Imp

— Вы уверены, что хотите выпустить его? — Да, уверен. Только он может поймать её. — А если он всё вспомнит и восстанет? — Не вспомнит. Видишь ли, последние часы жизни клона напрочь стираются из его памяти либо находятся в таких недрах подсознания, что и не достать. Поверь мне, шанс того, что эти воспоминания вернутся к нему, ничтожно малы.

***

Привычная чёрная шляпа с широкими полями. Длинный мужской плащ того же цвета. Голубые глаза и короткие русые волосы. Да, это он. Хельсинг. Парень рассматривал своё отражение уже минут пять, если не больше, пытаясь разглядеть даже самую маленькую родинку на лице или руке. И делал он это с огромным усердием — судя по тому, насколько были напряжены глаза (Хельс за всё это время моргнул раза два или три). Странно, но у Хельсинга было чувство, будто он побывал на том свете. И вернулся оттуда. А рассматривал он себя, чтобы убедиться, что всё ещё жив. Что это он, Хельсинг, и никто иной. Так странно… Глупо… Он приложил руку к груди. Тук-тук Сердце… Оно бьётся… Значит, жив. Жив Осознание этого ввело его в эйфорию. Никогда прежде он не был рад тому, что дышит. Что может ходить по земле. Что чувствует, как бьётся его сердце. — Хорошо, что ты очнулся. Хельсинг обернулся. Перед ним стоял человек в белом лабораторном халате. Увы, но его лицо Хельс не смог разглядеть — слишком темно. К тому же свет от небольшой люстры, что висела на потолке, почти не попадал на него. Но по голосу можно было понять, что это вполне зрелый человек, лет этак тридцати (а может, чуть старше либо младше), хотя по нему очень трудно определить возраст. — Кто вы? — вырвалось у Хельсинга. Почему эти несколько простых слов дались ему с таким трудом? Может, из-за того, что у него пересохло в горле? Однако Хельс сам еле узнал собственный голос, да и горло чуть побаливает. Интересно, сколько он проспал? — Зови меня «Док», — последовал ответ. — Я помощник Диктора. Что ещё за «Диктор»? Это прозвище? Скорее всего. И что ему вообще от него понадобилось? Зачем он здесь? Хельсинг еле удержал себя от подобных вопросов. В горле теперь слегка першило, так что говорить было немного неудобно. Да и этот «Док» вряд ли с охотой будет отвечать на его вопросы. — Уверен, ты хочешь задать мне пару вопросов. Но будет лучше, если сначала ты встретишься с Диктором. Он уж точно сможет ввести тебя в курс событий как никто другой. После этих слов Док жестом пригласил его следовать за ним. И Хельсинг послушно зашагал в сторону учёного. Он вёл его по длинным, но довольно узким и серым коридорам, которые, ко всему прочему, пустовали, как в каком-нибудь заброшенном здании. Хельсинг даже не старался осмотреться: коридоры были похожи один на другой. Порой ему казалось, что они вот-вот заблудятся, но нет — Док точно знал, куда идти, как дойти: учёный умело вёл их по этим «лабиринтам». Хотя если он тут не первый год работает, то это вполне нормально. Интересно, что это за место, которое кажется заброшенным? И кто такой этот «Диктор»? Почему и о чём он хочет поговорить с ним? Хельс тряхнул головой, отгоняя эти вопросы. Всему своё время. Вот как только встретится с «Диктором» — узнает всё, что захочет. Наверное… Ведь он здесь неспроста. И не просто так с ним хотят встретиться с глазу на глаз и переговорить. Ох, чует Хельсинг, что это что-то очень важное… А предчувствие его редко когда подводило — иначе бы он просто-напросто погиб, ведь хорошее чутьё — залог успеха охотника на нечисть. Док остановился около какой-то двери. Которая ничем не отличалась от остальных — кроме того, что нужно было ввести специальный код, чтобы она отворилась (что он и сделал). — Мы пришли, — сообщил Док и вошёл в помещение. Хельсинг последовал его примеру. Это была тёмная комната, которую освещал лишь свет от больших экранов. Кажется, это что-то вроде камер наблюдений — как показалось Хельсингу: на экране были изображены коридоры, подобные тем, через которые они с Доком шли сюда. И правда: вот и он со своим «проводником» на одном из них. — Так это ты Хельсинг? — раздалось позади него. Обернувшись, Хельс увидел парня. Из-за довольно тусклого освещения он не смог полностью разглядеть его, хоть и пытался, пусть и не слишком усердно. — Я думал, ты старше. От этих слов Хельсингу стало немного обидно. Да, для охотника на нечисть он довольно молод, но ведь у него есть опыт и желание уничтожить каждого кровососа, оборотня и других не менее опасных тварей. — Прости меня за бестактность. Я Джон. Джон Бобстантин, — сказал тот парень. Ах… Это же тот знаменитый изгнанник демонов по фамилии Бобстантин… — Откуда ты знаешь обо мне? — спросил Хельсинг, переборов волнение. Ещё бы, перед ним стоит один из самых лучших экзорцистов в мире. Как тут не волноваться? — Я рассказал ему о тебе. А? Тут ещё кто-то есть? Хельсинг пытался разглядеть хоть что-то, но, увы, кроме голубого шара с горящей красной точкой он ничего не увидел, как бы не пытался и не всматривался в окружение. — Я собрал вас здесь, потому что мне нужна ваша помощь, но, в целях своей безопасности, я не могу говорить с вами с глазу на глаз. Ах да, зовите меня «Диктор». Стойте-ка… Кажется, голос исходит из этого шара. Хельс прислушался. Вдруг, показалось. — Надеюсь, это не вызовет неудобства, да и я уже привык к такому роду общения. Но, признаюсь, ситуация очень серьёзная. И правда… Из шара… — Мне кажется, лучше перейти к делу, вы так не думаете? — произнёс Хельсинг, пытаясь казаться как можно более хладнокровным. — Ведь если это нечто серьёзного, то нужно действовать незамедлительно. — Верные слова. Что ж, тогда я не буду томить, — такой спокойный голос… — Один из созданных мною клонов сбежал по вине работников. Хельс нахмурился. А они-то с Бобстантином тут при чём?! Их цель — борьба с нечистью, а не поиски сбежавших клонов. Чем они-то могут быть полезные Диктору в данной ситуации? — Но мы-то тут при чём? — не удержался Хельсинг. — Проблема в том, что она одержима демоном. И не мне вам говорить, насколько опасны одержимы, я прав? Да, они опасны… И убить их — не грех, ведь в них ничего от человека не осталось. Лишь оболочка, истерзанная демоном, которую он ни капли не пожалел. Хотя подобное слово ему вообще не знакомо. — Вот, это снимки с камеры в момент побега. Сейчас оба сотрудника наказаны. Хельсинг и Бобстантин посмотрели на ближайший экран. Да, это точно одержимая: чёрные круги под глазами, бледно-мёртвая кожа, язык мёртвых. Что ж, похоже, Диктор не соврал. Но как те работники остались в живых? Хм… Видимо, она хотела просто уйти. — Я готов помочь, — отозвался Джон. В его голосе не звучало ни тени сомнения. Кажется, он всё уже решил. Хельсинг же не спешил с ответом, однако, немного поразмыслив, он произнёс: — Хорошо. Я в деле. — Отлично. В последний раз её видели в секторе b-13. Можете начать оттуда. На столе лежит копия карты здания. Так легче будет сориентироваться в местности. Мои камеры будут рядом. Хельсинг взял карту и, сунув её в карман плаща, повернулся с Джону. — Идём? — Идём. Странно, но ему показалось, что Бобстантин что-то скрывает: он был таким отстранённым, особенно сейчас. Хотя не исключено, что Хельсингу могло показаться. Выйдя из комнаты, они направились к месту, где одержимую видели в последний раз — благо, Диктор показывал дорогу.