Мелкий, ты меня убиваешь

POV Питера: Дьявольски ухмыльнувшись своей матери, папа поспешил прочь, и я рассмеялся, заметив ее косой взгляд, которым она словно спрашивала, как он посмел оставить ее разбираться с вопросами моих друзей в одиночестве. Мгновение спустя папа испарился в глубине коридора, и я задался вопросом, куда он пошел. Однако мое внимание быстро вернулось к Аманде, которая пыталась ответить на вопросы моих друзей, или, точнее, вопросы Неда. После знакомства с большей частью Мстителей и формирования достаточно близких отношений с самим Тони Старком, очень немногие могли напугать моего лучшего друга. Однако про ЭмДжей и Флэша такого не скажешь. Глаза ЭмДжей светились любопытством и восхищением, и время от времени она решалась задать вопрос, но Флэш просто в молчаливом благоговении слушал все, что говорила Аманда. После того, как он пожал ей руку, представившись, он позволил нам вести беседу. Они допрашивали Аманду почти час, и я был поражен тем, насколько откровенной она была с ними. Она рассказала о том, как работала в ЩИТе и как познакомилась с биологическим отцом Тони. Когда дело дошло до причины ее ухода и, соответственно, причины, по которой она оставила Тони, она слегка изменила историю. — За несколько недель до рождения Тони, — продолжила она уже более сдержанно, — Джуд был убит прямо у меня на глазах. Я была настолько шокирована этим, что пролежала в больнице до самого рождения Тони. Атмосфера в комнате тут же помрачнела, никто не двигался и не произносил ни слова, пока Аманда собиралась с мыслями. Она выглядела расстроенной, и внезапно мне стало стыдно за моих друзей, устроивших ей этот допрос. Она не должна была сейчас вспоминать об этом. Я хотел сказать ей, что она не обязана рассказывать об этом, но она заговорила до того, как я успел открыть рот. — Находясь в больнице, я уволилась из ЩИТа, — сообщила она. — Джуд был моим миром, и после его смерти мне казалось, что весь мой мир развалился на сотни осколков. Я обвиняла ЩИТ в его смерти. Она сделала паузу, устремляя свой взор куда-то вдаль. Я был уверен, что в этот момент она прокручивала в голове реальные воспоминания, но еще что-то подсказывало мне, что параллельно она пыталась придумать правдоподобную причину тому, почему она отдала своего сына на усыновление. Ведь хоть сам вопрос не был высказан вслух, в глазах моих друзей он читался кристально четко. — Я знаю, что вы гадаете, почему я отдала моего сына на усыновление, — заявила она, смерив всех нас понимающим взглядом, — но я боюсь, что не смогу назвать вам причину, которая показалась бы вам веской. Кто-то подумал бы, что после смерти мужа родить от него сына было бы благословением… но это не так. Я была сломленной женщиной и чувствовала себя неудачницей. Мысль о том, чтобы стать матерью-одиночкой, ужасала меня, так что я умоляла Пегги Картер, основателя ЩИТа найти моему новорожденному ребенку новый дом. Я встретился глазами с Амандой и одарил ее любящим, ободряющим взглядом. Это должно быть невыносимо трудно. Она улыбнулась мне в ответ, прежде чем снова сосредоточиться на моих друзьях, ожидая их реакции. Их глаза были круглыми от шока, и ЭмДжей оказалась первой, кто смог взять себя в руки. Она потрясающе умела прятать свои эмоции. Могу только представить, насколько лучше она станет в этом, если продолжит общаться с Наташей. Как я совсем недавно узнал, эти двое почти каждую неделю встречаются и ужинают вместе. — Вы знали, что его усыновили Старки? — спросила ЭмДжей, и я с облегчением отметил, что в ее голосе не было осуждения. Я не знал, стала ли на думать об Аманде хуже или нет, потому что она слишком хорошо скрывала это. — Не знала, — ответила Аманда, и на этот раз уже я задал следующий вопрос, потому что меня переполняло любопытство. — А если бы знала — ты позволила бы этому произойти? — спросил я, неловко поежившись, когда она устремила на меня взгляд своих карих глаз. Я впервые заметил, что они были точно такими же, как у папы. — Если честно, скорее всего нет, — ответила она несколько секунд спустя. — Я не хотела, чтобы Тони был как-то связан с ЩИТом, и, откровенно говоря, я была не в восторге от Говарда Старка. — Почему? — спросил Флэш. Я даже не удивился, что именно он озвучил этот вопрос, учитывая, что он меньше всех знал о Тони. Любой, кто хоть немного изучил бы историю моего отца понял бы, что его отношения с Говардом были далеки от идеальных. — Говард Старк был хорошим человеком, — начала она дипломатично, — он был героем, но… он не был… — она неуверенно осеклась, очевидно, пытаясь подобрать слова, чтобы описать Говарда Старка, — он не был воспитателем, — нашлась она. — Он был бизнесменом, и его работа всегда стояла на первом месте. Он женился в то время, когда я работала на ЩИТ, но я видела, как он ведёт себя с женщинами. Видела его привычку выпивать, видела его характер; слышала истории о том, что его характер становился все хуже по мере прогрессирования его алкоголизма. Я не встречалась с его матерью, Марией, но я знала, что не хотела бы видеть Говарда в качестве примера для подражания для моего сына. — Это объяснимо, — тотчас же отреагировала ЭмДжей, и мне казалось, что она действительно так думает. Нед и Флэш выглядели так, словно они совершенно не знали, что сказать, так что они лишь молча кивнули. Разговор стал менее напряженным, когда Нед спросил ее о том, чем она занимается, и дальше мои друзья зачарованно слушали о ее певческой карьере. Как оказалось, никто из них не слышал о ней. Аманда притворно обиделась, что привело к тому, что она сходила за свей гитарой и сыграла для нас несколько своих песен. — Ну, — заявила она, закончив очередную песню, — думаю, я вас оставлю. Я не сомневаюсь, что вы о многом хотите поговорить с Питером, и вам не должны мешать всякие старухи. Мы начали возражать, что она совершенно нам не мешает, но она только махнула рукой, ласково улыбнувшись. — Нет-нет-нет, я пойду, — сказала она. — Мне нужно позвонить по работе, так что я покидаю вас. Мои друзья попрощались с ней, поблагодарив ее за разговор и за музыку, прежде чем она ушла. — Что думаете? — спросил я, как только убедился, что она уже вне пределов слышимости. — Она потрясающая, — с легким трепетом заявила ЭмДжей. — Она через столько всего прошла… даже представить себе не могу. — Кажется, она классная, — заметил Нед, — хотя я не могу поверить в то, что она мама Тони. Безумие просто, — сказал он, недоуменно покачав головой на пару с Флэшем. — И все же я не понимаю, почему она бросила мистера Старка, — нахмурился Флэш. — Как может кто-то бросить собственного сына? — Эта история намного сложнее, чем кажется, — тотчас же ответил я, поспешив оправдать ее. Флэш выгнул бровь, а затем кивнул. — Я уж догадался, — признался он, прежде чем уточнить: — и как твой папа отреагировал на это, когда узнал? — Хреново, — ответил я, прежде чем пересказать моим друзьям эту историю. Мой рассказ поразил их, и в то же время нет. — Его реакция понятна, — сказала ЭмДжей, — но я все равно не могу поверить, что мистер Старк повел себя так. Я собирался ответить, что она просто плохо его знает, но, опять же, я ведь и сам был удивлен его поступком; так что вместо этого я просто сказал: — Он всего лишь человек. На этом мы решили сменить тему, и наш разговор плавно перетек на школьные дела. ЭмДжей и Нед принесли мне домашнее задание, над которым я мог бы поработать, на что Флэш только фыркнул. — Чувак, ты же болен, зачем ты делаешь домашку? — скептически спросил он. — Все равно придется делать ее, когда я вернусь, — заметил я, на что он закатил глаза. — Я бы не стал, — сказал он. — Если бы мне было так же хреново, как тебе, я воспользовался бы этим, чтобы ничего не делать. — В отличие от тебя, Флэш, — выразительно посмотрела на него ЭмДжей, — Питер хочет научиться чему-нибудь. — Как хотите, — парировал блондин, все еще не понимая нас. — Как в школе дела? — спросил я, пока эти двое не разошлись. В последнее время они вечно спорят, как кошка с собакой, и я был совершенно не в настроении слушать это. Ответом на мой вопрос послужила гробовая тишина, и я нахмурился, заметив, как все они напряглись, упрямо избегая смотреть мне в глаза. Ой-ой. — Ребят, что вы мне не рассказываете? — медленно спросил я, мысленно уже готовясь к плохим новостям. — Ничего, — ответил Нед совершенно неубедительно. — Это глупо, и я уверен, что все закончится еще до того, как ты вернешься, так что тебе не обязательно знать об этом. — Нед, ты отвратительный лжец, — заметил я, прежде чем перевести взгляд на ЭмДжей и Флэша. Те молча переглянулись, прежде чем ЭмДжей подвинулась ко мне поближе и взяла меня за руку. Дважды ой-ой. — Питер, — мягко начала она, и мое сердце забилось быстрее; ее острожный, слишком доброжелательный тон заставил меня занервничать. — Ты помнишь, что было в тот день, когда ты заболел? — спросила она, и я выгнул бровь, не в состоянии сдержать саркастичный ответ. — Не-а, не припоминаю. Она сердито фыркнула, прежде чем сделать глубокий вдох. — Ладно, ну, когда мы помогали тебе добраться до офиса медсестры, некоторые идиоты начали фотографировать… и снимать видео, — объяснила она, и я напрягся в ожидании продолжения. Она закусила губу, всем своим видом показывая, как сильно она не хочет продолжать. — Флэш, — позвал я, кидая на него решительный взгляд, — рассказывай, — приказал я, чувствуя, что он не станет упираться. Он не разочаровал. — Фото и видео оказались в интернете, и народ решил, что ты был пьян, — сказал он. — Все было не так страшно, пока на прошлой неделе до этих записей не добрались таблоиды, и внезапно их увидела вся страна. Тут же все начали утверждать, что ты пришел в школу пьяным, и что с тех пор ты не появлялся в школе, потому что тебя отстранили, ты сбежал или у тебя отходняк от алкоголя или наркоты. У меня буквально отвисла челюсть, поскольку я совершенно не ожидал ничего такого. — Что? — пискнул я, ошеломленный этой новостью. Они смотрели на меня полными сочувствия взглядами. Флэш даже выглядел виноватым, его щеки покраснели. Мы оба понимали, что если бы мы не стали друзьями, он был бы одним из тех, кто снимал меня. — Когда это попало на ТВ, эти придурки из школы начали придумывать всякий бред, — продолжил Флэш раздраженно. — Они заявляли, что ты выкрикивал всякую чушь и бегал по зданию, как какой-то псих; все это хрень собачья, но… ты же знаешь, какие у нас ребята в школе. Готовы на все ради пары минут славы. Я тупо кивнул, чувствуя, как бешено заколотилось мое сердце, когда я подумал о том, каково мне будет вернуться в школу. Внезапно мне уже не так сильно хотелось выздороветь. — После этого СМИ начали наезжать на Тони, — сказал мне Нед. — Они говорили, что он оказывает на тебя плохое влияние, и что, очевидно, ты пытаешься идти по его стопам. — Покажи мне, — заявил я вдруг, протягивая руку, чтобы кто-нибудь дал мне свой телефон, прежде чем я вспомнил, в чьем доме я сейчас нахожусь. — Пятница, выведи самые просматриваемые видео обо мне с того дня, когда я заболел, — приказал я строго, не давая ИИ возможности предположить, что она сможет заставить меня передумать. На экране телевизора появилось видео из Youtube, и я молча смотрел, как меня самого тащат по коридорам моей родной школы. На заднем плане детские голоса спорили о том, что со мной, пока все не сошлись во мнении, что я, должно быть, пьян. Следующий ролик был репортажем из местных новостей, и в нем так же обсуждалось то самое видео, в сопровождении нарезки из худших кадров. Далее было несколько коротких интервью, в которых мои одноклассники рассказывали обо мне всякий бред, а затем в кадре снова появился ведущий, который принялся вслух рассуждать о причинах моего поведения. На фоне этого начали появляться ролики с пьяным Тони, после чего он стал сравнивать меня и Тони. Гости в студии начали рассуждать о том, действительно ли Тони может быть хорошим примером для подражания, и какой будет моя следующая выходка. Я хотел уже приказать Пятнице выключить это, как начался еще один ролик, в котором ведущие объявили, что с ними связался Тони Старк, который заявляет, что на видео я не пьян, а болен, и что они должны прекратить сравнивать нас. Я был благодарен папе за то, что он попытался защитить меня, но в то же время я злился, что он не рассказал мне об этом. — Выключай, — приказал я безжизненным голосом, и экран погас. — Скоро все уляжется, — заверил меня Нед, — в смысле, народ уже забывает, не так ли, ребят? — спросил он ЭмДжей и Флэша, и, судя по их лицам, люди об этом не забывают. — Но в чем-то Нед прав, — решилась сказать ЭмДжей. — Рано или поздно появится что-то новое, и люди забудут. — Какая разница, если остальные будут думать, что ты был пьян? — спросил Флэш с любопытством. — Я не ты, Флэш! — рявкнул я зло, и он немедленно вскинул руки, откровенно застигнутый врасплох моей яростью. — Да, я знаю, но это же… почему ты так сильно переживаешь? — неуверенно продолжил он, взволнованно и обескураженно одновременно. — Я не пил, — упорно повторил я, и все трое немедленно начали заверять меня, что они знают это. — Но какая разница, что они думают, — возразил Флэш. — Они ошибаются. Ты знаешь это, мы знаем это, твоя семья знает это, так кого волнует, что думают другие? Я посмотрел в его обескураженные глаза и внезапно понял, что он действительно не понимает. По его мнению все, что случилось, было лишь неприятным инцидентом и не более. Для меня же это было что-то намного большее. Я не знал, из-за чего я так переживаю. В смысле, раньше меня не волновало, что люди считают меня ботаником или изгоем, но вот это меня действительно беспокоило. Но почему? — Он переживает, потому что ему не нравится находиться в центре внимания, — попытался оправдать меня Нед, и Флэш слегка качнул головой. — Это я понимаю, но… ты только не откусывай мне голову, ладно? — заявил он, глядя в основном на ЭмДжей. — Но ты теперь Старк. Ты сын одного из самых известных людей планеты. Ты всегда будешь в центре внимания. Я не пытаюсь расстроить тебя или типа того, — поспешил добавить он, заметив, что я начинаю злиться, — но такова уж твоя жизнь. И тебе придется научиться жить с этим. Я сцепил зубы, всем сердцем желая огрызнуться на него, но он был прав. Папа говорил мне то же самое. Общество всегда будет интересоваться моей жизнью, и мне нужно как-то смириться с этим. «Однако это не значит, что мне это должно нравиться», — ехидно подумала мрачная часть меня. Когда я ничего не ответил, Флэш вздохнул. — Прости, Питер. Я просто пытаюсь помочь. Я не хотел выставить себя бесчувственным придурком. Я глубоко вздохнул и, на несколько секунд задержав дыхание, медленно выдохнул. — Все нормально. Я знаю, что ты просто пытаешься помочь. Просто мне не нравится, что люди знают обо мне столько всего. Достаточно того, что они знают мою слезливую историю; я не хочу, чтобы они судили меня всякий раз, когда я… я облажаюсь или совершу ошибку. Из-за каждого моего косяка они начинают предполагать обо мне худшее только из-за того, каким был когда-то Тони. Разве они не видят, что он больше не тот человек? Он так сильно изменился, а теперь из-за меня и моих ошибок, они поливают его грязью за то, что он «оказывает на меня дурное влияние» и вообще «отвратительный опекун». Что, если они захотят забрать меня у него? — воскликнул я, с каждым произнесённым словом расстраиваясь все больше. — Эй-эй-эй, Питер, успокойся, — приказала ЭмДжей, положив руки мне на плечи. — Сделай несколько глубоких вдохов и постарайся успокоиться. Паника не принесет пользы твоему здоровью. — И никто не заберет тебя у Тони, чувак, — заверил меня Нед, похлопав по руке. — Никто в твоей семье не позволит этого. Следуя инструкции ЭмДжей, я сделал несколько глубоких вдохов, одновременно переваривая слова Неда. Он прав. Никто не сможет забрать меня у Тони и Пеппер. И все же из-за моих действий у моего папы возникли проблемы. Я должен был сказать ему хоть что-нибудь в ту ночь, когда надышался газом, но я был слишком упрям и глуп. И все, что произошло, было моей виной. Я был идиотом, я позволил себе надышаться этим газом, потому что я был слишком самоуверенным. — Питер, — вздохнула ЭмДжей, обнимая меня руками за шею, — не делай этого. Я уже вижу, как твою голову начинают наполнять негативные мысли, так что прекращай. Прекращай винить себя, прекращай думать, что ты ужасный человек. Я слабо улыбнулся ей, склонив свою голову к ее. — Ты не мог знать, что произойдет, когда ты вдохнул этот газ, и никто из нас не мог предвидеть реакцию этих неандертальцев из нашей школы, — сказала она. Я кивнул, искренне желая поверить в то, что я ни в чем не виноват, но я понимал, что это не так. — Ты такой упрямец, Питер, — заметила ЭмДжей раздраженно покачав головой. — Когда собираешься вернуться в школу? — спросил Нед, и я сказал ему, что скорее всего через неделю. — Я натворю что-нибудь глупое, чтобы вызвать огонь на себя, — ухмыльнулся Флэш, и я с недоумением посмотрел на него. — Типа чего? — спросила ЭмДжей, кидая на него аналогичный моему взгляд. — Не знаю. Взорву что-нибудь. Пробегусь нагишом через всю школу. Может быть заявлюсь пьяным и устрою шоу, так что все внимание переключится на меня, — заявил он легкомысленно, и я рассмеялся, подумав, что он шутит. Когда в ответ он лишь выразительно выгнул бровь, я понял, что он говорил это серьезно. — Поверить не могу… Флэш, не вздумай делать ничего такого. Ты хоть представляешь, какие у тебя будут из-за этого неприятности? — уточнил я, до сих пор не веря в то, что он говорил это искренне. Он пожал плечами. — Я не собираюсь делать что-то, из-за чего меня исключат, но, если это поможет тебе, я готов, — сообщил он мне. Я просто уставился на него, не в состоянии поверить, что он действительно готов сделать что-то такое ради меня. Чем дольше я смотрел на него, тем неуютнее ему становилось под моим взглядом. — Слушай, Паркер, я твой должник, так что прекращай так смотреть на меня, — сказал он, — я много лет вел себя, как придурок, и все же вот мы здесь. Сейчас ты один из моих лучших друзей. Я знаю твой секрет, и-и-и, я просто… друзья же помогают друг другу… верно? — добавил он неуверенно. — Верно, — ответил я с улыбкой, увидев которую он тотчас же расслабился. — И все же не делай глупостей, — обязан был добавить я. — Я буду чувствовать себя жутко хреново, если из-за меня у тебя будут проблемы. Я буду в порядке, но спасибо за предложение. Флэш снова пожал плечами, и Нед посмотрел на него с каким-то новоприобретенным уважением, в то время как ЭмДжей, казалось, просто была слегка раздражена. — Мальчишки, — пробормотала она, закатив глаза. В ответ на это мы лишь гордо улыбнулись. ЭмДжей только покачала головой и, кинув на меня вопросительный взгляд, уточнила: — Ты вроде упоминал про то, что твой папа сделал здесь бассейн. Крытый бассейн? Я довольно кивнул головой. — Тогда давайте плавать! — воскликнул Флэш, вскочив на ноги. — Эээ, ну, папа сказал, чтобы мы оставались на этаже, — заметил я слегка смущенно. — Давай спросим у него, — предложил Нед. — Я уверен, что он разрешит. Я вот не был так уверен, но все равно решил спросить. — Ница, можешь спросить у папы, нельзя ли нам поплавать в бассейне, пожалуйста? Скажи, что мы будем очень осторожны. Ответ раздался буквально через несколько секунд. — Мистер Старк сказал, что вы можете пойти туда, но вы должны вернуться через два часа, чтобы твои друзья могли отправиться домой. — Да! — воскликнул я воодушевленно, вскакивая на ноги и поднимая за собой Неда и ЭмДжей. Мы кинулись к лифту, намереваясь использовать следующие два часа по максимуму. POV Тони: — Приглядывай за ним, Пятница, — приказал я, не прекращая отжиманий. — Ну только потому, что вы попросили, босс, в противном случае я бы совершенно их игнорировала, — сыронизировала Пятница, и я тихонько хихикнул. Я перекатился на спину, громко выдохнув. Я уставился в потолок, гадая, достаточно ли времени прошло, чтобы я мог выйти от сюда и при этом не получить выволочку от своей матери за то, что я не спал. От этой нелепой мысли я тихонько фыркнул. Я пытался заснуть, правда, но на меня в очередной раз напали старые кошмары. Я снова вернулся в Афганистан, в эту богом забытую пещеру. Вот только вместо Йинсена со мной там оказался Питер. Напуганный и раненый Питер. Храбрый и благородный Питер, который бросился на врагов, в надежде выиграть для меня время, и погиб вместо Йинсена. Я судорожно втянул воздух и обеими руками потер лицо. Я устал, так сильно устал, но я боялся заснуть. Кошмар за кошмаром. В моей жизни произошло уже столько дерьма, что я и ночи не мог провести без хотя бы одного кошмара. Боже, я как маленький ребенок. Боюсь ложиться спать из-за кошмаров. Я взглянул на часы, отметив про себя, что прошло почти два часа с тех пор, как я попытался подремать. Я сомневался, что два часа удовлетворят Аманду, но я надеялся, что это поможет ей немного расслабиться. Кажется, она действительно переживала за меня, и ей не стоило. Мы позвали ее, чтобы она помогла Питеру, не мне. Я сел на полу и уставился на кровать, словно это она виновата в моих кошмарах. Я даже пнул ее на всякий случай. Вдруг это действительно так? Глупая кровать. Я снова вспомнил свой кошмар, а затем реакцию Аманды, когда я рассказал ей о своем дуговом реакторе. Она выглядела такой испуганной и разбитой. Однако, она хорошо держалась, и она делала это ради меня. Мне было больно видеть, как сильно ранило ее то, что случилось когда-то со мной. Именно поэтому я не хотел рассказывать ей обо всем дерьме, через которое мне пришлось пройти. Я не хотел становиться причиной этой боли. С моей стороны было глупо не принимать во внимание боль, которую я принесу ей, вернувшись в ее жизнь. Я хотел напиться. Очень, очень сильно. И я был чертовски рад, что избавился от всего алкоголя в здании. Я хранил кое-какие запасы в лаборатории, но после того, что произошло в декабре, я избавился и от них. К сожалению, это не помогало избавиться от тяги. Мне было проще не поддаваться искушению, но теперь у меня возникло стойкое желание найти какой-нибудь бар или… черт, это было бы ужасно. Я и так уже во всех новостях из-за того, что оказываю на Питера дурное влияние. А теперь представьте, насколько хуже станет наша ситуация, если меня заметят в такое время в баре. Вздох. Это ведь поможет мне заснуть. Наверное, стоит попробовать снотворное. Нет, снотворное поможет мне заснуть, но не поможет избавиться от кошмаров. А выпивка… очень много выпивки смогут довести меня до бессознательно состояния. Печально ли, что мысль о том, чтобы напиться до беспамятства кажется мне отличной идеей? Жалко, это уж точно. Печально и жалко, но так, черт возьми, заманчиво. Я сглотнул, низко застонав от этих мыслей. Слабак, слабак, слабак! Я снова пнул кровать, и на этот раз она громко скрипнула, сдвинувшись в места. Я фыркнул, заметив царапины, оставшиеся на моем деревянном полу. Потянувшись вперед, я поспешил вернуть кровать на место, искусно запрятав следы преступления. Надеюсь, Пеппер не заметит их. Я поднялся на ноги и провел обеими руками по волосам, ощущая неясное беспокойство. Мне нужно было чем-то занять себя, иначе я прямо сейчас отправлюсь в ближайший алкогольный или продуктовый магазин. Я не мог позволить себе совершить такую ошибку. Люди рассчитывают на меня. Питер и Пеппер нуждаются во мне. Мстители нуждаются во мне: и те, что живут здесь, и те, что все еще в бегах. Я не могу подвести их из-за своих старых, трусливых привычек. — Эй, Ница, — неуверенно позвал я, на мгновение запнувшись, гадая, действительно ли это правильное решение. — Да, мистер Старк? — ответила она. Я вздохнул и, поворчав себе под нос, спросил: — Где сейчас Аманда? — Она сочиняет музыку в своей спальне, — ответила она, и я снова вздохнул, все еще размышляя над тем, нужно ли мне это. Она, как и я, в прошлом была алкоголиком, вот только восстанавливалась она гораздо дольше. Она понимает эту внутреннюю борьбу. Она не будет судить меня. На самом деле, она, скорее всего, будет гордиться мной… но она будет обеспокоена. Она будет переживать, а это не то, чего я хотел бы. Я не хотел, чтобы наши отношения стали для нее обузой. С другой стороны, я не особо задумывался над тем, чего я хотел от нее, когда впервые отправился к ней. Я просто хотел познакомиться с ней. Я хотел узнать, было ли ей не все равно, и ей действительно было не все равно. Она доказывала мне это снова и снова. Она хотела помочь мне. Боже, она уговорила меня пойти спать, потому что она переживала за меня. Ох, почему я постоянно думаю об этом? Я говорю, как трус. Пора бы мне уже повзрослеть. Я вышел из комнаты и направился по коридору, преодолев расстояние между нашими с Амандой комнатами в считанные секунды. Дверь была открыта, и я слышал раздававшиеся оттуда звуки синтезатора. Несколько раз глубоко вздохнув, я остановился в проеме и тихонько постучал в ее дверь. Она вскинула взгляд, удивленно выгнув брови, прежде чем обеспокоенно нахмурить их. Я засунул руки в карманы, пытаясь принять самый беспечный вид, но она видела меня насквозь. Внезапно я осознал, что понятия не имею, что сказать. Я не мог заставить себя признаться в том, зачем я здесь, так что судорожно пытался придумать причину. Казалось, она тоже не знала, что сказать, но заговорила все же раньше меня. — Я сочиняю новую песню для одного из моих клиентов, и мне бы не помешало второе мнение, — заметила она, и я кивнул. Она жестом указала на свою кровать, и я слабо улыбнулся, приближаясь к ней. Она могла показать мне на диван, но вместо этого она выбрала кровать. Очевидно, она поняла, что я не спал. Я сел на ее кровати и, подтянув колени к груди, обхватил их руками, положив на них голову. Я взмахнул рукой, давая понять, что она может продолжать играть. Она подчинилась. Она играла медленно, делая паузы в местах, которые ей не нравились. Сделав пометку в нотах, она снова проигрывала ту же самую часть, но немного по-другому. Я слышал, как она что-то напевала себе под нос, и мягко улыбнулся, когда заметил, что она начала уже больше верить в то, что играла. Когда она уверенно проиграла тридцатисекундную мелодию, она вопросительно посмотрела на меня. — Звучит очень красиво. Не представляю, как ты делаешь это, — улыбнулся я. Она тихонько фыркнула и тоже улыбнулась, отвечая: — Я чувствую то же самое, когда наблюдаю за твоей работой. Все, что ты строишь… все, что ты создаешь поражает. Ты придумываешь свои изобретения так же, как я придумываю музыку. Я понимающе кивнул. Она снова начала наигрывать тот же отрывок, на это раз добавляя слова. Я закрыл глаза, слушая, как она играет и поет. У нее был красивый голос, прямо как у моей мамы… как у Марии. С закрытыми глазами я почти мог вообразить себя ребенком, слушающим, как играет моя приемная мать. Я почти видел перед собой, как она сидит за пианино — как она делала каждый вечер после ужина, — с идеальной прической и макияжем. Ее волосы и парфюм пахнут клубникой. Это был ее запах. Раньше эти воспоминания причиняли мне боль, но прямо сейчас мне было хорошо. Я скучал по ней, но привычная боль, которую я ощущал все эти годы, притупилась. Я открыл глаза, снова сосредотачиваясь на своей биологической матери. Она определенно была более талантлива, чем Мария, однако радость и удовлетворение они выражали совершенно одинаково. И когда я видел ее такой счастливой и расслабленной, я тоже ощущал счастье и покой. Музыка продолжала играть, и в какой-то момент я обнаружил, что снова закрыл глаза. Я полностью сфокусировался на музыке: на тихой мелодии синтезатора и ее мягком, успокаивающем голосе. Я не думал ни о чем, кроме музыки и воспоминаний о Марии. О ее смехе. О ее улыбке. О ее объятиях. Она нечасто обнимала меня, но каждый раз что-то значил. Я вспоминал, как она учила меня играть на фортепьяно, танцевать, готовить, выбирать правильную одежду, произносить правильные слова. Она была беспощадным учителем, и большую часть времени я обижался на нее за то, что она так сильно давила на меня; но она уделяла мне внимание. Она показывала мне, что ей не все равно. Веки потяжелели, и когда я почувствовал, как рука толкнула мое плечо, я даже не пытался сопротивляться. Моя голова коснулась подушки, и в мгновение ока я отключился. Когда я проснулся, в комнате царило искусственное освещение, давая мне понять, что за окном уже ночь. А это в свою очередь означало, что я проспал несколько часов. Несколько часов сна без кошмаров. Я медленно сел, сонно осматривая комнату, прежде чем мой взгляд остановился на моей семье. Все они находились прямо тут, на диване: Питер играл что-то на гитаре для Пеппер и Аманды. Я мягко улыбнулся, заметив гордую улыбку на лице Питера, когда Пеппер и Аманда захлопали ему. Широко зевнув, я кинул взгляд на часы, которые показывали 6:30 вечера. Мой живот громко заурчал, и это тотчас же привлекло внимание всех обитателей комнаты. — Ну привет, спящая красавица, — поприветствовала меня Пеппер, поднимаясь на ноги и приближаясь ко мне. Обхватив меня руками, она наклонилась, чтобы поцеловать меня. — Выглядишь уже лучше, — прошептала она, и я улыбнулся в ответ, одновременно одаривая ее извиняющимся взглядом. Она лишь вздохнула, зарываясь пальцами в мои волосы. — Ты в порядке, пап? — услышал я вопрос Питера, и, заглянув за спину Пеппер, я увидел его взволнованный взгляд. — Конечно, маленький паучок, — усмехнулся я. — А ты? Хорошо провел время с друзьями? Его глаза засияли, и он тотчас же начал пересказывать мне все, чем они занимались, широко улыбаясь, когда он описывал их подвиги в бассейне. — Это объясняет, почему ты выглядишь таким уставшим, — заметил я, на что он, выгнув бровь, парировал: — Это не объясняет, почему ты выглядишь таким уставшим. Ходят слухи, что ты не спишь. — Слухи? — сухо уточнил я, переводя взгляд на Аманду, которая беззастенчиво смотрела на меня в ответ. — Кошмары, — ответил я своему ребенку, решив, что в данный момент честность — лучшая политика. Он был умен и наверняка сам уже обо всем догадался. И все же мне совершенно не понравилось, когда в его глазах вспыхнуло не только беспокойство, но и вина. Иногда мы с ним слишком похожи. Мы с ним посмотрели друг другу в глаза, и я увидел в них решимость. Он взглянул на мою мать, и она ободряюще кивнула ему, взяв его за руку. — Мне тоже снятся кошмары, — заявил он вдруг, и мы с Пеппер оба кивнули, после чего она вернулась к дивану и села рядом с ним. Питер оказался зажат между двумя женщинами, так что я остался там же, где сидел, на кровати. — Я помню кое-что из того, что видел, когда был без сознания или, ээээ, в коме, — продолжил он, переводя взгляд между нами, прежде чем опустить его на свои колени. Я крепко вцепился в свои джинсы, уже немного нервничая из-за того, что он собирался мне сказать. — Сначала я чувствовал только боль, — заговорил он, и я скрипнул зубами. — Я хотел кричать, но не мог. А затем я перестал вообще чувствовать что-либо. В следующий раз, когда я очнулся, мне показалось, что я горю заживо, и когда я закричал, на этот раз я слышал свой крик. Я помнил этот момент очень отчетливо. Его крики агонии пронзили меня насквозь, и я все еще слышал их в своих ушах, не только во сне, но и наяву. Мой паучок всего лишь ребенок. Он не должен был ощущать такую боль, которая способна стать причиной подобных криков. Теперь Питер начал тяжело дышать; каждый вздох его был рваным, неуверенным. Пеппер успокаивающе погладила его по спине, когда он всхлипнул носом, судорожно вытирая глаза. — Вскоре боль исчезла, и когда я очнулся в следующий раз, я понял, что стою в своей комнате в Квинсе, — тихо сказал он. Я напрягся, глядя на него в замешательстве. Глаза Аманды были полны сочувствия и печали, так что я приготовился к худшему. Несколько раз Питер открывал и закрывал рот, не в состоянии заставить себя продолжать, прежде чем кинуть на Аманду отчаянный взгляд. — Ты справишься, милый, — приободрила она его, крепко сжав его руку. Я встал с кровати и подошел к ним, опускаясь на корточки перед моим мальчиком. — Что ты увидел, дружок? — спросил я. — Тетю и дядю, — сказал он в конце концов; голос его был глух от переполняющих его эмоций, а глаза блестели от непролитых слез. Я отшатнулся, ошеломленный его словами. — Тетя Мэй звала меня ужинать, — теперь он уже частил, — а затем в дверях появился дядя Бен, протягивая ко мне руку. Почти сразу к нему присоединилась тетя Мэй, и они оба стояли там и звали меня. И я так сильно хотел побежать к ним и обнять их, но… но я услышал вас, — сообщил он нам, глядя сначала на меня, а затем на Пеппер. — Я услышал, как вы звали меня, умоляя меня не умирать и вернуться к вам. Я-я-я очень хотел пойти к тете и дяде, но и к вам я вернуться хотел тоже, — он сделал паузу, зажмурившись и крепко сжав зубы. Я потянулся вперед, аккуратно помассировав заднюю часть его шеи. Он открыл глаза и посмотрел прямо на меня. — В конце концов, — сказал он, — я решил, что хочу жить. Я нужен вам, а вы нужны мне, так что я сказал им, что не смогу остаться. Они оба улыбнулись мне и сказали, что все понимают, и что они будут ждать меня. А затем я выпрыгнул в окно, и в этот момент я проснулся, — закончил он, и слезы свободно потекли по его щекам. — Я так сильно скучаю по ним, — признался он сломленным голосом, — но я был не готов. Я хотел жить дальше, и я хотел остаться с вами, — сообщил он умоляюще, словно хотел, чтобы мы поняли его решение. Я покачал головой, желая, чтобы он прекратил оправдываться, но именно крепкие объятия Пеппер заставили его замолчать. Он вцепился в нее, и, хотя слезы продолжали бежать по его щекам, он не всхлипывал. Казалось, он был эмоционально истощен, но в то же время он чувствовал облегчение от того, что смог снять этот груз со своей груди. Потянувшись вперед, я заключил двух самых моих дорогих людей в сокрушительное объятие. Пеппер поцеловала его в макушку, и я погладил его по голове, бормоча всякие ласковые, ободряющие слова, пока он полностью не успокоился. Отпустив их, я посмотрел на Аманду и шепотом поблагодарил ее за то, что она помогла Питеру собраться с духом и рассказать нам об этом. Она лишь понимающе кивнула, прежде чем взъерошить мне волосы. Снова повернувшись к моему ребенку, я увидел, что он совершенно вымотан. Бедный маленький паучок. — Давай уложим тебя спать, — предложила Пеппер, помогая парнишке встать на ноги. Он даже почти не возмущался, когда она выпроводила его из комнаты и повела дальше по коридору. POV Питера: Второй раз подряд я проспал всю ночь. Без кошмаров или чего-то такого. Похоже, то, что я рассказал моим родителям о том, что случилось со мной, действительно помогло мне… как и всегда. Не нужно было мне так долго хранить это в себе, но я просто хотел защитить их. Хотя мне следовало знать, что не стоит скрывать от них такие вещи. Это ничем мне не помогает, а они всегда рано или поздно узнают правду. И всегда делают так, что мне становится лучше. После того, как прошлой ночью мама отвела меня в мою комнату, мы с ней разговаривали, пока я не заснул. Мы более подробно обсудили то, что со мной случилось, а затем немного поговорили о моих тете и дяде. Она внимательно выслушала меня, и мне было жутко приятно, что я наконец смог поговорить о них. Внезапно я понял, что никогда не разговаривал о них с моими родителями. Да, они встречались с Мэй, так что кое-что о ней все-таки знали, но они ни разу не встречали Бена, а я просто не рассказывали им о нем. — Ты хотел бы навестить их могилы? — спросила мама незадолго до того, как я заснул. Я задумался, гадая, станет ли мне легче, если я увижу их могилы, или нет. В конечном итоге, я согласился, поскольку я не был на их могилах с самых похорон моей тети. Должен ли я ощущать из-за этого вину? Может мне нужно навещать их чаще? Я думал о том, чтобы спросить у Пеппер об этом, но я не смог заставить себя произнести эти слова, страшась услышать ответ. Я покачал головой, заставляя себя вернуться в настоящее. Сев на кровати, я почувствовал себя сильнее, чем во все предыдущие дни. Я не чувствовал боли или недосыпа. Внезапно мне жутко захотелось пойти в патруль, но я понимал, как к этому отнесутся мои родители. Возможно мне получится уговорить их отпустить меня хотя бы в школу и… черт. Мысли о школе внезапно пробудили в моей памяти последний скандал с моим участием. Боже, и как я теперь вернусь в школу, зная, что мне придется разбираться с этим? Ни за что. На самом деле мысль о том, чтобы никогда не возвращаться туда, звучала все привлекательнее. Может мне стоит перейти на домашнее обучение? Громко вздохнув, я выбрался из кровати. Мой живот заурчал, и я подумал, что мне стоит сначала поесть, прежде чем принимать такие судьбоносные решения. Даже не переодев пижаму, я вышел из комнаты и сразу направился на кухню, улыбнувшись, когда увидел, чем занимается моя семья. Папа подкидывал блины и, судя по остаткам масла в его волосах, не все из них приземлялись успешно. Он пытался заставить их делать все более сложные сальто, и я был чертовски впечатлен, когда один из подкинутых блинов сделал два с половиной оборота и приземлился точнехонько на сковородку, при этом он даже не смотрел на него. Он выпятил грудь, и Пеппер с Амандой одарили его снисходительными взглядами, похлопав в ладоши. Я громко рассмеялся, чем тотчас же привлек их внимание. — Ты видел это? — спросил папа гордо, и я кивнул, отвечая: — Это было очень круто. — Доброе утро, дорогой, — поприветствовала меня мама, обнимая меня и целуя в щеку. — Утро, мам. Утро, Аманда, — ответил я, мгновение спустя оказавшись в объятиях Аманды. — Голоден? — спросила мама, и я кивнул. — Умираю с голоду, — заявил я, присаживаясь за стол рядом с мамой. — Это замечательно, — весело ответила она, — потому что Тони сделал невообразимое количество блинчиков. — Мне нужно было отточить свои навыки, — заявил Тони, вздернув нос, когда он поставил передо мной огромную тарелку блинчиков; и под огромной я действительно имею в виду огромную. На ней лежало минимум штук двадцать пышных блинчиков. Но я не собирался жаловаться. Широко улыбнувшись, я залил блинчики маслом и сиропом, прежде чем приступить к употреблению. — Ну хоть кто-то ценит мою стряпню, — услышал я папу, и обе женщины захихикали, да-да, именно захихикали. Я с удовольствием слушал, как они дразнили его за то, что он такой чувствительный, а он ворчал, что они придираются к нему. Эти трое перекидывались ехидными фразочками, пока я уничтожал свой завтрак как умирающий с голода человек. Закончив, я громко выдохнул, отодвигая тарелку. Три пары глаз с каким-то даже удивлением тотчас же уставились на меня. — Как я вижу, твой аппетит вернулся, — расплылась в ухмылке мама, и я робко улыбнулся, похлопав по животу. — Мы с твоим отцом поговорили, — продолжила она уже более серьёзно, — и, принимая во внимание то, как быстро ты восстанавливаешься, мы решили, что тебе пора вернуться в школу. — Правда? — спросил я удивленно, припоминая, как они заявляли мне, что я не смогу вернуться еще как минимум неделю. — Ага, — легкомысленно усмехнулся папа. — Мы знаем, что ты чувствуешь себя взаперти, так почему нет? Если ты готов, можешь начинать хоть завтра. Я уже звонил в школу и твой директор не против. Он сказал, что твои учителя все знают и понимают, что ты был болен, так что они не будут спрашивать с тебя задания. Тебе придется многое наверстать, но я уверен, что ты справишься. Если бы еще вчера мне сказали об этом, я был бы просто в экстазе, но теперь, после того, как я узнал, что происходит, я совершенно не хотел находиться рядом с моими одноклассниками. — Я не хочу идти, — выпалил я, и мои родители посмотрели на меня с удивлением и замешательством. Затем они переглянулись, после чего папа снова заговорил. — Почему нет? — спросил он недоуменно. — Еще два дня назад ты буквально молил о том, чтобы мы разрешили тебе вернуться, так что изменилось? — То, что люди думают, что я заявился в школу пьяным, а затем просто ушел в запой, — парировал я и, не сдержавшись, прищурился. — Почему ты не сказал мне? Папа грустно вздохнул, опустив взгляд на стол, прежде чем снова посмотреть на меня. — Как ты узнал? — спросил он, и я почувствовал вспышку раздражения. — Мои друзья рассказали мне, что возвращает нас к вопросу, почему ты не сказал мне? — огрызнулся я, и папа нахмурился. — Питер, — произнесла мама увещевающе, — мы не хотели, чтобы ты переживал из-за того, что не можешь контролировать. — Но вы рассказали бы мне перед тем, как я вернулся бы? — уточнил я, отчаянно желая знать. — Разумеется, — заявила мама, и я поверил ей. Мой гнев испарился. Во всем этом нет их вины. — Можно я подожду еще несколько дней? — решился спросить я, и в глазах мамы вспыхнуло сочувствие, когда она потянулась, чтобы сжать мою руку. — Малыш, — мягко позвал меня папа, и я перевел взгляд на него, — еще несколько дней ничего не исправят. У меня буквально отвисла челюсть, и я в упор уставился на него. Если честно, я ожидал немного больше сочувствия и поддержки. Он поспешно вскинул руки, игнорируя сердитые взгляды Пеппер и Аманды. — Мне жаль, — торопливо выпалил он, и я видел, что он говорит это искренне, — не хочу быть занудой, но рядом с твоим именем красуется фамилия Старк, а это автоматически рисует над твоей головой знак в виде задницы, которая буквально кричит ПОСМОТРИ НА МЕНЯ. Люди до конца твоей жизни будут наблюдать за тобой. Они будут ждать твоих побед и свершений, чтобы говорить о том, что они видели это; а также они будут ждать твоих неудач и провалов, чтобы и тут они могли говорить о том, что они видели это. Люди глупые и жестокие вне зависимости от возраста и-и-и… черт, — он вздохнул, проводя рукой по волосам. — Слушай, я все понимаю, правда, — продолжил он, перегнувшись через стол и легонько похлопав меня по руке. — Я понимаю, на что это похоже, когда люди, которые совершенно не знают тебя, начинают осуждать твои поступки и нести всякую чушь только из-за того, кем… кем является твой отец, или что они увидели на каком-нибудь дурацком фото или видео. Это хреново, я знаю, но прячась от всех, ты не заставишь проблемы исчезнуть. Я знаю, что ты ненавидишь внимание. Я знаю, как тебе не нравится то, что люди следят за каждым твоим шагом из-за меня, и я всегда буду чувствовать вину из-за этого, но рано или поздно ты научишься справляться с этим. Он замолчал, изучая мое лицо, словно пытаясь понять, о чем я думаю. Но если честно, я не знал, что думать, поэтому я понятия не имел, что мне на это ответить. Папа тихонько вздохнул, прежде чем снова заговорить. — Ты не должен разбираться с этим в одиночку, — заверил он меня. — Мы всегда будем рядом, чтобы помочь тебе, но не позволяй глупым подросткам отвадить тебя от места, которое ты так любишь. У тебя есть друзья, которые знают настоящего тебя, так что постарайся просто игнорировать этих дебилов, которые попытаются приставать к тебе из-за того, что ты, по их мнению, сделал. Возвращайся в школу. Дай себе один день, Пит, один день, и если ты не сможешь справиться с этим, я разрешу тебе остаться дома столько, сколько ты сам пожелаешь, идет? Он протянул руку для рукопожатия, и я неохотно протянул свою в ответ. Мы пожали руки, и он одарил меня гордой улыбкой. — Прости, — мягко добавил он, — я не хотел выглядеть бездушным. — Это не так, — выдавил я, покачав головой, — ты просто был честен со мной, и я уверен, что когда-нибудь буду благодарен за это, — сказал я, слабо улыбнувшись, чтобы как-то смягчить мои слова. Он коротко хихикнул, прежде чем с сочувствием посмотреть на меня. Обдумав его слова, я осознал, что он действительно понимает, через что я сейчас прохожу. Ему больно, и он винит себя, хотя на самом деле в этом нет его вины. Ему приходилось справляться с этим самостоятельно, и он научился. Но я, в отличие от него, не один. — Ты не виноват, — не мог не добавить я, — СМИ и все остальное… Это не твоя вина… и если справился ты, значит справлюсь и я. — Мой мальчик, — заявил папа, огибая стол, чтобы притянуть меня в сокрушительное объятие. Я уткнулся лицом в его грудь, делая глубокий вдох. Мое беспокойство росло, но я постарался оттолкнуть его прочь. Я же Человек-паук, чертов супергерой. Я сталкивался с ситуациями, когда борьба шла не на жизнь, а на смерть, переживая меньше, чем сейчас. Нужно смириться с этим. К тому же, я не только Человек-паук, я еще и Старк, а Старки не трусы. Я не подведу моего отца. — Ну ладно, паучок, — внезапно строго продолжил папа, отпуская меня, — у меня к тебе серьёзный разговор, с которым мы тоже можем разобраться сейчас, — у меня даже не было времени, чтобы успеть забеспокоиться, прежде чем он покачал моими часами у меня перед носом. — Они были взломаны, — заявил он, и я широко распахнул глаза. — П-правда? — спросил я, мысленно поморщившись от дрожи в моем голосе, которая сразу же выдала мою вину. Аманда прикрыла глаза, мама тяжело вздохнула, а взгляд папы помрачнел, подтверждая, что я облажался. Он скрестил руки на груди, приказывая мне объясниться. Я открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, но мои мысли так беспорядочно скакали, что я не смог придумать ни одной хоть сколько-нибудь правдоподобной причины тому, что я натворил. Временами папа слишком сильно опекал меня, и не было ни одного оправдания, которое он принял бы, так что я решил даже не пытаться врать. Меня поймали с поличным, и ложь ему только ухудшит мое и без того хреновое положение. — Я не хотел испортить их, — признался я, опуская взгляд в пол. — Сначала я просто хотел узнать, какой урон они смогут вынести, прежде чем сломаются, но затем… затем я… это произошло после инцидента с Песочным человеком, я был зол, и я знаю, что поступил глупо, и я пожалел об этом сразу же, как только сделал это, но я не мог заставить себя признаться тебе, потому что… потому что я знал, что ты надерешь мне зад, и я не хотел этого, но, полагаю, теперь это уже не важно, потому что ты все равно сделаешь это, и мне очень, очень-очень жаль, пап, я просто… Моя бессвязная речь была прервана взмахом его руки. Я закусил губу, взволнованно глядя на него. Губы папы сжались в тонкую линию, когда он строго посмотрел на меня. Он громко втянул воздух, прежде чем резко выдохнуть. — Ладно, вот что сейчас будет, — заявил он, и я почувствовал, как в животе запорхали бабочки, пока я ждал свой приговор. — Можешь поблагодарить этих двух упрямых дам за твоей спиной, потому что в этот раз я сделаю тебе поблажку. У меня буквально отвисла челюсть, когда я недоверчиво уставился на него. — Не охай, не задавай вопросов; прими это и слушай внимательно. Ты слушаешь? — спросил он, ожидая от меня подтверждения. Я торопливо закивал головой, не в состоянии поверить в то, что выйду из этой ситуации без боли в заднице. Он вытащил из кармана еще одни часы, которые выглядели точно так же, как мои первые. — Мы попробуем с тобой еще раз, и с этими ты не будешь играться, верно? — Ни за что! — поспешил ответить я. — Потому что если ты снова взломаешь их, — продолжил он холодно, глядя мне прямо в глаза, — у твоей задницы будут большие неприятности, и твои мама с бабушкой не смогут спасти тебя, это понятно? — Да, понятно, — заверил я его, судорожно кивая головой. — Я буду носить их постоянно, и вообще к ним не прикоснусь, я обещаю. Несколько напряженных секунд он смотрел мне в глаза, прежде чем протянуть мне новые часы. Трясущейся рукой я застегнул их на запястье, прежде чем осторожно поднять на него взгляд. Выражение его глаз смягчилось, и он взъерошил мне волосы, отходя прочь. Кивнув головой в сторону мамы и бабушки, он добавил: — Поблагодари их за то, что я выбрал эти часы, а не самые новые, которые я сделал для тебя. Те ты не смог бы снять, пока я сам не захотел бы этого, и у них есть несколько дополнительных функций. Я повернулся к маме и Аманде и тотчас же обхватил их обеих руками. — Спасибо, спасибо, спасибо! — воскликнул я с радостью и облегчением. Они не только спасли меня от хорошей порки, но и от участи постоянно носить с собой неснимаемый трекер. — Вы самые лучшие мама и бабушка на свете! Обе женщины обхватили меня руками в ответ, тихонько посмеиваясь над моим энтузиазмом. — Лучше бы тебе сдержать свое слово, Питер, — предупредила меня мама, — иначе в следующий раз я не буду заступаться за тебя. — Соглашусь, — добавила Аманда, смерив меня строгим взглядом. Я покраснел, прежде чем заверить их обеих, что я не собираюсь нарушать свое обещание. — О, и еще один вопрос, паучок, — заявил вдруг папа, и мое сердце взволнованно затрепетало, когда я снова перевел на него взгляд. Ну что еще? — Какие планы на первый День Святого Валентина с юной Мишель? — спросил он с дьявольской ухмылкой. — Что? А когда он? — изумленно воскликнул я. — Через два дня, — ответил он, и его ухмылка стала еще шире. Ой-ой.