Сеул, август, 9 месяцев назад
— Добрый вечер, что будете заказывать? Тэхен повторяет эту фразу раз за разом, выдавливая из себя улыбку и мило постреливая глазками. Одна его часть даже немного наслаждается этой игрой в официанта, но более реальная, более адекватная, та, вторая половина, смотрит на это представление с неприкрытым отвращением, накинутым липкими сетями на все тело. Почему его никто не предупредил раньше, что модельный бизнес — сумасшедший бизнес? Хотя, Тэхен не послушал бы никого. Он знает, почему выбрал это дело. Потому что живет этим. Этими беглыми перебежками от одного стилиста к другому, пока третий поправляет тебе галстук, затягивая потуже для солидности, вспышками фотокамер, взрывающихся перед глазами алебастровыми фейерверками, и, конечно же, переменчивастью (а именно сегодняшний «официантский показ» входит в эти ряды непостоянности). Он любит эту работу до дрожи, до мурашек, до темных точек под зажмуренными веками. И лишь конец света сможет переубедить его идти по подиуму, разрезая каждым шагом густое пространство между ним и зрителем. Дама за сорок не спеша надиктовывает блюда из меню, не забывая каждый раз уточнять насчет солености и остроты. — Вам принести напитки сразу или вместе с едой? — произносит он, подаваясь ближе к столику. — Сразу, будь так добр, — женщина слегка наклоняет голову, соглашаясь; свет от пламени свечи на столе, так нежно поглощающий мглу вокруг, роскошно переливается на ее смуглой коже, и Тэхен невольно подмечает, что она красива не по годам. Юноша кивает и, развернувшись на каблуках, удаляется в сторону кухни.***
— О господи, о чем ты говоришь? — Инг нервно покачивается на носках своих кожаных оксфордов и рвано поправляет и без того взлохмаченные волосы. — Тебе точно есть восемнадцать? — Да, конечно, — почти скулит девушка-блондинка. — Тогда, черт, почему ты ведешь себя так, будто тебе вчера исполнилось десять? Она мнется, обнимая себя кольцом из рук. Тэхен подходит ближе из интереса, минуя кухонные тумбы и бегающих повсюду людей. — Извини, — она опускает голову, тупя взгляд в пол. — Ты серьезно? Что тебе мешает принять заказ у тех посетителей? Там что, сидит Фредди Крюгер или Ганнибал Лектор? — Может, кто-нибудь поменяется со мной столиками? — Шутишь? — он резко вскидывает руки на бедра, всем своим видом показывая негодование. — Кто? Ты не видишь, что все бегают сломя голову? Инг явно взбешен. Его лицо приобретает с каждой секундой все более красный цвет, смешиваясь с рыжей копной волос. Тэхен наблюдает за этой картиной, не сходя с места. Он уже был в таком положении, когда только начинал работать в своем агентстве. Сейчас это кажется до боли смешным, но встретить своего бывшего на работе было шоком. Слава богу: ему помогли. Картинки того, как он так же стоял, сверля взглядом пол и лихорадочно покусывая щеку изнутри, всплывают в памяти, и он, сам не осознавая того, что делает, в два шага оказывается рядом с блондинкой, аккуратно опуская ладонь ей на плечо. — Если хочешь, я мог бы поменяться столиками, — мягко, но уверенно произносит он. — Что, ты чт… Рыжий не успевает закончить фразу, как девушка начинает щебетать, перебивая: — Ну пожалуйста, пожалуйста, — она вцепляется в ингову ладонь, умоляюще складывая ручки. — С чего вдруг ты геройствуешь? — Может, мне просто интересно посмотреть вживую на двух популярных маньяков? — Тэхен вскидывает на парня перед собой вопросительный взгляд и улыбается — Почему бы и нет? Блонда давит смешок и благодарно кивает Тэхену. — У тебя своих дел нет? — Инг скрещивает руки на груди и недоверчиво щурится. — Я как раз уже принял заказ у своего столика, осталось только занести еду и напитки, думаю, что она с этим справится. — Ладно, твоя взяла, — он тяжело выдыхает. — Давайте, хватит слоняться без дела, идите. Инг обходит их и исчезает в дверях, бросив напоследок, чтобы те поспешили. — Спасибо тебе большое, эм, как тебя зовут? — Ким Тэхен, не за что, — кланяясь, говорит он. — Кан Юнри, — она кланяется в ответ, на миг задерживаясь в таком положении. — Ты меня правда спас. — Если не секрет, то что тебя так напрягает, там кто-то знакомый? — Ну, знаешь, — Юнри сглатывает, а после расплывается в застенчивой улыбке. — Там человек, который мне нравится. — Оу, теперь понимаю, сам был в такой же ситуации. Она жмет плечами, слегка краснея: — Я хоть и знаю, что мы не будем вместе, но все же, ну, ты должен понять. — Да, понимаю, — без раскаяния врет он. Не было еще в его жизни безответной любви. Да, расставался, да, нравился, но всегда это было обоюдно. Он никогда не осыпался увядающими лепестками надежд, не спасал никого и не спасался сам. Просто любил, и был любим, но обстоятельства выше всяких желаний и предрассудков. Поэтому он немного, но понимает. — Ладно, пойдем, а то Инг скинет наши трупы в реку Хан, если мы не сдвинемся с места. Юнри опять давит смешок и соглашается. Тэхен отдает ей свой блокнот с записями и, пожелав удачи, выходит через раздвижные двери.***
Чонгук скалится, наблюдая за миниатюрной блондинкой, которая испуганно ретируется с места и исчезает, чуть не опрокинув на себя стойку с шампанским. — Ты так на всех девушек влияешь? — Намджун иронично поигрывает бровями, не забыв при этом улыбнуться. — Не только на девушек, — констатирует Чонгук, прикрывая глаза. — Если такими темпами пойдет, то нас не обслужит ни один официант, — он закидывает руку на соседнюю спинку стула и добавляет: — Поумерь свой дикий шарм, я все же пришел сюда в том числе и для того, чтобы перекусить. Он игнорирует его, мажа взглядом по периметру комнаты и ставя пометки на каждом встречном. Чон всегда так делает. Кто-то входит в список его приоритетов, кто-то просто цепляет внешностью, а кто-то сразу остаётся за бортом. Не его выбирают, он выбирает. Кстати, насчёт приоритетов. — Вау, — Намджун складывает губы трубочкой, бесшумно присвистывая. Чонгук прослеживает взгляд друга и перестает постукивать по столу кончиками пальцев. Высокая стройная фигура, рысью минуя людей, точными и выдержанными шагами приближается к ним. Бордовый шелковый фартук, тонким жгутом обернутый поверх стройных бедер, притягивает его внимание, а белая рубашка, закатанная до локтей, элегантно оттеняет бронзовую кожу и заставляет заинтересованно прищуриться. Парень приближается все ближе, и Чонгук чувствует в воздухе запах лаванды вперемешку с нотками эвкалипта. Такое интересное сочетание, которое будоражит все его обонятельные рецепторы, заставляет голову немного пойти кругом, а лёгкие раскрыться с новой силой. Он исследует каждый сантиметр, рисуя взглядом запутанную карту по чужому телу, и останавливается на лице, когда незнакомец достигает их столика. — Добрый вечер, уже выбрали что-нибудь? — тёплый баритон горячим шоколадом разливается по пространству, бархатно пробиваясь между пухлыми губами. Юноша слегка наклоняется вперёд, приветливо, но все же очень сдержанно улыбаясь. — Пока что нет, — отвечает Чонгук, все ещё оценивая лицо напротив. — Поможешь? Он редко говорит такое, но парень напротив божественно красив. Все это: черно-кофейные глаза, обрамленные россыпью пушистых ресниц, V-образное лицо со щеками-яблочками, пухлые (как уже успел заметить Чон), немного влажные губы, далеко не одна пара серебряных серёжек в ушах и копна каштановых волос — заставляет чонгукова внутреннего зверя заинтересовано вильнуть хвостом и гортанно зарычать. — Конечно, что вас интересует? — А что ты можешь предложить? — вопрос звучит настолько двусмысленно, что даже Намджун нарочито нервно дёргает ногой, легонько задевая чонгукову. Чонгуку плевать на двусмысленность, он даже и не пытался скрыть своего посыла. Юноша смеривает его цепким взглядом. Вблизи он выглядит моложе — Чон даёт ему навскидку где-то 23, хотя из-за этой искусственной улыбки он не может быть до конца уверен. Парень улыбается нарочито мягко: — Чего вы желаете? — неприкрытая дерзкая усмешка в голосе. — Что-нибудь горячее или начнете с холодных закусок? — Мне не важно, выбери на свой вкус что-то острое и интересное, будь так добр. — Вы уверены, что мои вкусы вам по душе? Чонгук хмыкает. — А ты всегда сразу предполагаешь худшее? — Нет, но все же моя работа — угодить клиенту, — он окидывает Чонгука тяжелым взглядом. — Так что я к вашим услугам. Так и запишем: острое и интересное. — Если ты закончил, то могу я поговорить с этим молодым человеком? — Намджун прерывает их немой диалог глазами, установившийся еще с самого начала их разговора. Он быстро произносит названия гарниров и горячих блюд, остановившись лишь на секунду, чтобы уточнить у Чонгука насчет напитков. — Американо без сахара. — Окей, классика. — Классика? — вопросительно прищурив глаза, спрашивает Чон. Брюнет криво улыбается, прикусив уголочек губы. — Черный кофе без сахара и сиропа. — медленно говорит он. Чонгук отстраненно думает, как интригующе выглядят его глаза, когда он хитро прищуривается и улыбается во все тридцать два. — Разве не стандарт для ценителей кофе? — парень ведет бровью. — Добрый вечер, какие люди. — чужой голос звучит над ухом как раз тогда, когда Чонгук откидывается на спинку стула. — Рад видеть в своем ресторане старых знакомых. — Добрый, Сокджин, — говорит Намджун, выпрямляясь с меню в руках, и разворачивается лицом к хозяину голоса. Чонгук тоже поворачивается, но не лицом, а полубоком. Идея столкнуться глаза в глаза с Ким Сокджином не прельщает его. — Как вам наше меню, атмосфера, обслуживание? — на последнем слове он задерживается, кидая быстрый взгляд в сторону того самого божественного брюнета. «Опять играется с подчиненными», — проскальзывает в голове Чона, но вслух он этого не произносит. — Насчет первого и последнего пункта я ничего сказать не могу, — Чонгук чуть склоняет голову к плечу. — Ты как раз пришел в тот момент, когда нас обслуживали — голос слегка холодеет, опускаясь на тон ниже. — Ох, Чонгук, прости, но я все же пришел по делу, — он по-лисьи улыбается. — Я заберу у вас на пару минут этого миловидного юношу, вы же уже и так закончили с заказом, — Сокджин нагло заглядывает в маленький блокнотик в руках парня, — да, определенно закончили. Ким Сокджин — мерзкий и склизкий ублюдок, потому что позволяет себе лишнее в отношении своих работников и вообще посторонних людей. Об его сексуальных похождениях и дрянном языке наслышан весь Сеул, если не вся Корея. У Чонгука с ним взаимная неприязнь, хотя каждый из них и признает внешнюю красоту друг друга. Да, у них определенно разные вкусы в одежде и на жизнь в целом, но есть кое-что общее. Парни. Уже не впервые они охотятся на одну и ту же цель, не впервые сталкиваются лбами в праве обладания чьей-то душой. Как говорят многие, мы ненавидим тех, на кого сами похожи. Это правда, чистая, кристальная правда. Иногда Чонгук слышит в сокджиновых словах такой же тон, как и в своих, видит такой же взгляд. От этого становится еще тошнотворнее, чем просто от его присутствия. Но все же Чону везет больше, ведь именно он чаще выигрывает в этих дуэлях, вырывая победу, а именно очередного красивого мальчика, прямо из рук соперника. И прямо сейчас он чувствует приближение новой схватки. Сегодня он пришел, чтобы найти кого-нибудь для удовлетворения своих желаний, и никакой Ким Сокджин не помешает этому. — Что-то случилось, Джин? Намджун язвительно цокает языком, но не влезает. Бесполезно. Он уже не впервые видит, как начинается эта отнюдь не детская перепалка. — Все в порядке, Гук, — Сокджин переводит стрелки, в ответ называя сокращенным именем, и в его голосе слышатся осколки арктического льда. — Тогда в чем проблема? — Я не могу поговорить со своим работником? — отвечает он вопросом на вопрос. — Конечно можешь. Чонгук расплывается в чеширской улыбке и кивает. Сокджин отзеркаливает улыбку и, также кивнув на прощание, уводит брюнета в сторону туалетов. — И ты так быстро сдался? — Намджун со скучающим видом подпирает челюсть ладонью. — Отнюдь нет. — Тогда, что это за быстрая смена настроения? Сначала первый лезешь с расспросами, а после резко соглашаешься. Пояснишь? — Может быть, но позже. Чонгук аккуратно отодвигает стул, а после, чуть помедлив, встает. — Ну понятно, — говорит Джун, негромко посмеиваясь. — Дай угадаю? Игры еще не закончились? — Второй раз за сегодня признаю твою проницательность. — И что ты собираешься делать? Надеюсь, все обойдется без кровопролития? — Ты за кого меня держишь, Джуни? — по-дьявольски улыбаясь, произносит Чон. — Не называй меня так в общественных местах. И да, я отлично тебя знаю, поэтому и спрашиваю. — Не переживай, мам, все будет хорошо. Намджун кривится и комично вздергивает брови. — Вали уже, мачо. Зря Намджун беспокоится — у Сокджина в этот раз нет шансов. Настроение медленно ползет по шкале вверх. Чонгук стремительными шагами направляется к молочным дверям, отделяющим уборную от гостевого зала. Минует столики, поправляет пиджак и манжеты рубашки. Готово. Тетива внутри натягивается от предвкушения, когда пальцы опускаются на прохладную поверхность ручки. Зверь внутри с решимостью выгибается, готовясь для прыжка. Крови не будет. Будут крики.