Мелкий, ты меня убиваешь

POV Питера: Я сидел за столом и смотрел на свою домашнюю работу, но в действительности я не видел ее. Я здесь уже пару часов и только что закончил ужинать. Я не мог сосредоточиться. В ту же секунду, как я увидел Тони, вальяжно вплывающего в библиотеку в моей школе, я понял, что я в глубокой заднице. Я надеялся, что ошибся, и на самом деле ему что-то от меня нужно, но всего несколько слов, что он сказал мне, когда я сел в машину, дали мне понять, что я уже просто ходячий мертвец. Почему я был таким идиотом? Я крепко вцепился руками в волосы, сопротивляясь желанию побиться головой об стол. Глупый, глупый, глупый! Нужно было послушать Неда. Нужно было проявить больше благоразумия. Нужно было обдумать все, прежде чем бросаться в самую гущу событий, наивно полагая, что смогу словами вылечить доктора Отто от одолевшего его сумасшествия. Я лишился доверия Тони. Я нарушил свое обещание. Он, должно быть, ненавидит меня. Но ведь он все еще здесь. Он пригласил меня к себе домой, и он хочет, чтобы я провел с ним три дня. Если бы он меня ненавидел, он бы этого не сделал. Интересно, когда состоится наш «маленький разговор». Мой живот скрутило, когда я подумал о предстоящем наказании. Меня не шлепали с тех пор, как мне было двенадцать. Не могу поверить, что Тони собирается сделать это. Мне пятнадцать! Я уже слишком взрослый, ведь так? Я громко застонал, внезапно ощутив вспышку гнева и разочарования. Одним движением я столкнул все со стола, почувствовав небольшое удовлетворение, от вида того, как разлетаются мои вещи. У меня было непреодолимое желание сломать что-нибудь, но я понимал, что этим сделаю себе только хуже. Вместо этого я бросился на кровать и уставился в потолок. Посмотрев направо, я, к своему удивлению, заметил, что в комнате появилось кое-что новое. Во-первых, повсюду на стенах висели фотографии Тети Мэй и меня, и даже парочка фоток с Недом, мной и Вижном с того вечера, когда у нас была битва Джедаев. Глядя на них, я почувствовал прилив смущения и радости. Вторая новинка располагалась в верхнем углу моей комнаты. Это был шикарный гамак, натянутый под потолком. Там же рядом находилась полочка, чтобы я мог поставить туда что-нибудь. Увидев, сколько индивидуальности приобрела моя комната, я почувствовал еще большую вину. Я не заслужил этого. Тони слишком добр ко мне. Он дал мне так много, а я просто швырнул ему это в лицо. Я как испорченный ребенок: нарушил обещание, потому что посчитал себя умнее его. Я презрительно фыркнул и покачал головой. Ага, конечно. «Человек-паук умнее Железного Человека», - думал я саркастически. А я еще Тони считал высокомерным. Боже, не могу поверить, что он собирается меня выпороть. Мой герой. Мужчина, который был для меня примером еще до того, как мы встретились, собирается надрать мой зад, как будто я маленький непослушный ребенок! Как стыдно. Я не переживу этого. Почему я не слушал, что мне говорили? Почему я был таким безрассудным? Я не хотел этого! Просто так получилось! У меня были благие намерения. Именно так! Я просто… я просто плохо умею продумывать последствия своих действий. Я думал, что Тони ошибается, и я способен на большее, но пока что два раза из трех я оказывался неправ. Я действительно идиот. - Мистер Паркер, - заговорила внезапно Пятница, и я подпрыгнул, бросив на потолок испуганный взгляд. - Да? – откликнулся я нерешительно. - Я уверена, что вам сейчас необходимо заниматься домашней работой. Это было распоряжение мистера Старка, - напомнила она, и я издал недовольный стон. - Я не могу, - ответил я, на что она спросила: - Следует ли мне проинформировать об этом мистера Старка? - Нет, пожалуйста! – крикнул я, чувствуя, как у меня все похолодело внутри. – Брось, Пятница, оставь эту информацию при себе. - Хорошо, юный сэр, но, может быть, вы расскажете мне, почему вы не можете делать домашнюю работу? – любезно спросила она. – Я могла бы предложить свою помощь, если она вам необходима. - Нет, Пятница, проблема не в том, что я не знаю, что делать, - тоскливо объяснил я. – Я просто слишком нервничаю, чтобы заниматься. Не могу сконцентрироваться. - Почему вы нервничаете? – с любопытством поинтересовалась она, и я, отчаянно желая поговорить хоть с кем-нибудь, признался ей. - Я нервничаю, потому что Тони собирается меня выпороть, - объявил я, чувствуя, как запылало мое лицо, когда я произнес это слово вслух. Это будет ужасно. Несколько секунд Пятница хранила молчание, прежде чем, в конце концов, заметить: - О, я понимаю. Вы плохо себя вели, и мистер Старк собирается наказать вас, как если бы вы были его собственным ребенком. Я нахмурился, но все же кивнул. - Полагаю, он обращается со мной, как с собственным ребенком, - пробурчал я скорее себе, чем Пятнице. И хотя я был тронут, прямо сейчас мне действительно не хотелось, чтобы он относился ко мне как к своему ребенку. У меня вырвался еще один стон. - У вас что-то болит, мистер Паркер? – обеспокоенно спросила Пятница, но я покачал головой. - Нет, Пятница, это просто нервы. - Я могу что-нибудь для вас сделать? – все так же обеспокоенно надавила она, и я ответил легкомысленно: - Уговори мистера Старка не шлепать меня. - Хорошо, - с радостью ответила она, и я в ужасе округлил глаза, вскакивая и восклицая: - Нет, Пятница, нет! Это всего лишь шутка! Не надо говорить Тони! - Если вы настаиваете, - откликнулась она, смущенная моими действиями. - Я настаиваю, - подтвердил я, чувствуя, как бешено стучит сердце от одной только мысли о Пятнице, обращающейся к Тони от моего имени и уговаривающей его не шлепать меня. - Ты можешь предупредить меня, когда он направится сюда? – решился я спросить, грустно нахмурившись, когда услышал ее ответ: - Прошу прощения, юный сэр, но я не могу. Мистер Старк дал особые указания не сообщать вам об этом, поскольку он не хотел, чтобы вы снова сбежали. Дерьмо. Дерьмо-дерьмо-дерьмо! Что мне делать? Как я могу уговорить его наказать меня как-нибудь по-другому? Не так унизительно? - Можешь хотя бы сказать мне, чем Тони сейчас занимается? – спросил я, задумавшись над тем, смогу ли я предугадать, когда он придет сюда в зависимости от того, что он делает прямо сейчас. - В данный момент мистер Старк в своей частной лаборатории работает над часами, которые трансформируются в перчатку Железного человека. Кажется, он удаляет из нее взрывной элемент, - сообщила она. Я задумчиво нахмурился, гадая, зачем он это делает. Пару секунд спустя до меня дошло. - Нет! Ни за что! – прошипел я, переворачиваясь на живот и крича в подушку. Этого не может быть! Почему жизнь так меня ненавидит? Он возится с этой глупой железной рукой, потому что он планирует использовать ее для моего наказания! О. Боже. Мой! Я даже не подумал о том, что из-за моих способностей, Тони не сможет наказать меня голой рукой. А он явно уже понял это, и даже нашел решение! Чееерррт! - Сэр, ваше сердце бьется слишком быстро, - заметила Пятница. – Мне следует позвать кого-нибудь? - Неа, - пробормотал я громко, - никого. Не зови никого. - Вы снова планируете сбежать? – спросила она затем с любопытством. – Потому что я чувствую необходимость сообщить вам, что мистер Старк приказал поставить его в известность в случае, если вы хоть палец ноги высунете из этой комнаты. - Ты серьезно?! – воскликнул я, недоверчиво глядя на потолок. - Да, сэр, - ответила она. - Я не собирался убегать, - возмущенно проворчал я. – Ему не обязательно было делать это. Я лежал на кровати, с надутым видом глядя в пустоту. Как мне уговорить Тони просто снова посадить меня под арест? Как мне убедить его что то, что я сделал, было необходимо? Я должен был помочь доктору Отто. Интересно, как дела у него прямо сейчас. Надеюсь, он не страдает. Надеюсь, с ним все будет хорошо. Я громко выдохнул, вскакивая и начиная нервно шагать по комнате. Сидеть на месте без дела и просто ждать было невыносимо. Это безумие. Настоящая пытка. - Мистер Паркер, - снова заговорила Пятница, - я бы рекомендовала вам убрать беспорядок, что вы развели, и вернуться к домашней работе. Мистер Старк выглядел очень недовольным, когда я сообщила ему, чем вы сейчас занимаетесь. Я в шоке открыл рот, сердито глядя в потолок. - Пятница, как ты могла! – гневно прокричал я, чувствуя себя преданным, - Ты не должна была ему такое рассказывать! - Прошу прощения, сэр, но я обязана отвечать на все вопросы мистера Старка, - ответила она, умудрившись при этом звучать виновато. Я резко пнул свой стол, из-за чего одна из ножек сломалась, и стол рухнул. Мне не нужно, чтобы кто-то следил за каждым моим действием! Я не должен быть заперт здесь! Полный отстой! - Знаешь что, Пятница! Можешь сказать мистеру Старку, что он - гиперопекающий старик, которому следует вытащить палку из собственной задницы! – гневно прокричал я. Я не знал, почему внезапно пришел в такую ярость. И не понимал, почему я так переживаю из-за происходящего. Все, что я знал прямо сейчас, это то, что я чертовски зол на себя и всех окружающих. Моя жизнь так несправедлива. Я прислонился спиной к двери в ванную и просто стоял так, тяжело дыша. Я закрыл глаза и постарался взять себя в руки. - Я сделала, как вы просили, но не думаю, что это хоть в малейшей мере улучшило вашу ситуацию, - заговорила Пятница, и я застыл, чувствуя, как холодок пробежал у меня по спине. - Ты сказала ему? – умудрился прошептать я едва слышно. - Конечно, вы же приказали мне, - ответила она, и мое сердце снова бешено заколотилось. Вот черт. - Он идет сюда? – спросил я, и она снова стала объяснять мне, что ей не позволено сообщать мне подобную информацию. - Он все еще в лаборатории? – спросил я, когда она замолчала. Она ответила отрицательно. Я запаниковал, внезапно осознав, что только что сделал все еще хуже. - Скажи ему, что я не имел это в виду, Пятница, прямо сейчас! Я просто сглупил! – крикнул я, лихорадочно пытаясь найти место, где смогу спрятаться. Тони убьет меня. Железный человек убьет Человека-паука. Так и будет. Все кончено. Все еще ощущая, как бешено стучит сердце, я поднял взгляд на вентиляцию . Она показалась мне достаточно просторной, так что я подпрыгнул, открыл люк и влез внутрь. - Пожалуйста, Пятница, не говори Тони, где я. Скажи ему, что мне очень жаль, но не выдавай меня, идет? – умолял я, возвращая крышку вентиляционного люка на место. Я не получил от нее никакого ответа, потому что в этот самый момент раздался настойчивый стук в дверь. - Мистер Паркер, - позвал Тони официально, - Пятница сообщила мне, что Вы желаете мне что-то сказать. Я хныкнул, но едва дверь открылась, я поспешил прикрыть рот обеими руками. Тони вошел и несколько секунд просто стоял на месте, прежде чем глубоко вздохнуть. - Пятница, где мой болтливый паучок? – спросил он, и я вздрогнул, поскольку его голос звучал совсем не радостно. - Меня попросили не сообщать вам, сэр, - ответила Пятница. – Мистер Паркер также просил передать, что ему очень жаль, и он не имел в виду то, что сказал. - Угу, - промычал Тони, оглядывая комнату. - Пятница, - позвал затем Тони, и я безумно испугался, что он потребует у нее информацию о моем местоположении, но он не стал. – Я так понимаю, еще совсем недавно ребенок выглядел очень возбужденным, и, вероятно, он умолял тебя не рассказывать мне, где он? - Да, сэр, - подтвердила она, - и, если вы не возражаете, я хотела бы сохранить секрет мистера Паркера. Он, кажется, был немного обижен на меня, когда я сказала ему, что уже сообщила вам о том, что он не сделал домашнюю работу. - Могу поспорить, - ответил он мягко, подходя к моему столу и разглядывая весь этот беспорядок, включая разбросанные бумаги и сломанную ножку. Затем он перевел взгляд на потолок, и я взмолился Тору, чтобы Тони не догадался о том, где я. К сожалению, Тор меня не услышал, ну или он не особо переживал о том, что его хороший друг Железный человек собирается прикончить Человека-паука. - Человек-паук, выползи, пожалуйста, из вентиляции, - позвал Тони, но я не двинулся с места, надеясь, что он просто ткнул пальцем в небо, а на самом деле не был уверен, где я. К сожалению, удача была не на моей стороне. Тони глубоко вздохнул, и уже намного строже позвал снова: - Питер Бенджамин Паркер, у тебя есть три секунды, чтобы вытащить свой паучий зад из вентиляции, пока я не попросил Пятницу выдуть тебя оттуда каким-нибудь очень болезненным способом. Я испуганно втянул воздух, когда он позвал меня по имени, что отчетливо напомнило мне о дяде Бене, который обращался ко мне точно так же, когда я был в большой неприятности. Если тебя зовут полным именем, это всегда плохой знак. - Один, - начал считать Тони, и я в ту же секунду выкрикнул: - Я иду! Взгляд темных глаз внимательно следил за тем, как я открыл крышку, легко выскользнул наружу и свесился с потолка, устанавливая крышку на место. - Ох, привет, - нервно поздоровался я, все еще свисая вниз головой. - Привет, - с фальшивой улыбкой поприветствовал он в ответ. – Спускайся, малыш, и присаживайся, - приказал он, указывая на мою кровать. – Мне кажется, нам есть, что сказать друг другу. На самом деле мне нечего было ему сказать, поэтому я спросил, в попытке потянуть время: - Как ты узнал, где я? Пятница тебе не говорила. - Я привык, что иногда люди прячутся в вентиляции, - ответил он, после чего снова указал на кровать. – И, кстати, поблагодари Пятницу за то, что она не выдала тебя. - Спасибо, Пятница, - произнес я с признательностью. – Прости, что накричал на тебя ранее. - Не за что, мистер Паркер, и вы прощены, - ласково ответила Пятница. Теперь я чувствовал себя последней сволочью за то, что сорвался на нее. Часть меня не могла поверить в то, что я переживаю о чувствах ИИ, но ИИ Тони так похожи на настоящих людей. Я определенно привязался к Карен. Я, наконец, спрыгнул, ловко приземлившись на кровать, после чего сел, скрестив ноги. Я отказывался смотреть на Тони и предпочел вместо этого просто уставиться на покрывало. Я слушал, как Тони двигался, как закрылась дверь, и как он приказал Пятнице оставить нас и убедиться, что никто нас не потревожит без веской на то причины. Затем я услышал, как он неторопливо вернулся к кровати и встал прямо напротив меня. Тишина оглушала меня, но вместо того, чтобы нарушить ее, я просто ссутулил плечи, желая оказаться, где угодно, только не здесь. Говоря по правде, я даже желал оказаться кем угодно, но только не самим собой. - Ладно, я понял, что твое покрывало выглядит действительно круто. В смысле, на нем есть Человек-паук, то есть ты, но я как-то никогда не замечал за тобой нарциссизма, - заметил Тони буднично. - В отличие от тебя? – ухмыльнувшись, не удержался я, и был награждён легким смешком в ответ. Я, наконец, собрался с духом и посмотрел мужчине в глаза. Он стоял, скрестив руки, и смотрел на меня с нечитаемым выражением лица, что совсем меня не успокоило. Однако в мгновение ока черты его лица смягчились, и он, схватив мой рабочий стул, поставил его передо мной и плюхнулся на него. - Итак, некоторое время назад я работал в лаборатории, когда внезапно Пятница сообщила мне, что ты хочешь мне что-то сказать, - все так же буднично начал он. – Она передала мне твои слова, но я не уверен, что расслышал их правильно, так что как на счет того, чтобы повторить их для меня? Услышав его слова, я нервно сглотнул. Наверняка со стороны я походил на оленя в свете фар. И хотя его голос звучал обыденно, а выражение лица оставалось спокойным, глаза его были очень серьезными. Ни за что на свете я не повторю ему то, что сказал. - Это был не риторический вопрос, Пит, так что начинай говорить, - надавил Тони. – Поскольку я старик, мне иногда кажется, что я могу что-то не расслышать, так что повтори мне то, что ты сказал ей. - Ох, это пустяк, - умудрился я выдавить. – Я не имел это в виду, Тони, прости меня. - Ты часто повторяешь это, - заметил он, критически глядя на меня. – Ты всегда извиняешься, и сожалеть на самом деле хорошо, но этого недостаточно. Я бы предпочел, чтобы тебе не приходилось извиняться. Я бы предпочел, чтобы ты подумал, прежде чем выкрикивать про меня что-то, что теперь боишься повторить. Я бы предпочел, чтобы ты подумал, прежде чем биться в истерике и крушить все в комнате, на обустройство которой я потратил столько времени и усилий. Я бы предпочел, чтобы ты подумал, прежде чем с головой кидаться в драку, в которой тебя могли ранить или убить! – на высоких нотах, с яростью в голосе, закончил он. - Но чего я действительно хочу, это чтобы ты начал слушать то, что я говорю, потому что я не выдержу постоянно переживать о том, что стоит тебе выйти в костюме Человека-паука, и ты умрешь, - сказал он затем, тихо и настойчиво. Я не представлял, что я могу ответить ему, кроме очередного извинения, так что я просто бросил на него очередной виноватый взгляд и понимающе кивнул. Тони глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, снова успокоившись. - Итак, я повторяю еще раз, мой очень юный паучонок, что именно ты сказал мне? Я застонал, смотря куда угодно, только не на него. Он не отпустит это. На мгновение прикрыв глаза, я сосредоточил взгляд на своих руках и прошептал: - Я, хм, сказал, что ты - гиперопекающий старик, и что тебе…эммм..нужно вытащить палку из…ну…да, - мое лицо пылало, и я понял, что покраснел, как свекла, от смущения и позора. – Прости меня, Тони, - добавил я, - Я не... я не имел это в виду. - Извинения приняты, - сообщил Тони, и я удивленно на него посмотрел. У него на лице была слабая улыбка, когда он сказал: - За всю мою жизнь меня называли и похуже, так что твое маленькое оскорбление просто дало мне понять, что мы должны поговорить скорее раньше, чем позже. Я облегченно выдохнул, довольный, что мои необдуманные и незрелые слова не ранили и не оскорбили его. - Однако я бы не советовал тебе повторять подобное, - сказал он затем немного строже. – Я знаю, что временами со мной трудно, но я верю, что ты умеешь выражать свои чувства по-другому, я прав? - Д-да, ум-умею, - согласился я, кивая. – Спасибо, что не сердишься слишком сильно. Я просто был зол. - Я догадался, - ответил он, рукой указывая на беспорядок на полу и сломанный стол. - Зная, на что ты способен, - продолжил он, - должен заметить, что ты - молодец, ведь ты проявил немалую сдержанность. С твоими силами ты мог просто уничтожить эту комнату. Было бы невыносимо потом все это убирать. - Прости, - вынужден был повторить я, и он просто кивнул. - Так откуда вся эта злость? – с любопытством надавил он. Я раздумывал над ответом, но, когда я заметил искреннее беспокойство в его глазах, я решил просто сказать всю правду. Я уже достаточно делов натворил, так что нет нужды ухудшать свое положение, пытаясь соврать ему. - Мои эмоции сейчас сходят с ума, - признался я, пробегаясь рукой по своим растрёпанным волосам. – Я сожалею обо всем, что сделал, и я действительно чувствую вину за то, что ты так за меня волновался. Также я злюсь на себя за то, что был так глуп, и злюсь на тебя и тетю Мэй, и всех остальных за то, что вы так меня опекаете. Я знаю, мне пятнадцать, но я не обычный пятнадцатилетний подросток. Я способен на большее, чем предотвращение ограблений и спасение кошек с деревьев. Я расстроен, потому что я пытаюсь показать тебе, на что я способен, но в итоге все, что у меня получается, это лажать снова и снова! Ты был вынужден спасать меня, и это смущает; а затем ты разозлился на меня, и накричал на меня, и это невыносимо, а теперь ты в еще большей ярости, и ты сказал, что собираешься, и..и..и я не хочу этого! А еще мне грустно, потому что я постоянно разочаровываю вас. Я такой глупый! – закончил я, ненавидя себя за этот эмоциональный порыв и за то, как хрипло мой голос звучал под конец этой речи. Я не собираюсь плакать. Я не собираюсь плакать! - Это тяжело, - наконец, произнес Тони тихо, задумчиво глядя на меня. – Ты подросток, а быть подростком уже непросто, но ты к тому же еще и супергерой. У тебя есть сила, которая делает тебя особенным. Ты хочешь быть взрослым, но, Питер, ты еще не взрослый. Пятнадцать тебе или нет, ты все еще ребенок. И все, через что ты проходишь, это отстой, но это нормально. В твоем случае все просто немного сложнее, потому что ты считаешь, что быть взрослым – значит быть как я, - закончил он с кривой усмешкой, пожав плечами. Я ответил единственным кивком, и он коротко рассмеялся. - Я не лучший пример для подражания, - заявил он. – Я действительно был серьезен, когда говорил, что хочу, чтобы ты был лучше, чем я. Ты будешь лучше, чем я. - Ты говорил это, но я этого не понимаю, - возразил я. – Ты замечательный человек, Тони, и я хочу быть похожим на тебя. Он снова рассмеялся, и на секунду я подумал, что он смеется надо мной, пока я не увидел, с какой теплотой он смотрит на меня. - Ты недостаточно хорошо меня знаешь, - заметил он, как мне показалось, с грустной усмешкой, - Так что просто слушайся, когда я говорю, что ты должен быть лучше, чем я. Я натворил за свою жизнь много ошибок, и я не позволю тебе повторить их. Я не мог понять, почему он такого плохого о себе мнения, но я не решился продолжать спор. Сейчас не время. Он, казалось, понял, о чем я думаю, потому что просто закатил глаза и громко вздохнул. Он посмотрел на часы, после чего снова перевел взгляд на меня. Выражение его лица и голос теперь были исключительно деловыми. - Сейчас девять часов, Питер, - сообщил он мне. – У меня для тебя есть два варианта. Вариант первый: ты переодеваешься в пижаму, и мы обсуждаем то, что произошло в среду. Вариант второй: ты ложишься спать, и мы отложим обсуждение на завтра. - Может, есть вариант три? – не сдержался я, и он ухмыльнулся, отрицательно покачав головой. - Я сам выберу, если ты не можешь, - предложил он, и я закусил губу, обдумывая оба варианта. Я абсолютно не хотел этого разговора, но взгляд Тони определенно сказал мне, что он состоится вне зависимости от того, хочу я или нет. Итак, хочу ли я сделать это сейчас или завтра? Мои мысли лихорадочно крутились, пока я продумывал все за и против. Я не знал, что выбрать, поэтому просто бросил на своего наставника беспомощный взгляд. - Окей, - откликнулся он понимающе, - я бы посоветовал тебе сделать это сейчас. Учитывая твое поведение с момента нашего приезда, я думаю, что в наших с тобой интересах не откладывать это. Почувствовав, как в животе закружили бабочки, я смог только согласно кивнуть. Он отодвинулся от меня, и я понял, что мне пора переодеться. Я открыл ящик для пижам (да, тут был целый ящик), и схватил первую попавшуюся, прежде чем направиться в ванную. Переодевшись, я не смог сдержать смешок, когда заметил, что именно я надел на себя. На мне были синие шорты с логотипом Человека-паука и белая футболка с длинным рукавом с изображением Железного человека. «Ладно, давай сделаем это», - сказал я себе, и, глубоко вздохнув, вышел из ванной. Тони, по-видимому, пока меня не было собрал с пола мои бумаги, и теперь смотрел на них, слегка нахмурившись. - Ты хоть что-нибудь сделал за сегодня? - Я не мог сконцентрироваться, - признался я виновато, и он поджал губы, после чего кивнул и положил бумаги на журнальный столик. - Завтра я покажу тебе, как сделать новую ножку для стола, - сообщил он мне, жестом показывая, что я должен сесть на кровать. Когда я сел, он улыбнулся, заметив, во что я одет. Я смерил его притворно недовольным взглядом, делая вид, что мне не нравится пижама, в то время как в душе я уже обожал ее. Носить футболку с символикой Железного человека было все равно, что признать тот факт, что Железный человек стал частью меня, частью моей жизни. - Почему ты пошел за доктором Октавиусом? – спросил он внезапно, и я полностью сосредоточился на том, по какой причине я здесь оказался. POV Тони: Я цепко следил за ерзающим мальчишкой, пока он думал, как ответить на мой вопрос. Он рассказал мне о том, что мужчина приходил к ним в школу несколько раз, и что он думал, что Октавиус хороший человек. Он объяснил, что почувствовал симпатию к мужчине, ведь причиной произошедшего стал какой-то несчастный случай. - То, что я стал таким, тоже было несчастным случаем, - объяснил он, отчаянно желая, чтобы я понял его, - так что я понимал, насколько испуганным и обезумевшим должно быть он был. - Но ведь ты не стал одержимым убийством маньяком, - не мог не вставить я, потому что мне совсем не понравилось, что он сравнивает себя с человеком, страдающим манией величия. Когда-то я работал с ним, и после этого я еще слышал кое-что о нем, поэтому я знал, что он не был таким хорошим человеком, как о нем думал Питер, даже до «несчастного случая». - Ага, ну, у меня… у меня были тетя Мэй и дядя Бен... – он запнулся, поскольку горечь от смерти дяди на секунду нахлынула на него. Я знал, что он все еще винит себя, сколько бы раз я ни говорил ему, что он не виноват. - Но ведь они-то этого не знали, - мягко возразил я. – Питер, ты справился со всем случившимся сам: ты сам решил стать героем, ты сам сделал себе костюм, и ты сам вышел на борьбу с преступностью, никому не сказав об этом. А доктор Октавиус сделал все наоборот. - Ну, то, что произошло с ним, должно быть спутало его сознание, - продолжил он спорить со мной, и я решил рассказать ребенку всю правду. - Парень, послушай меня, - настойчиво начал я, похлопав его по колену. – Этот мужчина был не таким хорошим, как ты думаешь. Он проводил нелегальные эксперименты над расширением технических возможностей людей. Паук, который укусил тебя, был частью той программы. Несчастный случай, который произошел с ним, не деформировал его сознание. Он просто дал ему силы, с которыми он смог начать делать все, что захочет. Мне было больно наблюдать за тем, как он округлил глаза от шока и отрицательно замотал головой. - Нет, этого не может быть. Он…он был таким добрым к нам. Я хотел…до того, как я получил свои способности, я мечтал о том, чтобы стажироваться у него. Оу, ребенок. Все еще такой невинный и наивный. Часть меня ненавидела это в нем, потому что именно из-за этого он пострадал, но другая часть желала, чтобы он как можно дольше оставался таким. Я не хотел, чтобы его измотала наша рутина, как меня или других героев. Когда-нибудь это, конечно, случится, но я буду рядом, чтобы помочь ему. - Я не стал бы лгать о чем-то подобном. Завтра я покажу тебе все доказательства, что у меня есть, - сообщил я. – Видео, аудиозаписи и документы. Он продолжал качать головой, но я видел в его глазах веру и предательство. Видел осознание и вину. И наконец, гнев. Гнев на самого себя. Он наклонил голову и обеими руками с силой вцепился в волосы, порывисто прошептав: - Нет, нет, нет, как я мог быть так глуп? Я такой глупый! Глупый, глупый, глу… - Прекрати сейчас же, - приказал я резко, положив руку ему на голову в слабой попытке немного поддержать его. – Иногда ты принимаешь глупые решения, но ты не глуп. К тому же, у тебя всегда благие намерения, чего я не смог бы сказать про себя, - честно признал я. Он посмотрел на меня покрасневшими глазами. Слез не было, но он явно все еще винил себя. Он был настолько доверчивым, что мне хотелось приказать ему прекратить это. Я хотел сказать ему, чтобы он никогда никому не доверял, потому что, в конце концов, все обязательно закончится плохо, но я сдержался. Его жизнь не должна превратиться в мою. Я буду защищать его изо всех сил, и я никогда не предам его; и если кто-то из его близких когда-нибудь наберется наглости и навредит моему мальчику - я выслежу его и выпотрошу. - Итак, я понял, почему ты сделал то, что сделал, но, будем откровенны, это недостаточно хорошее оправдание, - начал я, чувствуя необходимость продолжить наш разговор. – Ты все еще нарушил свое обещание. Ты все еще подверг свою жизнь опасности. И мне все еще пришлось спасать твою безрассудную задницу. Ты все еще мог погибнуть. С каждым моим словом он сутулился все больше, вздрогнув на моем последнем высказывании. - Мне жа… - начал он снова, но я резко перебил его, продолжив раздраженно: - Я знаю, что тебе жаль, но извинениями делу не поможешь! Тебе всегда жаль, но ничего не меняется. Слова не помогают, так что я собираюсь испробовать что-то новое. Не могу поверить, что говорю это, но я собираюсь выпороть тебя. Этот метод был довольно эффективным, когда я был ребенком, так что я надеюсь, он окажет на тебя такой же эффект. - Брось, Тони, пожалуйста, не делай этого, - умолял мой маленький паук, глядя на меня своими щенячьими глазками, и я едва не дрогнул. «Как, черт возьми, у моей матери вообще получалось меня наказывать?» - посетила меня дикая мысль. Насколько помню, в детстве я мог состроить одно из лучших умоляющих выражений лица, которое вытаскивало меня из неприятностей в 90% случаев. И уж конечно оно спасло меня от заслуженной порки больше чем один раз. - Не сработает, малыш, - заявил я строго. – Я уже все решил, так что это случится, по-хорошему или по-плохому, - я сел ровно, манипулируя с часами на моей правой руке, чтобы трансформировать их в перчатку Железного человека. Эта штука спасла меня от пули Зимнего солдата, так что, думаю, она справится с жесткой кожей мальчишки-паучка. Единственная разница между этими перчатками в том, что конкретно у этой нет взрывающего элемента. Только увеличенная сила, которая мне понадобится, чтобы произвести эффективное наказание. - Ауч, дерьмо, - пробормотал Питер, глядя на мои действия, и я не смог сдержать небольшую ухмылку. Однако я сразу же стер ее, понимая, что сейчас здесь нет места юмору или сарказму. Я должен оставаться серьезным, чтобы сорванец понял, насколько я разочарован его поступками. - Давай покончим с этим, - сказал я, вставая и пересаживаясь на кровать. Сейчас я вел себя и действовал намного увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. Никогда ранее я не делал ничего подобного. На самом деле я тщательно, потратив немало времени, обдумывал, как все должно произойти, основываясь на собственном опыте, консультируясь с Пеппер и даже изучая интернет. Мое сердце бешено колотилось, но я уже был твердо уверен, что сделаю это. Питер, видя, что я пересаживаюсь, явно понял, как все произойдет, потому что он тоже встал, издав громкий стон. - Мне пятнадцать, Тони, пожалуйста, не надо делать это вот так, - умолял он. – Это унизительно. - Хорошо, это часть наказания, - заявил я, повторяя слова своей матери. Я приводил ей тот же аргумент, в том же возрасте, и это ни разу не сработало. - Мы не собираемся обсуждать это, - сказал я строго. – Ты не будешь решать, как все произойдет. Поверь мне, Питер, я совершенно не хочу делать этого, но ты больше чем заслужил наказание. Давай покончим с этим, чтобы мы могли двигаться дальше. Сейчас ты ляжешь мне на колени и спустишь шорты и трусы, – его глаза широко распахнулись, и он открыл, было, рот, чтобы снова начать спорить, но я бросил на него раздраженный взгляд. - Я должен убедиться, что не нанесу сильных повреждений. У тебя жесткая кожа, но и я могу нанести большой урон этой рукой, - объяснил я, решительно сжимая его запястье. Он вяло попытался отстраниться, но я проигнорировал это, как и уже набежавшие на его глаза слезы. Я внезапно по-новому начал уважать свою маму. Эта женщина была бойцом. Я потянул ребенка вниз, убедившись, что верхняя половина его тела опустилась на кровать. Внезапно меня одолела нервозность, и я едва не передумал, но потом я вспомнил, почему этот парень оказался в таком положении. Сделав несколько глубоких вдохов, я собрался с духом и приспустил штаны и трусы ребенка на середину бедра. В ответ на мои действия мальчик издал смущенный стон. Это отстой. Полный, полный отстой. Я поднял руку и в медленном темпе начал опускать ее, варьируя силу ударов и внимательно следя за реакцией паучка, чтобы найти ритм, который будет наиболее эффективен. Если он никак не реагировал, значит, сила была недостаточной. Громкий вскрик и попытка уклониться означали, что я ударил слишком сильно. Когда я нашел оптимальный ритм, я начал опускать руку с большей скоростью, убедившись, что покрыл каждый дюйм пятой точки ребенка. Чем дольше это продолжалось, тем хуже мы оба себя чувствовали. Его вскрики становились громче, а тихие слезы превращались в громкие рыдания. Он слабо извивался, но, к счастью, ему хватило ума, не бороться слишком активно, потому что я не смог бы удержать его на месте. Когда его крики превратились в мольбы, я потрясенно обнаружил, что и к моим глазам подступили слезы. Я. Тони Старк. Я не плачу, в смысле, вообще никогда. Я избавился от этой привычки после смерти родителей. Приняв во внимание темно-красный цвет кожи мальчика и то, что я больше не в состоянии терпеть его рыдания и обещания быть хорошим, я резко остановился. Я с дрожью выдохнул, возвращая на место шорты Питера, чтобы хоть немного восстановить его достоинство. Вот теперь я растерялся. Я знал, что дальше сделала бы мама. Она бы помогла мне подняться и крепко обняла бы меня. Она бы заверила меня, что все прощено. Однако я - не она. Я не очень хорош в физическом проявлении привязанности. Глядя на все еще плачущего ребенка, и отчаянно желая, чтобы он остановился, я начал потирать его спину, в надежде успокоить его. Я чувствовал себя очень неловко, и, похоже, это не сработало, так что я аккуратно выполз из-под него, и теперь ребенок полностью лежал на кровати. Я опустился на корточки рядом с его головой и начал гладить его по мокрым от пота волосам. В свое время я понял, что этот жест очень хорошо на мне работает. И Пеппер с Ташей постоянно пользуются этим в своих целях. Мой маленький герой начал рыдать чуть тише, и я обрадовался, что делаю что-то правильно. Решив, что ему нужно больше комфорта, я наклонился и прислонился своим лбом к его лбу. И снова это, казалось, сработало, но он все еще был очень расстроен. Может мне стоит что-то сказать ему. Это вроде как помогало, когда Пеппер плакала. - Давай же, Питер, - почти прошептал я, - все же закончилось, верно? Все кончилось, и ты выдержал это, как чемпион. Я больше не злюсь, хорошо? Давай же, малыш, мне действительно невыносимо видеть тебя таким расстроенным. Я чувствую себя полным козлом, - признал я, почувствовав себя намного лучше, когда его рыдания превратились в тихие всхлипы. Я отодвинулся, продолжая гладить его по голове, когда он посмотрел на меня несчастными, заплаканными глазами. Глядя на него в ответ, я почувствовал себя самым ужасным человеком во всем мире. «Матушка, ты была просто святая, - пронеслось у меня в голове, - чертова богиня, серьезно». - Ты в порядке, ты в порядке, - бормотал я ему, - Ты же в порядке, да? – уточнил я, и он приподнялся на локтях и вытер лицо рукавом. Я убрал руку, с беспокойством глядя на него. – Ты в порядке, парень? – спросил я снова, и он кивнул, пробормотав со слезами в голосе: - Мне больно. Я улыбнулся, мысленно фыркнув. - Ну, в этом, вроде как, весь смысл, - объяснил я. Он сердито уставился на мою правую руку, и я едва сдержал смешок, стремительно трансформируя металлическую перчатку обратно в часы. Он все еще всхлипывал и выглядел, на мой взгляд, слишком юным; я ни за что не признал бы это, но видеть его в футболке с Железным человеком было до ужаса мило. Теперь это мой ребенок. Отрицать бессмысленно, и пути назад нет. Я следил, как Питер еще раз протер лицо, прежде чем сесть. - Ай, - простонал он, поспешив вернуться на живот. Он схватил подушку и зарылся в нее головой, после чего я взял одеяло и накрыл его. - Попробуй поспать, - приказал я, и он только по-детски надул губы. Однако он не спорил, поскольку, так же, как и я понимал, что он измотан. Это была одна из причин, почему я решил наказать его вечером, поскольку я помнил, что всегда хотел спать после порки. - Все еще больно, - сообщил он мне, и на этот раз я не смог сдержать тихий смешок. - К утру все заживет, - откликнулся я со знанием дела. Это была вторая причина, почему я решил наказать его вечером, ведь в этом случае ему не придется терпеть несколько неприятных часов, пока все не заживет. - Надеюсь, что так, - ответил он, закрывая глаза. Я только покачал головой, и, в последний раз улыбнувшись своему паучонку , вышел из комнаты. - Следи за ним, Пятница, - обратился я к своему ИИ, и она ответила с сарказмом в голосе: - Всенепременно. Я не мог не закатить глаза подумав о том, насколько мои ИИ похожи характером на меня. Но все закончилось. Все закончилось, и с Питером все хорошо.