***
С утра я еле проснулся под трели «любимого» будильника, кое-как отодрав голову от подушки, которая казалась хуже деревяшки. Прохромав в ванную, я прям там чуть ли не катапультировался. Моё лицо даже после того, как я напился с Гинзбургом, не выглядело настолько плачевно. Небольшая ссадина на скуле обросла огромным синяком во всю щёку, и разрастающийся из-за этого отёк не придавал свежести моему новому образу. Подняв футболку, я обнаружил ещё несколько таких же отметин на животе. Откуда? Я даже не помню. Еле-еле справившись со всеми каждодневными процедурами, я радостно отправился на работу и реально задумался о том, что круто бы было, родись я женщиной: замазал бы свои синяки всякими мазилками, а так даже не знаю, как они называются. Хотя, с другой стороны, если бы я был другого пола, то и не попал бы в такую ситуацию. Кивнув охранникам на входе, я быстро пробежал, низко опустив голову. Но нашу стражу в виде бабы Любы ещё никто не прошёл: — Артюшенька, а ты что не здороваешься? — проговорила она, хватая меня за руку. — Да тётя Люба, простите, что-то как-то не заметил… Здравствуйте. — А чего в глаза не смотришь? Нездоровится? Заездил тебя этот ирод совсем! — и, заглянув мне в глаза, наша сероглазая уборщица схватилась за сердце своей пухлой рукой. Я не знаю, сколько ей лет, но она не похожа на тех бабок, лицо которых выглядит, как печёное яблоко. Баба Люба вполне себе ещё впечатляющая женщина. — Боже! Да кто же это тебя так, Артюша! Что они хотели?! Деньги?! Ты в полицию заявил?! — Баб Люб, да всё нормально, я просто упал с лестницы вчера. — Ты врёшь! Конечно, упал он! А ну, быстро! Давай пойдём в полицию. Или ты кого-то покрываешь? Ты их знаешь?! — Нет, тёть Люб, просто там было темно, я их не разглядел. Да и не будут они этим заниматься, сколько у них таких дел — только время зря потратим. А ещё пара минут, и я опоздаю. Простите, баб Люб, но я побежал, — и ведь действительно побежал, прямо-таки стартанул с места, как спринтер. Может, я просто не ту профессию себе выбрал? Нет, я, конечно, мог как всегда подняться на лифте, но с таким лицом? По лестнице, кроме бабы Любы и иногда других личностей, никто не ходил. А вот в лифте… — Ох, неужели Артем Андреевич соизволил прийти во время, хоть раз? Наверное, я устрою сегодня праздник, — раздался насмешливый голос, который я ненавижу больше всего. Сука, ну вот когда я опаздывал? Да, был один раз, но извините, я не виноват, что лифт застрял. А когда я есть пошёл, так я же не опоздал на работу. — Не переживайте, Лев Алексеевич, на любимую работу я всегда спешу на всех парах, — проговорил я отдышавшись. — А чего Вы по лестнице? Лифт сломался? — Нет, просто я решил заняться собой, — только сейчас я соизволил посмотреть на него. Этот урод просто стоял ко мне своей жопой, даже не соизволил обернуться! Да, я не спорю, филейная часть у него очень даже ничего, смотреть можно очень долго, вот только это совсем хамство! Переведя взгляд на Гришу, я увидел его шокированное лицо, направленное на меня. Ну да, увидел бы я его харю такой, тоже бы обалдел. — Это похвально, вот только… — договорить ему не дали. Гришка с ещё несколькими ребятами подскочили со своих мест и, окружив меня, завалили вопросами. — Тёмыч, ты чё? Что с тобой? Ты какой кафель лицом почесал? — Тёмочка, это что такое? Кто тебя так? — залепетала Маргоша. Вообще ей уже тридцать два, и две дочки есть, только ведёт она себя так, будто ей двадцать. Так что всяких «выканий» на дух не переносит. — Артём, на тебя гопники напали? — пробасил Дмитрий Васильевич, глава охраны. Что он тут вообще делает? — Артёмка, ты не волнуйся, мы тебя в обиду не дадим, ты только скажи, кто? — проговорила Светлана, тридцатипятилетняя светловолосая женщина. Её сердобольный и боевой характер знает вся корпорация. — Стоп-стоп-стоп, — замахав руками, я попытался остановить этот словесный поток, не давая тем самым высказаться ещё трем женщинам. Но иначе это бы продолжалось бесконечно. — Ничего страшного не случилось, правда. Всё хорошо, просто я вчера упал, ударился об ступеньку. Никакого криминал, правда. Можно я пойду сяду? Просто кое-кто всем будет потом вставлять, а я не хочу, чтобы вы из-за меня страдали, — тихо продолжая говорить, я указал взглядом на фигуру начальника, которая была уже в другом конце отдела. Он что, сюда приходит только, чтобы меня повыводить? — Да-да, конечно. У тебя голова не болит? Не кружится? — спросила Марго после того, как спровадила всех от меня. Остались только самые стойкие в виде Гриши и Дмитрия Васильевича. Первый смог оправдаться тем, что его стол рядом с моим, и нам по пути, а другой просто ни у кого ничего не спрашивал и шёл, будто Титаник, напролом. — Нет, Маргоша, всё правда хорошо. Иди, я справлюсь, спасибо за заботу, — она просто таяла, когда её так называют, и забывала обо всём. Я один из немногих это заметил и иногда этим пользовался. Так было и сейчас: услышав такой вариант своего имени, женщина заулыбалась, будто засияв изнутри, и, проговорив на прощание: «Ты если что зови», упорхнула, иначе это не сказать, на своё рабочее место. — Ну и что случилось? — пророкотало у меня за спиной. От этого голоса у меня, даже сидя на стуле, затряслись ноги. Да, Дмитрий очень грозный мужик. Мне было не по себе, когда я впервые его увидел. Да и шрам на лице, который начинается над правой бровью, рассекает ее и заканчивается на впалой щеке, не придаёт мягкости в его имидж. А светло-карие глаза, которые по природе имеют очень тёплый оттенок, всегда смотрящие жестоко, пробуждали только одно желание — бежать! — Я же говорю, вчера уп… — Ты эту сказку другим рассказывай, — наклоняясь ко мне, он понизил голос, от чего никто не мог слышать наш разговор. — Я не вчера родился и, как ты, наверное, мог заметить, не являюсь изнеженным цветком, — он как-то болезненно усмехнулся, мне даже захотелось утешить его. Но не-е-ет, я же не самоубийца. Этот меня одной соплёй перешибёт. Да, тех шкафов я уложил, но он — это другое дело. Было у меня счастье наблюдать за его работой, и его главное отличие от тех орлов в том, что Дима пользуется мозгом. При том, достаточно холодным и расчетливым. Плюс его опыт. Я не смогу его победить. Я, конечно же, крут, и все дела, но здравомыслие ещё никто не отменял. -Так что не вешай мне лапшу на уши, мальчишка. Кто это сделал, и почему ты не говоришь? — спросил он, давя своей аурой на меня. — Дмитрий Васильевич, у меня всё хорошо, я просто упал, — как там говорится? Упирайся до конца? — Ты сейчас меня за идиота держишь? — я стал бегать взглядом по помещению. Как мне от него избавиться? Мой взгляд наткнулся на шефа, который осмотрел меня и ушёл. Я уверен, что он увидел мой внешний вид! И просто смылся! А как же «начальство должно беспокоиться о своих подчиненных»?! А как же «давай станем друзьями»?! Да пошли такие друзья. Видел я их в гробу и в белых тапочках. -Эй, парень, ты чего такой кислый стал, будто я тебя побил? — Дима потрепал меня за плечу. — Дмитрий Васильевич, вы не причём… Мне нужно работать, простите, — я отвернулся от дядьки, хотя хотелось выпить для храбрости, прыгнуть к нему на руки и запеть «забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде — восемнадцать мне уже». Хорош он со всей его звериной сущностью. Да и хочется! Просто хочется! У меня ведь никогда и никого не было. Посмотрев на него боковым зрением, я только убедился, что он в моём вкусе. А о таком первом можно только мечтать. Но жить-то ещё хочется. Поэтому, я просто запустил свой компьютер, для начала работы. — Ладно, только ты не думай, что так просто отвяжешься от меня, — он ушёл, на прощание одарив меня обещающим взглядом. — Ну и? — подсел ко мне Гришка. — Что? Ты тоже хочешь мой мозг изнасиловать вопросам из серии «божечки, кто тебя так»? — Да нет. Я, в отличие от них, знаю, с чем у тебя не всё в порядке. Так что я про другое: какого наш Дима о тебе заботится? Он же редко из своего логова выползает, а тут ещё и такая забота. — Хочу напомнить, что он сюда пришёл раньше меня. Так что причина того, что он здесь оказался, не во мне. — Но наш милый хозяин охранников пришёл искал тебя. — Нафига? А чё не сказал? Просто ушёл. — А я что знаю? Вот иди и ищи своего героя-любовника. Смотри какой рыцарь, будет за тебя всем мстить. Да на тебя косо посмотреть будут бояться, — что поделать, Гришка был в курсе моих увлечений, поэтому не упускал повода меня постебать. — Конечно, особенно, если этот прынц первым меня прибьёт, когда об этом узнает, — стоило только компьютеру включиться, как я сразу открыл программу и стал усиленно сравнивать цифры.***
Устало потянувшись, я потер затёкшие мышцы. Весь офис уже погрузился во тьму, остался только я и охранник. Все уже давно свалили, Гриша не был исключением. Он так усиленно уговаривал и меня, но нет, как я могу уйти, если не закончил работу? Дурак, и для кого стараюсь? Гришка с самого начала говорил, что это никто не оценит, здесь никому такие жертвы не нужны. Но я думал, что у него всё так, потому что сам не пробовал, вот ничего и не получается. Нет, оказалось, что это я наивный придурок, мой трудоголизм не оценён. И сам собой напрашивается вопрос, какого я продолжаю лезть из кожи вон?! Ответ прост — несмотря на мою лень, внутри у меня живёт перфекционист. Я не могу уйти, не доделав работу. Так и с отчётами: плевать, что это никому не надо, всё будет сделано. Выйдя из офиса и попрощавшись с охранником, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Постояв немного, наслаждаясь драгоценной секундой блаженства, я оглянулся по сторонам. На парковке стоял один шикарный тонированный внедорожник. Опустив глаза на номера, я убедился, что знаю чья эта машина. И как по команде из круглосуточного магазина, с пакетом в руках, вышел мой непосредственный начальник и, усиленно делая вид, что он меня не замечает, стал садиться в машину. Кстати, о магазине — мне бы тоже не мешало закупиться. А-то дома осталась только луковица и кусок колбасы. -До свиданья, Лев Алексеевич! — прокричал я. — Угу, — буркнул он, на прощание окинув меня презрительным взглядом и захлопывая дверь своего черного красавца. Какие мы надменные! Если бы у меня была такая тачка, то я бы тоже мог так на всех смотреть. Но я, в отличие от некоторых, человек, а не самовлюбленная гадость. — Эй, парень, — гаркнули сзади меня. Попрощавшись с жизнью после такого прекрасного приветствия, я обернулся. — Я тебя ждал, нам нужно поговорить, — облегчение пришло от того, что меня не собираются убивать. — Дмитрий Васильевич, ну кто вас учил так подкрадываться к людям? — С армии осталось, — отмахнулся мужчина, приближаясь ко мне. — Повторюсь, нам нужно поговорить. — Да, только давайте в магазин пойдём? Там и поговорим, — иначе мне просто не стоит уходить с работы и остаться ночевать здесь. — Да, давай, — мы в ногу зашагали к дверям в ад. Логичный вопрос, почему продуктовый магазин — ад, для такого любителя еды, как я? Ответ опять же прост: цены. Они не позволяют назвать данное место эдемом. Да-да-да, я работаю в одной из самых крутых фирм в стране, но, оказывается, это не значит, что у меня будет соответствующая зарплата. — Ну так, что с тобой произошло? — снова здорово. Как же мне надоел этот вопрос за весь день. В конце концов, я не мужик что ли? Подраться не могу? Все реагируют так, будто я какая-то кисейная барышня. — Бежал от гопников, упал с лестницы, а в это время сосед открывал дверь. — Надоело врать весь день? — Ага, — ну, а что? Мне правда надоело врать, да и голова после такого количества работы гудит. — Так скажи правду — я могила, никому. Зачем мне ходить и языком трепать? — войдя в магазин, я почувствовал, что нас окутала прохлада. Прекрасно. Да-а-а, холод — это прям моё. Проигнорировав корзины для продуктов, я сразу стал смотреть на стеллажи. — А корзина? — услышал я вслед, на что я только махнул рукой. На что она мне? Пробегая мимо всего, чтобы не разогреть свой аппетит ещё больше, я остановился возле самого прекрасного, что мог здесь найти… Эклеры! Одернув свои мысли, в которых я уже во всю уничтожал это кондитерское чудо, я достал из кармана кошелёк, открыл его и понял, что на сегодня мне эклеров хватит. Увидел? Подумал о них? Представил шикарный вечер в их компании? Вот и хватит. За те гроши, что у меня есть, я могу либо купить какую-нибудь крупу и немного овощей, благодаря которым я проживу ещё несколько недель, или упаковку эклеров и проживу один вечер. Что мне осталось — это только болезненно поморщится из-за расстройства. Денег нет… В последнее время эта фраза всё чаще и чаще звучит в моей жизни. Просто мой шеф стал самовольно сокращать мне зарплату. Объясняя это тем, что я почти не бываю на работе, а всё, что я делаю, отписка. На мои слова о том, что можно тогда мне вообще денег не платить, был ответ: «Неплохая идея, но тогда вы просто загнётесь». Какая милая забота. — Ты чего остановился? — пробасили сзади меня. Обернувшись, я понял, что Дмитрий Васильевич, видимо, тоже собрался за покупками и не за такими, как я, потому что он взял целую тележку. — Да нет, ничего… Вы берите, что хотите, — и знаете, что сделал этот гад?! ОН ВЗЯЛ МОИ ЭКЛЕРЫ! Мы с ними же так сблизились! А он просто взял и отобрал их у меня. Ладно, забыли… Я не злопамятный.***
— И это всё?! — взвизгнул Дмитрий Васильевич своим басом, переходя почти на фальцет, смотря на мои пожитки, в виде крупы, трёх помидоров, четырёх огурцов и хлеба. Ну, я надеюсь, что Гриша не оставит своего друга без сладкого. — Ну… Мне хватит, — скомкано ответил я, с завистью косясь на его покупки… Целая тележка вкусностей… — Хватит для чего? Поужинать? — денег мне только на это и хватит! — Да нет, прожить… Ладно забудьте…***
Что за благородство? Решил проводить меня до квартиры, говоря, что так безопаснее. Хорошо хоть он на машине. Выйдя из его шикарной машины, в которой я благополучно уснул, и попрощавшись, я направился к подъездной двери. — Стой, Артём, куда побежал? Это не всё! — нет, он не кричал, но, учитывая, что на дворе ночь, его басистый голос звучал раскатом грома. — А что ещё? Если вы решили снова устроить допрос, то учтите, я убегу. — Да нет, я смирился, что ты ничего не скажешь. Вот, — он протянул мне один из пакетов. — Бери, это тебе. — Эм… Простите, но вы головой ударились? Я еще могу сам себя обеспечить и не нуждаюсь в том, чтобы меня подкармливали. — Да-да, можешь, я видел твои покупки. Бери, иначе я просто пойду и выкину всё. — Ладно, — я взял огромный пакет. Ну, а что? Спасу еду. Да и раз дают — бери, бьют — беги. Правильно? — Ну тогда разрешите пригласить вас на ужин? — спросил я, как доброжелательный хозяин, открывая дверь.***