Время моей любви

      Орис никогда не был особенно благочестивым. Даже в детстве. Если ему и так приходилось прислушиваться к бреду старых морщинистых дев, то он предпочел бы слушать мейстеров. Сказки, написанные в Семиконечной звезде, были для Ориса не более чем скучными сказками, вымыслами, написанными в бесчисленных книгах мейстеров, которых он, по крайней мере, мог терпеть, но точно не преклоняться. Орис всегда ходил по миру с открытыми глазами. Он не верил в Семерых, как не верила в них его северная мать, как не верил в них его грубый и похабный отец Роберт. Он никогда им не молился и никогда не поклонялся. Орис не позволял приучать к вере и своих братьев. Он верил в людей, он верил в законы природы, он верил, что сталь надёжнее слова, он верил в любовь, но знал, что ее сложно заполучить.       Природа могла создавать самые чудесные вещи. Пение птиц прекраснее любой бардовской баллады. Горы и скалистые массивы самых невозможных форм, настолько прекрасные, что ни один каменщик не смог бы их воспроизвести. Рассветы настолько прекрасны, что даже у бывалого мужчины глаза наполнялись слезами при их красочном виде. Но то, что природа не могла произвести, было совершенством. Пение птицы было прекрасным только до тех пор, пока она впервые не разбудила вас слишком рано. Чудесные формы гор и скал были приятны только на расстоянии, а не тогда, когда приходилось подниматься на них с риском для жизни, и восходы, прекрасные каждый день как первый, достаточно часто не имели настоящей привлекательности, если вы не могли разделить их вид с любимым человеком.       Орис никогда не был развратным подстать своему приемному отцу. Он умел восхищаться женской красотой и умом, но для него восхищение не было подобно желаю затащить кого-то в постель. Его мать была красивой женщиной, но Роберту всегда было ее мало. Были годы, когда сам Орис боялся, что станет похожим на своего отца. Когда он впервые поймал на себе заинтересованный взгляд со стороны одной из нянек младшего брата, то подумал, что это и есть любовь. Их духовные отношения продлились недолго, сменившись попыткой познать телесные удовольствия. Она не была красавицей, кажется она была даже старше его. Их отношения стали достоянием всего замка спустя всего пару месяцев, тогда его мать отослала девушку подальше, а сама отправила его дядю Ренли искать ему невесту. Кажется тогда сам Ренли стал женихом по глупой случайности, а привезенная им дочь лорда Пенроза больше подошла младшему брату Ориса.       Сердце Ориса не было разбито, он и вовсе решил, что женщины — это не то, на что следует тратить много сил и томлений.       Так было пока он впервые не увидел Маргери Тирелл. Его жена была другой. Она была не просто великолепна или красива. Было много красивых женщин. Однако эта женщина была уникальна. Для Ориса она была олицетворением женского совершенства, ведь ее мог создать только бог. Вид своей будущей жены заставил Ориса поверить в то, что в этом мире действительно есть что-то божественное. Да, Маргери была идеальна, от кончиков ее распущенных волос до кончиков красивых пальцев ног, которые были созданы, чтобы их целовать и ласкать. Невольно он подумал о том, как скоро снова будет с ней, в его или ее постели, и, наконец, снова будет прижимать ее к себе. Он чувствовал цветочный аромат ее волос, касался ее шелковистой гладкой кожи и ощущал восхитительную сладость ее губ.       Серебро украшенного розами шлема напротив ослепляло его, словно он смотрел прямо на солнце. Доспехи сира Лораса сияли на солнце, как будто целая армия оруженосцев и пажей ничего не делала, кроме как чистить, полировать и, вероятно, даже вылизывать их в течение последних нескольких дней. Орис был уверен, что это могло даже быть правдой. Сиру Лорасу, талантливому как никто другой, но тщеславному как павлин, определенно можно было доверить это сделать. Однако Орис знал наверняка, что это было сделано намеренно. Конечно, доспехи сияли, как зеркало, ослепляя его противников. Лорас сбил самого Ориса с коня во время турнира в Харренхолле. Было почти неловко, что такой хороший наездник и рыцарь, как сир Лорас, даже не посчитал нужным подойти в нему после боя и пожать руку. Одно только это было причиной того, почему Орис не особо доверял брату жены. Тот пришёл на войну за славой и за короной для сестры, на самого Ориса ему было плевать.       Утром Станнис доложил королю, что те лорды Штормовых Земель, которые не прибыли на его коронацию и не прислали свои войска, скармливая обещания, обратились против него, подняв знамёна Эйгона Таргариена. Предатели собираются сплотить своих людей с людьми Мартеллов в Летнем Замке, а уже потом попытаться захватить Штормовой предел. За голову каждого Баратеона официальная корона обещала титул и земли. Три его собственных вассала, которые клялись ему в верности еще при жизни Роберта, сейчас назвали бастардом не только его, но и его младших братьев. Они решили, что не обязаны подчиняться Матису, и что они сами вправе управлять его землями, ведь Эйгон дал на это право.       Имено поэтому Орис повел три тысячи человек на лошадях, чтобы перехватить их, в то время как лорд Гарлан Тарелл продолжит путь в сторону Речных Земель, чтобы дождаться северных лордов. Рендилл Тарли возглавил основную часть пехоты, которая по очевидным причинам позже прибудет к окраинам королевских земель, где им придется встретиться с речными и западными лордами. Орис начинал сомневаться в правильности решения отдать все руководящие позиции лордам Простора.       Они нашли Летний Замок в основном заброшенным, чего собственно и следовало ожидать, поскольку только небольшая часть замка была восстановлена Рейгаром Таргариеном во время его правления. Бывший король, над которым висела вечная тень Летнего Замка, мечтал восстановить этот оплот его семьи. Его жена была дорнийкой, как и жена короля Дейрона, для которой был выстроен замок. Рейгар в этом преуспел, большая часть башен была восстановлена, а следы огня надёжно скрыты за новыми стенами. И хоть замок и не был достроен, в нем сам Рейгар частенько останавливался, когда хотел отдохнуть от королевской жизни, ну или дорнийки-жены. Орис не называл его отцом даже в своих мыслях. Место отца в его голове надёжно занял громкий и бесцеремонный Роберт Баратеон. — Мой король, как нам поступить? — спросил его лорд Мертинс, когда он подходил к Орису вместе с Томменом Морригеном, старым лордом, который был одним из ближайших друзей Роберта. Однако теперь он забыл эту дружбу, всячески поддерживая незаконного сына его жены. — Их до сих пор нет, но это только вопрос времени, — сделал вывод вслух Орис. А после уточнил. — Их конница, как и наша, придет раньше пехоты, а вместе с ней и их командиры. — Так что, если мы победим их кавалерию… — пробормотал Томмен. Семеро, да ведь он уже старик хотя и немногим старше Роберта. — Тогда мы схватим их командиров, и пехота останется без кого-либо, кто достоин и способен ее возглавить, — добавил лорд Мертинс. — И, скорее всего, они сдадутся. Наша задача разобраться с ними раньше, чем сюда придет Мартелл с войском. — Точно, — вздохнул Орис. — У этих предателей даже не будет шанса, и, если мы придем раньше, у нас также будет дополнительное преимущество, мы можем сесть в засаде. — Это хороший план, Орис, — смеясь, сказал Томмен. Надеюсь, мы сможем это сделать. Думаю, твой отец поступил бы так же. Ну то есть Роберт. — Мы будем готовы к нападению в любое время, — предупредил он. — Мы не можем позволить им застать нас врасплох.       Его люди начали разбивать лагерь, ожидая прибытия людей другого короля, надеясь, что девчонка, что предупреждила его десницу, не отправила их в ловушку… Станнис предупредил их, что ее слово многое значит… и, конечно, был готов отрубить ее голову, если понадобится… Нет удивительно, что он все еще верит женщинам. Девочке, что прибыла на коне в его лагерь, было не больше четырнадцати, рыжие волосы она спрятала за капюшоном. — Мое имя Джейн Коннингтон, и мои братья сейчас сражаются за короля Эйгона, но я видела, как война превратила их в монстров, что издеваются над слабыми и беззащитным. Тайвин сделал из них палачей в Королевской Гавани. Лорд Градисон прислан в мой дом ворона с предложением объединить силы против Штормового лорда в его замке. Они собирают свои силы у Летнего Замка, хотят отдать мечи Мартеллам.       Маленькая девочка на коне посреди огромного числа мужчин. Она сидела на коне и кричала слова так громко, что ее слышал почти весь лагерь. Рыжие кудрявые волосы развивались на ветру, а ее руки крепко сжимали поводья лошади. Орис смотрел на нее, как завороженный. — Я выполняю свой долг перед лордом, которому моя семья клялась в верности.       Орис верил этой девочке больше, чем половине своей армии вместе взятой.

***

      Слишком уж много шпионов развелось в последнее время вокруг его лагеря. Он разделил войско на три явно неравные части, сам же остался с самой малой его частью. Если люди Эйгона прознают где он находится на самом деле, то его голова уже утром будет на пике. Станнис предложил возможно и глупую на первый взгляд идею, но она показала себя как рабочая. Орис выбрал рыцарей одного с собой роста и телосложения, каждый надел на себя точную копию его доспехов, но главное — железную корону поверх шлема. Пока он брал в жены Маргери Тирелл, его десница продумывал все варианты отступления в случае поражения. Теперь в каждом лагере, который разбивал его отряд, ходило по два короля Ориса, и шпионы Тайвина видели короля буквально повсюду. Ему доклыдывали, что Орис находится везде и сразу. С одним всегда Станнис, рядом с другим Лорас, с третьим Ренли.       На рассвете он отправил ворона лорду Аррену в Долину, его мать сказала, что тот будет на его стороне. Он уже неделю вел переписку с Джоном Ройсом и, похоже, что его инициатива оказалась очень результативной, ведь тот обещал ему людей. Лорд Корбей сказал, что дождётся решения Аррена, но не отказывал в военной помощи. — Мой король! — крикнул ему один из его всадников. — Я видел, как в этом направлении идет армия… у них были знамена дома Грандисон… Я видел черного спящего льва.       Значит, Джейн Коннингтон не лгала. В принципе в ее словах Орис никогда и не сомневался. — Готовься к атаке, — крикнул он, схватив свой шлем и побежав к своей лошади. — Мы выступаем!!! — Да!!! — Солдаты ответили в унисон, направляясь к своим лошадям.       Дом Грандисон был одним из самых сильных домов в Штормовых Землях. Домом, который сохранили верность Эйгону Таргариену, эта семья могла выставить около двух тысяч человек, но это с учетом того, что они не могли просто оставить свой дом без защиты, их количество должно быть намного меньше… Томмен и Ренли ставили всех лошадей в шеренгу, пока ждали, когда Грандисоны начнут восхождение на холм, открывающий доступ к Летнему Замку. Орис разместил несколько часовых, спрятанных в скалах на стратегических позициях, чтобы они могли предупредить их, когда враг окажется на позиции для их запланированной засады. Когда армия врага заняла необходимые позиции, один из часовых протрубил в рог, и Орис крикнул, чтобы они бросились в атаку. Они нападают на кавалерию Грандисона, которая казалось была в полном шоке.       Сам Орис увидел лорда Алина Грандисона, который приказал своим людям отражать внезапную атаку, обрушившуюся на его застигнутое врасплох войско. Они столкнулись, Орис со своим мечом, который подарил ему Станнис и Грандисон со своим мечом. Грандисон имел некоторое мастерство владения мечом и нанес ему несколько ударов, но Орис был гораздо моложе и держал меч умело. Старый лорд не мог бы с ним сравниться. Орис взмахнул мечом, поставив свою лошадь немного левее, и на этом все было закончено, Грандисон упал на пол, покатясь с холма, когда подоспевший Ренли быстро схватил его. — Посмотри, кого я взял за шиворот, — гордо крикнул Ренли, показывая солдатам лорда Грандисона в своем владении. — Твой король перед тобой, твоя судьба в его руках. Согни колено!!!       Вскоре вся оставшаяся кавалерия Грандисона сдалась или бежала. Он не потратил на этот бой и часа. — Надо было поймать около двухсот всадников, — об этом сообщил Морен Мертинс. — Меньше двухсот противников, о которых нужно беспокоиться. — И у нас должно быть столько же мёртвых. — добавил Томмен. — Да… — согласился Орис, глядя на заключенных, которых закрывали в деревянных клетках. — Скоро у нас там будут все жители этих земель. — Орис, — кричал часовой. — Я вижу как поднимается пыль на горизонте, думаю, что у нас через пару минут будет компания! — Это кавалерия Грандисона или это кто-то другой? — удивился Томмен. — Я не знаю, но вернитесь на прежние позиции! — скомандовал Орис. — Кажется, день еще не закончился…       Стратегия была той же: подождать, пока они начнут подниматься на холм, подать в рог и разбить их. Он, Томмен и Ренли снова выстраивали людей в очередь, когда снова раздался звуковой сигнал, и они бросились вперед на полной скорости. Знамена противостоящих сил были черно-зелеными с тем, что выглядело как белый полумесяц… Дом Фелл… — Сейчас!!! — крикнул он своим людям и был встречен ревом одобрения, когда они выступили против своих противников.       Орис победил нескольких противников, но его цель состояла в том, чтобы сразиться с лордом Феллом в единоборстве и покончить с этим. Но этот нашел шанс среди хаоса битвы, нашёл не он, а Лорас Тирелл. Лорас мчался на полной скорости, сумев удивить лорда Фелла, ударив его. Орис кричал Лорасу, что убивать Фелла нет необходимости, но крик затерялся где-то среди возгласов солдат. Когда он вновь посмотрел а в сторону Фелла, тот, судя по всему, уже был мёртв.       Как только лорд Фелл был замечен мертвым, его люди начали отступать или сдаваться, но не его сын Джаспер Фелл, известный как Серебрянный топор, который в ярости поехал на Лораса и чуть не сбил того с лошади. Его окровавленный серебряный топор был так же опасен, как валирийский меч Лораса. Фелл сбил его с лошади и уже был готов занести меч, когда Ренли Баратеон одним движением снес ему голову с плеч.       Они сражались более пяти минут, и когда поле битвы начало утихать, стало очевидно, что количество сторонников Ориса было слишком большим, чтобы дом Фелл мог справиться с ними. Харвуд Фелл преклонил колено сразу после того, как голову его отца подняли на одно из копий. В его верности Орис сомневался больше всего. — Старый лорд Фелл мертв, — Орис не так много думал о нем с тех пор, как его внук стоял перед ним на коленях. — Теперь у нас есть около трехсот пленных всадников и два лорда, поскольку Харвуд теперь является лордом Фелвуда. — Это хорошо… — Орис! — встревоженно перебил его Ренли. — У нас на пути больше лошадей… — Еще? — ошеломленно осведомился Томмен. — Кажется, так… — согласился лорд Миствуд. — Марон, Марон, быстро принеси мне мой меч! — рявкнул Орис на своего оруженосца. — Тот же план? — просил Томмен, пока надевал на себя шлем. — Да, не будем изобретать чего-то нового, пока этот план работает лучше всех, — пробормотал Орис. — После этого у нас будет кровавый пир в этом дворце. Если я стану королем, то это будет моей личной резиденцией. Я восстановлю Летний Замок, как вечный памятник этому дню. — Если мы выживем…— пробормотал Томмен. — К черту плохое предчувствие, Томмен! — возмущенно взревел Орис, когда его соратник стал походить на дядю Станниса. — Я просто реалист, вот и все… — Просто приготовь мужчин, — прорычал Орис. Почему они не видят в этом знака его будущих побед? — Хорошо, — ответили они оба, выходя из палатки Ориса. — Кажется, сегодня славный день, — гордо заявил Томмен Морриген, когда через пару минут они забрались на спины своих лошадей. — Три гребаные битвы подряд… такое случалось раньше? — Я не знаю, но пока боги, в которых я не верю, верят в меня, — признался Орис, смеясь. — Но я знаю, что теперь уж точно наши имена останутся в песнях после этого дня, Томмен. — Я действительно счастлив по этому поводу, — сказал Ренли. — Может, после этого я найду вечную славу… — Это да. Я уверен, что все девушки королевства упадут тебе на колени, Ренли, — весело рассмеялся Томмен. — Ренли Баратеон — человек, что убил легендарного Фелла. — Очень забавный факт, Томмен, — раздраженно сказал Ренли. — Так, заканчивайте, — Орис хлопнул Ренли по бронированной спине. — Почему люди так легко могут просто перестать думать? Шутки в сторону! — Это не задумчиво… — парировал Томмен. — Это нереально! — Как скажешь, Томмен, — Орис закатил глаза, когда ему в голову пришла идея. — Что вы думаете о Джейн Коннингтон? — Что ты имеешь в виду? — Что ж… она стоит за этими победами… она хочет, чтобы ей позволили остаться в наших рядах. Может позволить ей остаться в моей палатке? — шутливо сказал Томмен. — Я предпочитаю не думать об этом, — отрезал король. — Я имел ввиду, что эта девушка заслуживает нашего внимания, она помогла нам, рискуя жизнью. Наш долг ей оплатить. Ренли? — Я не хочу думать о женщине перед битвой, — сказал тот. — Но я определённо поддерживаю идею с ее наградой. Но не заставляйте меня думать о ней в непристойном ключе, Томмен. — Тогда ты предпочитаешь думать о мужчинах в непристойном ключе? — пошлые шутки вроде этой обычно редко вылетали с губ лорда Морригена. Именно поэтому Орис и выбрал его в число приближенных. Большая часть его малого совета состояла их людей с Простора, штормовые лорды были большой редкостью. — Отвали! — заявил Ренли, когда он рысью покинул их компанию.       Зазвучал рог, и все их люди начали скакать навстречу кому-нибудь из сторонников Эйгона, приближавшимися сейчас. Это оказался дом Кафферен с зелеными знаменами и белыми оленями, но как и два других лорда, они были застигнуты врасплох.       Огромное количество войск повстанцев было слишком подавляющим для официальной власти, и вскоре они были полностью разгромлены. Лорд Эндрю Кафферен атаковал Ориса в надежде каким-то образом убить его, так как самого Ориса было довольно легко заметить благодаря его короне поверх шлема. Король отразил его атаку и лёгким ударом сбросил лорда с коня. — Семь адов! — крикнул Лорас, когда лорд Кафферен сопротивлялся в руках некоторых из своих людей. — Мы поймали и другого лорда… — Мы наконец закончили? — спросил лорд Морриген с надеждой и усталым взглядом. — Я полностью истощен… и я не единственный… — Я не знаю, — признался Орис, вздохнув от того, насколько он устал. — Надеюсь, что да, но мы должны быть начеку, чтобы быть уверенными …       К счастью для них, в тот день больше не было сражений… Судя по всему, если туда направлялись и другие армии, их предупредили бегущие люди. Тем не менее, они захватили трех лордов и некоторых членов их семей, они могли изменить ситуацию. Орис не собирался никого из них убивать, он всю свою жизнь знал этих трех старых лордов. Дочь лорда Градисона и вовсе была его детской компаньонкой по играм, потому что тот буквально жил в Штормовом Пределе. И пока его ближайшие советники настаивали на казни, он жал руки бывшим врагам, принимая их в свои ряды.       Похоже, что у Ориса появился действительно реальный шанс победить в этой войне.

***

      Он едва сдвинул полог палатки как уловил знакомый сладковатый запах. Так пахли цветы на гербе ее дома, так пахла и она. Орис на мгновение закрыл глаза, представляя в голове ее образ, он вспоминал ее такой, какой видел в их последнюю встречу. Когда он открыл глаза, то действительно увидел обладательницу этой невероятной притягательности. Орис нахмурился, он не хотел бы видеть ее здесь. Место розы Хайгардена была за стенами замка в цветнике сердца Простора, а не в пропахшем потом, кровью и вином военном лагере. Маргери даже одета была совершенно не по походному, длинное небесно-голубое платье с обнажённой белой спиной. Красиво, но не в данном месте и не при данной погоде. — Я ведь просил тебя остаться, — он был зол на нее, хотя именно ее он больше всего желал тут видеть. — Что из моих слов было тебе так непонятно? — Не просил, — ее глаза светились радостью, когда она смотрела на него. — Ты и подумать не мог, что я решусь на подобную выходку. — Мне хватает и лордов, которые идут против меня, теперь меня не слушает собственная жена. — Я почти не сплю с того момента как ты покинул меня в Хайгардене две недели назад. — Ты не можешь заснуть? — спросил ее Орис. — Да, — ответила она так, как если бы ему действительно требовалось объяснение. Она проскользнула мимо него и подошла к выходу из палатки. Маргери осторожно огляделась, прежде чем снова повернуться к нему. Орис, снял меч с пояса, облокотив его о кровать, и направился к ней, он усмехнулся, прежде чем схватить ее за руки и захватить ее губы своими. Маргери с радостью ответила, их языки начали стражение за господство.       Руки Ориса нащупали завязки ее платья, он сбросил его с ее плеч, притягивая ее ближе к себе. Ее кожа была такой горячей, что отгоняла холод в воздухе. Он почувствовал ее улыбку, когда он отстранился и прижался лбом к ее лбу. — Я хотел сделать это весь день, — признался Орис. — Я тоже, — ответила Маргери, когда она отстранилась и вышла из лужи своей одежды, совершенно голая. Орис смотрел на нее, любуясь каждым изгибом и краем. Независимо от того, сколько раз он видел ее такой, сколько раз он ложился с ней в постель, это было зрелище, которое ему никогда не надоедало.       Ее белая кожа сияла в тусклом свете огня, горящего в очаге, а ее волнистые волосы были распущены, ниспадая каскадом по спине. Два коричневых соска украшали верхнюю часть ее груди, а небольшая кудрявая прядь волос выбилась из прически.       Она потянула Ориса за руку и вернула его к импровизированной кровати. Вместе они повалились в нее, Орис снова поцеловал ее, требовательно облизывая ее губы, одной рукой он вцепился ей в волосы. Другая его рука бродила по ее спине, бедрам, животу, груди — везде, куда он мог дотянуться.       Ее руки так же хватали его, теребя его за волосы, царапая спину, пробегая по его рукам и груди. Он почувствовал вкус мандарин, которые она любила есть, а его нос наполнился ароматом духов, которые она использовала.       Облизывая и покусывая ее шею и грудь, он чувствовал, как ее руки развязывают шнурки его штанов. Она хныкала и стонала, когда Орис прикусил один из ее сосков, а затем уже настала очередь мужчины стонать и скулить, когда она высвобождает его мужское достоинство из его одежды. Несколькими быстрыми уверенными движениями Маргери оказывается сверху, захватывая его в свой плен.       Остаток ночи для Ориса казался туманным, но он был наполнен сладким ароматом и теплыми и цепкими объятиями. Орис провел внутри Маргери больше времени, чем ему хотелось бы сосчитать.       Когда Орис проснулся на следующее утро от сна без сновидений, запах ее духов все еще оставался в его ноздрях, в то время как фантомное прикосновение ее воспоминаний все еще обжигало его кожу, губы.       Самой Маргери нигде не было видно, и Орис оделся и вышел из палтки в гордом одиночестве. Именно там он обнаружил, что Маргери и Орис ведут ожесточенный спор. Перед ними был нетронутый завтрак из бекона, сосисок и яиц. Когда Орис приблизился, брат и сестра замолчали, хотя он заметил, что они оба бросали друг на друга темные взгляды.       Орис сел и придвинул к себе тарелку с едой, прежде чем попытаться расспросить их о причине спора. По мере того как тишина затягивалась, он все больше и больше обращал внимание на растущее напряжение, пока в конце концов Лорас не встал и не ушел, оставив короля и его королеву одних.       Лорас бросил последний раздраженный взгляд на сестру, прежде чем выскочить из-за стола. Орис проводил его взглядом, прежде чем повернуться к своей возлюбленной. — Что случилось? — спросил он, заедая бекон кусочком хлеба.       Маргери вздохнула, и ее охватила печаль. — Не мне об этом тебе говорить, — она опустила глаза в пол, что было ей абсолютно несвойственно. — Говорить о чем? — Орис смотрел на нее, не зная, что она скрывает от него. — Поговори со своим десницей, — только и бросает она, прежде чем уйти, оставив его одного.

***

      Собрание его Малого совета было пустым и безрезультатным. Безумие, абсолютное безумие. Для этой идеи не было лучшего слова для описания. — Ты не можешь говорить об этом серьезно, Орис, — до этого дня Орис ни разу не видел, чтобы его дядя Станнис кричал. — Там твои братья, твоя собственная кровь. — У нас сейчас выбор небольшой, мы можешь повернуть обратно в Штормовой Предел и снять осаду Мартеллов с замка, но тогда мы потеряем всякое преимущество перед Эйгоном или продолжить движение на столицу и окончательно отдать дом Баратеонов Тайвину, — лорд Фоссовей был настроен решительно относительно дальнейших действий. — Мы никогда не возьмем Королевскую Гавань, если отправим флот и большую часть людей гибнуть возле Предела, — сир Лорас говорил словами Фоссовея. — Замок никто и никогда не брал, есть вероятность, что он сумеет выдержать осаду. — Если он падет, нам некуда будет возвращаться, а Эйгон получит ценных заложников. Послушай меня, это крайний шаг, который нас погубит, — Станнис был человеком спокойным и рассудительным, но сейчас даже он не знал, как контролировать эмоции.       Орис одержал три победы в течение одного дня, покрыл себя славой, получил трех соратников из числа бывших врагов. Но та часть армии, которая осталась с ним не выстоит против сил Дорна. Он не может больше оставаться вблизи Летнего Замка, иначе рискует потерять голову. Он может повернуть Гарлана Тирелла обратно с войском, но тот не успеет в срок и они сдадут все выгодные позиции Мартеллам. Он не знал, что делать. Никто вокруг него этого не знал. — Пошли все вон!!! — крикнул Орис, сам испугавшись своего голоса. Так кричал Роберт Баратеон, когда был недоволен его присутствием.       Она стояла за его спиной, он чувствовал, Маргери снова не послушала его и это входило в привычку. — Тайвин Ланнистер уже начал расставлять ловушки. Он играет в эту игру дольше, чем ты живешь на этом свете и переиграть его в его игру невозможно, — Маргери крепко держала его за руку, она говорила почти шёпотом, вкладывая в каждое слово определённый смысл. — Ты предлагаешь мне бросить всё и сдаться? — он знал, что она имела ввиду не это, но все же хотел немного ее позлить, что было обычно свойственно именно ей. — Нет, я предлагаю тебе не рубить сплеча. Открыть глаза и думать на два шага вперёд, а не на один. Думать о том, что там будет завтра или сегодня — уже поздно, нужно смотреть на то, что будет далеко за пределами этой недели. Слишком много сейчас стоит на кону, чтобы руководствоваться одним советом. У тебя есть армия, у тебя есть советники, но ни одна армия и ни один советник не переиграют того, кто умнее тебя. Хочешь признай это, хочешь не признавай, но Тайвин Ланнистер умнее тебя. Чтобы выиграть не нужно играть по его правилам, нужно навязывать ему свои. — Бросить собственную мать и братьев. — А что ты хочешь — идет война, и мы не выиграем, если будем смотреть назад. — Флот Драконьего Камня осадил Штормовой Предел с воды, дорнийцы терзают в мои земли на суше, и ты предлагаешь мне идти дальше, бросив позади себя троих братьев и собственную мать. Кем я буду? Каким я королём буду, если откажусь не только от своих людей, но и от собственной семьи? — он впервые со дня их брака кричал на нее. — Неужели ты не видишь, что он просто пытается нас задержать? То, что сейчас происходит — это просто попытка потянуть время, Старки задержаны на Севере, противник не даёт решающего боя, но при этом и дальше не пускает. Мой брат давно на землях короля, но ни одна из армий его ещё не остановила, — она взяла в руки его лицо, заглядывая прямо в глаза. — Посмотри вокруг, нас просто пытаются задержать, вернёшься обратно Штормовой Предел и сделаешь то, что ему и нужно. — Хочешь сказать, что ты догадалась о том, что думает Тайвин Ланнистер? — с сарказмом сказал Орис. — Нет, я не знаю его планов и, поверь, я не знаю какой будет следующий шаг. Возможно завтра мы и вовсе столкнемся с кем-то из войск. Но одно я знаю точно — то, что кажется логичным сейчас, нужно отметать сразу же. Прежнего плана больше нет, по плану, который ты разработал сегодня, мы тоже действовать не должны, — Маргери смягчила тон, когда поняла, что он уже принял ее решение. — Бросить собственную семью на произвол и на милость Тайвина Ланнистера, — резко заключил Орис. — Я не прошу тебя бросать их или кого-либо. Им нужно это морское сражение, потому что мы проиграем, у нас меньше кораблей, гораздо меньше, чем есть у Драконьего Камня. Понимаешь, что защита замка будет стоит нам гораздо больше времени, это может затянуться на месяц, он просто пытается перенести контрольное сражение как можно дальше от столицы. А теперь хорошо подумай над другим исходом данной ситуации, — Маргери села на край стола, все также не разрывая зрительного контакта. — Войска Ланнистеров и Талли сдерживают Старков в Речных Землях, дорнийцы атаковали Штормовой Предел, флот Драконьего Камня сейчас там же, у нас две армии и сильный флот на практически безоружную столицу. Эйгон не сможет отозвать войска кого-либо из своих союзников, потому что он тут же потеряет своё преимущество. Брандон Старк взял Риверран, а его люди разоряют Речные Земли, лорд Хостер с сыном взаперти в собственном замке. Эйгон отправил им на помощь армию Тайвина. Ланнистеры не могут уйти оттуда, потому что иначе Брандон Старк доберется до Королевской Гавани. Дорн осадил твой дом, но даже если они разделят людей, то у нас их все равно больше. Выбирай, Орис, мы можем повернуть назад, но тогда мы проиграем войну. — Я возьму столицу, хорошо, а что дальше? Кто помешает им отбить эту столицу? — Верность Эйгону Таргариену хранят не так много лордов, Ланнистеры сражаются за него только потому что они хотят видеть в роли королевы свою драгоценную Роанну. Что будет если этой девочки не станет? Сомневаюсь, что лорду Риверрана особо интересна ее судьба, не помню чтобы он вообще взглянул на собственную внучку хоть раз за всё время пребывания в Харренхолле. Я уже молчу о том, что самому Тайвину Ланнистеру она интересна исключительно как способ достижения собственных целей. Ей лучше умереть и сделать это быстро.       Он не смотрел в ее глаза, но Маргери и не хотела этого, тогда бы он увидел, как она колеблется в столько решительно произносимых словах. — Во время нашей свадьбы ты сказал мне, что женишься не только на Посторе, но ты женишься и на мне. Тебе интересно моё мнение — вот оно: назад нельзя, назад нет дороги, обратно нет выхода, и видят боги нас спасёт только чудо. Нам нужна столица, если не будешь действовать сейчас — не получишь ничего. Ты не умеешь играть в престолы, так как это делают те, кто старше тебя и мудрее. Ты неопытный, будучи новичком, скорее всего проиграешь в чужую игру, но кто мешает тебе создать свою? Тогда они окажутся неправы. Вот твоя карта, вот фишки, думай, вот та игра, которую тебе предложил Тайвин, — она перевела его взгляд на карту, на которой только что был разработан план дальнейших действий. — Вот пустой лист, чтобы нарисовать свою.       Уже к вечеру он покинул Летний замок, освободив Мартеллам дорогу к его братьям. Маргери оплела его голову розами, и теперь они нещадно кололи его. Оставалось только ждать ворона о взятии Штормового Предела. Маргери внушала ему, что он поступил правильно, лучезарно улыбаясь.       Готов ли он заплатить за эту улыбку жизнями своей семьи? И кем он готов пожертвовать, чтобы выплатить железную цену за Железный трон?