Она затаила дыхание и кажется закрыла глаза, когда звук рассеченного воздуха наполнил ее голову. Ей понадобилось мгновение, чтобы снова задышать.
— Промах.
Рейнис открывает глаза и пытается сосредоточить взгляд на импровизированной мишени, расположенной буквально в пяти метрах от нее. Выпущенная ею стрела, не только не попала в цель, но и кажется была безвозвратно утеряна где-то в лесу. Не обращая внимания на ухмылку на лице Лиарры, принцесса вновь натянула тетиву, чтобы в очередной раз промахнуться. Рейнис в очередной раз делает уже ставшее привычным движение рукой и выпускает стрелу. Звук рассеченного воздуха почти оглушает ее, а сердце отказывается продолжать биться, мир вокруг замирает и глаза вновь закрываются в ожидании колкого замечания «учителя».
— Даже я могу лучше, — в этот раз женский голос уступает место детскому. Бран, которого взяли с собой на прогулку исключительно, чтобы он больше не мешал работать слугам Винтерфелла, язвил в сторону Рейнис не меньше своей сводной сестры. Ему было скучно наблюдать за ее бесплодными попытками попасть в мишень, он надеялся, что на тренировку уйдёт не больше часа, а в остальное время они покатаются на лошадях, но за последние три часа они не продвинулись в обучении, хотя Лиарра и потратила на это две недели. — Теперь мы можем закончить?
— Если ты продолжишь так себя вести, то я лично отправлю тебя обратно в Винтерфелл и больше ты с нами никогда не выйдешь, — Лиарра демонстративно пригрозила ему пальцем, положив свою руку на плечо Рейнис. — Покажи как ты это делаешь, если уж такой хороший стрелок.
Брат и сестра на мгновение задержали друг на друге недовольные взгляды, после которых лицо Лиарры озарила улыбка, а Бран недовольно посмотрел в сторону принцессы Таргариен.
— Думаю, на сегодняшний день действительно пора заканчивать, — сказала Лиарра. — Но это не значит, что мы будем кататься на лошадях. Ты поедешь в сторону Винтерфелла, Робб охотится где-то рядом, мы догоним тебя по дороге, но если доберёшься до него раньше, то подождите нас.
Обе девушки взглядом проводили мальчика, который в течение нескольких секунд скрылся в лесу. Рейнис собирала свои «неудачные попытки», когда Лиарра снимала с дерева мишень. Они обе были абсолютно беззвучны, поэтому когда над их головами пролетел ворон, его заметили сразу же. Очередное письмо. Еще один ворон. Третий. Девушки стояли неподвижно, будто прикованные, в головах обеих были только цифры. Столько писем ничего доброго не предвещало.
— Шесть воронов за пять минут. Что бы не случилось, хорошего ждать не стоит, — почти шёпотом сказала Лиарра. И видимо она действительно погрузилась в свои мысли, потому что даже Серый Ветер, который склонил свою морду возле ее ног почти не отвлек ее от неба над головой. Она погрузила ладонь в шерсть лютоволка. — Ты веришь в Семерых?
— Не особо.
— В них можно не верить, но пришло время им помолиться.
Обратно они ехали куда медленнее, чем изначально добирались до этой поляны.
— Ты хочешь быть леди Винтерфелла? — с усмешкой спросила Рейнис. Почему-то этот вопрос вызывал в ней смех.
— Я не хочу ответственности, связанной с этим званием, но хочу определённости, которую дает этот титул, — без тени веселья сказала Лиарра, она вообще была более чем просто серьезна.
— Эх, — непонимающе кивнула принцесса, — Титулы. Вот к чему все сводится, не так ли? Нести их, пока они не похоронят тебя под собственным весом.
Лиарра удивленно приподняла брови. — Тебе не нравится быть принцессой?
Рейнис хотела сказать ей правду. Что нет, она этого никогда не хотела, и что она предпочла бы быть вообще никем. Слова танцевали прямо на кончике ее языка, прямо как обвиненный перед смертью, давая жизнь приукрашенной лжи, обману.
— Задай мне этот вопрос в другой раз, — ответила она с загадочной улыбкой.
— Ну да, теперь то можно не переживать, что завтра ты отсюда испаришься, — рискнула пошутить северянка, насмешливо нахмурившись.
— Титул заставляет тебя жить так, чтобы ему соответствовать. Ты можешь хоть сотни раз кричать о том, что ты богат и знатен, но ты никогда не будешь свободен. Посмотри на меня: я принцесса в стране, которую раздирают войной мои братья. Что в этом хорошего? Я не могу говорить что думаю, не могу любить того, кого хочу и жить там, где захочется. Семеро, да я иной раз даже платье себе самостоятельно выбрать не могу.
— Могла бы сбежать жить за Узким морем и забыть о Королевской Гавани, — произносит Лиарра, но кажется сама не понимает смысла своих слов.
Она прокручивала в своей голове этот вариант тысячи раз, а однажды даже собрала вещи в дорогу. Но правда была в том, что Рейнис никогда бы себе не призналась, что просто боится оказаться в дали от столицы и семьи, где она была под защитой и в окружении своих людей. Возможно Артур был прав, когда назвал ее девочкой, что никогда не выйдет за образ принцессы, хотя и пытается создать иллюзию бунта.
— Могла, — ровно говорит Рейнис. — Но долг всегда велел мне остаться. Это особенность королевской семьи.
Собственно как и отсутствие понимания жизни вне замка — напомнила себе принцесса. Сбежать — просто, а вот, что делать за городскими воротами — это уже совсем другая история.
— Не сказать, чтобы наша семья была образцом для подражания, но в ней есть приятные черты и мы пытаемся сберечь то, что у нас хотя бы есть. Нам, конечно, далеко до королевской семьи, но мы пытаемся защищать тех, кого любим. У нас странные взаимоотношения в семье. Отец на дух не переносит собственную жену Кейтилин, срывается на обитателях замка, знаешь, как будто бы каждый в этом доме сам по себе, думает только о себе. Леди Кейтилин сама по себе, всегда была одиночкой, тоже самое с Роббом или Браном, Риконом и Арьей. Красивая семья только на картинке, а на деле увидимся на завтраке, а после — по своим комнатам и никто не проводит время вместе, — странно, но подобного рода слова вызвали на лице девушки улыбку. Рейнис так и не поняла одобряет она такой расклад дел или мечтает об обратном.
— Может это будет звучать немного странно, но я тебя в этом хорошо понимаю. Мою семью тоже сложно назвать образцовой, хотя мы пытаемся сделать вид, что у нас всё хорошо. Но, по правде говоря, всё как-будто бы рухнула давно, а мы просто пытаемся склеить то, что осталось, — конь под Рейнис дернулся и она на мгновение отвлеклась от хода своих мыслей. — Раньше я часто задавала себе вопрос: а любит ли нас наш отец? Год назад я сказала бы — да, сейчас я не понимаю даже того, что вообще он к нам испытывал. Говорят рассудок людей на смертном одре проясняется или наоборот — ведет человека к безумию. Но что бы то ни было в голове у отца, когда он всё это закрутил, одно я знаю точно — он никогда не любил мою мать. Раньше мне казалось, что хотя бы уважать и он ее был должен и обязан. Зачем нужны мужчины, если они оставляют тебя у разбитой чаши, когда уходят из этой жизни? Еще вчера я бы сказала, что наши отцы абсолютно противоположные друг другу люди, но похоже в плане верности они друг друга стоят.
— Эйгон — какой он человек? Отец по возвращении из Королевской Гавани только и говорит, что он под стать своему безумному деду, — она пыталась сказать это мягко, но получилось это плохо и принцесса на мгновение хотела раз и навсегда прекратить всякие отношения между собой и северным бастардом.
Лиарра сама того не подозревая коснулась самой больной для Рейнис темы. Всю жизнь над ней летал призрак ее деда, который бросал тень безумия на собственных потомков. Принцесса могла злиться и переходить на крик, в это время кто-то из служанок уже шептался о ее невменяемости. Когда она узнала о помолвке с Роббом Старком, она разбила почти все бокалы и кувшины в своих покоях, разорвала балдахин над кроватью, пытаясь показать свое недовольство. Отец не обратил на эту выходку внимания, а Рейнис стала предметом насмешек и шёпотков всего замка.
— Что? Нет-нет, он не безумен и не дурак, и он неплохой человек. Он просто мальчик, который ещё пытается научиться хоть что-то делать без поддержки отца. Его никогда не учили править, странный факт, но в нашей семье вовсе вопрос о престолонаследии всегда были закрытым вопросом. Он не безумец, нет, — тираду Рейнис прервал понимающий взгляд Лиарры. — Ты прости, если я обижу тебя своим вопросом, но кто твоя мать? Почему ты с ней не общаешься?
— О, это долгая история. Последний раз я видела её когда мне было около пяти, она жила здесь при замке. Её звали Сарой, её старший брат служит в Винтерфелле и по сей день. Она прибыла сюда с надеждой выйти замуж, наверное. Но как это обычно бывает, хорошенькие северянки быстрее оказываются в постели моего отца, чем в браке. Винить своего отца не буду, на тот момент он как минимум не был женат. Матери я была ее особо нужна, что логично. Но я помню в какие-то моменты она была ко мне более чем лояльной, особой любви она, конечно, не демонстрировала. Когда я была ребёнком, она пыталась быть милой. Она вышла замуж пятнадцать лет назад, с тех пор я ее не видела и не знаю где она. Но правда в том, что мне всё равно, я поняла, что я не нужна была ей, а сейчас твердо понимаю, что и она мне не нужна.
— Твой отец поступил хорошо позволив тебе воспитываться вместе с законными детьми в Винтерфелле, ты ни в чём не нуждалась.
— О да, мой отец образец порядочного человека. Мне рассказывали, что как только я родилась, он окружил меня своей заботой, не отходил ни на час, я была его первым ребёнком и почему-то всегда считала себя выше других детей, которые носили имя Старк. Следующим его ребёнком была Робб. Возможно это неправильно, но я вспоминая себя маленькой, помню как хотела придушить его во сне. У меня был отец, был отец на протяжении нескольких лет, а потом родился Робб и я как-будто перестала быть интересной. Мне казалось, что если я буду его единственным ребенком, то он снова обратит на меня внимание. Потом родилась Санса и всё внимание ушло с Робба на Сансу. Тогда у меня закрались подозрения того, что на самом деле никто из нас ему нужен не был. Потом была Арья; Санса, Робб и я вообще ушли с какого-либо поля зрения, потом был Бран, Рикон и он вообще перестал подходить ко мне. Мне было семнадцать и если честно, то сейчас мне уже всё равно.
— Никогда не думала уехать? Попросить своего отца выдать тебя замуж, уехать подальше от Винтерфелла, тебе ведь уже двадцать один, маленькой девочкой тебя не назовешь.
— А многим нужен очередной бастард Брандона Старка? Хотя кажется я помню момент, когда я почти поверила в то, что на мне кто-то захочет жениться. Рикард Карстарк два года назад привёз своих сыновей сюда в Винтерфелл, отец тогда сказал мне, что если я понравлюсь младшему сыну, то он договориться о браке и даст нам земли. Я помню, что тогда не отходила от него, — голос Лиарры дрогнул и если бы Рейнис недостаточно ее знала, то подумала бы, что та сейчас расплачется.
— Ну судя по тому, что ты здесь, ничего не вышло, — вывела итог Рейнис.
— Ну почему же? Рикард Карстарк так набрался наглости, что поставил моему отцу условие. Он возьмёт меня в качестве члена своей семьи, и я действительно выйду за Торрхена Карстарка, но с условием, что моя сестра Санса выйдет за его старшего сына Харриона, а Робб женится на Алис Карстарк. Ты бы видела с какой скоростью он вылетел из Винтерфелла.
— Алис Карстарк была здесь? — слишком любопытный тон для человека, который пытался казаться равнодушным.
— Да, она частенько сюда заглядывала, догадываюсь, собственно, с какой целью, но Робб всегда был неумолим, когда дело касалось его помолвки, — Лиарра издала смешок, и с улыбкой посмотрела на Рейнис. — Впрочем, пока ты явно в первенстве.
— То есть она ему не нравилась? — принцесса не сразу поняла, что своими вопросами только вызывает больший интерес со стороны девушки.
— Нет, — Лиарра снова улыбнулась. — И с чего такие вопросы и такой интерес?
— Не обращай внимания, пытаюсь лучше узнать моего нового заточителя.
— Честно говоря, когда я узнала о том, что Робб женится на принцессе Таргариен, я почти прыгала от счастья в Винтерфелле. Наконец-то ему перестали навязывать северных и речных девчонок. Это была прекрасная возможность избавиться от надоедливой Алис Карстарк, от вечного нытика Барбры Болтон, этой конопатый девчонки Элеоноры Мутон, — кажется дай Лиарре волю и она бы перечисляла неудачливых «невест» Робб до конца дня.
— Смотрю ты очень серьезно относишься к личной жизни собственного брата. Ну а как твоя жизнь? Влюбленность, первый поцелуй. Вот мы только что и выяснили, что попытки выйти замуж у тебя были, может был кто-то более сговорчивый? Бард, конюх, заезжий рыцарь, беглый одичалый, богатый лорд, который хранил свою страсть внутри себя?
— Вот здесь похвастаться мне нечем, — только и произнесла дочь Брандона. Кажется ее засмущал подобный допрос. Рейнис впервые увидела как на белоснежных щеках северянки появился румянец.
— Серьёзно. Ты до сих пор? — лёгкий смешок не мог не проскочить в ее интонации.
— А ты нет? — Лицо Лиарры выражало неподдельное любопытство
— Оу.
Неловкая тишина, повисшая в воздухе, заставила обеих девушек погрузиться в собственные мысли. Первой молчание нарушила Лиарра.
— Мы уже должны были догнать Брана, — Лиарра обвела взглядом поляну, которая не представляла никакого интереса для Рейнис. — Похоже, что он решил над нами посмеяться и отправился в замок один, хотя скорее всего просто катается где-то рядом.
Девушка спешилась и начала приглядываться к только ей известным ориентирам. Она несколько раз позвала Брана, но не услышав ответа, нахмурилась и потянулась за стрелой. Рейнис наблюдала эту сцену с абсолютным спокойствием, почему-то она не разделяла беспокойство Лиарры, принцессе казалось, что братья Старки решили вместе над ними пошутить и они вот-вот появятся из неоткуда, чтобы их напугать.
— Странно, Робб то точно должен был быть здесь. Мы договорились встретиться на этой поляне, — Рейнис пристально смотрела на северянку, пока та скрывалась в лесу. — Жди меня здесь, Серый Ветер остается с тобой. Будет страшно — кричи.
— Может оставишь мне лук и пару стрел?
— Нет, в целях твоей же безопасности. Как показала тренировка, лучше бы тебе хранить это всё в моих руках, — она шутила, но ее лицо было слишком серьёзным, чтобы Рейнис не увидела в нем тревоги. — Лучше кричи, так надёжнее в твоем случае.
Рейнис легко слезает с лошади, стряхивая с темно-бордового бархата своего костюма для верховой езды снег. Она привязывает лошадь к дереву и идет вдоль поляны, наблюдая как Серый Ветер принюхивается к чему-то, скрытому за деревьями. Ей было очень холодно, и ее юбка явно не была создана для северных прогулок, они планировали вернуться в Винтерфелл намного быстрее, но явно задержались, и теперь принцессе приходилось согревать ладони дыханием и мечтать о моменте, когда она сможет погрузиться в горячую ванну. Прошло порядка двадцати минут, но никого из ее спутников так и не было рядом. Рейнис стояла вдали от волка, надеясь, что сейчас увидит хоть кого-то из Старков. Ей не было страшно, нет. Но что-то беспокоило ее, и это чувство было ей ново.
Рейнис уже хотела позвать Лиарру, когда увидела, что Серый Ветер замер, а его глаза сосредоточились на одной точке. Он еще несколько секунд изучал что-то вдалеке, а после не обращая внимания на принцессу побежал в лес, в противоположную сторону от той, в которой скрылась Лиарра. Тишина, повисшая в воздухе, заставила Рейнис поёжиться. Она впервые со смерти своего отца осталась абсолютно одна. Здесь не было конвоя и охраны, здесь не было Старков и их волков, здесь было тихо и пусто, но здесь было так до ужаса одиноко. Холодно. Слишком холодно. И ей впервые страшно. Возможно она бы позволила себе отдать больше времени на панику, но мозг начал соображать быстрее, чем она привела в порядок тело. Он быстро придумал план побега. В голове Рейнис в секунды проносились различные варианты развития событий. Она была слишком далеко от Винтерфелла, посреди леса, которого она не знала. Принцесса могла отдаться судьбе и побежать, но куда. Вокруг деревья и кусты, они прошли мимо небольшой реки, на землю начал ложиться снег, а на ней был лишь летний костюм из столицы.
Минута, две, три… Она отметает все варианты и просто ждет возвращения Лиарры, когда слышит голоса в той стороне, куда побежал Серый Ветер.
— Гребаные Старки, — кричит Рейнис, когда срывается с места и бежит в ту сторону, где несколько минут назад исчез лютоволк.
Она прошла не более нескольких метров, когда кусты зашумели, и Рейнис вздохнула, ожидая увидеть Робба и Брана или охранников.
— Тебе потребовалось достаточно времени, не так ли?
Это не они. Их шесть, оборванные и обветренные от метели, снега и дождя. Четверо мужчин, две женщины, все высокие и сильные. Одичалые подумала про себя Рейнис, когда ее лицо ожесточилось. Принцесса рефлекторно пытается схватиться за меч, но вспоминает, что его отобрали ее конвоиры.
— Совершенно один в глубоком темном лесу, — пошутила одичалая женщина, держась за поводья лошади Брана.
— Я не один. Мой брат со мной, — сказал Бран, пытаясь сохранять спокойствие.
— Я не вижу его. Ты спрятал его под своими плащами? — пошутил мужчина, и Рейнис заметила, что он был одет во все черное. Человек из Ночного Дозора — мелькнуло у нее в голове.
— Это красивая булавка. Серебро, — сказала женщина, заметив булавку на груди Брана.
Бран испуганно держал булавку, прежде чем женщина попыталась ее сдернуть.
— Мы возьмем ее и лошадь, — сказал человек в черном, поглаживая шею лошади Брана, прежде чем оглянуться на него. — Спускайся.
Когда Бран начал слезать с лошади, человек в черном снова потребовал: — Быстрее.
— Я пытаюсь, — попытался объяснить Бран, его руки и ноги тряслись, он не чувствовал себя уверенно, слезая с седла.
— Ничего, я помогу, — сказал один из одичалых, стаскивая Брана с лошади за ворот плаща и грубо бросая его на землю.
— Я Брандон Старк из Винтерфелла, — прорычал мальчик, и мужчина в черном выхватил нож.
— Отрежь его маленький член и засунь ему в рот, нам не нужно, чтобы он добежал до своего дома и нас искали с собаками, — рявкнул другой одичалый, когда человек в черном схватил сопротивляющегося Брана за ноги, притягивая к себе и занося нож.
— Не подходите, — резко говорит Рейнис, привлекая к себе внимание одичалых. — Этот мальчик — сын лорда, который найдёт вас, если вы причините его сыну вред. Я дочь короля, и вам не понравится, когда вы столкнётесь с гневом короны. Забирайте лошадей и продолжайте свой путь. Теперь уходите.
Она использует не свой голос: резкий, жесткий и пронзительный, голос сердитой женщины, голос женщины, обладающей властью и очень осознающей это.
— Симпатичная девушка, которая указывает нам что делать, — весело рычит самый крупный мужчина.
— Слишком красивая, — соглашается одна из женщин, вкладывая нож в свою грязную руку. — Посмотри на эту красивую одежду, Стив. Может и я ее хочу надеть?
Все в черном, мужчины. Значит, дезертиры. Рейнис раньше не видела дезертиров. Незадолго до их смерти. Она воображает, что Старки видели больше, находясь дальше на севере.
— В любом случае вы все мертвы, — говорит она, пытаясь тянуть время. Она сможет отвлечь их от Брана, но бой точно не даст. У нее нет шансов защититься от всех шестерых, а у одной женщины есть копье. — Вы находитесь на землях Старков, угрожая Старку из Винтерфелла и Таргариену из Королевской Гавани.
Когда мужчина в черном вновь заносит над Браном нож, Рейнис бросается на него, хватая лезвие и пытаясь удержать кинжал. Старк откатывается в сторону, пытается встать на ноги, когда его удерживает одна из женщин. Рейнис почувствовала, как руки схватили ее за талию, и она была вынуждена отпустить кинжал, отдавая его мужчине. Она начала бороться с хваткой одичалого на ней, но из-за ее борьбы его хватка сжимала руки вокруг ее талии все сильнее. Она почувствовала, как одна из его рук двинулась, чтобы схватить ее за грудь, на что она отреагировала, закинув голову назад, чтобы ударить его по носу.
— Блядь! — воскликнул одичалый от боли, отпуская Рейнис, чтобы схватить свой кровоточащий нос.
— Беги, — обратилась принцесса к Брану, прежде чем почувствовала боль в щеке, когда ее голова резко повернулась от силы человека в черном.
— Заткнись, шлюха, — прорычал он, прежде чем вернуть внимание к Брану.
Окровавленный одичалый схватил Рейнис, чья щека начала кровоточить, и зарычал ей в ухо: — Я заставлю тебя заплатить за это, сука.
— Брось нож, — потребовал Робб, заставляя группу диких животных повернуться к нему лицом.
— Отпусти их, и я оставлю тебя в живых, — он обнажил свой меч.
Человек в черном плюнул в сторону Робба, прежде чем встретиться взглядом с другим одичалым. Одичалый, вооруженный топором, с боевым кличем подбежал к Роббу. Он замахнулся топором на молодого человека, замер, прежде чем взмахнуть топором, но Робб двинулся, заставив одичалого промахнуться.
Одичалый повернулся, подняв топор в воздух, и взмахнул им, чтобы встретить меч Робба. Робб использовал движение одичалого, чтобы притянуть его ближе, прежде чем вытащить свой меч и перерезать горло одичалому. Женщина подошла сзади и ударила Робба по спине широкой палкой. Это заставило его повернуться и ударить ее своим мечом. Сила его удара заставила женщину упасть на землю, прежде чем Робб схватил ее за волосы и притянул к себе. Одичалый, который держал Рейнис, бросил ее на землю, в результате чего она ударилась головой о камень, мужчина подбежал к Роббу с дубинкой, однако тот быстро сориентировался и пронзил плечо одичалого, прежде чем пронзить его мечом его живот.
Раздается короткий свист, и Серый Ветер и Лето с рычанием появляются рядом с Роббом. Рейнис вдалеке замечает, что Робб убивает одного мужчину, Серый Ветер утаскивает другого мужчину в ручей, Лето врезается в живот блондинке. Робб сталкивается с копьем высокой женщины, когда где-то далеко начинает ржать конь. Рейнис пытается вырваться, но мужчина держит ее за волосы, и она чувствует его нож на своей шее, видит их пятнистые отражения в воде ручья, бурлящие под ними.
— Я разрежу ее прямо здесь, — рычит он Роббу, который медленно опускает меч из угла глаза Рейнис.
— Робб! — раздался голос Брана, заставив Робба взглянуть вверх и увидеть человека в черном, приставившего нож к горлу Рейнис. Мужчина грубо держал ее за волосы.
— Робб! — повторила за Браном Рейнис, заставляя человека крепче сжать ее.
— Замолчи! — потребовал у принцессы мужчина, прежде чем взглянуть на Робба. — Брось лезвие!
На секунду лицо Рейнис отразило усмешку. Одичалый явно ошибся, взяв ее в заложники, куда действеннее было приставить нож к горлу его брата, а не малознакомой девчонки.
— Сделай это, — снова потребовал человек в черном, когда они с Роббом уставились друг на друга.
Взгляд Робба переводится на Рейнис, которая удерживала рукой кинжал мужчины. После нескольких мгновений взгляда друг на друга, Робб медленно положил пропитанный кровью клинок на землю. Как только лезвие молодого человека упало на землю, стрела пронзила спину человека, державшего Рейнис, мгновенно убив его. Безжизненный мужчина упал на пол, обнажив Лиарру с луком за своей спиной. Лучница подошла к группе, взяв еще одну стрелу, чтобы указать ею на одичалую женщину. Робб повалил женщину на землю, подошел к Рейнис и опустился перед ней на колени, чтобы осмотреть ее порез. Он провел большим пальцем по ране, отчего она вздрогнула. — Не беспокойся обо мне, — улыбнулась ему принцесса, прежде чем перевела взгляд на Брана.
Он помог ей подняться с земли, прежде чем к ним подбежал Бран: — С тобой все впорядке? — спросил Робб своего брата, заметив небольшую ссадину на его лице.
— Да. Это не больно, — сообщил Бран Роббу, когда старший Старк обнял его. Робб на мгновение замолчал, прежде чем взглянуть на дикую женщину.
— Что делать с ней? — вопрос Лиарры заставил женщину подползти к Роббу, сложив руки вместе.
— Сохрани мне мою жизнь, мой господин, и я твоя, — умоляла она сохранить свою жизнь.
— Мы сохраним ей жизнь, — ответ Робба заставил женщину вскрикнуть от радости.
Лиарра посмотрела на Рейнис и увидела, что она слегка покачивается, та взглядом спросила принцессу все ли с ней хорошо, и получив утвердительный кивок, убрала лук и стрелы за спину. Они в последний раз оглянулись, прежде чем лошади бросились галопом в сторону Винтерфелла.
***
Когда они возвращаются в Винтерфелл с мертвым лосем, плененной дикой женщиной, ее порезами на руках, угрюмой Лиаррой, молчаливым Браном и кипящим от злобы Роббом, в замке никто не спрашивает их о произошедшем. Рейнис удаляется в свои комнаты, чтобы искупаться. Она очень долго сидит в ванне, наблюдая, как вода струится между пальцев ее рук, и снова и снова воспроизводит события в своей голове. Проклиная стражников за то, что они пренебрегают своими обязанностями, проклиная Старков за то, что они оставили ее и Брана наедине с опасностью, проклиная себя за то, что она была такая беспечная, прокляная дезертиров и одичалых за то, что они в таком отчаянии, к черту волков за то, что они не убили человека, который первым стащил Брана с лошади.
Она все еще может видеть стрелу, исходящую из человека, которого убила Лиарра, и труп, лежащий лицом вниз в потоке воды, каково это было — пронзить спину умирающего ножом. «Это было хорошо», — думает она, но она чувствует, как у нее в животе сворачивается завтрак. Она с силой выдыхает через нос, затем тонет в теплой воде. Когда она всплывает, Лиарра скользит в комнату, плотно закрывая за собой дверь.
— Уйди, — резко говорит Рейнис, когда тянется за своим халатом, но Лиарра только качает головой, садясь на кровать.
— Ты достаточно долго размышляла. Робб ждет тебя в богороще. Но сначала тебе стоит взглянуть на это. — Она держит запечатанное письмо.
Дыхание Рейнис учащается: — Из Королевской Гавани?
— Красный дракон на черном, — говорит Лиарра, а Рейнис слишком устала, чтобы скрыть видимое облегчение на своем лице.
Мать, а не Дени.
Она натягивает мантию и рвет воск, быстро просматривая письмо, затем перечитывает его снова, когда уверена, что это больше не дурные вести о смерти или ранении. Рейнис села за стол, перебирая бумаги на нем в поисках чистого листа. Она быстро набросала ответное письмо матери:
Я рада, что с вами всё хорошо и вы в порядке. Отдельное спасибо за новости о леди Сансе, думаю, что смогу обрадовать ее мать, заверив ее в том, что она пользуется положением гостьи и расположением королевы. Не буду подробно описывать свои дни и ограничусь лишь кратким изложением. Я пользуюсь гостеприимством Севера и не испытываю нужды ни в чем, кроме свободы. За последние пару недель я научилась держать в руках лук, и если верить сдержанным комментариям дочери Старка, то я в этом преуспела. А вот если основываться на колких замечаниях и насмешливой улыбке его сына, то я своим умением могу рассмешить ребёнка. Пишите мне чаще, дорогая мама. И если вам будет не трудно, позвольте со следующим письмом отправить пару строк Сансы для ее матери.
Жду встречи, Рейнис.
Быстрым движением Рейнис запечатывает письмо, стараясь избежать соблазна изменить в нем некоторые фразы. Она отдаёт его Лиарре, заранее зная, что через пару минут письмо прочтёт как минимум пять человек, включая леди Винтерфелла. Принцесса сильнее прижимает к себе письмо матери, гадая, получит ли ответ на свои строчки на бумаге. Рука тянется написать брату, но она понимает, что это письмо точно никто не отправит. Если общение с матерью ей дозволялось, то с братом контакты были исключены.
Рейнис одевается сама, не допуская до себя служанок. В богороще Робб сидит под деревом, его меч только что был почищен. Он вкладывает его в ножны, когда она приближается, затем встает. Она останавливается, и они смотрят друг на друга: — Мне никогда не следовало оставлять тебя и Брана одних, — хрипло говорит он. Он вырос за последние месяцы; теперь он того же роста, что и она. Очевидное чувство вины и стыда в его глазах раздражает ее. Если бы в них не было вины, то она бы куда больше могла сопротивляться его обаянию.
— Мы вряд ли были беззащитны. Ты оставил со мной волка, как и с Браном.
— Но тебе никогда не следовало защищаться самой, тем более спасать моего брата.
— Потому что я женщина? — огрызается она. — Я никогда не должна шевелить пальцем, чтобы кого-то спасти? Я не одна из твоих сестер! Если бы я была похожа на них, то твой брат был бы мертв. Может я и не самый смелый человек, но точно не из тех, кто стоит в стороне и смотрит на подобные вещи. Тебе не следовало щадить эту одичалую женщину!
— Она сдалась, — вздохнул Робб, уводя свой взгляд от Рейнис.
— И когда она перережет нам все глотки во сне, ты будешь ее благодарить?
— Она сейчас в камере! — Рейнис впервые слышит, как он повышает на нее голос, и она на мгновение отшатывается, прежде чем немного ослабить хватку. Хорошо. Она не всегда может быть в ярости.
— Я сожалею о том, что произошло сегодня, — кажется, что Робб с большим трудом сдерживает свой гнев. — Мне жаль, что ты и Бран подверглись опасности, но я все еще лорд здесь в отсутствие моего отца. И она сдалась. Если я считаю ее угрозой, я сам убью ее.
— Прекрасно, — с горечью говорит Рейнис, затем отворачивается на мгновение, чтобы собраться с силами. Ей холодно на Севере и ее потрясывает от ветра.
Он слышит дрожь ее зубов, а затем нежно касается ее плеча, прежде чем набросить на нее свой плащ. Возможно знай Рейнис больше о северных обычаях, она бы не позволила набросить на себя плащ с лютоволком в богороще.
— Я была напугана, — признается она, когда они, затаив дыхание, разрывают зрительный контакт. — Я была слишком зла, чтобы чувствовать это тогда.
— Мой отец говорит, что мужчина может быть храбрым только тогда, когда он боится, — Робб убирает прядь темных волос с ее лица. К ее шоку, он обнимает ее, и они несколько секунд стоят так, слушая шепот деревьев. Серый Ветер приближается к дереву, скуля, и Рейнис отпускает Робба, затем опускается на корточки. Волк приближается, затем трется о нее, ударяясь своей массивной головой о ее плечо. Она почти улыбается и чешет ему за ушами, затем встает.
Робб снова садится, и она становится рядом с ним на колени. Серый Ветер крепко лежит между ними, сопя про себя. Рейнис позволяет пальцам глубоко погрузиться в его густой мех.
— Я получил сегодня письмо от лорда Локка, на его земли напал отряд железнорожденных, — он наблюдает за глухим возгласом Рейнис. — Они просят помощи. Вообще-то они не единственные, с самого утра слетаются вороны из разных сторон Севера. Грейджои устроили праздник на пустых землях, где остались только женщины и дети. Самое страшное, что дом моего дяди — Каменный берег в осаде. Там его жена и моя кузина. Я отправил людей в ближайшие селения для защиты, сейчас необходимо собрать все, что есть и отправится туда как можно быстрее.
— Хорошо, отправь людей и…
— Я тоже собираюсь пойти вместе с ними, — отрезал Робб.
— Но ты еще не восстановился, ты хоть понимаешь, что это будет для тебя значить. Идти в бой с мечом, в еще не окрепшей руке. То, что было сегодня не доказывает какой ты хороший боец, — Рейнис была в ужасе только от одной мысли отправить его в бойню.
— К тому времени, когда я снова полноценно встану на ноги, может быть уже слишком поздно. Пока мы говорим, может быть уже слишком поздно, — Рейнис пристально смотрит на него. — Я напишу отцу, попрошу его вернуть часть солдат. Это письмо позволит им называть меня трусом, который слишком переживает за себя.
— За Север, а не за свой зад. Тот, кто переживает за себя, не пошел бы в пекло.
Робб хмурится: — Я знаю это.
— Это возможно и не трусость, это самая большая глупость. В войну твоего отца толкнула его непомерная гордыня, теперь глупость толкает тебя туда же. В этой семье нет никого с головой на плечах.
Она бросает Роббу его плащ и почти бежит обратно в замок.
***
Она не спит в ночь перед уходом Робба; несмотря на то, что пытается убедить себя в том, что ей на него наплевать. Но правда подкралась к ней с пугающей скоростью. Кажется, слишком рано. Она не готова его потерять. Она никогда не будет готова. Она была дурой, когда предполагала что-либо из этого. Что-то пойдет не так, она уверена. Она потеряет его, как потеряла отца. Робб будет сердиться на нее. Брат будет разочарован в ней, когда узнает об этом. Она провалит этот тест. Она в этом уверена. Это не так, как должно было быть, над ними не должно было быть тени войны, это должно было быть простым, легким. Чем?
Незадолго до полуночи что-то вытаскивает ее из постели, Рейнис идет по коридорам замка в поисках комнаты Робба. Она до конца не знает, что будет делать, но решит это когда найдёт его. Охраны в замке почти, половина гарнизона отправится завтра с Роббом. Ей тихо. Она выбрасывает из головы мысли правды и заполняет голову ложью. Рейнис слышит разговор на повышенных тонах за несколько метров до нужной спальни. Она без труда определяет хозяинов голосов, брат с единокровной сестрой явно что-то обсуждают. Рейнис могла бы прервать их диалог, но она прячется за приоткрытой дверью, ловя обрывки фраз.
— …я хочу этого. Я должна пойти с тобой, — голос Лиарры срывается, она почти кричит.
— Ты останешься здесь и будешь в безопасности. Охрана замка присмотрит за нашей семьей, а ты будешь охранять принцессу. Сейчас отвечаешь за нее головой, — он говорил на тон тише Лиарры, но достаточно громко, чтобы Рейнис его слышала.
— После того, что произошло с Браном она здесь точно не чужак. Посмотри, здесь у нее больше нет врагов, — она смягчается. — Или есть еще кое-что?
— Не знаю насколько это правдивая информация, но Эшара пишет, что нападение Грейджоев не простое добивание нас, пока мы беззащитны. Вроде бы Тайвин Ланнистер заключил с ними сделку и все, что происходит — часть плана.
— Ланнистеры на стороне ее семьи, — возразила Лиарра.
— Но не на ее, — сказал Робб, уронив какой-то предмет, потому что на мгновение после резкого шума все утихло. — Тайвин обещал ее Родрику Грейджою после войны. Но видимо тот решил взять то, что хочет сейчас, а не после войны. Он идет за ней и пока я не знаю, что делать.
— Ты же не собираешься ее отдавать? — на мгновение в голосе Лиарры проскальзывает недоумение.
— Нет, — резко говорит Робб. — Она останется в Винтерфелле, и уйдёт отсюда тогда, когда сама посчитает нужным. Плевать на приказ отца, я сейчас хоронил бы брата, если бы она не вмешалась. Ты головой за нее отвечаешь и если придется уйти, то ты пойдешь за ней.
— Какая небывалая привязанность к принцессе Таргариенов, — в голосе девушки звучит смех.
— Я…
Но Рейнис уже не слушает окончание диалога. Если то, что сказал Робб правда, то ее брат ее продал, а его десница взял слишком малую плату. Север терзают люди, которые ничем не лучше тех одичалых, которых она встретила вчера. Ей не было страшно, нет. Она верила словам Робба Старка, верила в защиту с его стороны. И хоть она не любила Север, кажется, она любила его людей.
***
Утром она просыпается разбитой. Когда одна из служанок приносит ей одежду, Рейнис понимает, что ей тоже предстоит выйти во двор и проводить Робба, возможно в последний раз. Где-то глубоко всплыли воспоминания о ночах при свечах в столице, о фиолетовых глазах и обнаженном теле. Но почему эти воспоминания так быстро были вытеснены тревогой? Она не слышала ни слова о своей первой любви уже больше трех месяцев. И к своему страху, так редко об этом вспоминала, что порой заставляла себя грустить о мужчине, которого оставила в своей постели в замке.
В это утро она отказывается от черного платья и надевает костюм, предоставленный леди Кейтилин. Он серый, как иронично. Рейнис заплетает волосы в косу на манер прически Лиарры. В этот день она снимает подвеску с драконом со своей шеи. Этот замок будет защищать ее и она эгоистка, если собирается и дальше вести войну с его людьми.
Во дворе Винтерфелла людно, многие женщины прощаются с членами своей семьи. У Рейнис здесь нет родственников, но она бы слукавила, сказав, что ей все равно на семью лорда Старка. Ей нет места в этой череде слов надежды и прощаний. Ей впервые кажется, что она вышла сюда напрасно. Она замирает, когда на ней останавливается изучающих взгляд леди Кейтилин. В нем больше нет льда, но в нем нет и доверия.
— Она благодарна тебе за спасение Брана. Ну и за новости о Сансе, конечно, — говорит неожиданно появившийся Робб. Он слишком весел для человека, который может умереть. Его синие глаза изучают ее, и кажется остаются довольными ее видом. — Тебе идет серый.
— Спасибо, но я все равно верна чёрному, — они оба поняли к чему это была отсылка. — Не нужно благодарить, любой на моем месте был бы готов помочь. А что касается Сансы, то твоя семья разрешила мне общаться с матерью. Я не хочу представлять что творилось бы в ее душе, не знай она обо мне ничего. У Сансы тоже есть мать, которая не находит себе места от волнения.
— Твой отец умер, оставив нас разгребать его решения. Он оставил народ без спокойствия, дав ему страх.
— Народ лишился короля, а я лишилась отца, — она говорит это медленно, чтобы успокоить дрожь внутри. — Мне кажется это разные вещи.
— Я не буду с тобой спорить.
Он коснулся ее руки и тут же отдернул ее. Они обменялись лёгкими кивками, прощаясь на срок, который оба не знали. Рейнис смотрела как он отдаляется от нее и приближается к лошади. Ну давай же, принцесса. Она смотрит на него не в силах ничего сказать, будто ее сковал лед, а сердце было заморожено. Столько несказанных слов и столько скрытых желаний. Рейнис подаётся вперед, а после бежит в сторону Робба.
— Робб, — кажется ее крик привлекает внимание окружающих. Она останавливается возле него и еще несколько секунд смотрит ему в глаза в попытке восстановить дыхание. Он берет ее за руку чуть выше запястья.
— Ты что-то хотела сказать? — его серьёзный тон даёт ей возможность собраться с мыслями.
— Я знаю, что ты идёшь не на турнир, но все же. Когда я была совсем юной, то часто повязывала свою ленту на руку брата, когда тот выходил на ристалище. Это никогда не было знаком моей благосклонности, это было знаком моей тревоги и переживания за него, — Рейнис вынула из своего кармана золотую цепочку с рубинами по всей длине. Она надежно повязала ее на руке Робба чуть выше локтя, скрыв драгоценность за доспехами. — Это очень дорогая вещица и чтобы ее вернуть, тебе самому придётся сюда вернуться. В противном случае, я расскажу каждому что стоит слово Робба Старка, который не вернул мне подарок отца. Вернись, пожалуйста.
— Спасибо, — он накрыл ее ладонь своей. Его лицо озарила улыбка. — Если честно, то я подумал, что ты решила поцеловать меня на прощание. Красивая была бы сцена. Не находишь? Прямо как в песне.
— Много на себя берёшь, Робб Старк. Я, возможно, и принцесса с прекрасным замком, да только ты не рыцарь и не принц. А в песнях девушки не целуют простых лордов, — заключила Рейнис, улыбаясь ему в ответ.
— Возможно все могло бы сложиться иначе, не будь мы по разным сторонам, — произнесла принцесса, когда Робб уже садился на коня.
— Не знаю как ты, а я на стороне девушки, что бросилась закрывать собой моего брата, не имея ничего, кроме голых рук, — слишком серьёзно ответил Робб.
— Не знаю как ты, а я на стороне мужчины, что опустил меч, когда к моему горлу приставили нож, хотя и мог убить их всех, — она бегло коснулась его руки.
Робб Старк ушел, оставив ее наедине со страхом потери.
