***
Робб разглядывал письма от лордов, особое внимание уделяя вестям от отца, новость о взятии Королевской Гавани застала его позже, чем была должна. Будь он немного глупее, то решил бы, что война выиграна, но разум подсказывал, что до конца еще очень далеко. Он сжимал в руках короткую записку с малым числом слов, но, наверное, самыми важными в его жизни. Аккуратный почерк сестры повествовал о том, что с ней все хорошо, что вреда не причинили ни ей, ни кому-либо в замке, включая новорождённого принца. Мальчика. Принца. Его сына. Эта мысль заставляла Робба периодически вставать и ходить по комнате, заламывать руки, браться за голову и едва ли не переворачивать комнату. Он стал отцом мальчика, что никогда не назовёт его отцом. А правда о рождении заберёт жизнь и самого мальчика, и его опальных родителей. Какой он? Этот маленький мальчик. Странно, но Робб абсолютно не чувствовал его своим, в его душе гораздо больше чувств вызывал тот факт, что с Дени все в порядке, он боялся себе признаться, что давно забыл об этом ребёнке. Что более важно — он его не хотел. И это его пугало. Когда он успел стать таким? Когда детская жизнь перестала для него что-либо значить? Робб устало потер виски, когда услышал стук в дверь. Он не успел ничего ответить, когда в проёме показалась стройная женская фигура. Робб был уверен, что это мать, но свет свечей играл на смуглой коже Рейнис Таргариен. Ее тёплый взгляд прошёлся по его фигуре, кажется, она осталась недовольной его видом, потому что ее губы изогнулись в недовольной улыбке. — Ты снова терзаешь себя? — ее голос оглушал в тишине комнаты. — Я не смог защитить членов собственной семьи, понимаешь? — он закрыл лицо руками, чтобы она не видела, как его исказило презрение к самому себе. Рейнис стояла возле стола, положив на него руки, ее лицо не выражало ровным счётом ничего. Она не пыталась отвечать или хотя бы смотреть на него, но в глубине души Робб знал, что она испытывает ту же боль, что сейчас терзает и его. — Я думаю, что это не ночной разговор. Тебе лучше поспать, поверь, если ты будешь терзать себя, отказываться от еды и сна, ты не станешь лучше, ты просто накажешь себя за чужую вину, — Рейнис накрыла ладонями бумаги на его столе, а после подошла к нему, чтобы на секунду задержать свою руку поверх его. Она уже собиралась уходить, когда Робб перехватил ее запястье. Старк крепко держал ее за руку, его глаза внимательно рассматривали девушку рядом с собой. На ней были мужские брюки и слишком большая для нее рубашка, под которой явно не было ничего. Почти чёрные волосы были собраны в косу, которая успела истрепаться за день. Робб отпустил ее руку, но принцесса не двигалась с места, продолжая стоять на расстоянии нескольких сантиметров. Он мог чувствовать ее тепло и лёгкий запах сирени, что исходили от, казалось, такого знакомого тела. Они не сказали друг другу ни слова, но в диалоге их глаз было высказаны и сочувствие, и поддержка, а что более важно абсолютное понимание и доверие. — Что я могу для тебя сделать? — наконец спрашивает Рейнис не в силах больше выдерживать тишину. Он смотрит на нее с такой болью, что она едва может дышать: — Пожалуйста, просто заставь меня забыть, — говорит Робб. Рейнис кивает, но не совсем понимает, что он от нее просит. Только когда он сокращает расстояние между ними, она понимает это. Робб почти невесомо провёл своей рукой вдоль внешней части ее бедра, медленно поднимая руку к талии. Она не останавливала его. Лорд коснулся ее лица, проведя ладонью вдоль щеки, убирая прядь волос с лица. Она не останавливала его. Робб опускал свою руку с ее лица на вырез рубашки, распуская на ней шнурки. Рейнис перехватила его руку, но не убрала ее. — Пожалуйста, — почти молил он ее, приблизив губы к ее уху. — Пожалуйста. Он перешёл на шёпот. Она глубоко вздохнула и приблизила к нему свое лицо. Они стояли так близко, что он чувствовал ее запах, вино и кожу. Рейнис дрожала, но не от холода или страха, она посмотрела ему в глаза, действительно пытаясь в них что-то отыскать. На мгновение выражение ее лица изменилось. На долю секунды Робб увидел, как что-то вспыхнуло в этих карих глазах. Но как бы быстро это не показалось, оно также быстро исчезло. Что это было? Она не была уверена в своем решении? Или он напугал ее своим напором? Рейнис не грубо одернула его руку и быстро отошла от него. Он не удерживал ее, выбор всегда был за ней. Принцесса смотрела в его глаза в течение нескольких секунд, а после развернулась и уверенно зашагала в сторону двери. Робб вздохнул, его поглотили отчаяние и пустота. Он смотрел, как ее рука коснулась двери и как она ловким движением замкнула замок изнутри. Робб молчал, когда она резко развернулась, распуская волосы, позволяя им водопадом упасть на ее плечи. Чёрные потоки ее кудрей блестели в свете свечей в темноте комнаты. Рейнис потянула свои руки к шнуровке рубашки, ослабляя ее. Она не отрывала от него глаз, когда стянула ее через голову. Робб продолжал молчать и не двигаться, не спуская с нее глаз, пока на Рейнис Таргариен не осталось ничего, кроме небольшой подвески с драконом на шее. Обнажённая медная кожа, что светилась в отблесках свечей, она сводила его с ума, но он не рисковал что-либо сделать, боясь очнуться от этого пленительного сна. Робб не мог отвести взгляда от нее, Рейнис не была такой хрупкой как Дени, полная грудь с коричневыми сосками, округлые бедра и небольшой животик. Она не стеснялась его, в ее взгляде не было ни грамма робости, она не пыталась прикрыться, нет, Рейнис ловким движением перекинула волосы за спину и выпрямилась. Робб продолжал сидеть в глубоком кресле, когда она подошла к нему вплотную. Молодой лорд попытался обнять ее за талию и притянуть к себе, но Рейнис откинула его руки, не дав к себе прикоснуться. Она как будто привычным движением забралась на его колени. Рейнис взяла в руки его лицо, и Роббу на мгновение показалось, что сейчас она его поцелует, но нет, поцелуя не последовало. Девушка лишь пристально смотрела в его глаза, будто прикованная к нему. Рейнис умело расшнуровывала завязки его бриджей. Робб предпринял очередную попытку дотронуться до нее, но и в этот раз она ее пресекла. — Не надо, — твердо сказала Рейнис ему на ухо. — Тебе нужно снять напряжение и всё равно с кем, а я не привыкла, чтобы меня касались посторонние руки. Я буду с тобой этой ночью, но не делай вид, что тебе на меня сейчас не плевать. Внутри Робба закипела ярость, которую он не мог контролировать. Он только что буквально дал ей понять, что она единственный человек, которого он хочет сейчас видеть не только как друга, но и как девушку в своей постели. Робб перехватил ее лицо руками, не давая ей возможности отвернуться. — А теперь послушай меня, — он говорил еще более твердо чем она, буквально выдыхая ей каждое слово в лицо. — Я хочу тебя, Рейнис Таргариен. Тебя, а не кого-либо другого. И не строй из себя благодетеля, ты никогда бы не сидела на моих коленях, если бы сама того не хотела. Робб ощутил себя простым мальчишкой, который увлеченный красивой девушкой, это ненастоящее, но какие бы чувства, по ее мнению, он к ней не испытывал, Робб был твердо уверен, что она единственная, кто сейчас ему был нужен. Но страх, который он испытывал в этот момент, был весьма реален. В его сердце еще было тепло при воспоминании о сиреневых глазах другой принцессы. Возможно, даже сейчас Робб чувствует то же самое чувство к ее племяннице, хотя, если он и был увлечён Рейнис, то списывал это на одиночество и тоску. Рейнис внимательно наблюдала за ним, она погрузила пальцы в его каштановые волосы и дрожала от того, насколько мягкими они были между ее пальцами, когда они целовались. Со сколькими мужчинами она целовалась? Сколько было в ее постели? Поцелуй неряшливый и слишком грубый, но Рейнис позволяет ему это, кажется, она готова вытерпеть любую его выходку, только чтобы он почувствовал себя лучше. Их зубы сталкиваются, и она случайно кусает его губу, смеясь, когда он отстраняется, чтобы зарычать на нее. Она почти визжит, когда он наклоняется и берет ее за ягодицы, поднимая ее вместе с собой с кресла. Ноги Рейнис естественным образом обвиваются вокруг его талии, как будто ее тело уже давно знает его. Ему больно от осознания того, что они сделали, но ведь и Рейнис хотела этого… хотела его. Она все еще хочет его. Несмотря на то, что она чувствует водоворот эмоций, она снова хочет, чтобы он был в ней. Поэтому она закрывает глаза и позволяет ему снова прижаться к своим губам, уже обвивая ногами его талию, чтобы найти его твердым и готовым к ней. Они делают это несколько раз в течение ночи, пока оба не устанут и не будут удовлетворены. Он прижимает ее к груди, мечтает о мире, где нет войны, нет Ориса, нет Эйгона и нет мертвого Рейгара Таргариена. Это были моменты, которые Робб всегда любил больше всего, тихие моменты, когда не нужно было говорить, достаточно было просто находиться с кем-то и делить с ним тишину. Однако сегодня была другая тишина. Это были тяжесть и дурное предчувствие. Рейнис приподняла голову и посмотрела на Робба. Его рука покоилась на ее плече, а пальцы настукивали на нем ритм. Легким касанием она провела ладонью по его волосам, затем очертила форму его брови, раковину уха, переносицу и затем его губы, прежде чем она проделала едва ощутимую дорожку вниз к его подбородку и аккуратно потерла его большим пальцем, недовольно морщась от щетины. — Ты спишь? — спросила она его, прежде чем просунуть руку под одеяло и коснуться теплой кожи Робба. Она нащупала на его руке повязку с рубинами, которую сама подарила ему. Робб сам не понимал почему до сих пор не снимал эту вещь, кажется, это было единственным напоминаем, что на него кому-то не все равно. — Нет, — ответил он ей, — я не смог бы, даже если бы захотел. Робб приподнялся на локтях и сел. Он медленно повернулся и посмотрел на нее. — О чем ты думаешь? — спросил он Рейнис, взяв ее руку и поднеся ее ко рту, прежде чем слегка поцеловать кончики ее пальцев. Каждый по одному. — О том, что это первая ночь в Винтерфелле, когда мне тихо, — почти шёпотом произносит принцесса, и Робб понимает насколько сильно они похожи. Она садится на постели, забираясь на колени Робба, их лица вновь в приятной близости друг к другу, Старк может чувствовать ее дыхание на своей щеке. — И первая, когда не страшно. В ее шоколадных глазах было больше смысла и правды, чем во всем, что Робб видел последние месяцы. В ее глазах он читал томительное предвосхищение смертных мук. Робб встретил двух принцесс Таргариен в один и тот же день и, не задумываясь, отдал сердце той, что оказалась более очевидным вариантом. Год назад в Королевской Гавани он быстро пришёл к выводу, что такие девушки как Дени способны вывести на нужный путь, а такие как Рейнис только спутать дороги. Он влюбился в принцессу с белой кожей и лунным светом в волосах, в то время, как ему обещали другую. Робб смотрел на нее так, как будто хотел так много сказать, но не знал, с чего начать, ведь все его слова были лишними. — Было бы намного легче, если бы ты никогда не знал меня, — пробормотала Рейнис. Интересно, сколько раз она думала так с тех пор, как перевернулась их жизнь? Если бы они никогда не встречались, возможно, он женился бы на какой-нибудь северной девушке и не думал бы о том, что происходит в Королевской Гавани. — Если бы мой отец не решил нас поженить, возможно, сейчас бы все было иначе. — Нет. Мне кажется, я встретил бы тебя даже если бы для этого пришлось пройти сотни других дорог. — Откуда ты это знаешь? — Не имеет значения. Робб очерчивает пальцами ее плечи и ключицы, ему нравится, как свет догорающих свечей играет на ее смуглой и слегка влажной коже. — Давай спать, — он легко касается губами ее плеча. — Завтра нас ждет очередной сложный день. Она смотрит на него еще несколько долгих минут, а после, не произнося ни слова, освобождается от его объятий и ложится на край кровати, повернувшись к Роббу спиной. Старк ложится рядом с ней, зарывшись лицом в ее волосы, что, кажется, пахли Севером. Робба удивило это наблюдение, но не так сильно, чтобы надолго задержаться в мыслях и не позволить ему заснуть. За окном уже начинал набирать свою силу день, рассвет неприятно освещал комнату, когда они оба впервые уснули без снов и страхов.***
Он открыл глаза, когда за окном уже давно поднялось солнце, а свечи успели догореть. Робб потер глаза от яркого света, и когда перед глазами все перестало плыть, обвел комнату взглядом. Ему не нужно было ее видеть, чтобы почувствовать ее тепло рядом с собой. Обнажённая спина Рейнис не была скрыта одеялом и Робб почти невесомо провел пальцами по ее спине, заставив девушку недовольно сморщить лицо. — Нам давно было пора вставать, — с усмешкой произнёс он, склонившись над принцессой, проводя дорожку поцелуев вдоль ее позвоночника. — Нас явно будут искать. Она демонстративно закивала головой, ловким движением переворачивая его под себя, оказавшись сверху. Не сказать, чтобы Роббу не нравилось такое положение дел, но день был в самом разгаре и ему не хотелось, чтобы кто-то начал его искать. Однако Рейнис это ничуть не смущало, она лукаво посмотрела на него и своими быстрыми пальчиками пробежалась по его торсу, застыв на мгновение у самого края одеяла. — Думаю, они достаточно тактичны, чтобы дать своему лорду возможность отдохнуть после долгой дороги, — игриво произносит она. — Полагаешь? — Почти уверена, — говорит Рейнис, окончательно сдвигая одеяло, оставив его абсолютно голым перед ее взглядом. — У меня есть пара идей. Принцесса склоняется над ним, когда стук в дверь прерывает ее действия. Робб готов убить того, кто решил его навестить именно сейчас, разочаровано вздыхая, он отрывает от себя Рейнис и встаёт, попутно натягивая на себя штаны. Он краем глаза видит, как смеётся девушка, раскидывая руки на постели. Стук в дверь продолжается, когда Робб подходит к двери и открывает ее. К его счастью на пороге оказывается всего лишь Лиарра с несколько озадаченным видом. — Доброе утро, — бодро произнесла его сестра. — Я с самого утра ищу нашу принцессу и мне не нравится, что ее нигде нет. Сомневаюсь, что сбежала, но вляпаться в неприятности вполне могла. Это в ее духе. — Еще в какие неприятности, — Робб услышал за спиной крик Рейнис, которая тут же засмеялась. Лиарра не могла этого не услышать, поэтому в следующий момент уже отталкивала Робба от двери и пыталась пройти мимо него внутрь. Лицо Лиарры отражает усмешку, когда она застает принцессу в его постели. Причем обе девушки улыбаются друг другу, явно зная больше него. Его сестра уверенно пересекает комнату и приземляется на край постели, загадочно посматривая на Рейнис. Слишком язвительная улыбка появляется на ее лице, когда она, наконец, переводит свой взгляд на Робба, который закрывает дверь. — Быстро вы однако, — протягивает Лиарра, обводя комнату взглядом, замирая на мгновение на каждом, кто в ней находится. — Умоляю, можно я скажу об этом Барбе? — Ты забудешь о том, что видела, как только пересечешь порог этой комнаты, — сказал Робб, натягивая на себя рубашку и параллельно бросая одежду Рейнис. — Не знаю, что тут происходило между вами в мое отсутствие, но попрошу соблюдать хоть какие-то приличия на глазах у всего замка. — Твоя мать ждет вас двоих на обеде, она попросила привести принцессу, но кажется я ее не нашла, скорее всего она решила посетить септу и никого не хотела видеть, — улыбаясь, говорит Лиарра и встаёт с постели, она проходит мимо брата, протягивая ему письмо, что все это время хранила при себе. — Это из Королевской Гавани, наша сестра уже села на корабль до Белой Гавани, теперь ее возвращение лишь вопрос времени. Робб быстро просматривает письмо, к собственному удовлетворению замечая, что оно написано рукой Сансы. — Мы медленно начинаем собирать обломки семьи воедино, — смотря на Лиарру, произносит Робб. — Но я все еще не знаю судьбы нашего младшего брата и кузины. Лиарра подошла к нему достаточно близко, чтобы говорить тихо, но слышно. Рейнис тем временем натягивала на себя рубашку, и Робб почти заставлял себя слушать сестру, а не засматриваться на смуглые плечи принцессы. — Зима пришла, и снег выпал, — приблизившись к его лицу, выдыхает Лиарра. — Задули северные ветры, и волки вышли на охоту. — Если бы я знал, что мне делать, — отвечает девушке Робб. Лиарра обернулась на Рейнис: — Для начала сделай правильный выбор, братец. Лиарра исчезает так же неожиданно, как и появилась, забирая с собой безмятежность, которую так отчаянно искал в объятиях принцессы Робб Старк.***
Он встретил Рейнис в следующий раз только ближе к вечеру, кажется, после вчерашних более чем теплых объятий в стенах Винтерфелла, за ними пристально следили десятки глаз. Робб не хотел разочаровывать зрителей, но в то же время он слишком сильно беспокоился о слухах, которые могут нанести вред репутации принцессы с Юга. — Ваше Высочество, — поздоровался Робб громче чем следовало, обращая на себя внимание. Он подал руку Рейнис, когда она входила в чертог. — Милорд, — он поцеловал костяшки ее пальцев, а затем выпустил ее руку к собственному неудовольствию. — Как вы? Мы не виделись со вчерашнего дня, я надеялась, что вам лучше. Смешок Лиарры за столом не заставил себя долго ждать. — Мне гораздо лучше, спасибо. Я ведь могу пригласить вас на прогулку? — спросил ее Робб, незаметно касаясь ее руки. — Только если вы настаиваете. — Ох, он настаивает, — легкий шепот Лиарры донеся до Робб, ее счастье, что за столом были только они трое, а другие жители замка стояли на приличном расстоянии. — Можете прогуляться в богорощу, там мало людей и много кустов. Робб перевел на нее осуждающий взгляд, но кажется, его сестре было все равно. Рейнис же вовсю смеялась. Он закончил ужин с такой скоростью, что когда он посмотрел вокруг, увидел только начало трапезы, но ему не одному хотелось поскорее остаться наедине, потому что когда он встал из-за стола, принцесса уже тянула к нему руку. Они вышли из чертога почти незамеченными, кажется Лиарра что-то громко уронила, но это было уже не так важно. Робб положил свою руку поверх руки Рейнис, сжимая ее. Она была намного более холодной, чем он ожидал и Робб пожалел, что не взял с собой перчатки. Слова застряли у него в горле, когда он склонил голову там близко, чтобы прошептать ей на ухо предложение вернуться и взять плащ, но слова были потеряны, ведь он не мог отвести взгляда от шоколадных глаз и полуоткрытых губ. Он опомнился только когда они уже подходили к зимним садам Винтерфелла. — Зимние розы, — выдохнула Рейнис, кажется она была восхищена, потому что ее глаза не могли сфокусироваться на одной точке и она смотрела вокруг себя, будто завороженная. — Я видела их только на турнире, и они были менее яркими, чем эти. Робб улыбнулся, подойдя к ней ближе: — Они живут здесь, на Севере, в землях вечной зимы, чем ближе к Стене, тем они более дикие и яркие. Молодой человек наклонился, чтобы сорвать один из цветков и вручить его Рейнис. Он увидел почти детский восторг на этом всегда серьезном лице. — А знаешь, ведь есть история про зимние розы, Стену и короля Зимы, — сказал он ей. — Действительно? — Рейнис посмотрела на него так, что Робб на мгновение вновь замер, пытаясь запечатлеть в голове этот взгляд. — Звучит как начало отличной истории. Мне умолять тебя ее рассказать или ты сам ее преподнесешь? — Говорят, что король Севера когда-то назвал Короля-за-стеной трусом, — начал Робб, смотря в глаза принцессе. — Поэтому одичалый, чтобы доказать свою храбрость, взобрался на Стену и пошел по королевской дороге прямо в Винтерфелл, переодевшись певцом. Он пел всю ночь, и король, так впечатленный его даром, предложил ему в любой дар по его желанию. Одичалый захотел самый красивый цветок в замке. Рейнис слушала его, не отрывая глаз. — Король подарил ему зимнюю розу, они как раз тогда расцвели. На следующий день дочь короля пропала, а на ее постели обнаружили ту самую розу. Люди Старков и Ночного дозора искали девушку много лун, но никого не нашли. А потом безутешный отец обнаружил ее там, где когда-то потерял, прижимающей к груди младенца. Он и станет следующим правителем Севера. — А что насчет Короля-за-стеной и той девушки? Встретятся ли они когда-нибудь? — спросила его Рейнис, догадываясь, что часть истории опущена. — Слишком печальная история, Рейнис, — остановил он ее. — Не думаю, что дальше она будет романтичной. — Кажется ты забыл с кем говоришь, — возразила она ему. — Я Таргариен и таких печальных историй моя семья знает больше всего Вестероса. И да, я не романтик. Рейнис делает пару шагов от него, крутя между пальцев зимнюю розу. — Я бы не сказала, что в этом мире так много вещей, которые заставляют меня бояться, — посмотрев Роббу в глаза, произнесла девушка. — Смерти я точно не боюсь, странно это чувствовать на волоске от нее. — Возможно, тебе следует бояться того, что тебе нужно будет сделать, чтобы защитить себя. — К чему ты ведешь? — она прекрасно понимала о чем он. — Нет ничего более проклятого, чем убийство кровных родственников, — отчеканил Робб, попытавшись взять ее за руку. — Таргариены не подчиняются ни богам, ни людям, — как же Робб ненавидел эту фразу. — Но не боги и не люди будут вас судить. Простит ли Эйгон себе убийство вашего единокровного брата? — он быстро нашёл ответ на свой вопрос в ее глазах, плечи девушки опустились, и гнев, что питал ее минуту назад, отступил. Робб немного изучил ее глазами, а затем тяжело вздохнул: — Пожалуй, я продолжу, раз ты так желаешь. Король-Бард и леди никогда больше не виделись, то есть при жизни, годы спустя Король-За-Стеной повел свою армию одичалых на юг и сразился со своим собственным сыном у Ледяного Брода, — сказал он ей. — Не в силах убить свою собственную кровь, он позволил убить себя. Сын принес голову обратно в Винтерфелл в качестве трофея, и когда он показал ее своей матери, девушка, которая очень любила одичалого, покончила с собой. Рейнис немного поежилась, а потом кивнула: — Это грустная история, — сказала она. — Но, тем не менее, очаровательная, хотя теперь я думаю, что отчаялась бы, если бы кто-нибудь подарил мне зимнюю розу в знак своей любви. Робб склонил голову набок и внимательно посмотрел на нее. Рейнис отдала ему синюю розу. — Почему? — Их любовь была чиста и верна, но трагична, — сказала она, — я бы предпочла видеть что-то менее захватывающее, но то, где все остаются живы. Робб кивнул: — Всё-таки эпическая любовь трагична, — сказал он ей, — как в случае с королевой Нейрис и ее рыцарем-драконом. — Я вижу, ты хорошо изучил историю Таргариенов, — сказала она. — Я предпочитаю нормальную любовь, верную и долгую, чем эпическую, которая быстро сгорает и оставляет лишь пепелище. — Все концы трагичны, — сказал он ей. — Тогда я бы надеялась на очень долгую и счастливую середину, — ответила Рейнис. — Сумасшедшая история любви, которая питает только кошельки бардов, а не мое сердце. Лучше быть любимым и забытым, чем оказаться в трагической истории и запомниться навсегда. Робб изучал ее, а затем, наконец, сказал: — Это не похоже на слова Таргариена. Она одарила его легкой грустной улыбкой. — Не правда ли? Боюсь, что я никогда не отвечала стандартам своей семьи. Огонь и кровь не всегда порождают, в большинстве своем они только несут смерть, — продолжила принцесса. — Это тебя разочаровывает? Он покачал головой: — Наоборот. Я нахожу то, что ты говоришь, разумным прежде всего, и нам всем нужно немного больше здравого смысла в этой жизни. Тогда бы не мы все не стояли здесь на грани пепелища. — Но ведь тебе нравится печальная любовь, не так ли? Ты из тех, кто выбирает менее досягаемый и запретный вариант, даже если от этого можно лишиться головы, — она улыбается. — Во всех смыслах этого слова. — Какая польза от любви, если она не будет хоть немного запретной? — Робб коснулся ее щеки. — Ты рассказываешь об этом не той девушке, Робб Старк. Мой отец и мой брат два прямых доказательства того, что сказки о запретной любви — это сказки для простолюдинов, потому что когда это происходит в жизни кого-то с властью и армией — любовь заставляет платить дань кровью, и становится не сказкой, а очередной страницей в истории Вестероса. Он поцеловал ее прежде, чем она закончила говорить. — Держу пари, Барбра Болтон будет плакать от горя, когда узнает, что ты не намерен сделать из нее леди Винтерфелла, — пошутила Рейнис, и Робб ухмыльнулся. — Это скорее я буду плакать от восторга, что Русе Болтон не мой тесть, — нахально ответил на ее шутку Робб. Робб был так увлечен страстью, текущей в его венах, что не сразу отдал себе отчет в том, как его рука прошлась по гибкому телу принцессы и нашла шнурки ее корсета, лаская край ее платья, оставляя следы кончиками пальцев на коже ее ключицы. Она первая потянулась к нему за поцелуем, и Робб не задумываясь ответил на него. Он чувствовал ее горячие ладони на своей шее и был готов поклясться, что ощущал это же тепло, исходившее от ее тела. — Может, нам стоит остановиться, — выдохнул он ей в губы, — мы в саду. Робб прижался к ней лбом, а принцесса ухмыльнулась. — Ты прав, здесь это будет максимально неудобно, — призналась девушка, — но это дерево выглядит достаточно удобным. Старк улыбнулся: — О чем ты говоришь, принцесса? — спросил он, и его имя сорвалось с ее губ, как заклинание, когда Робб перехватил Рейнис. Он схватил принцессу за талию, прижав ее к своему телу. — Кто-то может увидеть! — шуточно запротестовала она между поцелуями, когда Робб подошел к ближайшему дереву, прижимая ее к себе и темному стволу дерева. Она слегка застонала у самого его лица, когда Старк прижался к ней. — Мы далеко от прохожих мест, — сказал он ей, — кроме того, что нас охраняет лютоволк, все будет в порядке, — пообещал он. — Лиарра убьет тебя, если ты заставишь меня заболеть, потому что ты раздел меня в такую погоду, — пошутила Рейнис, и Робб в очередной раз впился в ее губы своими. — Это просто означает, что мне придется согреть тебя или оставить твою одежду, — просто сказал он, и она захныкала в тот момент, когда его пальцы переместились к ее ноге, зацепив за бедро и проскользнув под ткань ее юбки. Робб еще раз страстно поцеловал ее губы: — Или, возможно, и то, и другое, — он наклонился, чтобы поцеловать кожу ее шеи, оставляя укусы вдоль ее ключицы. Он отодвинул ее белье и погрузил в нее один палец, девушка застонала, а руки обвились вокруг его плеч, Рейнис держалась изо всех сил. Робб ухмыльнулся ей в лицо: — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, в шутку подняв глаза и увидев ее шоколадные глаза ясными и убийственными. — Да, — прошептала она, прижавшись поцелуем к его губам. Ее щеки покраснели. Роббу нравилось видеть, как она становилась робкой, когда его намеки слишком легко читались. Она хлопнула его по плечу: — Меньше болтовни и больше дела, милорд, иначе я начну думать, что вы только болтливы, а не… Она так и не закончила фразу, потому что Робб поднял ее юбку и вошёл в нее. Бесполезно говорить, что после этого было мало разговоров. Робб небрежно поцеловал ее плечо, оставшееся обнаженным, так как он почти разорвал ее корсет, чтобы получить как можно больше контакта кожа к коже. Рейнис вздрогнула. Мужчина отступил от нее на шаг, снова зашнуровал свои бриджи. Когда принцесса заскулила от внезапной потери контакта, он чмокнул ее в губы, прежде чем накинуть на нее свой плащ, чтобы она окончательно не замёрзла. — Ты чувствуешь это? — спрашивает его Рейнис, когда он провожает ее до замка. — Что именно? — удивлённо смотрит на нее Робб, не особо понимая, что именно она хочет от него услышать. — Этот осуждающий взгляд твоей матери на наших спинах, — шутливо произносит Рейнис прямо в его губы. — Не угадала, это был взгляд гордости, потому что я, вопреки желаниям, всё-таки довёл тебя до твоей спальни, не затащив в свою. Они не сговариваясь прижали свои ладони к щекам друг друга, внимательно рассматривая лица напротив. Где-то рядом с наследником северного Винтерфелла взошло яркое дорнийское солнце.