***
Ее красный плащ трепетал на ветру, гигантский золотой лев располагался на спине. Девушка садилась на своего коня. Она редко принимала неправильные решения, но сегодня ей предстоит впервые сделать выбор, от которого члены ее семьи останутся не в восторге.***
Она пожалела о том, что вошла в зал, как только на нее обратили внимание все присутствующие на празднике. Все дворяне открыто смотрели на нее, постепенно возобновляя свои разговоры, когда она села за стол рядом со своей матерью и отцом. Она знала, что люди испытывают отвращение к ней. Принц короновал ее, оскорбив честь своей жены, той которую народ считал прекраснейшей женщиной Семи Королевств. Теперь она Королева Любви и Красоты, слухов и домыслов. Шепот за спиной и косые взгляды за последние два дня стали для нее обыденностью. Роанна не винила их в этом, она сама бы смотрела на женщину, которой оказывает внимание чужой муж, с явным осуждением. Корона из зимних роз была вплетена в локоны рыжих волос девушки. Она должна была надеть ее на праздник в честь окончания турнира. Отец сказал, что она может не идти на него, если того захочет. Но она Ланнистер с Утеса Кастерли, и ей плевать на мнение людей, стоящих ниже ее. Король Рейгар ненадолго встретился с Роанной взглядом, прежде чем поджать губы и отвести взгляд. Король вообще старался не смотреть на нее, как будто она была виновата в происходящем. Возможно отчасти так и было. Рейнис смотрела на Роанну куда более тёплым взглядом, чем все остальные. А когда лорд Уэнт предложил поприветствовать Королеву Любви и Красоты она первой встала, чтобы поднять свой бокал в честь девушки, что ее брат счел лучшей из всех присутствующих. — Можно мне танец, леди Роанна? — Артур Дейн протянул ей руку, его холодные глаза цвета индиго обеспокоенно посмотрели на нее. Она кивнула и взяла его, любопытно было узнать, почему он пригласил ее на танец. Она могла чувствовать, как глаза отца прожигают ей спину, но это был сир Артур Дейн, человек, которого ее отец уважал и, вероятно, только поэтому он не подошёл ближе. Мир рушится на ее глазах, но она была не в силах склеить его вновь. Он уверенно провел ее через весь зал. — Рейгар хотел бы извиниться за то, что сделал его сын. Он понимает, что тот, пытаясь почтить вас, только обидел. — Всегда ли король посылает своих рыцарей на грязную работу? Если он хочет, чтобы его извинения что-то значили, пожалуйста, скажите ему, чтобы он принес извинения сам, сир Артур. Я все же считаю, что они не имеют значения. Уголки губ Артура Дейна дернулись. Артур нахмурился, заметив синяк на ее руке. — Вы в порядке, миледи? — Да, сир Артур, я… просто упала, — она немедленно выдернула свою руку и пошла прочь от рыцаря Королевской Гвардии. Она была Роанна Ланнистер, леди из Утеса Кастерли. Она должна была быть вежливой и прощающей, уважительной и вежливой, уравновешенной и послушной. Она должна была соответствовать миллиону стандартов совершенства. Никто не видел трещины, никто не видел, как она ломается. Никто, кроме Эйгона Таргариена, и она ненавидела себя за это. Она ненавидела себя, потому что где-то по пути, между разговорами о чести и пророчествами, украденными моментами в залах Харренхолла, она отдала ему свое сердце. И он не собирался ей его отдавать.***
Джейме был в ярости. С тех пор, как принц подарил его дочери корону, у дверей ее спальни была выставлена охрана, и как бы Джейме не успокаивал своего кузена, тот сам лично дежурил около комнаты Роанны днями. Этот инцидент разрушил любую радость, которую он получил от последних событий, поступок принца только усилил его неприязнь к турнирам. Поездка обратно в Утес Кастерли была долгой и тоскливой. Роанна почти ни с кем не разговаривала, как и ее младшая сестра предпочитая хранить молчание. — Чем дальше от принца, тем лучше, — заметил ее отец, и она просто тихо кивнула. Эсперанса отказалась даже смотреть на нее, каменно глядя на сестру, когда это требовалось. Ее сестра всегда была упрямой, но Роанна все равно любила ее за это. Эсперанса поймет ее, однажды. Возможно, не сейчас, нет, она была младше Роанны почти на семь лет, но сейчас, казалось, была ей равной. Спустя две недели они, наконец, были дома. Все казалось таким, каким было и три месяца назад. Все те же львы на каждой двери замка, люди, окружающие ее не изменились, не претерпела изменений и обстановка Утеса Кастерли, но все же что-то душило Роанну изо дня в день все сильнее. Отец и мать только переглядывались, не понимая, что происходит. Сама Роанна не понимала, что с ней, ее будто лишили какой-то, ставшей неотъемлемой части. Прошел месяц, потом их стало два, корона из зимних роз была выброшена Эсперансой. Девушки почти подрались, когда младшая сестра нашла заветную вещицу на самом дне сундука. С тех пор Роанна и вовсе перестала выходить из своей комнаты. Компанию ей составляла лишь служанка Лорри и друг детства Мартин. Той ночью Эсперанса пришла к ней спустя почти месяц с их последнего разговора. Она как и раньше в детстве забралась к ней в постель. Их не окружали охранники, так как они были далеко от Харренхолла. Эсперанса вспомнила обо всех танцах, во время которых принц не сводил глаз с ее сестры, о таинственных исчезновениях Роанны время от времени и покрасневших щеках, после того как она возвращалась под утро. Она была чертова дура, что не видела этого раньше. — Что ты сделала? Что он тебе сказал? — Она допрашивала свою старшую сестру. — Кто? О чем ты говоришь, Эсси? — Роанна застенчиво скрутила прядь своих рыжих волос, стараясь изо всех сил скрыть озорную улыбку, как будто для нее это была игра. — Ты знаешь, о ком я говорю, Роанна. Я видела, как принц смотрит на тебя, я знаю, что ты сбегала по ночам. Жесткий тон сестры встряхнул Роанну, которая выпрямилась, положив руки на бедра. — Я не сделала ничего плохого. У меня с ним ничего не было, он ничего не сделал. — Но что сделала ты, Роанна? Роанна поджала губы. — Ты не понимаешь, Эсси. Ты даже почти не знаешь его. Мы танцевали в первую ночь в Харренхолле, потом встречались пару раз у реки. Через несколько дней после окончания турнира принц разыскал меня. Он слушает меня и разделяет мои мечты. У нас есть так много общего с ним, наша любовь к музыке, песням и легендам. Эйгон хочет дать мне свободу, — в ее глазах было столько любви, когда она произнесла его имя, что сердце Эсперансы сжалось от тревоги за нее. — Кроме того, ты никогда не была влюблена Эсси, и никогда не интересовалась этим, — продолжала почти безрассудно Роанна, хотя знала, что ее сестра не имела в виду этого. — Вы все не знаете, каково это — иметь кого-то, кто готов рисковать жизнью и здоровьем, готов рисковать всем, чтобы вы были на его стороне. Это та часть, которую Эсперанса всегда ненавидела в сказках, потому что для нее нет ничего романтичного в том, чтобы наблюдать, как мир горит, из-за людей, которые хотят исполнить свои собственные желания. — Я полагаю, что он попросил тебя сбежать с ним? Роанна нерешительно ответила. — На самом деле, я попросила его об этом в последний день турнира. Эсси взорвалась. Игра ее сестры с драконом-принцем зашла слишком далеко, это следовало кому-то прекратить. — О чем ты думала? Я не знаю Эйгона, Роанна, но я уверена, что он наполнил твою голову только ложью, — резко сказала она. Она не сказала Эсси, что Эйгон согласился сбежать с ней. Она не знала, как отреагирует ее сестра на это признание. На весах стоял наследный принц и его чистые, и не испорченные намерения. Эсперанса не знала, действительно ли Эйгон любил ее сестру, или он просто увидел девушку, которой смог бы с лёгкостью обладать. Ей хотелось верить, что увлечение ее сестры вскоре пройдёт, и все вновь встанет на свои места. Эсси усмехнулась. — Эйгон едва знает тебя. Держу пари, он дал тебе корону, чтобы предъявить свои права на тебя, но это неправильно. Пойми же ты. Он не тот человек, что ты думаешь, — Эсперанса обратила внимание на едва заметный синяк на ключице сестры. — Это ведь он сделал? — Синяки всегда были моими верными спутниками, мать говорит, что у меня слишком нежная кожа, достаточно любого сильного прикосновения и они проявляются, — сказала Роанна, спрятав синяк под краем ночной рубашки. — То, что вы планируете, эгоистично и неправильно. Люди пострадают. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Мы спасаем мир! — Эсперанса чуть не рассмеялась от этого, но каким-то образом она сохраняла невозмутимый вид и продолжала говорить ровным, размеренным голосом. — Кроме того, Эйгон женат. — Он аннулирует этот брак, — не сомневалась Роанна. — Будет ли он это делать? Его жена беременна. Ты безрассудная и смелая Роанна, и это погубит нас всех. И это очень жестоко по отношению к нашей семье. Поверь мне, я хочу только то, что лучше для тебя, — ее слова встречаются тишиной. — Это убьет меня, Эсси. Я не хочу принадлежать мужчине, которого даже не знаю, — прошептала она, разбивая сестре сердце. — Ты не убежишь с Эйгоном Таргариеном ни при каких обстоятельствах, поняла? Или я скажу отцу… или еще лучше деду. Ты подождешь год, а потом выйдешь замуж за Тристана Мартелла и забудешь эту чушь с принцем, когда-либо случавшуюся. — Хорошо, — у Роанны текли слезы по лицу, но она увернулась от попыток Эсси стереть их. — Мне нужно немного воздуха. — Я тебя ненавижу, — Роанна наблюдала, как ее младшая сестра уходила, ее стройная фигура блестела в лунном свете. — Я бы предпочла, чтобы ты ненавидела меня всю оставшуюся жизнь, Роанна, а не совершила ошибку, которая погубит нас всех. Я люблю нашу семью, и знаю, что ты тоже. Посмотри вокруг, твои действия сотрут этот дом в порошок. Люди говорили, что на стенах Харренхолла есть проклятие. Теперь оно коснулось и девушки из Ланниспорта. И был только один способ его снять. Роанна знала на что идёт, и когда она попросила о помощи, ей не смогли отказать. На следующее утро Утес Кастерли проснулся от жуткого крика Лизы Талли. Ее лицо было искажено яростью и паникой. Вскоре Джейме понял, почему чувство страха охватило ее. Роанна Ланнистер бесследно исчезла.