***
Немного пошаркав возле ресторана, я всё же вошёл. Мне сразу перегородил путь какой-то мужик лет пятидесяти, с проседью в волосах и этой натянутой рабочей улыбочкой, которую тут же захотелось стереть кулаком. Нет, я не драчливый, просто… Зачем улыбаться, если на лице написано «Что ты тут забыл, мусор?». А я не отброс! Просто недостаточно зарабатываю для того, чтобы посещать такие места, и видимо на мне это написано, но это не повод на меня смотреть, как на пустое место. Этого достоин только мой шеф. Да и вообще, он здесь просто рядовой рабочий, а не хозяин, так что дядя просто напрашивался на то, чтобы его спустили с небес. — Добро пожаловать, в ресторан «Бурёнка». У вас заказан стол? — вот мне интересно, какому идиоту пришло в голову назвать РЕСТОРАН «Бурёнка»? Хотя-я-я, как бы он не назывался, а считается одним из лучших. — Эм… Я не знаю… — Простите, но всё занято, так что мы не сможем вас принять, — и так же ушёл за свою стойку. Я уже собирался уйти с мыслью «ну, не судьба». Как решил, что мне это просто так с рук не сойдёт, Альберт точно не простит, если просидит тут весь вечер, а я не приду. Вернувшись на место, я сказал, делая уверенный тон. — Посмотрите стол на имя Гинзбурга Альберта, — этот мужичок даже не посмотрел в лист, он им стал. Просто в момент побледнел и засеменил передо мной. -Так что же вы сразу не сказали, что вы к Альберту Романовичу?! Конечно, проходите-проходите, он вас уже ожидает. Пойдемте, я вас провожу, — что-то даже надменность во взгляде исчезла. Какой же всё-таки противный и лицемерный мужик. Что с людьми творит страх перед статусом… Он вёл меня по залу, в котором один стул стоил, наверное, больше моего ноутбука, на который я копил полгода. Все посетители, что уже сидели, смотрели на меня так, будто я только что на их глазах из унитаза пил. Неужели я так сильно от них отличаюсь? Я ведь тоже человек, а разве это не главное? Видимо, из всех здесь присутствующих это важно только для меня. У них же всё решают деньги и статус. Н-да, не уютно, хотя другого и не ожидалось. Вот что меня удивило, в дизайне ресторана ничего напоминающего о коровах не было: ни лугов, ни полей. Никаких коров. Меня завели в одну из отдельных кабинок, в которой и восседал на одном из стульев Гинзбург. -Привет, я уже думал, что ты не придёшь, — сразу заговорил со мной Альберт, даже не обращая внимание на стоящего рядом мужика. Стоило Гинзбургу махнуть рукой и седовласый дядька испарился. — У меня был выбор? — спросил я, садясь напротив и нагло смотря в его ярко-зеленые глаза. В моей жизни уже встречались зеленоглазые люди, но все они были блеклые, ненасыщенные. Ну не цепляли, а тут… В глаза Гинзбурга можно бы было смотреть вечно, если бы не этот тяжелый и властный взгляд, который заставлял отворачиваться и подчиняться. — Конечно, ты мог не приходить, отвергнув моё любезное приглашение, — а скалится-то как добродушно, даже поверить хочется. Но всем известно, что желания могут не совпадать с возможностями, такое было и в этой ситуации. — Да, мог. Но вы сами сказали, что данное предложение любезное, значит надо соглашаться, — я же не полный дурак, если от этого у меня и был шанс отказаться, то следом он бы придумал что-то ужасное, и там бы явно выбора не было. Данный субъект как-то не тянет на филантропа, и свои деньги он отобьет любым способом. Слава о нём не лучшая ходит. — М-м-м, возможно ты и прав. А если я бы просто ушёл на твой отказ и больше тебя не доставал? — И простили бы мне миллион? Сомневаюсь, что вы так можете. — А если бы и простил? — А к чему все эти разговоры? Я уже сделал свой выбор и сижу перед вами. Так может стоит перейти к делу? — спросил я, не выдержав этот лишённого смысла разговора. — Сразу к делу? Может, что-нибудь закажешь? Вот я, например, закажу. На голодный желудок никаких важных решений не принимают, а я голодный, — я только лишь открыл меню. Интересно же, какие тут цены. Все говорят, что заоблачные, но на сколько? Ну… Открыл и закрыл… Когда я говорил, что смогу здесь чай себе смело позволить, то погорячился. Не моя ценовая политика в этом ресторане… Как и ожидалось. — Чего ты так испугался? Меню не кусается, — меню — нет, а цены даже очень. — Да я что-то не голоден… — отодвинув меню сказал ему я. — Не можешь себе позволить? Понимаю-понимаю, с такими-то долгами. Нужно совсем ничего не есть и не спать, всё время работая, чтобы с ТВОЕЙ зарплатой долг быстрее года на три отдать. Но ты не бойся, заказывай. Ты только с работы, голодный, а я же не совсем зверь, оплачу, — то, что я голоден, это не то слово. С моей любовью к еде, и не ел весь день. Но мой голод не затмил работу мозга. Я сейчас закажу, а он мне ещё тройку-другую ноликов в долг. — Спасибо за такой щедрый жест, я оценил, но всё же откажусь. — Боишься, что твой долг увеличится? — он что, мои мысли читает? — У тебя просто всё на лице написано. Не понимаю, как с такой мимикой вообще можно было ходить в казино? — А я в покер редко играл, больше по рулетке. И да, боюсь. — Не стоит. Будь уверен, что это ужин останется моим подарком, — а выглядит так, будто на свидании и даму покоряет. Так вальяжно развалился. Осмотрев его, мой взгляд снова зацепился за узор на шее, но по нему было сложно догадаться, что за рисунок скрывается под одеждой. Возможно, только лишь сам автор работы смог бы сразу понять, что там. — Ты сейчас во мне дыру прожжешь. Если ты думаешь, что, избавившись от меня, решишь проблему с долгом, то спешу расстроить: найдется тот, кто станет на моё место, а в твоей папочке весь долг указан. — Может, вы всё-таки что-то закажете? Чтобы дело пошло быстрее. — Пока ты не согласишься на моё предложение угостить тебя — нет. Не закажу. Знаешь… Не прибавляет аппетита, когда ты ешь, а на тебя кто-то пялится. Буркая что-то вроде «Я мог бы и в телефоне посидеть» моё внимание переключилось на меню. Упорно стараясь не смотреть на цены, я выбрал свои блюда. — Ну что? Выбрал? — а сам ведь даже не открыл меню, и кто тут звенел, что есть хочет? — Да. — Игорь, подойди сюда, — немного повысив голос позвал Альберт, и тут же пришёл парень официант. Какой-то уж больно слащавый, тонкий блондинчик с большими голубыми глазами, какими-то неестественно большими. Присмотревшись, я понял, что у него специальные линзы, которые делают глаза больше. — Мне подай пасту Карбонара и клубничный чизкейк, — эм… Он клубничный? Мне не послышалось? Почему-то от этого захотелось улыбнуться от умиления. Что-то у меня в голове не соответствует: этот огромный мужик с таким милым десертом, как клубничный чизкейк… — А ещё виски «Макаллан Шерри Оак» 25 лет и вино Шато Марго 1990 года, — простите, он собрался всё это сам выпить? А не жирно-ли в одну харю? — А я буду лазанью с грибами, говяжий стейк и шоколадный фондан. Шоколад — это моя слабость, — эта мелкая пакость, зовущаяся официантом, на меня даже не посмотрел, только строя свои глазки Гинзбургу. — Ты можешь иди, — махнул рукой мужчина, так и не обратив внимания на все старания пацана. Ну как пацана… Наверное, мой ровесник. — Ну как тебе здесь? Нравится? — начал Гинзбург разговор на другую тему. Я сюда пофилософствовать пришёл? Оглядев кабинку, отделанную, как и весь ресторан, в бежевых тонах. Ну, дорогой ремонт, что я ещё могу сказать, если не разбираюсь во всём этом? — Нормально, — ответил, возвращая взгляд к собеседнику. — Вот только одно не даёт мне покоя. Кто мог назвать так по-дурацки ресторан? Я бы ещё понял какой-нибудь фаст-фуд, но не ресторан итальянской кухни, который как-то умудрился выйти на мировой уровень, — после всей моей реплики Альберт вдруг засмеялся, искренне так, добро, будто это не он тут глава одного из влиятельнейших кланов мафии, который славится своей особой жестокостью. Это всё что мне удалось узнать перед тем, как прийти сюда. Такую информацию от кого-то узнал Гришка. Не мог же я прийти совсем не подготовленным. — Ну, тебе сегодня повезло, просто твой день. Ты можешь узнать то, что тебя интересует, напрямую у владельца, — отсмеявшись, произнес мужчина, продолжая улыбаться. — В-вы? — еле выговорил я, понимая, что сейчас подписал себе смертный приговор. А ведь Лев Алексеевич мне с первого дня говорил, что мне надо научиться держать язык за зубами, но я его не слушал. Моё тело-то хоть найдут, чтобы похоронить? — Ты ведь хочешь узнать про название, как я понял? — я кивнул. А что? Хотя бы получу ответ на свой вопрос. — Я с тобой согласен, название абсолютно дебильное. Просто… Однажды мы сидели с друзьями, бухали. И тут завязался спор, что почти всё в ресторане зависит от названия. А я сказал, что тут всё решает фарт владельца и кухня. Как бы распрекрасно вы не называли ресторан, он будет тонуть раз за разом, если его хозяин сущий неудачник. Противостояние разгорелось. Ну и короче… На пьяные головы мы поспорили, что я открою ресторан с самым дурацким названием и раскручу его. И он войдёт в топ известнейших. На следующий день оказалось, что головы были не такими уж и пьяными. Спор оказался действительным. Так и появилось данное заведение. — То есть, все эти, явно миллионные, вложения только лишь для того, чтобы выиграть спор? — Ну да, а как иначе? — у меня аж челюсть отвисла. Я видел по нему, что он самоуверенный, но чтоб настолько! Даже предположить не мог. Человек, который является владельцем крупнейших казино в городе, должен просчитывать всё до мелочей. Ведь он видит, как каждый день люди проигрывают целые состояния из-за неоправданного риска. Он сам ничем не лучше, просто он любимчик судьбы. — То есть, вы из тех людей, что всегда появляются в нужное время и в нужном месте? — Ну, можно и так сказать, — самодовольно заулыбался мужик. В это время зашли два человека. Один из них был тот самый парень, который принимал заказы. Он принесли все блюда, быстро поставив, и девушка, что приносила заказ вышла, а этот шлюшонок так и стоит. Почему я так его назвал? Да у него на лице написано «Раздвину ноги за деньги». А тут сидит симпатичный богатенький мужик. Обычно все «денежные мешки» обладают нехилым животом и лысиной. Стоило официантке выйти, как вошёл какой-то павлин. С двумя бутылками. — Поставьте и можете идти. Не беспокойте нас, — и этот недомужик на выходе окинул меня таким презрительным взглядом. — Так что у вас за предложение? — спросил я, наблюдая, как Альберт профессионально открывает бутылки и разливает содержимое по бокалам. Вино было отдано мне, а вот виски он оставил себе и залпом выпил стакан. Не обращая внимание на алкоголь никакого внимания, я стал есть. — Понимаешь, для меня не секрет, что твоя зарплата не позволит отдать тебе такой долг, — будто ты мне этого уже не говорил, я и сам знаю, что не богат, но зачем всё время в это тыкать? — Поэтому, я решил, что дам тебе шанс. Видишь ли… Сейчас такое время, что на мой бизнес нападают конкуренты, пытаясь им завладеть. Конкурентов больше, а людей на моей стороне становится всё меньше и меньше… — даже догадываюсь почему, ага. Черт, а готовят тут реально круто, я готов вилку с этой лазаньей проглотить. — В связи с этим, я хочу предложить тебе работу одного из моих охранников. — Я? — меня же никто не принимает всерьез, он в своём уме? Или у него проблемы со зрением? Может, я у него так расплылся, что он видит на моём месте огромного мужика? — Да, а что боишься? — спросил он, продолжая попивать виски и только иногда притрагиваясь к своей пасте. — Нет, просто я не из тех людей, которые внушают страх другим от одного вида. Не той я фактуры. — Твоя сильная сторона не объём мышечной массы, а выносливость, юркость и скорость, — как приятно, что хоть кто-то это заметил. — А, может быть, есть что-нибудь другое? Там с документами… — да что-то я совсем осмелел, даже сам в шоке. — Ты серьезно? — Альберт засмеялся. — То есть ты считаешь, что у меня нет людей для работы с бумагами? Знаешь, даже бы если там была кадровая нехватка, там бы ты не оказался, потому что этим занимаются проверенные люди. Да и если ты хочешь знать, то такая работа может быть даже опаснее. Хочешь узнать почему? — я кивнул, продолжая пережевывать ужин, добравшись уже до стейка. — Выпей вина, я специально для тебя его заказал, — ой, как мило, какая забота, но нет. Я когда напьюсь, становлюсь дураком. И главное, что уносит меня моментально, и никогда не догадаешься с какой рюмки, с третьей или пятой. Нет, меня не тянет на подвиги, и нет желания разбить всем морду. Я становлюсь слишком любвеобильным, начинаю со всеми обниматься и считаю всё вокруг прекрасным. В общем, жуткое зрелище. — Нет, я не хочу. — Но это из личных запасов, и его уже открыли, ты не думаешь, что если из-за тебя пропадет почти двести тысяч, это будет некрасиво? — я аж подавился. Он в своём уме? Такие буки тратить на вино. Это же каким больным надо быть или гурманом, что для меня, одно и тоже. Отпив вина, я не почувствовал ничего на эту сумму, вино как вино, ну вкусно. — Ты знаешь, почему именно эта фирма вина очень популярна? — Нет, как-то не интересовался. — Из-за вкуса. Вино 1990 года является поистине удачным, поскольку именно урожай этого периода считается лучшим. «Шато Марго» — вино этого года — сочетает в себе редкие ароматы смородины, винограда и цветов, которые произрастают недалеко от виноградников. Плюс примешивается аромат обгоревшего дуба. Хотя в привкусе напитка ощущается танин, при этом он мягок и ароматен. Благодаря условиям хранения, вино девяностого года не потеряет своих качеств до двадцатого года 21-го столетия. По своему вкусу оно напоминает вино урожая 1953 года. Но самым мощным считается вино 1986 года, с годами оно становится только лучше и называется мужским. У меня оно есть, только я решил его в этот раз не открывать, — вот это лекция, жалко, что я ничего не запомнил. И он всё это помнит? — Так почему работа с бумагами опасна? А-то вы как-то от темы отошли. — Да. Смотри, если появляются какие-то недочёты, спрашивают с тех, кто с этим работает. Или же, если каким-то конкурентам нужна информация, то вылавливают именно таких работников. И, поверь мне, им повезет, если после всех пыток, что над ними проведут, они умрут, потому как дальше жить с этим мало у кого получается. Кто-то остается инвалидом, кот-то кончает с собой, а у кого-то не выдерживает психика, и он сходит с ума. А если же ты простой охранник, то тебя убьют без особой жестокости, моментально, да и большой шанс, что вообще не тронут. Зачем? Смысл? Вот именно, его нет, — после такого рассказа я даже есть перестал, просто сидел и смотрел на него огромными глазами. Меня больше шокировало то, с каким лицом и интонацией всё было сказано, словно это нормально… Нормально истязать людей… Убивать… Будто он лично это творил и не раз… От шока я потянулся за вторым бокалом с вином и опустошил его в один глоток, а ведь даже не планировал пить…***