратно уложены. — Мы защитники своей земли. Зачем ты… опусти меч! — оборвав фразу, рявкнул воин. Иккинг подчинился. Опустил меч, хотя и не убрал его в ножны. — Зачем ты явился сюда, чужак? — наконец сказал он. — Я не знал, что это за остров. Я не причиню вам зла, клянусь, — глубоко вздохнув, ответил Иккинг. Незнакомец хмуро посмотрел на него. — Это будет решать вождь. И если ты не лжешь, выживешь, но если… — воин крепко сжал в руке меч. Фразу он заканчивать не стал, чего, в общем, и не требовалось. Он отдал команду солдатам, что стояли у него за спиной, и те, не ответив, бросились к Иккингу. Один резким движением вырвал у него из руки огненный меч и отдал его незнакомцу. Второй остался рядом с парнем и знаком велел тому следовать за воином. — И ещё одно. Может, это будет последнее, что ты узнаешь в жизни, — бросил тот, уводя Иккинга вглубь острова, — ты на острове Танов…