***
Иккинг собирался очень долго, хотя и страшно торопился. Наполнив две огромные сумки, он закрепил их на седле. В сумках лежали ингредиенты для противоядий, которые можно было бы приготовить на месте. Парень давно собирался носить их с собой на всякий случай, но раньше у него всякий раз не доходили руки. Но в этот раз он довольно быстро упаковал всё, что смог. И не столько ради собственной безопасности, сколько ради того, чтобы убедить Астрид отпустить его без личного сопровождения. Всё необходимое было готово, и Иккинг вместе с Беззубиком спешили покинуть стойла. Перед уходом Иккинг решил ещё раз попрощаться с всадницами и подбодрить их и их несчастных драконов. Астрид в этот момент на месте не оказалось, они с Валкой и Алвой отправились за ингредиентами для противоядия, и Иккинг подошёл к Хедер. Она услышала его шаги, повернулась к нему и улыбнулась. — Просто друзья, да? — тихо шепнула она в сторону. Иккинг, слегка покраснев, улыбнулся. — Ты всё знаешь? — спросил он. Хедер кивнула. — Ты что-то хотела мне сказать? — Да, — налетевшая игривость исчезла с лица всадницы, сменившись серьёзным взглядом. — Хорошо, что ты ещё не улетел. Я хотела тебя предупредить. Насчёт Чёрной Запруды… — Это Астрид попросила? — Нет, я сама… Я бывала там раньше. Вам с Рыбьеногом нужно быть острожными. Там может быть опасно. — А что там? — немного с удивлением поинтересовался Иккинг. — Там располагаются Южные Рынки. — сказала она быстро, после чего замолчала. — Южные Рынки? — удивился парень. — Это главные торговые партнёры Йоханна и его банды? Но ведь никто не знает, где располагается их база. Кроме них самих. Откуда ты знаешь? — Я раньше имела с ними дело. Йоханн нанял меня, когда я ещё была охотником за головами. Мы с… с Розой Ветров им в своё время немало крови попортили, — она успокаивающе провела рукой по спине лежащего рядом дракона, вздохнув, — допрашивая одного из них я и выяснила, где их главная база. Сами торговцы ничего об этом не узнали, так что я уверена, что они всё ещё там. — Но чем же они так опасны? — спросил Иккинг. — После того, что сделали мы с Розой Ветров, они с подозрением относятся ко всем, кого не знают. Особенно к наездникам на драконах. Будь осторожен. — Хорошо, буду, — сказал Иккинг и, обернувшись, отпрыгнул назад. Перед ним с грозным видом стоял Задирака и с укором смотрел на него и на Хедер. — Почему вы не сказали мне, что едете на рынок?! — твёрдо произнёс он. — Подслушивать нехорошо, — пожурила его Хедер. — Нехорошо скрывать от единственного, в ком есть предпринимательская жилка, выгодную торговую поездку! Без меня вас разведут за две секунды. Вот кто, например, может отличить мех окраинной лисицы от меха полноводной выдры? — Задирака, мы вовсе не летим на этот рынок. Мы летим искать ягоды для противоядия! — Одно, знаете ли, другому не мешает, — с полной уверенностью в своих словах сказал Задирака. — Дух торговли есть везде. Особенно, сели летишь на Южный Рынок. Так что, держи! — он вытащил из-за пазухи что-то щёлкающее и бросил Иккингу. Тот поймал его, рассмотрел. Это было ожерелье из странной формы камней, или чего-то похожего, с нанесёнными на них необычными, гротескными рисунками. — Зачем мне это? — удивился Иккинг. — Какое невежество! Это ожерелье самого Рарика Торстона, нашего пятиюродного дедушки! Когда ему отрубили одну руку, он сделал себе железный крюк, а потом продал его, потом ещё один, и так двадцать три раза, чтобы выкупить у своего врага свою руку. Потом он взял кончики своих пальцев и сделал из них своё ожерелье, — гордо объявил Задирака. Иккинг и Хедер с удивлением смотрели на странный предмет. Было не очень похоже, что его действительно сделали из костей. Но расстраивать Задираку они не стали. — Такую редкость на рынке с руками отобьют! — То есть ты хочешь, чтобы я продал ожерелье твоего дедушки? — Разумеется. Когда кузина Агнат продала своё ожерелье дедушки Рарика, она получила топор самого Короля Этгара восьмого, когда кузен Иггар продал своё ожерелье дедушки Рарика, он купил золотой кубок, когда кузина Марги… — У твоего дедушки что, было сорок рук? — полюбопытствовала Хедер. — А вот это уже натуральное оскорбление! — возмутился Торстон. — У него было ровно сто двадцать четыре руки! По четыре для каждого из тридцати одного колена гордых Торстонов! И каждая его рука должна быть возвращена ему, когда Торстон продаст её и получит великую награду! — Ладно, Задирака, я возьму твоё ожерелье. Но ничего не обещаю! — спокойно сказал Иккинг и забросил безделушку в одну из своих сумок. — Что мне твои обещания, когда сам дедушка Рарик уже обещал мне всё! — гордо объявил Задирака и, отмеряя шаги, ушёл. Иккинг, пожав плечами, вместе с Беззубиком пошли за ним, готовые лететь за так нужным им ягодами. Ещё раз попрощавшись с Хедер, они ушли.***
— Так о чём Хедер тебя предупреждала? — спросил Рыбьеног, встретив Иккинга на выходе из пещеры. Всадник, впрочем, сделал вид, что не слышит его и, запрыгнув в седло, поднялся в воздух. Ингерман не стал переспрашивать и последовал за ним. Драконы поднялись в небо. Холодный ветер сильными потоками налетал на всадников, противясь их полёту на восток. Солнце ушло за холодные облака, и в любой момент мог начаться дождь. Но всадники не могли отступить. Полёт длился уже несколько часов, но остров всё никак не хотел показываться. Рыбьеног всю дорогу сидел, уткнувшись в свои книги, а Иккинг, опустив голову, смотрел то вперёд, то на тёмную воду. И каждая его мысль была только об Астрид и о бедной Громгильде. Будто даже небо беспокоилось о них. С него мелкими капельками заморосил дождь. Драконы полетели быстрее, стараясь добраться до земли и укрыться раньше, чем он превратится в ливень. Рыбьеног отложил книгу и спрятал её в сумку, чтобы она не намокла. Прошло ещё минут пятнадцать-двадцать, а дождь не усиливался, хотя и не затихал. Тучи становились чернее, воздух — холоднее. А острова всё не было видно. Но они не отступят, думал Иккинг. Даже если сейчас начнётся сильнейшая в истории метель, даже если поднимется ураган, они продолжат путь. Ради Громгильды, Розы Ветров, ради других больных драконов… ради Астрид и ради Хедер. Природа как будто испытывала всадников. Если это действительно проверка, подумал Иккинг, проверка их силы воли и искренности их намерений, то они должны пройти её. «Когда боги посылают нам испытания, мы должны доказать, что достойны счастья, к которому стремимся», — вспомнил Иккинг наставления отца. Астрид — она его счастье, цель, к которой он стремится. И он должен доказать, что достоин её. Доказать уже не самой воительнице, не своему отцу, не другим всадникам, а самому себе и тем, кто ниспослал ему всё это… и он докажет! Несмотря ни на что, он не менял курса. Вот наконец-то остров показался вдали… — Вот она! Чёрная Запруда! — окликнул всадника Рыбьеног. — Выглядит вполне безобидно, — сказал Иккинг, осматривая остров через подзорную трубу. — Судя по всему, он необитаем, — подвёл итог наблюдений парень. Хедер ошибалась, никакого врага на острове нет. — Иккинг, так о чём тебя хотела предупредить Хедер? — всё-таки переспросил Рыбьеног. Иккинг, отведя трубу от глаз, покачал головой. — Уже не важно, — сказал он спокойно. Беззубик приблизился к берегу ещё на несколько десятков метров, и мимо него просвистела стрела. Следом ещё одна. Уклонившись, дракон завыл. — Кажется, я поторопился! — сказал сам себе Иккинг, уворачиваясь. — В нас стреляют! — крикнул откуда-то справа Рыбьеног. — Я вижу! — Что теперь делать?! — ещё несколько стрел полетели навстречу всадникам. Беззубик увернулся, Сарделька запустила вперёд огненный снаряд, и стрелы сгорели, не долетев до неё. — Нам нельзя отступать! — Летим к той скале! — скомандовал Иккинг, указав на нужную гору. — Разделимся, так сложнее попасть! — Беззубик взял влево, Сарделька — вправо, но всё равно они летели достаточно близко, чтобы всадники могли слышать друг друга. Ещё несколько стрел просвистело мимо. — Так что всё-таки говорила Хедер?! — Она говорила, на острове находятся Южные Рынки! База вольных торговцев архипелага! И они не любят… чужаков! — окликнул он друга, едва увернувшись от одной из стрел. Они приближались, а стрел становилось всё больше. Одна едва не попала в Рыбьенога. Послышался короткий вздох и ещё какой-то звук, судя по всему, лопнул ремень. Вниз полетела сумка. — Что это было?! — крикнул Иккинг Рыбьеногу. — Это была наша провизия! — ответил он. Стрелы просвистели мимо Иккинга, едва его не задев. До острова осталось всего несколько десятков метров, но приземляться на ровной местности было опасно. Враги сразу нашли бы их. — В лес, быстро! Вниз! — крикнул всадник, и Беззубик по его команде рванул к берегу и прыгнул в листву. Ветки со всех сторон облепили Иккинга и наносили ему удары по лицу и рукам. Над самой землёй парень выпал из седла и, потеряв железную ногу, упал в кучу красных листьев. Кое-как поднявшись, он стряхнул с себя листья и, допрыгав до невредимого Беззубика, вынул из стремени протез и снова надел его. Рыбьеног меж тем уже приземлился, причём тоже не особо удачно. Но всё лучше, чем получить стрелу в бок. Иккинг помог ему встать. — Мы потеряли провизию, — сразу сказал Ингерман, осматриваясь вокруг. Сквозь уже частично голые деревья просматривались чернеющие облака, но ни врагов не было видно, ни звуков стрел не было слышно. — Скажи спасибо, что не голову, — ответил Иккинг. — Нам ещё повезло. — Но как мы улетим отсюда? Если они в нас стреляют? — Полетим ночью. Надеюсь, к тому времени они перестанут нас преследовать, — собравшись, они вышли из леса на поляну, но вдруг послышался шелест листьев. — Найдём что надо и… — Иккинг не успел договорить. Со всех сторон к ним уже подходили люди. Вооружённые люди. В доспехах, с копьями в руках и звериным оскалом на лице. — Напомни, чтобы я больше не делал предположений, — тихо шепнул он Рыбьеногу. Воины окружили их со всех сторон, выставив вперёд свои копья. Круг сомкнулся так тесно, что Беззубику пришлось чуть ли не обнять Рыбьенога и Сардельку, а Иккингу прижаться к своему дракону. — На колья их посадить! — крикнул один из них. — На колья? — испугался Рыбьеног. — Зачем на них хорошие колья тратить? — крикнул другой, рыча. — Налётчику их скормим! Вместе с драконами! — На-налётчику?.. — уже задрожал Ингерман. — Да в воду сбросить этих наёмников и всё! А ящериц — на шкуры! — завопил третий. Беззубик, выскочив вперёд, истошно завыл. Иккинг кинулся к нему. — Братец, не надо. Мы не наёмники! — твёрдо сказал он солдатам. Те ничуть не изменились лицами и не отступили ни на шаг. Они по прежнему стояли с оружием наготове. — Тогда что вы здесь делаете?! — Ищем… — только начал Иккинг, но его тут же перебили. — Южные Рынки?! Много лет вы, подхалимы Северного Треста пытаетесь избавиться от нас! Но вам никогда не победить! Никогда! — Мы не из Северного Треста! — возразил Иккинг. — Мы — драконьи наездники! — Вы служите королю Северного Рынка! Нам всё известно! — Стой, Клим! — окликнул солдата откуда-то из-за спины женский голос. Солдаты, не выпуская оружие из рук, обернулись и медленно расступились перед человеком. Она направлялась к всадникам: женщина в ярком наряде и пёстрой накидке из драконьей кожи. Высокая, но невероятно худая и оттого, видно, крайне проворная и быстрая. Её едва тронутое временем лицо было бледно и спокойно. Судя по паре едва заметных морщин под глазами можно было предположить, что женщина очень мало спит. Но грация в движениях и лёгкая улыбка на лице, идущая в невероятный разрыв с каждым другим его мускулом, позволяли без труда признать в ней цыганку. Женщина медленно приблизилась к всадникам и укоризненно посмотрела на солдата, после обернулась к Иккингу. — Так кто тут у нас? Ты друг или враг? Несёшь доброе слово или вражеский флаг? — нараспев произнесла она, глядя Иккингу прямо в глаза. Вождь хотел было что-то ответить, но она не дала ему. — А впрочем, будут лишними слова, покуда на моих плечах осталась голова. Ну что же вы, опустите оружие, не наёмники они! — прежним звучным голосом приказала она солдатам. Те послушно опустили копья. Иккинг с удивлением смотрел на свою спасительницу. Она, отбежав немного назад, приняла уверенную позу и, взглянув на Иккинга, произнесла: — Уж я о вас, поверьте мне, знаю всё. А кто же я, узнать вы не хотите ли? — Ну… предположим, — удивлённо сказал Иккинг. — Кто же вы? — Зови меня Фоллама. Можешь считать, что я здесь главная, — улыбнувшись, ответила она. — Но, если вы не наёмники, кто же вы такие? — быстро затараторила Фоллама и, подскочив к Беззубику, опустилась на корточки, приласкала дракона. Беззубик совершенно ей не сопротивлялся. — Я бы могла это узнать и без вашего участия, но думаю, это было бы нечестно по отношению к вам. Так что, предлагаю рассказать всё самим, — так же быстро закончила она, вскочив на ноги. — Мы кое-что ищем, — сказал Иккинг. — Оно должно быть на этом острове … — Если вы хотите найти что-то, то нет лучше места, чем Южные Рынки! Идите, я вас отведу! Тебе лишь стоит к нам придти и то, что хочешь, здесь найти! Вперёд и с песней, юный мой дружок! — подойдя к парню, она легонько хлопнула его по щеке и, порхая, словно бабочка, убежала прочь. Иккинг не двигался с места. Пробежав несколько метров, Фоллама внезапно остановилась и резко обернулась. — Ну что же, иди. Я не кусаюсь! — звонко произнесла она и, сделав ещё несколько быстрых шагов, добавила. — Да не тронут они тебя! Идём! — Думаю, лучше послушаться, — шёпотом сказал Иккинг Рыбьеногу и, ещё раз оглядевшись вокруг, пошёл за Фолламой. Солдаты также пошли вместе с ним, Ингерманом и драконами, но уже спокойно, не проявляя открытой враждебности.***
Цыганка грациозно шагала впереди всей колонны, проходящей по лесу. Воины шли за ней, стараясь не разорвать строй и одновременно не отстать. Всадники шли рядом с ними, то и дело переглядываясь, а за ними ползли и их драконы. Иккинг что-то шепнул Рыбьеногу, и солдат, подойдя ближе, сразу встал между ними. — О чём вы шептались? — настойчиво спросил он Иккинга. — Ни о чём, — растерянно ответил парень. — Я не потерплю подпольных разговоров в присутствии Фолламы! — пояснил он поставленным голосом. — Никогда! — Фоллама — ваш вождь? — немного неуверенно спросил солдата Рыбьеног. — Да как ты смеешь?! — возмутился он. — У нас нет той недостойной пародии на предводителя, которых вы зовёте вождями! Она — наш лидер, наша покровительница и наша спасительница! Она спасла нас, научила нас служить правому делу, она… — пренебрежительно начал воин, но Фоллама велела ему прекратить, подняв вверх правую руку и показав ей несколько фигур. — Помягче будьте, ведь с вождём вы говорите, — мягко произнесла она после, предварительно даже не повернув головы. — Ещё копьё своё подальше уберите. Солдат послушно переложил копьё в другую руку. На глазах у Иккинга ещё один воин подошёл к нему и тихо, так что Иккинг едва расслышал, прошептал: — Даже не думай, Климмен. По-моему, у неё глаза на затылке. — Зато уши там, где надо, — звонко окликнула их Фоллама. Солдат, побелев от ужаса, придержал рот рукой, боясь ещё что-то глупое ляпнуть. Иккинг улыбнулся. Пройдя вдоль лесной тропинки примерно минут десять, вся процессия вышла к основанию высокого обрыва. У самой земли находился вход в большую пещеру, окружённый невысокой каменной стеной с крепкими на вид деревянными воротами и сторожевыми башнями по всему периметру. У самого выхода из леса воины остановились, хотя Фоллама спокойно вышла из него и спустилась с небольшого склона к самым воротам. Обернувшись, она снова завертела в воздухе рукой. Хотя их с Иккингом разделяло метров пятнадцать, он отчётливо видел это. Климмен, сначала немного удивившись, судя по лицу, велел Иккингу и Рыбьеногу спуститься и подойти к ней. Всадники сделали несколько неуверенных шагов вперёд. Цыганка им кивнула, и они подошли ещё ближе. Лишь на мгновение обернувшись, Иккинг заметил, что солдаты не пошли за ними, а, развернувшись, возвращались обратно в лес. — Иккинг, а тебе не кажется, что у них слишком много оружия для мирных торговцев? — шёпотом спросил Ингерман Иккинга. — Хочешь быть мирным, тогда ты, пусть и впрок, готовь топоры и секиры, мой мозговитый дружок! — внезапно ответила ему Фоллама. Рыбьеног побелел. Иккинг одним взглядом взял с него и самого с себя тоже, клятву держать язык за зубами. — Вы сюда скорей подходите и обитель нашу оцените! Во всём архипелаге я и ты не обретём подобной красоты! — весело зарифмовала цыганка и, ещё милее улыбнувшись, повела всадников внутрь. Пещера чем-то напоминала Большой Зал, она была настолько же огромна и прекрасно отделана внутри. Свод её, однако, был не тронут человеческими руками, но это не означало, что он не был облагорожен. С потолка свисало сотни мельчайших шёлковых ниточек, сияющих, словно крошки алмаза, и сияющих, будто звёзды. Иккинг несколько секунд заворожённо смотрел наверх, пытаясь их рассмотреть, пока едва не споткнулся. Внизу стояли сотни прилавков, наполненных всевозможными товарами: оружием, едой, тканями, нарядами, украшениями из золота, серебра, драгоценных камней, книгами, пряностями, привезёнными из-за океана, целебными травами, настойками, всякими декоративными безделушками и вообще всем, что можно было купить или обменять. — Вот и они, это Южные Рынки. Злато готовьте скорей и корзинки! Совсем уж неважно, охотник иль жертва вы. В том, уж поверьте, могу вас заверить, — гордо провозглашала Фоллама, — найти вы здесь сможете всё, и его получить, если есть, что за это взамен предложить. Что предлагать: злато аль товар другой торговца успокоит. Поверь, порой и слово доброе чего-нибудь да стоит. — Многоуважаемая Фоллама, мы… — обратился к женщине Иккинг. Она, остановившись и развернувшись, с иронией посмотрела на него. — Многоуважаемая… — почти по слогам повторила она. — Многовато букв, не находишь? — Э… нет, — только и смог в недоумении произнести парень. Цыганка засмеялась. — Ха-ха… ну так что ты хотел сказать? — Я боюсь, что вы не сможете нам помочь. Мы ищем кое-что другое… — неуверенно подбирая слова, ответил Иккинг. — С вашего позволения, мы покинем это место… — Ну зачем же сразу уходить? — ничуть не растерявшись, сказала Фоллама и подбежала к Рыбьеногу. — Вот ты, мой юный друг, о чём мечтаешь? Ты из старинных книг на свете всё узнаешь. К торговцу Гамару, дружочек, подойди, и то, что нужно, там найди! Там и о драконах есть тома, от Борка, от Свирепого Торма… — Торм? Это крупнейший исследователь камнеедов во всём восточном архипелаге? — в сердцах вопросил Рыбьеног. — Неужели у вас есть его книги? — Разумеется! Написанные его же рукой, — обыденно бодро ответила цыганка. — Рыбьеног! — твёрдо оборвал мечтания друга Иккинг. — Мы не за этим пришли! — А ты чего ж не весел? Чего так спешно голову повесил? Скажи, ведь правда, как слащённая лоза, какого цвета у неё глаза? — Глаза? — удивился Иккинг — У кого? — Не притворяйся, что не понял ни словечка. Ведь по лицу же вижу я, что в неволе уж твоё сердечко, — улыбнулась Фоллама Иккингу. «Астрид! — мелькнула мысль у него. — Но откуда… я не должен забываться. Мы прилетели сюда не за этим…» Хотя, он бы мог подыскать подарок для Астрид… нет, не пригодится он, если по вине Иккинга погибнет Громгильда! — Стойте, — стараясь не повышать голоса, произнёс парень. — Я прошу вас… хватит! Нам ничего этого не надо. Мы сами найдём то, зачем пришли, и покинем остров. — Чего же вы такого интересного ищете? — с непритворным интересом спросила Фоллама. — Такой он необычный, загадочный, простой, что вам торговля стала вдруг чужой? — Мы ищем джи-ягоды, — чётко сказал он. На лице Фолламы не дрогнул ни единый мускул. — Зачем же они вам? — поинтересовалась она обычно для себя. — Зачем драконьим наездникам нужны столь редкие и опасные плоды? Не ищите ли вы беды? — Наши драконы больны. Ягоды для противоядия нуж… — Иккинг и не заметил, как сам начал говорить стихами, — нужны для противоядия. Лицо цыганки будто накрыла мимолётная тень. Улыбка, казавшаяся до того неотъемлемой частью лица, испарилась, взгляд опустился вниз, только подчёркивая бледные признаки тяжёлого прошлого Фолламы. Мгновение спустя всё вернулось на свои места, хотя и не в прежней полноте. — Вижу, дело серьёзное, — сказала женщина по-прежнему весело, но уже как-то немного фальшиво. — Эти ягоды собирает торговец Альфред. Его лавка справа от пятой колонны — вон там, — указала Фоллама направо. — Он варит из этих ягод духи для племени Волосатых Плясунов. — Духи? — удивился Иккинг. — О что ещё из них варить? — совершенно избавившись от последствий набежавшей тоски, ответила цыганка. — Они ж знаешь, какие ароматные, хоть и ядовитые. А у Плясунов и выбора-то особого нет. Они по закону баню принимают один раз в два месяца. — Понятно, — даже не сумев улыбнуться из-за набежавших волнений, ответил Иккинг. — Спасибо, Фоллама, — поблагодарил он женщину. Фоллама, всё так же открыто улыбаясь, кивнула. — Иккинг, а можно я всё-таки посмотрю… — нерешительно спросил Рыбьеног Иккинга. Парень, сначала готовый ответить решительным отказом, смягчился. — Хорошо, — ответил он. — Только через полчаса встречаемся здесь и уходим! — Хорошо, Иккинг, — одобрительно подтвердил Ингерман, и всадники в один миг сорвались с места и убежали каждый в свой конец зала, провожаемые спокойным, размеренным взглядом цыганки.***
Иккинг быстро нашёл нужный прилавок, о котором ему сказала Фоллама. В окружении разнообразных безделушек сидел тучный торговец и, почёсывая неровно стриженную голову, глазами выискивал покупателя. Парень резво приблизился к нему. Альфред, заприметив его задолго до этого, уже спешно готовил тёплое приветствие. Он широко улыбнулся парню и сошёл с привычного места, стараясь показать все свои товары. — У вас, однако, неплохой вкус, юноша, — самодовольно похвалил торговец Иккинга. — Кто же вы будете, если не секрет? Чтобы я потом знал, кому предоставить скидку, как постоянному клиенту. — Я… Олаф Рагнарсон с острова… не столь важно, — быстро придумал Иккинг. Он опасался светить свою личность, когда на него ведётся охота. И к тому же он знал, что у викингов иметь имя Олаф Рагнарсон — всё равно, что не иметь имени вовсе. — Понимаю, — лукаво улыбнулся Альфред. — Ну так что же вы хотите приобрести, господин Рагнарсон? Может, вам приглянуться работы западного мастера Уланта Леворукого? — он с жадной улыбкой показал стоящие на одной из полок деревянные фигурки, похожие на фигуры для «Булав и когтей». — Резные скульптуры из белого и обычного дуба. Невероятно, правда? А главное, приглядитесь к надписям. Каждая из них — подпись мастера. И с какой тщательностью проведены даже простые линии… Насчёт надписей торговец, похоже, не соврал, если зрение не подводило Иккинга, хотя факт того, что мастер старался хоть над чем-то, помимо своей подписи, вызывал у него сомнения. — А может, вас заинтересуют вот эти модели, — он показал на деревянные диски, по-видимому, изображающие Землю. Глядеть на них Иккингу было ещё больнее, чем на деревянные статуэтки. Вряд ли в них было хоть что-то правильное, кроме плоской формы Земли. — Или вы ищете что-то особенное? — Ищу. — И что же это? — полюбопытствовал торговец. — Может, золотые скульптуры? Или хрустальную модель Земли? — Джи-ягоды, — чётко ответил Иккинг. — О-у, — заинтересованно протянул Альфред, нагнувшись и забравшись под прилавок. — Могу предложить отменный парфюм высшей пробы, — достал он из-под стола пыльный флакон с резким, приторным запахом. — Наверное, дружок-грязнуля совсем достал. Сможете теперь сделать его жизнь… посвежее. — Нет, вы меня неправильно поняли, — спешно поправил его парень. — Мне не нужны духи, мне нужны сами ягоды. — Вот здесь простите, ничем не могу помочь, — ответил торговец. — У меня и самого-то дефицит сырья в последнее время. Пришлось все старые запасы разворошить. А ягода-то она не вино. С годами крепче не становится. — Мне не нужно много, — возразил Иккинг. — И я не собираюсь варить из них духи. — Да говорю же я тебе, ничего нету! — понемногу теряя терпение, ответил Альфред, возвысившись над прилавком в полный рост. — В лесу ягод уже вторую неделю днём с фонарём ищи, да не найдёшь! А мне ещё на какого-то тебя разоряться! Иккингу сразу бросился в глаза пояс, который носил торговец. Твёрдая, добротная пряжка, кое-где посеребрённая и с большим символом на застёжке — золотой дракон с шипами — кривет. Иккинг сразу узнал этот пояс. — Ты уж прости, Рагнарсон, — смягчившись и выдохнув, произнёс Альфред. — Но это для меня, да и не только, больная тема. Мы на этих ягодах уже почти разорились. Исчезли они Сурт знает куда, и всё тут. Может, ещё что-нибудь присмотришь? Но Иккинг сразу не ответил. Он смотрел только на редкостный пояс торговца. Альфред заметил это. — Чего вы на меня так смотрите? — поинтересовался он. — Кольцо, что-ли приглянулось? — он всё время держал левую руку на уровне поясницы, и действительно могло так показаться. Торговец протянул её вперёд и показал кольцо: серебряное, довольно простое и ничем более не примечательное, кроме оригинальной формы: оно чем-то напоминало мордочку змеевика. — Его я купил у старой Хьяры. Цена — три монеты, хотя мне она продала всего за две. Могу и для тебя скидочку выпросить. — Нет, меня больше заинтересовал ваш пояс, — пояснил Иккинг, — очень необычный. Сколько за него хотите? — Губа у вас не дура, молодой человек, такой пояс приметить, — слащаво произнёс Альфред. Иккинг сразу уловил его стратегию: это был пряник, а сейчас будет топор. — Вы уж простите меня, господин, но он не продаётся. Уж больно мне этот пояс по сердцу пришёлся. Иккинг снова пригляделся: нет, он не мог ошибиться, это именно тот самый пояс. И торговцу он, похоже, кроме сердца, не подходил больше никак. Он был почти вдвое короче, чем было необходимо при габаритах Альфреда, и тому пришлось стягивать его на спине верёвкой. — А откуда он у вас? — Нет уж, юноша, не надейтесь. Тот, кто мне его продал, заверил меня, что второго такого больше нет, — гордо заявил торговец, потирая своё сокровище. — А кто вам его продал? — спросил Иккинг, чтобы проверить свою догадку. — Бродяга один, — сходу ответил торговец. — Украл, наверное, где-то. Но я происхождением не интересовался. — А как он выглядел? — спросил парень, надеясь удостовериться в своей догадке. — Жутко выглядел. Весь помятый, борода общипана. Мрачный он какой-то был. Мне вообще показалось, что он немного того, — Альфред манерно крутанул пальцем у виска. — Странный, в общем, — подвёл итог торговец. У Иккинга сомнений не осталось: это точно был Дагур. — А как он здесь оказался, вы не знаете? И куда отправился? — Спроси чего полегче, парень. Понятия не имею. Приплыл, наверное, на каком-нибудь корабле, и уплыл так же. Как ещё бродяге путешествовать? — А вы больше ничего не видели? — всё ещё с надеждой спросил Иккинг. — Дракона, например? — О драконах ни слова, — напряжённо протянул торговец. — Почему? — удивился парень. — Да потому что знаем мы одного уже. Повадился этот… не помню, как там его, мою лавку чуть свет крушить. Каждое утро всё в щепки разносит. И чашу моего деда неделю назад спёр, гад! Мы его зовём Налётчиком, — хмуро пояснил Альфред. — Давно бы посадил его на колья, да Фоллама не разрешает. — Так, понятно… так где вы, всё-таки, собирали ягоды? — Да я ж говорю, где собирал, там нет уже. Обыщите хоть весь остров. — А всё-таки? — не унывал парень. — Да на северном склоне они росли, — устало вздохнул Альфред. — Теперь доволен? — Иккинг кивнул и быстро зашагал прочь, попрощавшись напоследок с торговцем. — И насчёт пояса всё-таки подумайте, — добавил он. Альфред ничего не ответил. Резво Иккинг добрался до центра зала, где его уже ждал Рыбьеног с полной сумкой ветхих томиков. — Иккинг, так что тебе удалось выяснить? — быстро спросил он. — Похоже, ягод на острове сейчас нет., — мрачно объявил Иккинг. — Значит, мы… уходим? — обомлел Ингерман. — Но как мы можем улететь? Ведь тогда же… — Я не сказал, что мы улетаем, — поспешил поправиться Иккинг. — Торговцы говорят, что ягоды почему-то исчезли. Рыбьеног, что в твоей книге про них говорится? — Джи-ягоды в период цветения, а это как раз середина осени, то есть сейчас, появляются каждое утро с первым лучиком солнца, — по памяти воспроизвёл текст Рыбьеног. — Потом, с началом зимы, они исчезают, и следующий период наступает только весной. Если сейчас мы не найдём ягоды, придётся ждать много времени. — Которого у наших драконов нет, — хмуро сказал Иккинг. — Отправляемся! У нас ещё есть шанс!