Мелкий, ты меня убиваешь

POV Питера: С того момента как мы поняли, что Тони подстрелили, все происходящее слилось в одно размытое пятно. Я помню, как давил на его рану и чувствовал кровь, просачивающуюся сквозь мои перчатки и застывающую на руках. Я помню вес его холодной руки на моих, и как он сказал мне: «Все хорошо». Я не знаю, что он хотел сказать этим, но он был категорически неправ. Все совсем не хорошо, и, уж точно, не с ним. Я едва запомнил, как мы выбрались на улицу, как скорая забрала его, или как Вижн заставил меня переодеться в обычную одежду, и только после этого доставил в больницу. Нат и Брюс, очевидно, ехали в машине скорой. В какой-то момент мы добрались до больницы, и я оказался в переполненном, шумном коридоре, сидящим на неудобном стуле. Вижн с Наташей застыли напротив меня, в то время как Брюс расположился на соседнем стуле, уткнувшись лицом в ладони. Я не представляю, как долго мы сидели вот так, но мыслями я постоянно возвращался к мертвецки бледному Тони под моими руками. Я вспомнил, как услышал его крики и ворвался в комнату, в которой его держали. Эти люди пытали его водой, и меня охватила сильнейшая ярость, подобную которой я никогда ранее не испытывал. Меньше чем за десять секунд я вырубил всех троих, и, если бы не громкие, судорожные вздохи Тони, пытавшегося глотнуть побольше воздуха, я, возможно, даже убил бы их. Вместо этого я поспешил сорвать мешок с его головы и пристально посмотрел в его испуганные глаза. Освободив Тони от веревок, я едва не разрыдался, когда он крепко обхватил меня руками. Но я сдержался, давая ему понять, что все хорошо и я вытащу его отсюда. Когда он слез со стола, я впервые повнимательнее присмотрелся к нему, в последний момент предотвращая его падение. Он был весь в синяках, со странными отметинами на груди и красными, жуткими следами от кнута на спине. Его трясло, и мне пришлось усилием воли затолкать свою жалость и страх поглубже, когда я повел его к выходу из комнаты. Наш путь наружу был не особо трудным, пока мы не натолкнулись на Росса. Когда началась пальба, Вижн немедленно выскочил перед нами с Тони, а Тони поспешил закрыть меня собой. Это потрясло меня. Все, что случилось дальше, было похоже на какой-то дурдом, и едва я подумал, что все будет хорошо, Тони рухнул на пол. Было так много крови. Слишком много крови. Она непрерывно вытекала из его раны, и что бы я ни делал, я не мог остановить это. Я уставился на свои руки, все еще покрытые кровью Тони. От ужаса меня внезапно затошнило, я вскочил и кинулся в ближайший туалет, где рухнул на колени и опустошил желудок в ту же секунду, как добежал до унитаза. По моим щекам текли слезы, когда я почувствовал нежную, утешающую руку на моей спине. Я оглянулся и увидел Брюса, опустившегося на колени рядом со мной. Он ничего не говорил, только дождался, когда я соберусь с духом, после чего помог мне встать на ноги. Он отвел меня к раковине и вымыл мои руки, с трудом оттирая с них засохшую кровь. - Тони сильный, - в конце концов, сказал он, насухо вытерев мои руки, - а еще он упрям, и я обещаю, с ним все будет хорошо. Я посмотрел на него полными надежды и недоверия глазами. - Пожалуйста, не надо сюсюкать со мной, Брюс, - хрипло сказал я, чувствуя, что он говорит только то, что, как он считает, я хотел бы услышать. Он решительно покачал головой, опустив руки мне на плечи. - Я не сюсюкаю, - заявил он серьезно, - я не знаю, откуда во мне эта уверенность, но это так. Тони справится с этим. Он выживет. У него есть слишком много причин, чтобы жить, и он не позволит себе оставить вас с Пеппер. Слезы застилали мои глаза, и я так отчаянно хотел поверить ему, но откуда он может знать это? - Нельзя усилием воли заставить себя пережить пулевое ранение, - возразил я слабо, и в моих мыслях снова возник образ мертвого тела дяди Бена, - упрямство не спасет тебя. Любовь не спасет тебя. Я не идиот, Брюс, я знаю, что могут сделать пули. Моего дядю убили выстрелом из пистолета, а теперь я потеряю моего папу, - прокричал я в агонии, и Брюс притянул меня к себе. Это был первый раз, когда он обнял меня, но его руки приносили комфорт и утешение. Они были сильными, и он держал меня так же крепко, как Тони, и я больше не мог бороться со своими эмоциями. Я начал рыдать, пока он гладил меня по спине, снова и снова повторяя, что все будет хорошо, и Тони сможет выдержать это. Как же мне хотелось верить ему, но жизнь ко мне не особо справедлива. Моих родителей, дядю и тетю уже забрали у меня, а теперь она забирает и Тони. Это нечестно. Это нечестно! Я не вынесу смерть Тони, я этого просто не выдержу. - Он нужен мне, - сквозь слезы кричал я Брюсу, - он так сильно нужен мне, он не может оставить меня сейчас! Он же мой папа, он мой папа, он мой папа, он не может умереть! Я не могу потерять кого-то еще, Брюс, я просто не могу! - Ты не потеряешь его, - решительно прошептал Брюс, отодвигаясь от меня на вытянутые руки, чтобы посмотреть мне в глаза, - я клянусь, что ты не потеряешь его. Я посмотрел на него, ошеломленный его верой в собственные слова. Я в отчаянии уцепился за них, позволяя этим словам немного успокоить мой страх. Я постарался взять себя в руки, понимая, что, что бы ни случилось, сейчас не время для истерики. Я должен быть сильным. - Прости, - сказал я Брюсу, но он нахмурился и покачал головой. - Тебе не за что извиняться, - заявил он решительно, - твоя реакция объяснима и ожидаема. Если ты готов, то давай вернемся и узнаем, есть ли какие-то новости. Я вытер лицо и глубоко вздохнул. Кивнув Брюсу, я вышел вместе с ним из туалета и направился назад в этот ужасный, вонючий зал ожидания. Нат и Виж окинули нас взволнованными взглядами, и я слабо им улыбнулся. Едва я сел, к нам вышел доктор и подошел к Наташе. Я тотчас же вскочил на ноги и последовал за ними в переговорную. - Он выживет, - сказал доктор, и у всех нас вырвался вздох облегчения. Мои колени затряслись, но я упрямо заставил себя стоять прямо. Доктор начал объяснять, что ситуация была критическая, и один раз им даже пришлось реанимировать Тони. Он рассказал обо всех повреждениях не только от пули, но и от пыток. Похоже, что отметины на его груди были от электричества. Я снова почувствовал тошноту, осознав, что Тони, ко всему прочему, еще и били током. Пока доктор перечислял его раны и лечение, что они провели, я осознал, что ни разу не упоминал об удушье водой. Только я знал эту информацию, и я понял, что должен сообщить об этом, ведь эта пытка могла нанести ущерб, который они могли не заметить. - Доктор, сэр, - обратился я неуверенно, и взгляды всех присутствующих обратились на меня, - когда я… хм, люди, которые нашли его, сказали, что, когда они его обнаружили, его пытали водой, - сообщил я, немедленно заметив, как напряглись все Мстители. Доктор нахмурился и поблагодарил меня за информацию. Он сказал, что еще раз проверит Тони на наличие каких-либо повреждений, которые могли бы остаться после этого. Нам не разрешили навестить его, пока доктор не закончит проверку, так что мы направились назад в шумный зал. Но перед тем, как мы зашли туда, Наташа задержала меня и приказала, чтобы я рассказал ей обо всем, что увидел, когда спасал Тони. Я пересказал все в мельчайших подробностях, глядя, как раздуваются ее ноздри, а в глазах загорается жажда убийства. Брюс, закрыв глаза, тяжело дышал, а камень во лбу Вижна на несколько секунд ярко вспыхнул. - Я должна сообщить Пеппер о том, что происходит, - заявила затем Нат и стремительно покинула нас. Мы не стали возвращаться в главный зал, оставшись стоять на том же месте. Никто и слова нам не сказал, но я думаю, что это только благодаря Вижну. Мало того, что он выглядел так необычно, но я никогда не видел у него такое мрачное, зловещее выражение лица. Я понимал их гнев, но меня переполняло облегчение от мысли, что Тони выживет, и эта мысль перечеркивала во мне любую ярость. Вскоре Таша вернулась к нам, и я поднял на нее взгляд, спрашивая, как там Пеппер. - В порядке, насколько это возможно в подобных обстоятельствах, - ответила она устало и, протянув руку, ласково взъерошила мои волосы. - Ты отлично справился, Питер, и я уверена, что Тони будет гордиться тобой, - заявила она, и у меня на душе потеплело от искренности в ее голосе. Мы погрузились в уютное молчание, и после просто бесконечного ожидания, тот же самый доктор снова вышел к нам и сообщил, что с Тони все хорошо, насколько это возможно, и мы можем его посетить. - Он без сознания, но это только потому, что он на седативных, - объяснил он, провожая нас в маленькую, тускло освещенную комнату. Едва я взглянул на Тони, мое сердце сжалось. Он выглядел просто ужасно. Вся его грудь была перевязана, несколько повязок на руках и одна на лице. От него отходило множество проводов, и громкий стук его сердца наполнял комнату. Я подошел к кровати и крепко сжал его безжизненную руку. Он выглядел отвратительно, и был просто ужасающе бледен. Если бы я точно не знал, что он жив, и не слышал звуки работающего монитора, я бы подумал, что он мертв. Я заметил, как Брюс и Наташа подошли к доктору и заговорили с ним о чем-то, но я проигнорировал их, и вместо этого просто сел на стул у кровати и переплел мои пальцы с пальцами Тони. С ним все будет хорошо. Он жив, и он восстановится. Он будет в порядке. Несмотря на все пытки. Несмотря на воду. Он будет в порядке. Физически и психически. Он самый сильный человек из всех, что я когда-либо встречал, и он переживет это, как и все прочие передряги в своей жизни; и он не будет один. Я буду с ним на каждом шагу. Наташа позвала Вижна, и он тоже вышел из комнаты. Я не сильно долго размышлял над тем, что происходит, поскольку почти сразу Нат и Брюс вернулись в комнату. - Врачи из ЩИТа уже едут сюда, и, как только нам дадут зеленый свет, мы перевезем Тони на базу. Здесь сейчас небезопасно, как и где-либо за пределами США. Мы не знаем, кто еще мог работать с Россом, - сказала она. - Где сейчас Росс? – спросил я, внезапно осознав, что понятия не имею, что с ним случилось после того, как мы уехали. - Он под охраной, ждет, когда агенты ЩИТа заберут его, - ответила она холодно, и я не решился уточнять, что значит «под охраной». - А где Вижн? – спросил я затем. - В ООН узнали, что мы были здесь, и что что-то произошло, - сообщила она устало, - Вижн направился на встречу с ними, чтобы попробовать минимизировать ущерб. Т’Чалла тоже в курсе о том, что случилось, и он обещает помочь нам с этим. Уверена, Роуди тоже едет туда. Я был ошеломлен и напуган мыслью о том, что ООН может наказать кого-то из них за то, что произошло. - Не переживай, Питер, - сказала Нат решительно, заметив выражение моего лица, - Росс под арестом, а Тони жив, так что с нами все будет хорошо. Возможно, нам сделают втык, за то, что мы отправились на спасательную операцию без разрешения, но учитывая, что похитителем был Росс, мы можем свалить все на отсутствие доверия к их системе. Она была так уверена в своих словах, что я позволил себе расслабиться. Я опустился грудью на кровать, и просто смотрел, как поднимается и опускается грудная клетка Тони. Звук его дыхания и писк мониторов успокоили меня, и я прикрыл глаза. Я пытался бороться со сном, но когда я почувствовал, как нежная рука погладила меня по спине, и Наташин голос сказал мне засыпать, я поддался моему истощению… … Я резко проснулся от раздражающего писка мониторов. Бросив на Тони испуганный взгляд, я увидел, как он стонет и мечется по кровати. Я начал трясти его со словами: - Тони, Тони, все хорошо, ты в безопасности. Это я, Питер, ты в больнице. Проснись, проснись, проснись! – умолял я, не в состоянии видеть его таким. Он громко втянул воздух и начал вырывать, издавая полный боли крик и размахивая руками. В комнату ворвались медсестры, и я почувствовал, как чьи-то руки оттянули меня от него. Я хотел грубо оттолкнуть их, пока не увидел, что это Брюс. Его глаза неотрывно смотрели на Тони, который громко стонал от боли и тяжело дышал. Медсестры кинулись к нему, возвращая на место капельницу, которую он случайно вырвал. Они задавали ему какие-то вопросы, но он абсолютно проигнорировал их, не сводя взгляда с меня и Брюса. Узнав нас он, казалось, расслабился и, наконец, обратил внимание на окруживших его медсестер. В этот момент зашел доктор, и медсестры отступили, чтобы дать ему возможность осмотреть Тони. Он приподнял теперь уже насквозь пропитанную кровью повязку на боку и сообщил, что, вроде как, новых повреждений нет. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что повязки на спине тоже пропитались кровью. Доктор приказал медсестрам снова обработать раны и перевязать его, одновременно выгоняя нас из комнаты, чтобы предоставить Тони немного приватности. Я неохотно позволил Брюсу увести меня. Брюс, обнадеживающе обхватив меня за плечо, пробормотал мне, что все будет хорошо, вторя словам, что я сам твердил Тони минуты назад. Я поднял на него взгляд, не в силах сдержать вопрос: - Физически – да, но что на счет его психического здоровья? Мужчина на секунду запнулся, после чего вздохнул. - Понадобится время и много работы, но я уверен, что он восстановится, особенно, если вы с Пеппер будете рядом. Тони знает, что он больше не одинок, и кроме вас с Пеппер, у него есть я, Нат, Хэппи и Роуди. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему пережить это. Ждать пришлось дольше, чем я рассчитывал, прежде чем нам позволили вернуться, но едва я увидел его, на меня нахлынуло облегчение, поскольку он выглядел уже намного лучше, чем, когда мы впервые вошли в эту комнату. Он был в сознании, но они накачали его обезболивающими, и он был на грани сна. Я кинулся к нему, схватил его за руку и поспешил сообщить, что скоро мы все отправимся домой. Я почти уверен, что увидел признательность в его глазах, прежде чем он закрыл их и провалился в сон. Меньше чем через час появилась Наташа в сопровождении нескольких человек в форме агентов ЩИТа. Я узнал некоторых из них, поскольку помнил их с того единственного раза, когда лежал в больнице на базе. В палату зашел доктор Тони и завел разговор с женщиной, которая, судя по всему, была здесь за главного. Доктор, казалось, не сильно обрадовался происходящему, но он не пытался остановить их, когда Тони подняли и переложили на каталку. Его отключили от больничных мониторов и подключили к новым, и только после этого направились с ним к выходу. Я больше не видел его, поскольку его полностью окружили, но я не спорил, понимая, что они не только защищают его, но и скрывают таким образом от посторонних глаз. Я быстро шагал за процессией, пока мы все не погрузились в фургон, который отвез нас к огромному джету, который я уже видел, но внутри которого никогда не был. - А где квин-джет? – спросил я с любопытством, и Наташа ответила, что его взял Вижн, когда направился на встречу с ООН. Я мысленно посочувствовал ему, надеюсь, что все пройдет хорошо. По крайней мере, он не будет одинок. Я не знал Т’Чаллу лично, но я слышал о нем много хорошего. Хоть, технически, мы были с ним на одной стороне во время битвы в Германии, мы и парой слов не обменялись. Роуди тоже должен присоединиться к ним, а я знал, что у него больше опыта в подобных делах, чем у Вижна. Мы зашли на борт, и Тони снова переложили на более безопасную кровать. Мы взлетели, и взглянув в окно, я обрадовался, когда понял, что этот самолет летит так же быстро, как квин-джет. Я сел так близко к Тони, насколько было возможно, и внимательно следил за работой медицинского персонала. От мысли о том, что скоро мы будем дома, я расслабился. Дома безопасно, и наш дом там, где Пеппер. У меня душа была не на месте, но вот что сейчас переживала она, я даже представить не мог. Я вытащил свой телефон и понял, что мне следует позвонить ей. Я знал, что как минимум с Наташей она уже говорила, но она несомненно будет рада услышать и меня. Я понимал, что и за меня она волнуется тоже. Приняв это решение, я встал и, отойдя в сторону подальше ото всех, набрал номер Пеппер. Она схватила трубку после первого же гудка. - О боже, Питер, дорогой, как ты? – выпалила она стремительно, и я немедленно заверил ее, что я абсолютно цел и в полном порядке, после чего добавил, что мы уже летим домой. У нее вырвался громкий вздох облегчения, и я услышал в ее голосе слезы, когда она сказала, что безумно счастлива, что со мной все хорошо. - Как Тони? – спросила она затем с неприкрытым беспокойством, и я на секунду запнулся, после чего честно ответил: - Он в плохой форме, но он будет в порядке, - сообщил я ей, и мой голос прозвучал так, будто я сам готов вот-вот заплакать, - мне жаль, что мы не смогли добраться туда раньше, - признал я почти шёпотом. - Не вздумай делать это с собой, Питер, - заявила она строго, - ты сделал все, что мог, чтобы спасти его. Только это важно. Бесполезно зацикливаться на мысли «что, если», - в ее словах был смысл, и я, закусив губу, кивнул. Как же я хотел бы, чтобы она была сейчас здесь рядом со мной. Она смогла бы утешить меня, и заверить, что все будет хорошо. Мы поговорили еще немного, но я воздержался от раскрытия подробностей того, что произошло. Она, к счастью, не расспрашивала меня, но я понял, что этот разговор все равно состоится, но позже. В конце концов, мы попрощались, и она пообещала, что будет в больнице ждать нашего приезда. Я повесил трубку и устало поплелся назад к Тони. Он больше не был смертельно-бледен, но его лицо скривилось, словно он испытывал сильную боль. Я хотел сказать кому-нибудь об этом, но затем понял, что они, вне всякого сомнения, уже знают. Они не оставили бы Тони мучиться от боли, если бы у них был выбор. Я сел на ближайший стул и всю дорогу не сводил с него глаз. Я был полностью вымотан, когда мы приехали на базу, но мысль о скорой встрече с Пеппер давала мне силы не отрубиться. Тони вывезли с самолета и сразу же доставили в больницу, где нас встретила Пеппер. Она бросила на Тони полный ужаса взгляд, после чего ее глаза остановились на мне. В два шага преодолев расстояние между нами, она окутала меня объятием, зарывшись лицом в мои волосы. Я жадно впитывал ее поддержку, чувствуя, как слезы свободно потекли у меня по щекам. Ужас произошедшего снова навалился на меня, и она только покрепче прижала меня к себе, пока я молча плакал в ее блузку. Она медленно повела меня куда-то, продолжая обнимать меня одной рукой. Мы оказались в жилой зоне раньше, чем я осознал это. Однако, вместо того, чтобы отвести меня в мою комнату, Пеппер привела нас в ее. Она довела меня до кровати, помогла снять ботинки и укутала одеялом. Я настолько устал, что просто не мог бороться со сном, и я поддался ему, впервые, с момента как мы узнали о похищении Тони, ощущая на душе покой. POV Пеппер: Я смотрела, как Питер спит, и просто разрывалась на части. Я хотела пойти к Тони, но также сильно я хотела остаться здесь с Питером. Но я понимала, что Питер все же на первом месте, к тому же, Пятница сообщит мне, если что-то случится. Глядя на Питера, я в очередной раз почувствовала облегчение от мысли о том, что он не только в порядке, но и полностью невредим. Он вымотан, и буквально эмоционально высушен, после всего, что произошло, но я знала, что со временем он придет в норму. Я просто была рада, что сейчас он спит. Когда он проснется, я отправлю его в душ, а потом как следует накормлю его. И только после этого я разрешу ему посетить Тони. Мое сердце болезненно сжалось, едва я вспомнила тот мимолетный взгляд, что бросила на моего возлюбленного. Он был в ужасном состоянии. Вся верхняя половина тела была в повязках, и он выглядел так, словно мучается от боли. Наташа проинформировала меня о его травмах, и о том, что, вероятнее всего, он пережил, чтобы получить эти травмы. Когда она добавила, что его пытали водой, я едва не зарыдала от отчаяния. Ужас, который испытал в тот момент Тони должно быть был просто непередаваем. Физически он поправится, но в каком состоянии будет его психика? Глядя на моего уставшего сына, я поняла, что себя я тоже измотала. Решив, что сейчас самое время немного подремать, я легла рядом с мальчиком и закрыла глаза. Звук его дыхания убаюкал меня, и в считанные минуты я провалилась в сон… … Я проснулась, когда почувствовал, как Питер завозился рядом со мной. Открыв глаза, я увидела, что он сел, в некотором замешательстве оглядывая комнату. Я поняла, что воспоминания начали возвращаться к нему, когда он судорожно втянул воздух и напрягся, в панике глядя на меня. - Тони! – ахнул он, и я немедленно села рядом с ним, заверяя его, что все в порядке, и если бы что-то случилось, то Пятница разбудила бы нас. Он заметно расслабился, и я приказала ему принять душ и переодеться. Он окинул взглядом свою поношенную одежду и согласился со мной. Я тоже приняла душ и приготовила нам поесть. После душа Питер выглядел уже намного лучше, чем раньше, и я поставила перед ним огромную тарелку с едой. Он с жадностью проглотил все до последней крошки, и я почувствовала удовлетворение, что теперь с ним действительно все хорошо. Едва Питер закончил, он в ожидании посмотрел на меня, и я поняла, что он готов отправляться в медотсек. Мы вместе направились туда, и встретили там Наташу и Брюса, которые выглядели бодрее и свежее, чем в последний раз, когда я их видела. - Тони еще не проснулся, - заявил Брюс, - но доктор не переживает по этому поводу. Учитывая его раны, она подумала, что лучше всего ему восстанавливаться, пока он спит. Я не могла не согласиться с ней, хоть я и желала, чтобы Тони поскорее проснулся. Если он будет в сознании, он захочет выбраться отсюда как можно скорее, и он будет храбриться, превозмогая себя, когда, на самом деле, не должен делать этого. Я уже приняла тот факт, что в этом случае его выздоровление займет больше времени, чем обычно, потому что так всегда случается, когда он начинает пересиливать себя. - Как дела с ООН? – взволнованно спросил Питер, и Наташа ответила: - По правде говоря, немного хаотично. Поступок Росса ошеломил их, поставив тем самым США в неловкое положение. Он один из наших военных, да, к тому же, генерал. Мы не ожидаем, что у Мстителей будут какие-то проблемы из-за этого, но вот послу США придется немного попотеть. И они хотят знать обо всем, что произошло с Тони, как только он очнется. - Только когда он окрепнет, - заявила я, и Нат кивнула. - Мы сделаем все возможное, чтобы держать этих шакалов подальше отсюда, но, рано или поздно, ему придется поговорить с ними. Сейчас не будет того, что было после Афганистана, когда он умудрился ускользнуть, ничего никому не объясняя. - Они не заставят его рассказывать о том, что он пережил, - процедила я сквозь зубы. - Как только Тони окрепнет, ни один политик не сможет заставить его говорить о том, о чем он не захочет, - с некоторым весельем заметил Брюс, - он будет ходить вокруг да около, и в итоге даст им самую малую крупицу информации. После слов Брюса я немного расслабилась, поскольку знала, что он прав. Нам просто необходимо убедиться, что никто не будет устраивать Тони допрос и ему не придется иметь дело с кровососущими политиками, пока он накачан наркотиками. Раздвижные двери распахнулись, и к нам выбежал медбрат с сияющей улыбкой на юном лице. - Он проснулся. Мы немедленно обступили его, заваливая сотней вопросов, и его улыбка стала немного нервной, когда он оборонительно вскинул руки. - О-ох, он только проснулся, и его сейчас проверяют медсестры, - объяснил он, не давая нам обойти его. - Вы не можете войти все вместе, иначе вы его переутомите. Он устал, и ему больно, так что не больше двух человек за раз, пожалуйста. Брюс и Наташа немедленно отступили, и я кивнула им, следуя вместе с Питером за медбратом. Нас отвели в просторную комнату, и первое, что мы увидели – это искренняя улыбка на лице Тони. - Привет, ребята, - хрипло поздоровался он. Я просто растаяла, стоило мне услышать его голос и увидеть, что он в сознании. Питер кинулся к нему, в последний момент еле сдержавшись, чтобы не наброситься на него с объятиями. Вместо этого он просто посмотрел на Тони полными дикого облегчения глазами. - Я так рад, что ты жив, - прошептал он слезно, но, каким-то образом, ему удалось сдержать слезы. - Я тоже, маленький паучок, - ответил Тони мягко, протянув руку и похлопав его по щеке. Я подошла к нему в другой стороны, наклонилась и притянула его в глубокий поцелуй. Я услышала, как он застонал, и ухмыльнулась его реакции. Чересчур драматичный задушенный кашель, что вырвался у подростка, испортил весь момент, и я хихикнула, когда увидела, что Питер еще и крепко закрыл глаза. Заметив это, Тони произнес полушутливо-полусерьезно: - Когда я немного поправлюсь, мамочке с папочкой нужно будет провести немного времени наедине, Питти, так что, запланируй-ка себе вечеринку с ночевкой у Неда. Я громко рассмеялась, глядя, как лицо бедного мальчика заливается красками смущения. Он пытался смотреть куда угодно, только не на нас, и мне стало немного не по себе, так что я бросила на Тони предупреждающий взгляд, чтобы он прекратил дразнить ребенка. К счастью, в эту минуту зашла доктор Мэттьюз, и лицо Питера быстро вернулось к привычному состоянию. - Рада видеть вас в сознании, мистер Старк, - тепло поздоровалась она, - как себя чувствуете? - Готов свалить из больницы, - ответил он, и я покачала головой на его упрямство. - Боюсь, что не смогу позволить вам это, - ответила доктор понимающе и доброжелательно, - вы пережили пытки, в вас стреляли, и вы почти умерли; и все это меньше, чем за сутки. Вам повезло, что вы живы, - заявила она серьезно, и я посмотрела на Тони с нескрываемым облегчением. Я почти потеряла его. Мне невыносима была даже сама мысль об этом, и о том, какими последствиями обернулась бы его смерть для меня и для Питера. Мне пришлось изо всех сил оттолкнуть от себя эти мысли, иначе у меня прямо сейчас случилась бы истерика. Вместо этого, я просто положила руку ему на плечо, чтобы в очередной раз убедиться, что он жив и находится здесь рядом со мной. - Каков ущерб? – спросил Тони с нотками юмора в голосе. Должна сказать, я была удивлена не тем, что он задал этот вопрос, а тем, что он задал его при нас с Питером. - Вы помните, что с вами случилось? – спросила в ответ доктор Мэттьюз, и он несколько неуверенно кивнул. - Меня одурманили, похитили, выбили из меня все дерьмо, а в конце еще и подстрелили, - любезно перечислил он. Я вздрогнула, и он бросил на меня извиняющийся взгляд. - Все верно, - подтвердила доктор, после чего начала рассказывать обо всех его травмах. У него два сломанных ребра и четыре треснутых. На груди остались отметки от электродов, но, что удивительно, никаких внутренних повреждений от электричества. - Да, они не очень долго развлекались с этим, - пробормотал Тони беспечно, но я расслышала облегчение в его голосе. - Раны от кнута на вашей спине заживут, но останутся шрамы, - сокрушенно продолжила доктор Мэттьюз, и я снова едва не вздрогнула. Я еще не видела эти раны, но, глядя на побледневшего Питера, я поняла, что они очень неприятные. - Пуля, что не удивительно, нанесла наибольший урон. Она повредила почку и часть толстого кишечника, но доктора в Турции проделали превосходную работу, чтобы все исправить, и смогли спасти вам почку, - объяснила она, - все, что теперь нужно, это дать вашему телу восстановиться, а для этого надо отдыхать, и еще раз отдыхать, - заявила она теперь уже строгим голосом, смерив Тони серьезным взглядом. – Я знаю вас достаточно хорошо, мистер Старк, чтобы понять, что слово «отдых» вам незнакомо, но если вы не хотите нанести себе еще больший ущерб и/или увеличить срок вашего восстановления, то вы будете следовать моим указаниям. - О, уверяю вас, доктор, он будет слово в слово следовать вашим указаниям, - заявила я твердо, кидая на Тони очень серьезный взгляд. Пока я рядом, он не будет вредить себе еще больше… по крайней мере, я очень надеюсь, что смогу заставить его слушать меня. - Я бы рекомендовала вам остаться на базе, - предложила Мэттьюз, - чтобы, в случае чего, мы могли помочь, но это решать вам. - Школа у Питера начнется только через две недели, так что до тех пор мы побудем здесь, - сообщила я, глядя на Питера, чтобы узнать, что он думает. Он понимающе кивнул, и я улыбнулась. Нужно будет пригласить сюда Неда и ЭмДжей, чтобы они могли провести немного времени вместе до начала занятий. - И сколько дней мне еще торчать в этой адской дыре? – спросил Тони, и доктор, ухмыльнувшись, ответила: - Раз вы остаетесь на базе, то, думаю, одного дня хватит. Он облегченно выдохнул, пробормотав: - Слава богу. Я тепло улыбнулась, зная, насколько он ненавидит больницы. В смысле, никто их не любит, но у Тони, похоже, эти чувства намного сильнее. Не сомневаюсь, что, если бы Мэттьюз сказала, что ему придется провести здесь больше, чем один день, он нашел бы способ сбежать отсюда. Доктор Мэттьюз оставила нас, и я схватила Тони за руку. Он выглядел уставшим, но, в целом, намного лучше, чем когда я его увидела в первый раз. Весь перевязанный, и все еще испытывающий боль, несмотря на огромное количество обезболивающих, что ему вкололи. Из-за сломанных ребер каждый вздох был мучением, и его спина, должно быть, адски болела. Я так сочувствовала ему, понимая, что он даже не сможет найти комфортную, безболезненную позу, чтобы поспать или хотя бы расслабиться. - Ладненько, расскажите мне обо всем, что случилось с того момента, как вы узнали о моем похищении, - приказал он решительно, и я начала рассказ, а когда я добралась до спасательной операции, слово взял Питер. - И кому же в голову пришла эта блестящая идея взять тебя с собой? – спросил он, и Питер неуверенно нахмурился. Я решила ответить вместо него: - Наташе, но я согласилась с ней. Им нужна была любая помощь. Тони резко перевел на меня взгляд, и его глаза на секунду вспыхнули гневом, но почти сразу в них отразилось понимание. - Ты спас мою задницу, малыш, - сказал он, с признательностью глядя на Питера, - ты отлично справился, и я еще тогда хотел сказать тебе, что очень тобой горжусь. Лицо Питера просветлело, глаза загорелись, и я знала, как много значат для него слова Тони. - Я сделал для тебя то же самое, что ты сделал бы для меня, - решительно заявил он, и Тони улыбнулся, ласково взъерошив его волосы. Глядя на эту сцену, я почувствовала, как у меня потеплело в груди. Теперь все хорошо. У них не все идеально, и если физическое восстановление будет тяжелым, то с психическим дела обстоят еще хуже. Мне нужно будет заставить Тони говорить со мной, а не хранить все в себе, как он делал после Афганистана. Ему придется позволить нам помочь ему, если он хочет преодолеть это. Но я не стала зацикливаться на этом прямо сейчас, решив просто жить настоящим моментом.