***
Мамочки, моя голова… Почему я, такой убитый, должен сейчас сидеть на дурацкой планерке и слушать все эти доклады? Да, я понимаю, что пить меня вчера никто не заставлял, но у меня была душевная травма от всего сказанного. И катастрофически важно было её залечить! Но больше, чем голова меня, мучает память, а точнее, то, что она запечатлела. Моя любвеобильность снова сыграла со мной злую шутку. Вот кто может похвастаться тем, что вешался на босса мафии и говорил о любви ему? Вот именно, что никакой самоубийца на это не пойдёт. Чёрт-чёрт-чёрт. Как же мне хреново… А ведь начальство должно беспокоиться о благополучии своих подчинённых, так и оставили бы меня, на моём рабочем месте. Я же даже домой не прошусь. - А теперь ваша очередь, Артем Андреевич, - отчеканил шеф. - А можно я не сегодня? — Это как? Все сегодня выступают, а вы особенным стали? — если бы ты сейчас сидел с перепоя, то тоже не хотел бы отвечать и особенным бы стал. Гад. Да-да, знаю, меня никто пить не заставлял. - Нет, я не особенный, просто… — не дав мне закончить, эта бесчувственная скотина меня перебила. - Тогда позвольте отодрать свой зад и выступить со своим отчётом! — проорал этот монстр. А у меня от этого крика словно колокола в голове заиграли, и я невольно сморщился. Встав, я пробурчал весь отчёт и выпил целый кувшин воды. Мне интересно, кто-то хоть что-то понял? Хотя нет, вру. Мне плевать. Главное, что я свою часть работы выполнил, дальше уже их проблемы. - Все могут возвращаться к своим обязанностям. А вы, Артем Андреевич, задержитесь, - твою мать, вот что ему надо от моего мало соображающего тела? Рухнув обратно на стул, я уставился в одну точку, ожидая, когда его величество соблаговолит заговорить. - Я не понял, что это сейчас было? — зарычал Лев, не хуже своих диких собратьев. Хотя, кто сказал, что он ручной? - Вы о чём? — еле прошелестел я вновь пересохшими губами. Дурацкий сушняк. - Не прикидывайся дураком! — оскалился шеф, вставая со своего места и ударяя кулаками об стол. От чего я поморщился. — Что ты думаешь, если я тебя пожалел, то тебе всё можно?! Ну уж нет! Страх потерял?! Я тебя быстро отсюда выкину! Тоже мне! Вздумал он мне «хочу, не хочу»! Если ты на работе, то и веди себя подобающе! - Просто… — я хотел было начать оправдываться, но подумал… А кому это вообще надо? Ему? Посмотрев в его стальные глаза, я сам дал ответ на свой вопрос. Нет, его моя жизнь интересует в последнюю очередь. Даже как-то паршиво стало. Ведь на меня действительно всем плевать… Даже Гришке я не буду рассказывать всё… Родители? Они давно делают вид, что меня в природе не существует. — Ладно, вы правы. Простите меня. Такое больше не повторится. Я могу идти? После этих слов, Лев Алексеевич как-то пыл поубавил. Но мне стало всё равно, в данный момент я осознал, что в моей жизни нет того человека, кто мной дорожит, кто начнет обзванивать все морги и больницы, если я пропаду, того, кто скажет в нужный момент: «Я с тобой». Такие простые слова, но, чёрт подери, моя душа в них нуждается. Мне хочется, чтобы меня любили. - Д-да, иди, работай. Спокойно встав из-за стола, я побрёл к себе. - О-о-о, наша звёздочка пришла! Ну что он тебе там сказал? Ты его хорошо побесил? Я думаю, что ты был шикарен! — именно такими словами встретил меня Гриша, когда я зашёл в кабинет. - Нет, ты не прав, считай, что я стал терять свою хватку, - я не обратил на него внимания, прошёл мимо и сел на стул. - Эй, парень, ты чего? — удивленно проговорил Гриша и подсел ко мне. — Он тебя уволил что ли? Или так сильно орал? Что этот козёл наделал?! Тёма! Не молчи ты! Скажи, хоть что-нибудь! - Если ты мне дашь вставить хоть слово, то узнаешь: что меня не уволили и не особо-то и орали. Просто у меня сегодня не то настроение, башка разваливается. Всё? Если да, то можешь садиться за работу, - что-то я стал говорить, как наш шеф. Это заразно? - Ну ладно, прямо уж ничего спросить нельзя. Какой-то ты нервный стал, - пробурчал приятель и пошёл за свой стол. Да, возможно, я сказал грубо, но у меня не то состояние, чтобы выкладывать свои чувства кому-то. Мне и правда очень плохо. К физической боли пришла ещё и душевная. Как странно чувствовать себя разбитым корытом. Не успел я посмотреть на экран своего монитора, как телефон в кармане завибрировал. Разблокировав телефон, я увидел СМС Гинзбурга, - какой я молодец, что вбил его номер себе сразу, как он звонил ещё в первый раз, - «Сегодня вечером. Твой дебют, малыш. Жду тебя возле твоего излюбленного места, где ты оставил свои деньги. Приходи к шести вечера». Это он про казино, что ли? В смысле к шести?! У меня работа в семь заканчивается, а туда ещё полчаса добираться. Это мне предлагают на два часа раньше с работы смыться? «А позже никак?» - ответ на моё послание пришёл моментально. «Ты предлагаешь, чтобы ради тебя всё перенесли? Ты шутишь, видимо. Я сказал, чтобы в шесть был на месте» На большее я и не рассчитывал, но попытаться стоило. Ну, что? Нужно до вечера закончить отчёт, чтобы было чем прикрываться от разъяренного Льва, когда он, обнаружит, что я смылся с работы. Увидев на часах пять часов, я подкатил на стуле к Грише, который с лицом знатока играл в пасьянс на компьютере. - Гриша-а-а, Гришенька-а-а, а ты знаешь, что ты очень хороший друг? И классный мужик. - Понятно, чё надо? - А с чего ты взял, что мне что-то надо? — наигранно возмутился я. - Да потому что ты такие слова в жизни в трезвом уме не скажешь. А так как ты сейчас не в пьяном, то это что значит? Пра-а-авильно - тебе от меня что-то нужно. - Вот за что я тебя люблю, Гриша, так это за твою проницательность. Мне надо свалить раньше с работы. - Ну, так вали, я тут причём? — а удивление-то какое. - Нет, Гришенька, ты не понял. Мне нужно уйти не на пятнадцать двадцать минут раньше, а прямо сейчас. Раньше на целых два часа, - а вот теперь настоящие удивление: глаза, как блюдца, рот приоткрылся, мне кажется, что он даже дышать перестал. - Ты в своём уме или в чужом? Тебе же хана будет. - Я понимаю, но знаешь, если я останусь - меня убьют и не останусь — убьют. От нашего холодного Шкафа я хотя бы знаю, что ожидать. - С долгами разбираешься? — грустно спросил Гриша. - Да. Прикрой, а? Если он придёт, скажи, что отчёт готов. На компе посмотришь. - Ты реально за день закончил отчёт? - Да. Ладно, я побежал. Бывай. Я тебе шоколадку принесу завтра. - Да вали уже. Идя по такой знакомой улице, я ощущаю себя так, словно никогда здесь раньше не был. Будто я и не видел этого пейзажа. Хотя всё то же… Те же подъезды с разрисованными стенами и отлипающей штукатуркой, те же бутылки под ногами, да даже бомжи сидят там же. Но всё равно что-то было не так. Другая атмосфера… И первое глобальное отличие заключалось в том, что я иду по этому району днём, обычно так рано здесь никто не появляется. А зачем? Казино начинает работать только в восемь. Всё же атмосфера дня и ночи кардинально отличается. А второе несоответствие - это цель моего прихода. Подойдя к такой знакомой двери, я увидел кучу мордоворотов. Мама… Это что за гоп-компания? Если мне в ней предстоит работать, то я не прохожу. У меня нет таких плачей и роста, я не лысый, и у меня нет такой явной надписи на лице «уголовник». - Ты чё тут забыл, терпила?! — прокаркал один из них. Кто? А пойди пойми, если они все, будто близнецы! - Меня Альберт Романович позвал… — оглядываясь по сторонам, я всё же нашёл обладателя голоса, сопоставив слова и движение губ. - Да чё ты гонишь, фуфлыжник?! — он реально рассчитывает, что я понимаю все эти словечки?! - Да я не… - Да мне по… — перебил он меня, но и ему договорить не дали. Это бумеранг! Не надо меня, бедного, затыкать! - Что тут происходит? — раскатисто проговорил ещё один мужик, выходя из здания. Хм, а он даже ничего. Да, такой же шкаф, но куда приятнее внешне, да и не лысый! Просто коротко стрижен, небольшой ёжик тёмных волос. - Да вот, Генка, придурок какой-то звездит, что типа он от босса, - всё же эта гоп компания Гинзбурга. - Да заткнись ты. Артём? — вопросительно посмотрел вышеупомянутый Генка. - Да, — усиленно закивал я. - Альберт Романович про тебя говорил. Вот, держи, - мужчина…. Да нет, парень, достал из-за спины (ептить, фокусник) пистолет. Настоящий, мать вашу, пистолет! — Возьми, я что, буду его всё время держать? - Мне? А зачем? - А если перестрелка начнётся, чем будешь обороняться? — какая ещё, к чёрту, перестрелка? Что он там говорил? Это безопасная работа? -Но я всё равно не могу им управлять. Так что я думаю, он не к чему. - Держи, я сказал, ну хоть для формальности. Попугаешь. В самом деле, что я уговариваю тебя, будто девку на свидании?! - А может мне нравится, когда меня упрашивают… — пробурчал я, беря оружие. Оружие в руки. Чёрт подери. - Ну, тогда позволь, я тебя поуговариваю… — о, этот голос я узнаю из тысячи. Повернувшись лицом к его обладателю, я выдал: - Я-то не против, вы только учтите, что детства у меня не было, поэтому я очень капризный, - даже язык захотелось этому большому боссу показать. - А ты не переживай, после того, что я с тобой сделаю, ты официально перестанешь быть ребёнком, - сверкнул издевательской улыбкой Гинзбург. - Это что у вас за шуточки такие похабные?! — вот и не стыдно перед народом, вон у его уголовников даже лысина вспотела от таких фраз. - Ну, мой дорогой, каждый думает в меру своей испорченности, - ах, я ещё и виноват! Прекрасно! Да тут только в одно русло подумали, причем абсолютно все. — Так, по машинам. Ты сядешь с Геной. Он тебе всё расскажет, покажет. И да, не надо и его выводить. Парень молодой, не хочется, чтобы он после тебя весь седой ходил, - я посмотрел на парня, о котором шла речь и ободряюще улыбнулся ему. - Всё будет хорошо, обещаю не ломать мальчику психику. Он мне нравится. - То есть я тебе не нравлюсь? — оскалился Альберт. - Что вы, что вы. Очень нравитесь, просто я не приветствую отношения с начальством. - Тогда мы вернёмся к этому разговору после выплаты долга, - и ушёл, а я не удержался и показал вслед уходящему язык. И стоило ему сесть в одну из подъехавших машин, как за моей спиной стал нарастать гул шёпота «Да ясно, как он будет отрабатывать», «Жопа не порвётся на отработке?», «Тьфу, пидорас вонючий». И всё в этом же духе. А я-то и совсем забыл про них, не стоило, наверное, при них так шутить, а-то они всё всерьёз восприняли. Повернувшись, я обнаружил, что только Гена улыбался. Ну хоть кто-то мой юмор оценил. Ехали мы достаточно долго, сказать, что у меня затекло всё, это не сказать ничего. Один из громил не поместился в машины и сел третьим к нам на заднее сиденье. Меня же подперли с двух сторон, и никто не планировал уступать мне ни одного миллиметра. Вывалившись из машины, я огляделся по сторонам. Приехали мы куда-то далеко за город, здесь я даже никогда и не был. Короче говоря, что за жопа?! Хотя, если бы тут не было этих уродов, то мне могло бы и понравится. Но не судьба мне оценить всю красоту природы этих мест. - И куда? Что здесь может произойти, чтобы мне нужен был пистолет?! Что?! Олень выбежит из леса?! Но вы просчитались! Я не смогу убить маленького оленёнка, да и учитывая этот лес… Вряд ли тут, хоть они есть. - Оленей может тут и нет, зато завод, вполне. Вон, глаза разуй, — я обернулся в сторону, куда кивнул. И правда. Стояло огромное сооружение, из труб которого валил дым. И как я эту махину не заметил? Хорошо, что тут нет моего начальника, а то стёб по поводу того, какой я невнимательный, преследовал бы меня до конца жизни. - И всё же, что мы тут забыли? - Хозяин завода взял у Альберта Романовича несколько миллионов взаймы. Отдать не отдал, а за эту сумму возвёл большую часть завода. - Подожди-подожди, ты ничего не перепутал? Несколько миллионов рублей? Да тут миллиарды! - А я что-то сказал про рубли? — Гена издевательски приподнял бровь. — Ну, и вот, мы пришли сюда за долгами. - Ясно… — сколько там миллионов в долге, мне даже знать не хотелось, у меня и свои имеются. Заблокировав машины, мы пошли ко входу, где уже без сознания лежали охранники, ну, я надеюсь, что они только без сознания. Мы двинулись вперед по ветвящимся коридорам, за Гинзбургом, который шёл с лицом короля. - А зачем надо было вырубать охрану? — прошептал я своему «другу». - Они могли сообщить о нашем «дружеском» визите раньше времени. - Они же живы? - Да, не волнуйся, наши ребята знают свою работу, - я и не сомневаюсь. Дальше мы прошли молча. Секретарша перед кабинетом директора испуганно пискнула при виде нас и закрыла своей наманикюренной рукой напомаженный, ярко-красной помадой, рот. Н-да, наряд-то наряд, юбка настолько мини, что дальше некуда, а в вырезе даже видно лифчик. А вот у Льва Алексеевича секретарша одевается приличнее девушке древней профессии. Чувствую себя одной из той бабок на лавке. - Тише, красавица, Семён Савельевич у себя? — спросил Гинзбург. Ответить она ничего не смогла, только паралитический закивала. Не переживай, если бы ко мне такая толпа на работу завалилась, то я бы тоже испугался, но в отличие от тебя, мой испуганный мозг начал был регенерировать «гениальные» шутки, закапывая хозяина. Так что тебе ещё повезло. Мило улыбнувшись девушке, что в данной ситуации смотрелось совсем неуместно, мужик открыл дверь с ноги, которая жалобно хрустнула и, ударившись об стену, открылась. Удивило меня то, что она не сорвалась с петель. Молодец, боец, до последнего держится. - Ну, привет, Сёмушка, — приторно-сладко начал разговор Альберт. Из-за спин амбалов, которые недавно стали моими коллегами, я увидел испугавшегося тучного мужичка маленького роста. — А ты не ждал меня? — пройдя неспешно, Гинзбург сел за стул напротив. А его подопечные стали заполнять оставшееся пространство в комнате, своими тушами вытолкав меня, да ещё и в первый ряд. В кресле за светлым офисным столом сидел плешивый старикашка с плешивой седой головой и быстро бегающими крысиными глазками. Противный тип, я даже испытал какой-то садистический кайф от того, что он сейчас испуган до потери сознания. - З-з-д-дравствуйте, Альберт Ро-романович, к-какими суд-дьбами? - Да знаешь, решили выбраться на пикник с ребятами, а то они у меня какими-то вялыми стали, прямо как природа у тебя за окном. И тут я вспомнил своего старого друга Сёму! Дай-ка, думаю, загляну, он, наверное, скучает без меня! Я был не прав? Что-то ты не особо счастлив меня видеть, - круча в руках шариковую ручку, говорил Альберт. - Да что вы?! К-как я могу?! Просто в-вы т-такой компанией пришли, ч-что я не ожидал… - Не мог же я своих ребят оставить, ты же знаешь! Их только оставь - сразу найдут приключений. - Д-да-да-да, конечно… М-может, вы что-то хотите? К-коньяк? У меня хороший… — засеменил дядька, бегая в кабинете из стороны в сторону, так и не складывая все свои движения в одно целое. - Нет, я спешу. Если ты отдашь мне деньги, хочу заметить, мои деньги, то я сам куплю всё, что захочу. - Деньги? Какие деньги? — включил дурака? Думаю, в этой ситуации это не лучший вариант. Стоило ему заметить, как пара мордоворотов, которые стоят рядом со мной, двинулись в его сторону, сразу всё вспомнил. — А-а-а, деньги. - Да-а-а, деньги, - в тон ему повторил Гинзбург. - Понимаешь, у меня их сейчас нет… — начал бубнить себе под нос, кажется, Семён. Но быстро спохватился. — Дай мне ещё месяц-другой, и я всё тебе отдам! Клянусь! Всё до последней копейки! — Альберт махнул рукой, будто учитель, которому надоело выслушивать глупый ответ ученика. - Твои клятвы вообще что-то стоят? — то, что я наблюдал в эту секунду, заставило вздрогнуть. Из вечно легкого, а общение и создающего впечатление беззаботного парня, Альберт превратился в жестокого и хладнокровного мужчину. Черты лица стали жестче и даже как-то возраста прибавилось. Вот сейчас передо мной стоял человек, которого можно назвать истинным мафиози. Человеком, который держит в страхе весь город. -Ты, мой дорогой, говорил это несколько раз. Три раза! Три чёртовых раза ты говорил одно и тоже: «Дай мне время, ещё чуть-чуть и я всё отдам». Ты сколько собираешься водить меня за нос? Где ты ещё видел такого благодушного человека? Любой другой уже бы давно пустил тебе пул… — Договорить ему не дали несколько орлов, что влетели в кабинет (он не резиновый вообще-то!). Один из них подбежал ко мне и ударил меня своей пудовой гирей. Пока я отходил от шока и прижимал руку к лицу, которое обжигала боль, мои коллеги быстро отправили этого гада в нокаут. За это время на мою ошарашенную тушку покусился ещё один «красавец», но я быстро скомбинировался и, молниеносно оказавшись у него за спиной, поставил подножку, из-за которой мужчина полетел на пол. Сев на лысого сверху, я хорошенько приложил его головой об пол. Неожиданным было само появление этих пионеров, а то, что напали сначала на меня - не удивительно. Ведь они - истинные альфа-самцы, как им кажется, поэтому первым делом и нападают на того, кто выглядит слабее. Резко перекатившись на спину, я заехал ногой ещё одному в пах. Не очень мужской удар, понимаю, но и я туда бить не планировал, я метил у живот. Честно. Ну, кто виноват, что они так вымахали, и я, неправильно рассчитав траекторию, попал в самое сокровенное место. Тем временем, мои коллеги расправились с оставшимися нападавшими. У последнего подозрительно хрустнула шея, но я решил не обращать внимание на это. - Так о чём это я? — после просмотра всего представления, Альберт продолжил говорить. — Ах да-а, пуля, — хлопнул себя по лбу Гинзбург. — Ребята, — стоило ему только произнести эту фразу, как два лысых схватили Семёна, который пытался под шумок смыться. Положив ручку, которую всё это время крутил в руках. мужчина взял перьевую. — Пуля - это не для меня. Слишком уж резко, быстро. Не успеваешь понять, что случилось, нет времени насладиться моментом… — спокойно подходя к мужичку, Альберт Романович крутил в руках ручку. - Я всё верну, в-всё, до последней к-копейки, честно. Т-только отпустите… — у Семёна Савельевича уже явно началась истерика, которая набирает обороты. Он испуганно забился в руках мордоворотов. А я настолько заворожённо наблюдал за всем этим, что даже саркастические мысли в голову не лезли. - Я это уже слышал, и не раз. Почему ты не отдаёшь деньги? Думаешь, что я забуду? Мне надоест тебе это повторять? Я пожалею тебя бедного и прощу долг? Не-е-ет, запомни: я ничего не забываю, и мне не надоедает. А если бы у тебя были реальные проблемы, то я бы дал отсрочку, всё же не зверь. Но! Оказывается, у тебя есть деньги! Недавно, например, ты купил себе машину класса люкс, построил дом и купил квартиру, а мне долг так и не отдал и заливаешь, что денег нет. Знаешь, больше должников я ненавижу только лгунов, а ты, по стечению обстоятельств, оказался и тем, и другим. Вот вы что думаете? Мне нравится кого-то убивать? Не-е-ет, просто вы не оставляете выбора! Сами себя в гроб загоняете. Знаешь, у меня ведь тоже есть что-то дорогое в жизни. Вот, например, мой дедушка, он мне был очень близок. Только он умер. Так вот… ты же сделаешь для меня одно одолжение? - Д-да! К-конечно! Всё, что угодно! — испуганно закричал Семён, цепляясь за последнюю "соломинку". - Сёмушка, передавай ему «привет», — по окончанию этой фразы Альберт воткнул в глаз мужчине перьевую ручку, провернул в глазнице несколько раз и, в завершение, вогнал её до конца. Бездыханное тело свалилось к ногам шефа, а я стоял с широко открытыми глазами и готов был сам упасть рядом. ОН. ЕГО. УБИЛ. Просто безжалостно заколол ручкой! Чёртовой, чертовой ручкой! В этот момент, от осознания всей ситуации меня стало трясти, но я же не мог показать это при этой компании, поэтому просто стоял. Повернулся ко мне уже не хищник, а тот Гинзбург, которого он отыгрывает ежедневно: беззаботный и легкомысленный. - Оу, Артём... пойдём, тебе надо смыть кровь, - проговорил он, хватая меня за руку и куда-то волоча. Оказалось, в туалет. Встав возле раковины, Альберт стал смывать кровь с моего лица. Посмотрев на себя в зеркало, я увидел, что тот придурок разбил мне скулу, и из раны сочилась кровь, а вокруг было всё воспалено. - Испугался? — прошептал Гинзбург, про которого я благополучно забыл, мне на ухо. - Нет, с чего бы? — нагло врал я. — Все умирают: кто-то раньше, кто-то позже. - Если бы ты так думал... но я всё видел. Только знаешь, что? — он положил свои руки мне на талию. — Я в тебе не ошибся, ты... такой же, — резко развернув меня к себе, Альберт продолжил шептать. — Я видел это в твоих глазах… — лизнув мою рану и странно ухмыляясь, он просто вышел. - Что? Что ты увидел?! — прокричал я вслед удаляющейся фигуре, а в ответ гулким эхом раздавалась тишина.***