Мелкий, ты меня убиваешь

      POV Питера:       - То есть вместо того, чтобы просто поговорить с Тони, ты собираешься посмотреть о нем видео и почитать статьи? – спросил Нед скептически, и я кивнул.       - Типа того, - ответил я. – Я хочу посмотреть, как он общался со СМИ, пока рос. Ну, к примеру, что он говорил или делал, чтобы заставить их отвалить. Я знаю, что он постоянно притворяется, и я хочу увидеть его притворство в действии, как он пришел к этому, когда был моложе. Сейчас-то он всегда уверен в себе, но он же не был таким в детстве. По крайней мере, так он мне говорил.       - Признаю, искать всякую информацию о Тони, должно быть, будет весело, но я все еще не понимаю, почему бы тебе просто не спросить у него. В смысле, ты живешь с ним, Питер. Он твой папа, - заметил Нед, на что я только закатил глаза.       - Тони уже старый, я думаю, что он уже совсем забыл, как он вел себя в нашем возрасте, - попытался объяснить я. – К тому же, зная, как он относится к себе, я точно уверен, что он просто скажет мне не делать того, что сделал бы он и быть самим собой.       - Хм, ну, никто этого не хотел бы, - сказал Нед с насмешливой ухмылкой, и я легонько его толкнул.       - В любом случае, - добавил я, - папа вчера уехал по делам Мстителей, так что дома остались только мы с Пеппер. Он не смог сказать нам, когда вернется, а значит, Google – единственный вариант.       - А то не дай бог придется звонить ему, - пробормотал Нед тихонько, но я проигнорировал его. Все равно так быстрее и в сотню раз интереснее.       Сегодня была пятница, и Нед впервые за много месяцев остался у меня на ночь. По правде, это была его первая ночевка в нашем новом доме, и он был чрезвычайно возбужден, охая и ахая над каждой мелочью, прямо как когда-то в свой первый визит на базу. С тех пор, как это место стало моим домом, а Мстители ― скорее семьей, а не супергероями, я не видел в этом чего-то необычного, что, в ретроспективе, в очередной раз показывало, как же сильно изменилась моя жизнь. Еще год назад я был бы в таком же восторге от всего, как и он.       - Обожаю эти голографические экраны, - восхищенно выдохнул Нед, глядя на огромный повисший в воздухе экран прямо перед нами. Я не мог не согласиться с этим. Когда мой папа показал мне, что мой компьютер может вытворять такое, мой мозг буквально взорвался, чем знатно его повеселил.       - Знаешь, вообще-то твой телефон и планшет тоже так могут, - сообщил он мне со смешком, и я посмотрел на него такими огромными глазами, что он просто не смог больше сдерживаться и громко рассмеялся. Надо ли говорить, что теперь я использовал эту функцию почти постоянно, на зависть и изумление окружающих людей. Раньше я всегда прятал подобные штуки от моих одноклассников, потому что не хотел, чтобы они думали, что я пользуюсь деньгами Тони. Но, в конце концов, он же мой папа, разве не логично, что я пользуюсь самыми современными изобретениями? Должен признать, взгляд на лице Флэша стоил того. Я больше не имел ничего против моего бывшего мучителя, но все же небольшая месть никогда не бывает лишней.       Но вот шумиха вокруг меня, к сожалению, не утихала. Люди продолжали доставать меня, но только если раньше большинство из них старались подружиться со мной, то теперь они начали думать, что я веду себя высокомерно, и считаю себя лучше, чем они, только потому, что я продолжаю игнорировать их. Отсюда и выросло мое желание узнать, как Тони справлялся с подобным. Он говорил, что ему пришлось иметь дело со всем этим дерьмом с самого рождения, так что, может быть, если я увижу какие-то видео или интервью, которые он давал, я смогу понять, как он заставлял людей оставить его в покое. Ведь помимо ребят в школе, есть еще и приставучие СМИ, которые тоже не дают мне прохода, требуя интервью. Я только один раз говорил с прессой, в той ситуации с заложниками, и СМИ до сих пор почти ежедневно цитируют ту мою речь. Это уже переходит все границы. Я думал о том, чтобы согласиться на какое-нибудь интервью, но я боялся сказать что-нибудь не то. Я не обсуждал это с моими родителями, поскольку предполагал, что они запретят мне. Я хотел дать это интервью только по одной причине: чтобы помочь моим родителям… ну и чтобы все остальные отцепились от меня, хотя бы на время.       Вот поэтому мы и здесь.       Мы ввели имя Тони в Google, и нам немедленно выпали миллионы заголовков, видео, картинок, сайтов и, боже, даже школьные статьи, написанные о нем. Жуть какая.       - Вау, - тихо протянул Нед, и я кивнул, абсолютно так же удивленный тем, сколько же здесь информации. За много лет мы оба искали в интернете информацию о разных вещах и людях, но никогда мы не получали так много результатов. Это ужасало, но в то же время, в очередной раз доказывало, насколько сильно люди интересуются жизнью моего папы. На секунду я почувствовал вину за то, что я сам сейчас в числе этих людей, но я оттолкнул это чувство подальше.       - Давай-ка сузим поиск, - пробормотал я, сокращая запрос до детства Тони. Любопытство заставило нас в первую очередь взглянуть на фотографии, и мы не смогли сдержать улыбки, глядя на темноволосого улыбающегося от уха до уха малыша Тони. Черт, он был таким миленьким. Были там и фотографии с его родителями, и с какими-то людьми, которых я не знал. Боже, такое ощущение, что вся его жизнь была снята на пленку, учитывая, что там были фотографии буквально в каждом возрасте. Сотни изображений на мероприятиях с родителями, одно за другим, дни рождения, которые казались слишком уж пафосными и вычурными для четырехлетнего малыша. Ну, блин, он был в костюме! На всех фотографиях он сверкал очаровательной улыбкой, и больше походил на уменьшенную копию своего отца, чем на ребенка. Чем старше он становился, тем больше я узнавал его улыбку. Ту самую, которой удостаиваются только общественность и СМИ. Одну из его фальшивых улыбок.       Мы перешли к просмотру видео, и в целом увидели все тоже самое. Тони улыбался и махал в камеру, ну просто идеальный маленький джентльмен. Когда же это изменилось? В какой момент он стал бунтарем, каким все его знают? Было несколько интервью, в которых он что-то говорил, но в основном в них он рассказывал о своих достижениях, и о том, как он любит своих родителей, и что собирается спасать мир так же, как и его отец. В паре из них он даже упоминал о том, что хочет помочь своему папе найти Капитана Америка, его героя.       Нед низко присвистнул.       - Капитан Америка был героем Тони? – спросил он в шоке.       - Полагаю в этом есть смысл, - заметил я, хоть и был так же удивлен, как и он. – В смысле, он же был и нашим героем, а Говард Старк был одним из тех, кто помог сотворить из Стива Роджерса Капитана Америка, так что не удивительно, что он рассказывал Тони множество историй об этом парне. Как странно, должно быть, встретиться с твоим героем вживую и драться с ним на одной стороне.       Нед кинул на меня выразительный взгляд, под которым я немедленно покраснел, пробормотав:       - Ох, угу, хм. Я и Тони. В любом случае, я думаю, что все это очень грустно, учитывая, что случилось потом, - прокомментировал я тихо, и он посмотрел на меня с любопытством.       - Что ты имеешь в виду? – спросил Нед неуверенно, и я покачал головой, отвечая:       - Прости, не в моем праве об этом рассказывать. Достаточно будет сказать, что он причинил Тони боль, и в следующий раз, когда я встречусь со Стивом Роджерсом, я врежу ему прямо по его идеальным зубам.       Рот Неда вытянулся в изумленную «о», но он ничего не сказал, поскольку наше внимание снова вернулось к экрану.       Где-то в возрасте одиннадцати лет Тони отправили в интернат, и в это же время начали появляться первые негативные очерки. Тони подрался в школе. У Тони превосходные оценки, и он перепрыгивает через несколько классов. Тони исключают из интерната. Тони помогает отцу в делах СИ, шокируя мир своей изобретательностью. Тони застали в момент спора с отцом. Тони подрался в школе. Тони напился. Тони ворует. Тони разбивает машины. Тони исключают из очередного инерната. Тони оканчивает школу в четырнадцать. Тони поступает в МТИ, самый юный студент, который когда-либо учился там. Тони арестовывают. И снова. И снова. За битье машин, разрушение собственности и нападение на папарацци.       На видео Тони дерзко ухмыляется прямо в камеру, после чего показывает в объектив средний палец и буквально взрывается со смеху. Он материт репортеров, кидая в них разные вещи, а на одном из них даже показывает голый зад, отчего мы оба покраснели и поспешили отвести взгляд.       - Знаешь, Пит, не думаю, что Тони – это хороший пример того, как стоит обращаться со СМИ, - сказал Нед, и я понял, что согласен с ним. Я знал, что Тони был той еще занозой в заднице, но подобного я даже вообразить не мог. Я снова почувствовал вспышку вины, поскольку осознал, что папа, скорее всего, не хотел бы, чтобы мы с Недом знали обо всем этом.       - Слушай, может он был и не самым замечательным ребенком, но с годами-то он точно стал лучше, - защищался я, но Неда мои слова не убедили. Мы посмотрели еще несколько статей, пока не перешли к новостям о смерти Марии и Говарда. Количество внимания, которое было уделено этому событию, просто потрясло меня. Статья за статьей муссировала их смерть, размышляя о причинах. Но больше всего внимания в тот момент получил бедный Тони. Шестнадцатилетний парень горевал, но СМИ буквально не давали ему продохнуть. Они даже умудрились застать тот момент, когда мужчина по имени Обадайя Стейн, его крестный отец, сообщал ему эту новость. В статье было написано, что лицо Тони побледнело, но помимо этого не показалось ни единой эмоции. Выдвигались целые теории насчет того, что же он чувствовал в этот момент, и это показалось мне просто омерзительным. Ребенок потерял своих родителей. Что, по их мнению, он должен был чувствовать?       Были даже фотографии с похорон! На каждой из них был Тони, а рядом с ним пожилой мужчина (его крестный?), небрежно закинувший руку ему на плечи. В статье подробно описывалась каждая секунда похорон, анализировалось каждое слово Тони, не говоря уж о выражении его лица. СМИ начали выдвигать предположения, вернется ли он в колледж, и что будет дальше с СИ. Кто же усыновит юного гения? Ох, он был эмансипирован. Было ли это разумно? Не следовало ли мистеру Стейну, новому генеральному директору СИ, взять опеку над Тони?       Затем были статьи, фотографии и репортажи о том, как Тони провел ночь после похорон и вырубился в стельку пьяный в машине на парковке какого-то бара. Репортеры закидывали его вопросами о том, как он себя чувствует и почему он пьян, но Тони только сердито смотрел в камеру, пока не появилась пожилая женщина, Пегги Картер, и не увела его прочь, проклиная репортеров за их бесчувственность.       - Это просто кошмар какой-то, - прошептал Нед, такой же расстроенный, как и я.       - Не могу представить, как можно справиться с чем-то подобным, - сказал я, и Нед что-то промычал в согласие. – Ну, вот и первая подсказка для нас, как нужно обращаться со СМИ: игнорировать их, - добавил я.       - Угу, ну, знаешь, это не особо работает с тобой, и, очевидно, что это не сработало с ним, - ответил мой друг, после чего уточнил: - Ты уверен, что стоит продолжать делать это? У меня такое ощущение, что мы вторгаемся в его частную жизнь. Он разозлится на нас, если узнает об этом.       - Эта фигня в свободном доступе в сети, так что это не… ладно, это похоже на вмешательство, но я, как бы так сказать, хотел бы продолжить копать, а ты нет? – спросил я взволнованно, зная, что если он откажется, то я перестану.       - Да, конечно я хочу, но это все равно не значит, что это правильно, - заявил он. И, хотя, мысленно я был согласен с ним, я слишком увлекся, чтобы сейчас остановиться. Мы начали изучать фото, видео и статьи о следующих годах его жизни, где он был представлен беспечным, заносчивым, выпивающим плейбоем, которым все вокруг до сих пор его считают; и, полагаю, у них есть на это объективные причины. В интернете были просто тонны материалов о том, как он в пьяном угаре творил всякие глупые и нелегальные вещи, попадал за решетку, матерился на прессу, менял женщин как перчатки. Мне было очень тяжело смотреть на то, как мой папа ведет себя как эгоистичный, зацикленный на себе засранец. И среди этого потока смущающих статей изредка попадались видео и заметки о том, что он сделал для СИ и насколько замечательным изготовителем оружия он был. Американский патриот. Герой. Да Винчи нашего времени. Массовый убийца. Подстрекатель войн. Продавец Смерти. Зачем были все эти отвратительные прозвища?       Чем дольше я смотрел, тем легче мне было понять, почему Тони с головой ушел в алкоголь, кутежи и женщин. Я отлично понимал, что он нацепил маску заносчивого ублюдка, которому плевать на то, что о нем думают, потому что, если бы он вел себя так, словно ему не все равно, люди увидели бы его настоящие чувства и использовали бы их против него… по крайней мере, я так предположил. Я пригляделся повнимательнее к видео и фото, и мне показалось, что я смог разглядеть его настоящего за этими всегда-очаровательными улыбками, которыми он сиял на камеру. Его глаза, однако, почти никогда не отображали ту же радость и уверенность, что и эта улыбка. Наоборот, чаще всего его глаза были измученные, злые, печальные… или просто безжизненные. Возможно, я просто вообразил себе это, но, почему-то, мне казалось, что мои размышления верны.       Вскоре на снимках начала появляться Пеппер, и в каждой статье выдвигались предположения о том, встречаются ли они с Тони. За все годы, что они работали вместе, раз в несколько месяцев хоть какой-нибудь из таблоидов обязательно распускал слухи о том, что они встречаются. Меня это позабавило, но, вот Пеппер, очевидно, была не в восторге от этого. Мы наблюдали за тем, как она училась общаться с ними, сначала игнорируя их, давая отпор, но в итоге пришла к тому, что начала проявлять к ним полное безразличие. Глядя на все это, я пришел к выводу, что Пеппер, вероятно, была бы для меня лучшим примером, чем Тони, по крайней мере в том, что касается того, как стоит обращаться с публикой.       Но среди всех этих смущающих и скандальных выходок, я увидел и моменты, в которых Тони по-настоящему раскрывал свое сердце: вроде пожертвований, постройки больниц, и даже множества визитов в дом престарелых. Последнее было особенно любопытным. Я поразился тому, что в такие моменты никто не собирал больших пресс-конференций, и не было громких заголовков или какой-нибудь саморекламы. Словно всякий раз, когда он делал что-то действительно хорошее, он не хотел, чтобы другие люди узнали об этом. Может потому, что совершал эти поступки настоящий Тони? Может потому, что только на этих нескольких фотографиях, его улыбка была искренняя?       Мы дошли до 2008 года, и, зная о том, что будет дальше, мы посмотрели друг на друга с молчаливым вопросом в глазах. Нед медленно кивнул, и я кликнул на первую же статью, сообщающую о похищении Тони. В то время это была самая главная новость, и буквально через неделю появились предположения о его возможной смерти, а еще через неделю СМИ уже окончательно уверовали в его смерть. Шли месяцы активных размышлений на тему будущего СИ, поскольку Обадайя Стейн снова занял кресло генерального директора. А затем Тони вернулся: живой и… ну, он был жив. Я включил запись первой конференции после его возвращения в США, и мое сердце заныло от того, насколько плохо он выглядел. На нем был костюм, но, казалось, словно он был с чужого плеча. Слишком большой, что, вкупе с его осунувшимся лицом, отлично показывало, как сильно он похудел в заточении. Он был бледен, вне всякого сомнения из-за того, что большую часть времени провел в темноте, а в глазах мелькал испуг. Одна рука у него висела на повязке, а на лице было несколько неприятных порезов. В целом, он представлял собой довольно жалкое зрелище.       Началась пресс-конференция, и к моему изумлению, он попросил всех сесть, и сам первым опустился на пол. Он вцепился зубами в гамбургер, и только после этого заговорил, и первые слова его были: «Я так и не попрощался с моим отцом». Сначала он пробормотал их очень тихо, словно говорил их себе, а не присутствующим, но затем он повторил их уже громче.       - Я видел, как американских солдат убивают моим оружием, которое создавалось, чтобы служить им.       - Я понял, что я стал придатком системы, процветающей в своей безответственности.       - …Поэтому я намерен объявить, что закрываю производство оружия на заводах SI до тех пор…       Его слова, его тон, выражение лица… это был совсем не тот Тони Старк, каким он был еще пару месяцев назад. Этот мужчина был настоящим Тони Старком, а СМИ просто не видели этого. После той конференции все вокруг говорили только о том, насколько безумно вел себя Тони, и как сильно он, должно быть, страдает от ПТСР. Ну, насчет последнего они, может, и были правы, но это не значит, что то, о чем он говорил, не было правдой. Каждый считал своим долгом посмеяться над ним, и это взбесило меня.       - Как смеют они так с ним обращаться? – процедил Нед сквозь стиснутые зубы, и я даже немного изумился тому, как сильно он переживает за Тони.       Продолжая просматривать статьи, мы наткнулись на сотни заметок о том, как Тони открыл миру, что он – Железный человек. Я попытался узнать, что же послужило причиной подобного заявления, и наткнулся на информацию о том, что он подрался с каким-то роботом? Ха, я совсем не помню этого, но, полагаю, я не особо тогда следил за новостями, пока Тони не сделал признание о том, что он ― Железный человек. Почти сразу после этого я нашел заметку, в которой сообщалось, что Обадайя Стейн погиб в небольшой авиакатастрофе. Он был крестным отцом Тони. Интересно, почему он никогда его не упоминал?       К нам незаметно подкрался Энтони и, тяжело дыша, развалился на полу между мной и Недом. Пеппер, должно быть, только что вернулась с ним с пробежки. Я провел рукой по его отросшему меху. Он обрастал довольно быстро, и теперь в его шерсти появился какой-то блеск, которого раньше не было.       - Чем вы занимаетесь, мальчики? – спросила Пеппер с любопытством, заглядывая к нам в комнату. Она кинула взгляд на экран, на котором как раз была открыта статья о смерти Стейна. Улыбка, до этой секунды украшавшая ее лицо, растаяла без следа, уступив место нахмуренным бровям и тяжелому взгляду. Враждебность, что я ощутил от нее, оказалась для меня полной неожиданностью, и я поспешил взмахнуть рукой, заставляя экран исчезнуть.       Пеппер перевела на нас взгляд, и мы с Недом виновато переглянулись.       - Не хотите ли объяснить, зачем вы искали Обадайю Стейна? Откуда вы вообще знаете это имя?       Я неловко заерзал и, уткнувшись взглядом в мех Энтони, пытался придумать, что сказать.       - Питер, - строго произнесла мама, и я, втянув голову в плечи, кинул на нее извиняющийся взгляд.       - Я хотел понять, как у Тони получается так эффективно воздействовать на СМИ и прессу, так что я начал изучать его прошлое, - объяснил я, снова опуская взгляд на Энтони, который с обожанием посмотрел на меня, облизывая мою руку. – Полагаю, мы немного увлеклись.       Мама тяжело вздохнула, и когда я снова вскинул взгляд, я увидел, как она опустила руки на бедра, строго глядя на меня.       - И что вы успели посмотреть?       - Почти все с момента его рождения до того года, когда он объявил себя Железным человеком, - признался я нерешительно, пытаясь понять, злится ли она или, скорее, разочарована.       Она еще раз тяжело вздохнула и, подойдя к моей кровати, присела на ее край.       - Почему ты просто не спросил об этом у Тони, Питер? – спросила она мягко, и Нед кинул на меня выразительный, но все же слегка виноватый, взгляд, который я проигнорировал.       - Мне показалось, что так будет проще, - пробормотал я, и она выгнула бровь, замечая:       - Ты хотел сказать "интереснее"?       Я виновато кивнул.       - Ты злишься? – спросил я тихо, но она грустно мне улыбнулась и покачала головой.       -Я разочарована, что ты так грубо вторгся в личную жизнь Тони, но я понимаю, что все это находится в интернете, где любой может увидеть это, - сказала она. – В следующий раз просто поговори с ним или со мной, вместо того, чтобы делать что-то подобное. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное представление о твоем папе из-за…       - Этого не будет, - заверил я ее, - я понимаю, в какой-то мере, почему Тони вел себя так. А еще я понимаю, что не хочу справляться с проблемами так, как справлялся он. Мне не нужно напиваться или принимать наркотики, чтобы забыться или развеселиться. Он был одинок, но я – нет.       На лице Пеппер появилась нежность, и она, окинув меня гордым взглядом, кивнула. Энтони под моим боком тихонько заскулил и, перевернувшись на спину, кинул на меня умоляющий взгляд, призывающий почесать его живот. Я хихикнул и, подчинившись, широко улыбнулся, когда он начал от радости быстро-быстро дергать задней лапой.       - Могу я спросить кое-что? – уточнил Нед, когда опасность, казалось, миновала. – Почему мистер Стейн не взял к себе Тони? Он же был его крестным отцом, разве нет?       Мне тоже было любопытно, и я вскинул взгляд на Пеппер, но, заметив внезапно появившуюся ярость на ее лице, Нед передумал и оборонительно вскинул руки.       - Эээ, забудь, Пеппер, прости за вопрос. Я не хотел тебя разозлить, - пролепетал он тихим, извиняющимся тоном.       Пеппер только покачала головой и, на секунду прикрыв глаза, выдохнула.       - Нет, это я прошу прощения, Нед, я не злюсь ни на кого из вас. Это закономерный вопрос, но вам следует задать его Тони, если вы действительно хотите получить ответ.       Мы оба кивнули, хотя лично я, после ее реакции, уже не был уверен, что хочу знать об этом. Что же такого сделал этот человек, что так сильно разгневало мою маму? Ну, полагаю он каким-то образом причинил Тони боль. Что еще могло вызвать такой взгляд у нее на лице? Но что он мог сделать? Он же был крестным отцом Тони, значит, он должен был заботиться о нем, верно? Я вспомнил о том, что видел папку с именем Обадайя Стейн на компьютере Тони, и мысленно посетовал, что не открыл ее тогда. А заодно вспомнил и про другую папку, Пегги Картер, и задался вопросом, кем же она была. Это она помогла Тони в ночь похорон его родителей, но больше о ней нигде не упоминалось. Но я бы ни за что не посмел спросить о ней у Тони, поскольку не собирался признаваться в том, что рылся в его личных документах. Если с гуглом все еще более-менее объяснимо, учитывая, что размещенная там информация доступна всем желающим, то на счет моих поисков в папином компьютере, я точно знал, что эту новость он вряд ли примет благосклонно. Мой живот нервно скрутило, когда я подумал о том, что, скорее всего, если Тони узнает о том, что я натворил, я снова окажусь над его коленом кверху задом; и я хотел бы любой ценой избежать этого.       - Ты расскажешь Тони об этом? – спросил я взволнованно, и Пеппер, поджав губы, кивнула.       - Думаю, что ты должен сам сказать ему об этом, - сказала она просто. – Но, если ты не скажешь, тогда это сделаю я. И что бы ты ни нашел там, просто знай, что это только точка зрения общественности. Они видели только то, что он сам хотел им показать, и очень редко они видели что-то другое. Не судите его, основываясь на этой информации.       - Мы не будем, - ответил я решительно, и Нед добавил:       - Этого не случится, Пеппер. Мы знаем, что Тони отличный парень.       - О, и ты прав, - добавил Пеппер, поднимаясь на ноги, - Не надо использовать Тони как пример для подражания в том, что касается решения проблем со СМИ. У тебя будут крупные неприятности, мистер, если попытаешься, как и он, прибегнуть к выпивке, наркотикам или воровству, - предупредила она, погрозив мне пальцем. Я покраснел, смущенный тем, что она посчитала необходимым предупредить меня об этом. Будто я уже не знал, что подобное поведение неприемлемо. Блин. После этого она ушла, и мы с Недом развалились в моих креслах-мешках, пытаясь переварить увиденное. Энтони подошел к лежанке и начал грызть своего игрушечного Капитана Америка, и я ухмыльнулся, когда резиновая игрушка издала умирающий писк.       - Это было, конечно, что-то с чем-то, согласен? – заметил Нед после нескольких минут тишины. – Я про то, что мы оба слышали слухи о том, каким когда-то был Тони, но видеть это… было немного дико.       Я кинул на моего лучшего друга полусердитый взгляд, на что он только закатил глаза.       - Я не сужу его, чувак, просто он действительно творил всякие глупости, хоть у него и были на то причины. Но как Пеппер и сказала, если бы ты сделал что-то подобное,― у тебя были бы проблемы.       - Просто в жизни моего папы не было человека, который смог бы приструнить его, - защищал я Тони, и Нед нахмурился, размышляя:       - Так странно, что его крестный не делал этого, правда? Хотя, полагаю, то, что он крестный отец Тони, еще не значит, что он принимал активное участие в его жизни.       - Вероятно, - сказал я.       - Надеюсь Тони не будет очень злиться на нас за то, что мы сделали. А я говорил тебе, что это не лучшая затея. Понять не могу, почему я позволяю тебе постоянно втягивать меня в реализацию твоих глупых идей, - пожаловался Нед, и я закатил глаза, кидая в него подушкой.       - Не думаю, что он будет злиться, - сказал я ему, хоть на самом деле был совсем в этом не уверен. Я пожевал внутреннюю сторону щеки, размышляя о том, как может отреагировать Тони. Если бы Пеппер не застукала нас, я бы вообще даже не подумал о том, чтобы рассказать ему об этом, - ну, - добавил я, - даже если он разозлится, то злиться он будет на меня, а не на тебя.       Нед посмотрел на меня выгнув бровь, после чего устало выдохнул.       - В общем, полагаю, Тони Старк не лучшая ролевая модель в данных обстоятельствах, - размышлял он вслух, и я громко рассмеялся, качая головой, - если бы я сделал хоть четвертую часть того, что делал он, мои предки убили бы меня, - заявил он, и я не мог не согласиться с ним.       - Да уж, несмотря на все то дерьмо, что он вытворял, я точно знаю, что Тони не позволил бы мне безнаказанно творить что-то подобное, - заметил я, смущенно качая головой, – он, вероятно, запер бы меня в комнате и выбросил бы ключ, разумеется, после того, как надрал бы мой зад, - мы оба скривились от самой мысли об этом.       - Итак, - заговорил Нед, меняя тему, - ты еще не позвал ЭмДжей на танцы в честь Хэллоуина?       - Вообще-то, это она меня позвала, - ответил я робко, и Нед рассмеялся. – Сам-то идешь?       - Угу, собираюсь нарядиться Брюсом, - заявил он гордо.       Я вопросительно вскинул бровь.       - Нарядишься Халком?       - Нет, Брюсом Беннером, ученым, - уточнил он с улыбкой. – Я уже поговорил с Брюсом, и когда он отошел от шока, он дал мне свой лабораторный халат. Я даже купил себе коричневые штаны и лиловую рубашку. Когда я сказал ему об этом, он закатил глаза, жалуясь на то, что вообще-то носит и другую одежду, на что Тони громко рассмеялся. Оно и понятно, учитывая, что они как раз были на Брюсе в тот момент, когда мы с ним разговаривали.       Я хихикнул, представляя себе Неда одетым как Брюс. Это точно будет уморительно.       - А кем пойдешь ты? – спросил он, и я гордо улыбнулся, сообщая:       - Железным человеком, разумеется.       Нед закатил глаза, уточняя:       - И Тони одолжит тебе свой костюм?       На этот раз уже я закатил глаза и фыркнул:       - Ага, конечно. Он даже не знает, что я собираюсь нарядиться им. Куплю костюм в PartyCity. А бородку я нарисую, ну или куплю, наверное, - широко улыбнулся я, мысленно представляя себе, как смешно я буду выглядеть. По сорвавшемуся с губ Неда смешку я понял, что он думает о том же самом, - а ЭмДжей, - продолжил я, - обсуждала с Нат возможность нарядиться Черной Вдовой.       - Ну еще бы, - протянул Нед, и мы понимающе переглянулись, - ничего удивительного, что она привязалась к самой устрашающей женщине в мире.       - Пойдем все вместе? – спросил я, и он выгнул бровь, спрашивая в ответ:       - А я не буду третьим колесом?       Я отрицательно покачал головой, отвечая:       - Неа, это же просто танцы. Поедим где-нибудь, повеселимся на танцах, а потом вернемся сюда на ночевку. Устраивает?       В глазах Неда зажегся неподдельный восторг, и он лихорадочно закивал головой.       POVТони:       - Как поживают наши общие друзья? – буднично спросил я Т’Чаллу во время прогулки по посольству Ваканды в Париже.       - Не очень, - ответил он серьезно. – Они страдают, и у них слишком много свободного времени, которое они тратят на то, что постоянно прокручивают в голове свои действия и варятся в мыслях о всей ситуации в целом. Они слишком долго заперты вместе, так что все чаще возникают ссоры. И то, что они не знают о том, что происходит за пределами моей страны, также очень действует им на нервы. Они просто сгорают от желания уже уехать куда-нибудь и начать борьбу. Боюсь, что очень скоро кто-то из них, а может и сразу все, просто уедет.       Я печально вздохнул, проводя рукой по волосам.       - Ты рассказал им о том, что мы работаем над их помилованием, верно? – надавил я, и совершенно не удивился, когда он кивнул.       - Конечно рассказал, - ответил он раздраженно, - и, возможно, только по этой причине они все еще в моей стране. И тот факт, что я не могу назвать конкретные сроки, вкупе с тем, что они не доверяют ООН, совсем не помогает в данной ситуации. Они боятся того, что случится с ними, когда их помилуют. Они все еще не согласны с условиями Соглашения.       - Они знают о том, что я участвую в этом? – спросил я ровно, неуверенный, хочу ли я услышать положительный или отрицательный ответ.       - Знают, - ответил он, и я молча ждал, когда он сообщит мне о том, как они восприняли эту информацию.–Их реакция варьируется. Иногда они чувствуют благодарность и облегчение, а иногда они относятся к этому с подозрением и испугом.       Я поморщился. Хоть я и не был удивлен, мне все еще было больно от мысли о том, что они сомневаются во мне. Мы же семья, несмотря на все, что произошло, и я бы никогда не предал их.       - Сообщи им, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть их домой. Несмотря на различие наших взглядов на Соглашение, они – моя семья, и я сделаю все, что смогу, чтобы помочь им, - пылко сказал я, и Т’Чалла, улыбнувшись, кивнул.       - Я сообщу им об этом и, надеюсь, это поможет немного успокоить их беспокойство, - сказал он мне, - я не могу сказать, что они не доверяют тебе; ну, по крайней мере, большинство, - словно извиняясь, добавил он. – У Скотта Лэнга и Сэма Уилсона есть некоторые сомнения, но, полагаю, это все потому, что они едва тебя знают.       Я понимающе кивнул. С Сэмом мы виделись всего несколько раз, а Скотта я вообще не встречал до сражения в Германии. Удивительно, что он не упомянул Ванду в этом списке. Я знал, что она ненавидит меня и винит в смерти своих родителей. Да, со временем ее чувства несколько ослабли, и мы смогли более-менее цивилизованно общаться, но все же… Ну, рад слышать о том, что она не ненавидит меня. Надеюсь, что как только мы сможем вернуть их, я смогу построить с каждым из них хоть какое-то подобие дружеских отношений. Я не жду, что все станет как раньше, но я надеюсь, что рано или поздно мы сможем как-то наладить мосты. Этому миру нужны Мстители, а Мстителям нужен Стив Роджерс – их лидер.       Роджерс… с ним мне будет тяжелее всего. Я все же еще не смог до конца простить его за то, что случилось, и что он сказал мне. Я не отрицаю, я тоже натворил дел, о которых я теперь жалею, но это не умаляет его грехи. Это будет напряженно. Мое доверие надломлено, но не сломано окончательно. Иногда я злюсь на него, и хочу хорошенько его отделать. А иногда я жутко скучаю, и хочу просто хлопнуть его по спине и поздравить с возвращением домой. Полагаю, когда дело дойдет до реальности, я сначала врежу ему по лицу, а потом радушно поприветствую.       - Как твое отцовство, Тони? – перевел тему Т'Чалла, с искренней улыбкой на лице и дразнящим огоньком в глазах. – Мне так хочется рассказать об этом остальным только чтобы увидеть их реакцию.       - Сомневаюсь, что их реакция будет такой веселой, как ты думаешь, - протянул я, после чего мягко улыбнулся, - но с отцовством все просто прекрасно, - бесхитростно признался я. – Питер просто замечательный, и я до смерти его люблю. Никогда не думал, что могу почувствовать что-то подобное. Никогда не предполагал, что буду отцом. Хотя иногда этот парнишка может довести меня до белого каления. Попадает в неприятности чуть чаще, чем мне хотелось бы, но я все равно никогда ничего не изменил бы. Иногда я переживаю, что оказываю на него дурное влияние, или что я могу совершить ошибку; но потом я понимаю, что в целом я справляюсь.       Король только кивнул головой.       - У меня нет детей, но то, как ты говоришь о Питере, показывает, как сильно ты его любишь, а это, как мне кажется, для родителя самое главное. Все остальное приложится. Я уверен, что ты делаешь отличную работу.       Я с благодарностью посмотрел на него, оценив его поддержку. За этот год, что мы вместе работали над внесением поправок в Соглашение, мы неплохо с ним сдружились. Проводя вместе столько времени, особенно в стрессовых ситуациях, мы начали доверять и рассчитывать на поддержку друг друга. Мы начали открываться, понемногу рассказывая о своих жизнях и делах, не связанных с Мстителями или с Соглашением.       - А что насчет вас, Ваше величество? – спросил я с ухмылкой. – Планирует ли величественный король Ваканды в ближайшее время жениться или завести детишек?       Т’Чалла фыркнул и отрицательно покачал головой, но на его губах мелькнула слабая улыбка.       - Я не вижу ничего подобного в ближайшем будущем, но, да, когда-нибудь в будущем, я хотел бы найти себе жену и завести ребенка. Просто мне кажется, что пока не время. Я все еще привыкаю к своему титулу и к Черной Пантере.       Я кивнул, искренне сочувствуя ему. Не могу даже представить, под каким давлением он сейчас находится. Он не только супергерой, но и правитель целой страны.       - Ты знаешь, что если я чем-то могу помочь, тебе стоит только попросить, - серьезно сказал я. – Я не собираюсь притворяться, что знаю о том, каково быть королем, но я сделаю все, что в силах Тони Старка и Железного человека.       Теперь уже улыбкаТ’Чаллы стала по-настоящему искренней, и он с благодарностью кивнул.       - Спасибо, Тони, - ответил он, опуская руку на мое плечо, - а теперь, если ты меня простишь, меня, похоже, ждут, - заявил он, и я понимающе кивнул, когда мы подошли к его охране. Мы провели с ним вместе столько времени, но я до сих пор не знаю, кто же они такие. Но они всегда находятся где-то поблизости, наблюдают и охраняют.       Мой телефон зазвонил, и я улыбнулся, когда увидел на экране имя Питера.       - Как ты, паучонок? Ты чего не спишь так поздно?       - Привет, Тони, - поздоровался он в ответ, - сейчас совсем не поздно. Еще только час ночи. У нас тут с Недом полночная вечеринка, - я улыбнулся, довольный тем, что он не в патруле. Хоть я и горжусь всем, что он делает, я не могу перестать волноваться всякий раз, когда он выходит в костюме. Но сейчас у него обычная пижамная вечеринка, как у любого другого подростка, и мне это очень нравится; так что, если он хочет беситься всю ночь, я не собираюсь запрещать ему.       - Вы там веселитесь? – спросил я, опускаясь на скамью.       - Да, конечно! – воскликнул он с энтузиазмом. – Мы наелись всякой вредной еды, поиграли в видеоигры, посмотрели фильм, а сейчас строим огромный форт из моей паутины, одеял и подушек. Будет просто улетно.       Не могу поверить, как много радости я испытал, просто услышав о том, что он счастлив. И я просто в восторге от мысли о том, что он все еще, даже после всего, что пережил, способен на что-то такое невинное, как простые ребяческие игры. На заднем фоне раздался лай, а следом за ним вскрик Неда, и Питер весело рассмеялся.       - Энтони! – прикрикнул Питер, - отпусти пижаму Неда! – я рассмеялся, представляя себе то, что там сейчас происходит, одновременно в тысячный раз закатывая глаза от осознания того, что он назвал собаку в мою честь. Серьезно. Ну, по крайней мере, пес оказался симпатичным и сообразительным. Если бы это была какая-нибудь чихуа-хуа, я, вероятно, сдал бы ее в приют от стыда. Лай, крики и смех стали еще громче, после чего Питер снова заговорил.       - Слушай, пап, - сказал Питер немного взволнованно. – Я звоню не просто так. Ты же еще не разговаривал с мамой, так?       Я вскинул бровь, хоть он и не видел этого, и настороженно ответил:       - Нет, не разговаривал. А должен был?       «Что же ты натворил, малыш?» - не мог не подумать я. Если он начинает подобные разговоры с вопроса о том, не общался ли я с Пеппер, то чаще всего это означает, что у него неприятности.       - Ну, нет, полагаю, что нет. Она хотела, чтобы я сам тебе рассказал, - пробормотал он, и я нахмурился.       - У тебя неприятности, приятель? – спросил я мягко, и он немедленно возразил:       - Нет! В смысле, ну, я так не думаю. Пеппер вроде не выглядела злой, скорее разочарованной, но она сказала, что я должен сам признаться тебе, или это сделает она, и я подумал, что лучше просто сделать это.       Я был немного в замешательстве, так что я промолчал, давая парнишке выговориться.       - Ладно, в общем, ох… боже, чувствую себя глупо. В смысле, я не то чтобы… ладно, может я и разнюхивал, но все это есть в общем доступе, - сказал он оборонительно, хотя я все еще не мог понять, от чего он защищается, - это есть в интернете, и любой может это посмотреть, так что я, по сути, не вторгался в твою частную жизнь или типа того.       Я вскинул брови, когда картинка начала потихоньку складываться у меня в голове. В интернете есть много всякого обо мне, и, откровенно говоря, большую часть этого я не хотел бы показывать моему ребенку. Почему он вообще искал что-то про меня?       - И что ты увидел? – спросил я настороженно, когда молчание затянулось.       - Ох, ага, эм, понимаешь… - он откровенно тянул время, и это еще больше меня взволновало. Боже, среди того дерьма есть обо мне в интернете, что же такое он нашел, о чем теперь боялся рассказать мне? Питер все еще молчал, и я начал терять терпение, но все же удержал свой острый язык за зубами. Ребенок такой чувствительный, и принимает мои резкие, необдуманные слова близко к сердцу. Молчание все продолжалось, и я откровенно забеспокоился. «Давай же, парень», - мысленно умолял я, напуганный тем, что он увидел что-то, что по-настоящему его расстроило.       Я услышал, как мальчик глубоко вздохнул, и мысленно поаплодировал ему.       - Ладно… окей, в общем, - сказал он решительно, и я не смог сдержать мимолетную ухмылку. Он не пытался так сильно оттянуть момент признания даже тогда, когда рассказывал о том, как пытался вызвать Халка, - начну с того, что Нед тоже все это видел, но не злись на него, потому что это была моя идея, - объяснил он, - я хотел узнать, как ты научился справляться со СМИ, которые постоянно лезли в твою жизнь, так что просто погуглил тебя, начиная с самого детства. Мы видели видео, фотографии, статьи и прочую информацию о тебе начиная с рождения, - ты, кстати, был таким хорошеньким малышом, - и читали о некоторых передрягах, в которые ты влезал, пока учился в интернате. Мы прочитали о смерти твоих родителей, и увидели записи с похорон. Затем еще почитали о твоих, хмм, днях до Железного человека. А потом еще немного об Афганистане,твоем похищении, и закончили на том, как ты рассказал всему миру о Железном человеке.       Мое сердце бешено стучало, и я, прикрыв глаза, наклонился вперед. Удерживая телефон в одной руке, другой я вцепился в свои волосы, пытаясь осознать все то, что увидели мальчишки, и идиотские причины, побудившие их на это. Он дал мне только поверхностное описание, и проклятье. Он увидел все, начиная с моего рождения и до 2008 года. Что за черт? Столько всего произошло за эти годы, и я не хотел, чтобы он или Нед знали о большей части из этого. Во мне вспыхнули одновременно ярость и боль. Интернет это был или нет, я все еще считал это вторжением в мою жизнь. Он увидел не краткий обзор. Он увидел почти всю мою жизнь! И все потому, что он хотел узнать о том, как я имел дело со СМИ? Почему он просто не спросил меня?! Я несколько раз глубоко вздохнул, едва сдерживая в себе желание разочарованно завопить и выплеснуть свой гнев на моего мальчишку.       - Папа? – позвал Питер робко, и я громко расстроенно выдохнул. Я попытался успокоиться, абсолютно не желая ранить парнишку. Он сделал это не за тем, чтобы причинить мне боль, но это не помогало. Он мог просто спросить меня.       - Я сожалею, - добавил он тихим, извиняющимся голосом, очевидно расстроенный тем, что я так ничего и не сказал.       - Я знаю, дружок, - наконец, сказал я грустно, - просто мне хотелось бы, чтобы ты пришел с этим вопросом ко мне, а не действовал за моей спиной и гуглил меня. Я не незнакомец, ребенок, и я честно ответил бы на все твои вопросы. Я не хотел бы, чтобы ты узнавал меня через интернет. Там есть столько всего, чего я стыжусь, и очень много неправды.       «Не говоря уж о личной информации, которую СМИ не имели права обнародовать», - горько добавил я про себя.       - Я не хотел тебя обидеть, - сказал мне мой маленький паучок. Его печаль, как и всегда, ударила меня в самое сердце и слегка смягчила охватившую меня ярость. – Я знаю, что это плохое оправдание, но мне было любопытно, и чем больше информации я находил, тем больше мне хотелось узнать подробности. И я не думал, что ты расскажешь мне об этом, - признался он, и в ту же секунду ярость снова охватила меня, и я крепко сжал зубы, чтобы не ляпнуть что-нибудь резкое. Но когда он решился спросить, злюсь ли я, я больше не смог сдерживаться:       - А как ты думаешь? – с жаром выплюнул я, – ты решился порыться в моем прошлом за моей спиной, когда мог просто спросить у меня! Боже, малыш, я не хотел, чтобы ты изучал меня через чертов интернет. Да, я понимаю, что все это в открытом доступе, но лично для меня это все еще вмешательство в мою жизнь, и я просто не могу не чувствовать из-за этого обиду. Питер, ты столько раз говорил мне, что не хочешь, чтобы СМИ копались в твоем прошлом, а сам только что сделал то же самое со мной, - отчитал я его, поморщившись, когда он хныкнул.       - Прости меня, - сказал он все тем же печальным душераздирающим голосом. Где-то на заднем фоне я расслышал, как Нед попросил Питера извиниться и за него. Я буквально заставил себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Хорошо, что я сейчас в другой стране, потому что я вполне мог бы в порыве ярости надрать этим мальчишкам задницы.       - Малыш, я должен повесить трубку, - пришлось сказать мне, когда я почувствовал, что уже закипаю. Он начал снова бормотать извинения, но я скинул звонок до того, как он закончил. Сжав телефон в руке, я громко застонал и прилег на скамью. Еще раз глубоко вздохнув, я подальше оттолкнул желание позвонить Пеппер. Мальчишки-то может и не спят, но я знал, что Пеппер бодрствует в это время только когда работает. Несколько минут я просто лежал так, прокручивая в голове все варианты того, что эти паршивцы могли увидеть, когда мой телефон снова зазвонил. Я удивленно вскинул брови, когда увидел на экране имя Пеппер, и с огромным энтузиазмом ответил.       - Эй, Пеп, - поздоровался я радостно.       - Привет, Тони, - с любовью в голосе ответила она. – Паучок только что рассказал мне о том, как прошел ваш разговор.       Я вздохнул и, сжав пальцами переносицу, сказал ей:       - Я зол, Пеп, и обижен. О чем он, черт возьми, думал, поступая так? Почему он просто не спросил меня, вместо того, чтобы, как какой-то фанат, искать информацию в интернете? Там есть столько всякого дерьма про меня, и я совершенно не хотел, чтобы ребенок знал об этом. И он ещё и Неда в это втянул. Что теперь они знают обо мне? Они рассказали тебе, что прочитали все, начиная со дня моего рождения и до конференции с объявлением Железного человека?       - Я знаю, - с сочувствием ответила Пеппер, - вошла, когда они читали статью о смерти Обадайи, – я замер и мрачно нахмурился от одной только мысли об этом человеке и обо всем, что он сделал. – Я сказала им, что разочарована их поступком, и что им следовало просто поговорить с тобой. Я знала, что тебе не понравится то, что они сделали, поэтому я и приказала ему признаться тебе.       - И я благодарен тебе за это, - ответил я. – Я, действительно, предпочел бы знать об этом, но все же в следующий раз лучше предупреди меня. Мне пришлось сбросить звонок, иначе я откусил бы болтливому паучку голову.       - Да, я догадалась, - пробормотала она извиняющимся голосом. – Сразу после этого Питер ворвался в мою комнату и все мне рассказал. Можешь представить себе, как он расстроен. И он, и Нед. Ты же знаешь их обоих, они никогда не причинили бы тебе боль нарочно. Они боготворят тебя.       - Даже после всего, что прочитали обо мне? – проворчал я.       - Да, - ответила она решительно. – Веришь ты или нет, но чем больше они узнают о тебе, тем больше любят; и я имею в виду их обоих.        Я только покачал головой, совершенно не понимая этих мальчишек. Как могут они боготворить меня после того дерьма, что они, вне всякого сомнения, нашли обо мне? В этом просто нет смысла. Они, наверняка, уже увидели, какой я заносчивый, эгоистичный ублюдок, ну, или, каким был.       - Тони, хватит, - приказала Пеппер. – Я знаю, о чем ты думаешь, так что сейчас же прекращай это. Питер и Нед достаточно умны, чтобы видеть дальше новостных заголовков. Они понимают, что большинство твоих поступков были совершенно идиотскими, но это совершенно не изменило то, кем ты для них являешься.       Обдумывая ее слова, я понял, что ярость и обида на мальчишек начали потихоньку отступать. Мои чувства, что я испытываю к ним, намного сильнее всех остальных эмоций. «Питер – мой сын, а Нед… ну, он почти как племянник», - подумал я с мягкой улыбкой. Они все равно семья, так что мне было удивительно легко простить их.       - Спасибо за напутствие, - в конце концов, сказал я с ухмылкой. – Я собираюсь позвонить паучку и сказать, что не злюсь на него. Люблю тебя.       Я расслышал улыбку в ее голосе, когда она ответила мне:       - Тоже люблю тебя.       Повесив трубку, я набрал номер паучонка, и он ответил еще до конца первого гудка. Но хоть он и взял трубку быстро, голос его звучал неуверенно.       - Папа? – робко сказал Питер, и почти сразу я услышал такой же робкий голос Неда:       - Привет, Тони.       Вероятно, они включили громкую связь.       - Я не злюсь, мальчики, - сразу же сказал я, пренебрегая ответным приветствием. Их запуганные голоса обеспокоили меня, и я решил поскорее развеять их волнение. – Я, правда, очень хотел бы, чтобы вы просто поговорили со мной, но я больше не злюсь, идет?       Я расслышал два идентичных облегченных вздоха, и не смог сдержать улыбку, когда оба подростка в очередной раз забормотали свои извинения.       - Прости нас, пап, - заявил Питер, - нам следовало поговорить с тобой.       - Да, Тони, мы, правда, очень сожалеем, - добавил Нед. – Н-не переживай, ничего из того, что мы увидели, не изменило нашего мнения о тебе.       - Ты все еще самый лучший на свете папа и самый классный супергерой, я прав, Нед? – спросил Питер, и Нед что-то согласно промычал. Моя улыбка стала еще шире, и я почувствовал сильнейшую привязанность к обоим непослушным подросткам.       - Ладно, ладно, хватит подлизываться, - пробурчал я, - вы не в беде. Просто в следующий раз поговорите со мной, идет? Не надо гуглить меня,как какие-то фанаты, которые никогда меня не встречали. Если хотите узнать что-то обо мне―спросите меня. Я обещаю, что не буду ругаться, все ясно?       - Ясно, - ответили они хором, и я был рад, что на этот раз их голоса были более жизнерадостными. И когда же я успел стать такой размазней, что их печаль так меня расстраивает. По-хорошему, я должен все еще злиться на них, но я просто не могу.       - Еще раз прости, Тони, - заговорил Нед. – Сила привычки, полагаю, мы же, все-таки, и были фанатами, - сообщил он весело, и я не смог сдержать смешок. Который превратился в заливистый смех, когда я услышал, как мальчишка вскрикнул, когда Питер, очевидно, пихнул его.       - Мы не были фанатами, - возразил Питер, и я расслышал смущение в его голосе, которое, определенно, подтверждало слова Неда.       - Ну нет, мы были, - весело протянул Нед, - помнишь, тот раз, когда… - остальные слова прозвучали неразборчиво, и я предположил, что Питер, должно быть, закрыл ему рот рукой или подушкой.       - Э, нам пора, пап, - пробормотал Питер, и голос его прозвучал издалека, словно он был в нескольких футах от телефона, - до скрва!       - Пока, детишки, - сказал я, прежде чем повесить трубку. Я еще раз хихикнул, после чего, наконец сел. Оглядевшись, я увидел Наташу, расположившуюся на скамейке в нескольких футах от меня.       - И как много ты слышала? – спросил я с любопытством, и она ответила:       - Достаточно.       Я только кивнул, не ощущая ни намека на раздражение. Я уже привык к тому, что Нат знает то, что ей знать не следует, и появляется из ниоткуда. Просто это ее натура. Присмотревшись к ней повнимательнее, я расплылся в широкой улыбке, заметив на ней куртку Питера. Она с нечитаемым выражением лица уставилась на меня в ответ, и я просто покачал головой и поднялся на ноги, никак не комментируя это.       - У нас еще одна встреча, на которую мы уже опаздываем, - сообщила она мне, безразлично пожав плечами. Вот поэтому я ее и люблю. Она, как и я, не особо обременяет себя необходимостью приходить на подобные встречи вовремя. Если бы Роджерс был здесь, он бы нас обоих отчихвостил; но его здесь нет, так что, когда мы приехали на встречу, единственной реакцией на наше появление были недовольные, изумленные или равнодушные взгляды. Политики, фу.