Отражение

— Был, — кивнул Барнс, — только это не я, я его проспал. У меня вообще жизнь была урывками, но плодотворная. Кстати, а чего ты… я… Блядь, тот Барнс, который в кино, так сокрушался, что убил, будучи Солдатом, больше двух дюжин человек? Барнсу было действительно интересно, потому что он вот об этом ну никак не сожалел. Да, неприятно сознавать, что убивали его руками, но он не детей в печах жег. Говарда с его женой, конечно, было жаль, но на тот момент он даже не помнил, кто это. В общем, со своей совестью Барнс давно договорился и, хотя не был бездушным гадом, корить себя за действия Солдата не собирался. Себастьян пожал плечами. — Так в сценарии написано. Наверное, хотели показать совестливость и соответствие Баки Барнса современным стандартам гуманизма. Хотя, по-моему, ты еще во Вторую мировую дофига народа убил. Ты же снайпер. Я читал, у некоторых снайперов счет вообще на сотни шел. Ты еще спроси, зачем мне перед третьим фильмом приказали вес набрать! Я ночью вставал есть! Щеки как у хомяка на пшеничном поле! — Ну, ты меньше меня, — оглядел Стэна Барнс, — но не сильно. Может, ваши сценаристы что-то опять курили? Барнсу реально казалось, что все, что написали сценаристы, могло прийти к ним только с помощью наркотического дурмана. Его самого обширивали такими дозами непонятно чего, чтобы лучше работал, что он представлял, какие зайчики могли петь серенады в их головах. — Знаешь, на самом деле, мы даже внешне не очень похожи, — заметил Барнс. — И ты тоньше, что ли. — У Баки Барнса в третьем фильме такой вид, будто он все полтора года в Бухаресте только и делал, что отъедался! — возмутился Себастьян. — И квартиры такой в Бухаресте быть просто не могло, нет там квартир-студий в старой застройке! Сахарную пудру, блин, они нюхали! — он протянул руку вперед, демонстрируя узкое, несмотря на раскачанные мышцы, запястье. — Ну да, я тонкокостный. Ты крупнее. Но, понимаешь, смотрят-то на плечи, лицо и задницу. — А задница у тебя очень ничего, — меланхолично сказал Барнс. Они сильно отклонились от темы разговора, но ему внезапно стало плевать. Все равно, сколько бы они ни обсуждали различия между мирами, это ничего не даст. Барнс аккуратно обхватил запястье живой рукой, погладив большим пальцем его внутреннюю сторону, рассматривая голубоватые венки, и выпустил. — А жрать в Бухаресте было особо нечего, и да, квартира была маленькая и другая, — подтвердил Барнс сомнения Стэна, приплюсовывая еще одно различие фильмов и его реальности. — Там много моментов, которые бесят, — нахмурился Себастьян. — Например, сливы. Ну кто будет покупать всего три сливы в Румынии в сезон? Они стоят как грязь! Потом, в первом фильме Баки приходит к Стиву и говорит, что его призвали, уже в звании сержанта и в форме. Кто ему форму вот так с ходу выдал? А сержанта дал? Получается, либо Баки был в армии еще до войны и там получил сержанта, и он просто в резерве, и его призвали из резерва, или сценаристы идиоты! — Я вообще не ем сливы, — сказал Барнс, — но я жил в Бухаресте полтора года, и вспомнить, когда я там что и в каком количестве покупал, точно не смогу. А что до призыва, я был резервистом. Это было странно — обсуждать свою и одновременно не свою жизнь. И снова эта точка лазерного прицела, от которой чесалось промеж лопаток, дала о себе знать. Барнс повел плечами, избавляясь от навязчивой идеи, что за ним кто-то следит. Он оглянулся, посмотрел на стену, которая была у него за спиной, вроде бы успокоился. — Я гулял ночью, — задумчиво сказал Барнс, — хотел найти, где мы со Стивом жили, но не нашел даже похожего места. И я вот думаю, все так сильно перестроили, или в этом мире этих домов никогда не существовало, как и Ваканды? — Я слышал, в восьмидесятые-девяностые Бруклин сильно реконструировали, — сказал Себастьян. — Вот этот дом точно довольно новый. Я иногда думаю, что тот эпизод со сливами был только для того, чтобы я мог фразу на румынском сказать. Значит, ты пошел в армию после школы, так? А после армии чем занимался? — Работал, — ответил Барнс, отставляя ноут с колен на пол, — вытаскивал Стива из разных драк за какие-то его идеи, таскался за дамочками. Чем еще заниматься молодому парню? Я не очень четко помню этот период своей жизни, сыворотка не смогла полностью восстановить мне мозги, и память вернулась не вся. Барнс откинулся на спинку кресла, разглядывая предметы интерьера и Стэна, сидящего напротив него, отхлебнул остывший кофе, вернув кружку на пол. — А ты о себе что расскажешь? — спросил он. То, что Барнс знал о Стэне, было небольшим набором фактов, который стоило бы расширить, да и вообще имело смысл поближе узнать человека, с которым он мог провести неизвестно сколько времени. — Ну… я румын, — снова сказал Себастьян. — Когда мне было восемь, мы с мамой переехали в Вену, потом в Нью-Йорк. Закончил школу, потом колледж, получил бакалавра по актерскому мастерству. Год стажировался в театре «Глобус» в Лондоне. Потом вернулся. Начал сниматься во всем подряд. Сериалы, фильмы, реклама. Сейчас мне тридцать пять. Девушки нет, мы полтора года как разошлись с Марго, а дальше что-то не складывается. Парня тоже нет. Зато есть собака. Знаю румынский, немецкий, русский и английский. Подписал контракт на еще четыре фильма Марвел и на три фильма вне франшизы. Много снимаюсь, в этом году, кроме Войны Бесконечности, выйдут еще три моих фильма. Получил премию канала MTV за лучшую драку в «Зимнем солдате». Других премий нет, обидно даже. Но вообще-то я просто люблю свою работу, а всякие премии — это так… — Себастьян махнул рукой. — Ни одной главной роли, никогда. Барнс слушал и, в общем-то, не знал, что на это сказать. Обычная у человека жизнь, без приключений, хотя актер… Тоже своего рода приключение. Раньше он любил кино, другую жизнь на экране кинозала, новые истории, но эта любовь прошла, закончилась вместе с веселым парнем Баки. Однако общаться с настоящим актером ему еще не приходилось никогда. Как оказалось, они тоже живые люди со своими чаяниями, мечтами, желаниям. И вот перед ним сидел человек, мечтающий о главной роли. И внезапно Барнс понял, что у него самого мечты-то и нет. Да, он хотел спокойной жизни, но как только получил ее, понял, что просто к ней не приспособлен. — Да, — нашелся, чем похвалить Барнс, сообразив, про какую сцену идет речь, — нож ты там красиво вертишь. Долго учился? — Две недели. До сих пор практикуюсь, вдруг пригодится. Хотя это показуха, конечно. Условности кино, — улыбнулся Себастьян. — Логика пасует перед красивой сценой. — Это я заметил, — усмехнулся Барнс. — Ну что, vernemsia k nashim baranam? — К разнице между мирами? — спросил Себастьян. — Да, давай. Может, ты будешь говорить о том, что тебя интересует там, у тебя, а я стану отвечать, есть оно здесь или нет? — Проще тебе рассказать мне про все отличия, потому что ты знаешь оба мира, а я только свой, — выдал свое предложение Барнс. — Все равно останутся мелочи, которых мы оба можем не знать. А эта страна, где про бешеных роботов, она существует? Я, кстати, так взбесился от поведения Старка, что даже досматривать не стал. — Вот меня тоже Старк в фильмах про Кэпа бесит, — признался Себастьян. — Нет, здесь Заковии не существует. Ни Ваканды, ни Заковии. Мне после «Гражданской войны» писали какие-то бешеные фанаты Старка, что поквитаются со мной за то, что Зимний Солдат убил Марию и Говарда. Совсем у людей кукушечка поехала. — Предложи им встречу со мной, — Барнс хрустнул пальцами живой руки и плотоядно улыбнулся, — пусть попробуют. Вообще, люди странные, наезжать на тебя за то, кем ты не являешься и чего не делал… Иногда Барнсу казалось, что он обычных людей вообще не понимает, может, потому, что у них не было тех проблем, что были у него. Нет, понятно, почему его Старк хотел убить за смерть родителей, но люди, для которых это все вымышленный мир... — Вообще, я так понимаю, что во Второй Мировой все было не так, как я знаю. Ну, или ключевые моменты были такие же, но у нас со Стивом была какая-то своя война, — подумав немного, заговорил Барнс. — Но, наверное, на сегодняшнюю действительность Штатов это не сильно влияет? — Ну, как я понимаю, на науку и промышленность у вас сильно повлияло наличие Тессеракта, — предположил Себастьян. — Здесь такого не было. Нет технологии холодного ядерного синтеза — это та, на которой летает Железный Человек и квинджеты. Хелликэрриеры на ней же летают у вас. Мутантов тут нет. Супергероев тоже. — Себастьян задумался, вспоминая фильмы Марвел. — У нас спокойнее. На крылышках, как Сэм Уилсон, тоже никто не носится. Магов нет, ну, настоящих, шарлатанов-то хватает. Многое из того, что есть у вас, у нас просто невозможно. Голографические технологии тоже не развиты. Что еще? — он почесал в затылке. — Даже не знаю. Барнс задумался, прикидывая, что, ничего из того, без чего бы он себя плохо чувствовал, не исчезло. Не в каменном веке люди живут. Но если тут не было столь развитой технологии и магии, то становилось вообще непонятно, как ему возвращаться и что делать. Не всю же оставшуюся жизнь ему провести в этом мире? Тем более, что жизнь у него предполагалась долгой. Нет, работу-то он себе найдет, вот только сначала в этом мире ему для этого нужно было бы как-то легализоваться. Тут он не сержант Джеймс Барнс, герой войны и замученный военнопленный, тут он мужик с протезом, очень похожий на героя фильма. Нет, можно было заработать и на этом, как он понял, но все равно не такой Барнс видел свою жизнь. Самое смешное, что, если бы не Стив, было все равно, в каком мире жить, в том или этом. И пусть ему не было, куда возвращаться, потому что сидеть в Ваканде он тоже не собирался, но ему было к кому вернуться, а это было важнее. — Значит, ни технологии, ни магии, ни пришельцев, сваливающихся на голову, ни странных микроскопических стран… — перечислял Барнс, чтобы убедиться, что он все правильно понял и ничего не забыл. — Ни богов и других миров. Я ничего не упустил? — Нет, ну страны-то есть, — улыбнулся Себастьян. — Монако, Люксембург, Кирибати… А пришельцев нет. Асгард есть только в старой скандинавской мифологии. Знаешь, я тут подумал… А что если я найму тебя как телохранителя? То есть не то чтобы мне нужен был телохранитель, обходился до сих пор почти всегда, но у тебя будет занятие. Правда, я не знаю, как с документами быть. — Почему бы нет, — пожал плечами Барнс, допивая остывший кофе. — А документы проще где-нибудь купить, потому что если мне получать документы официально, то это куча времени, да еще же надо как-то доказать, откуда я такой красивый взялся. Только на кой хрен тебе лишние расходы? — Могу себе позволить, — сухо ответил Себастьян. — У меня нет таких связей, чтобы купить поддельные документы. — Ладно, с деньгами и документами я сам разберусь, не парься, — сказал Барнс, уже прикидывая, как быстро и просто можно достать денег и найти торговцев личностями. Он не собирался ни посвящать в это мероприятие Стэна, ни как-то подводить его под монастырь. Хотя он давно не был в Нью-Йорке, некоторые вещи со временем не менялись, даже в другом мире, а ему, привыкшему скрываться, обзавестись парой нужных знакомств было проще простого. Барнс понимал, что в фильмах его пытались показать не таким, каким он на самом деле был. Слишком много в нем осталось от бездушного Солдата, которому можно было творить все, что угодно, кроме того, чтобы вспоминать. Он не был милосердным, не занимался самобичеванием, но и просто убийцей он не был. Барнс понимал, что сейчас он заново строит себя, как тогда в Бухаресте, несколько лет назад, но там он старался скрыться и жить как простой обыватель. Потом хотелось не разочаровать Стива, который верил в лучшее в нем, которое еще оставалось, да, но надолго ли этого лучшего хватит? А теперь он сидел напротив человека, которого не знал, на которого ему, в целом, было плевать, но почему-то не хотел казаться хуже, чем он есть. — Если ты сможешь решить эту проблему, — задумчиво произнес Себастьян, — надо будет сшить тебе костюмов на заказ. Ну, как телохранителю. Я знаю пару портных, которые за деньги сделают что угодно без единого вопроса. — Значит, у тебя есть люди, которые за деньги не задают вопросов, — усмехнулся Барнс. — Это хорошо. Только не думаю, что мне пойдет костюм. Хотя, судя по фото, тебе идет. Барнс, представив себя в костюме еще раз усмехнулся, но порадовался, что Стэн не начал задавать ему вопросы, на которые он не собирался отвечать. — Podletsy vse k litsy, — ответил Себастьян. — А подлецов я наигрался вдоволь. — Да? — удивился Барнс. — А на вид ты такой милый. — Я хороший актер, — без рисовки объяснил Себастьян. — Но роли у меня… Баки Барнс — одна из немногих однозначно положительных. Если ее можно назвать однозначной. Так что я тебе многим обязан. Фанатской любовью в том числе. — Наслаждайся, — засмеялся Барнс. — Всегда рад помочь. Но на самом деле я не такой, каким ты меня изобразил. Не такой положительный точно. Хорошо, что Стив об этом не знает, — погрустнев, добавил он. — Я думаю, Стив тоже не такой идеальный, каким его Крис сыграл, — пожал плечами Себастьян. — Пусть он и не стреляет, но от того, как он бьет кулаками и щитом, люди точно не выздоравливают. То, что ты делаешь, милосерднее. Потому что убийство — это сразу ставит точку, ты убиваешь чисто. А Стив оставляет после себя калек, которые потом всю жизнь мучаются. Ты-то просто на перерождение отправляешь. — Никогда не смотрел на ситуацию с этой стороны, — удивился Барнс, рассматривая эту мысль под таким углом. — Может быть, ты и прав. Но он никогда не бьет хороших людей. Барнсу было тяжело переварить эту мысль. Он не считал Стива непогрешимым, но что самого Барнса тут назвали чуть ли не избавителем от мучений... — Может, не будем о Стиве? — попросил Барнс, потому что мысли о друге тут же сворачивали не туда. Он дорожил Стивом, каким бы тот ни был, хотя они явно смотрели друг на друга по-разному, они были мостиком друг для друга, что возвращал их, хотя бы в воспоминаниях, туда, куда они уже никогда и никак не могли вернуться. Они создавали друг другу иллюзию, что все можно исправить, что все может быть действительно хорошо. — Как скажешь, — тут же согласился Себастьян. — Жду не дождусь, когда выйдет второй Дэдпул. Это такое издевательство над самой концепцией фильма про супергероев! Барнс вопросительно выгнул бровь, давая понять, что не представляет, о чем идет речь. — Ну вот смотри, — начал объяснять Себастьян. — Обычно фильмы про супергероев — это как история Стива. Куча пафоса и никакого юмора. А Дедпул — это скорее черная супергеройская комедия. Насмешка над киношными штампами. — А… Вот оно как бывает. В мое время, как ты понимаешь, фильмов про супергероев не было, — Барнс пытался вспомнить, что за фильмы он смотрел, но, как назло, кадры были, а вот названия — ни одного. Даже имена актеров как корова языком слизала. — Так что у тебя есть шанс просветить старого недалекого меня в этом вопросе. Барнс усмехнулся, вот каким-каким, а старым он себя никогда не чувствовал. Он задумался о том, хочет ли он на самом деле быть просвещённым в вопросе современного кинематографа, и не нашел в этой мысли ничего плохого, все равно какое-то время ему будет нечем заняться. С недельку, наверное. — Тогда пошли смотреть Дэдпула! — радостно предложил Себастьян. — А потом я обед закажу. — Давай, — согласился Барнс. Собственно, чем было плохо посмотреть кино в компании, хоть и не друга, но живого человека, который готов был с ним общаться, особенно без жалости и сожалений по поводу того, что ему пришлось пережить, какой он бедный-несчастный и как же ему тяжело, наверное, живется? Себастьян обожал Дэдпула с первых кадров, с самых титров. И в глубине души страшно завидовал смелости и пробивной силе Рейнольдса, который рискнул деньгами и репутацией — и выиграл. У Себастьяна бы не хватило духу. Барнс сначала сидел с каменным лицом, пытаясь вообще въехать в происходящее, а потом ржал до слез. Еще громче он ржал, когда понял, что весь сыр-бор был из-за женщины. Когда пошли титры, Барнс дернулся выключить, но Стэн его остановил, тихо сказав: «Подожди». Дэдпул поразил Барнса до глубины души просто всем, что в нем было, и подумал, что Стиву действительно не хватает юмора и более простого взгляда на происходящее. — Это охуенно, — наконец сказал Барнс. — Нет, вот просто охуенно и все. Он довольно живо жестикулировал, пытаясь подобрать цензурные слова к этому «охуенно», но получалось плохо. Ему очень давно не было так весело. — И бар просто супер, — наконец выдохнул он. — А знаешь, что самое-то смешное? — спросил довольно улыбающийся Себастьян. — Это же ваша, марвелловская вселенная. И, по комиксам, Дэдпул из того же Нью-Йорка. Понимаешь? — Не, этого я точно нигде не видел, — уверенно ответил Барнс, потому что, если бы увидел, то никогда бы не забыл. — Может, вселенная и одна, а миров в ней много? Чтобы каждому такому хватило. Просто они бы в одном мире со Стивом не ужились бы. Но тогда непонятно, откуда он знает про Человека-Паука. Барнс как-то резко озадачился этой мыслью, но разумного объяснения ей найти в своей голове не смог, и посмотрел на Стэна, ища у него ответа на свой вопрос. — Да Стив с Уэйдом просто не пересекались, — махнул рукой Себастьян. — Стив же глобальные проблемы решает, а Уэйд личные. Барнс задумался, что такое, в принципе, могло быть. — А кто тогда такие люди икс? — задал он следующий вопрос. — Мутанты, — ответил Себастьян. — Вот Ванда и Пьетро Максимофф — мутанты, например. Про них — ну, про людей икс — тоже куча фильмов есть. — Наверное, у нас про супергероев фильмов не снимают просто, — предположил Барнс, потому что пытался что-то смотреть, когда было совсем скучно. — Одних новостей хватает. Да и чего снимать про то, что может тебе на голову прилететь в один прекрасный день? — Логика в этом есть, — согласился Себастьян. — Так, у меня интервью через десять минут. Я в кабинет. Не беспокой меня, ладно? Он взял ноутбук и ушел. У него как раз было время привести себя в пристойный вид и налить стакан воды. У него всегда страшно пересыхало горло от долгих разговоров.