Выбери меня

Не было света, лишь тьма. Внезапно в черной пустоте раздался неприятный скрежет. Лайт или то, что когда-то было им, ощутило, как его сдавливает со всех сторон. Но сколько было сторон, сколько измерений? Затем темное пространство наполнилось пестрыми блоками, которые двигались, притираясь друг к другу и оставляя существу все меньше и меньше места. "Неужели это и есть смерть? - думало оно. - Но я все еще могу мыслить. Правда, у меня нет тела, и я не чувствую себя. И еще этот отвратительный звук". Существо увидело свет. Оно все еще было Лайтом. Его тошнило, и это омерзительное ощущение означало, что он жив. Значит, L поверил его игре! Лайт лежал на широкой кровати в незнакомой комнате, обставленной в техностиле - гладкие обтекаемые поверхности, отсутствие декоративных элементов на дорогой мебели, светло-голубые и серые цвета. Пластик, стекло, металл, темное дерево - все выглядело холодным и строгим. Он был уверен, что L оставил ему какое-нибудь сообщение, письмо или послание, чтобы продолжить игру. В том, что здесь замешан именно L, Лайт почти не сомневался. Кому еще придет в голову разыгрывать казнь и похищать тело серийного убийцы? Разве что отцу Лайта, но у него недостаточно полномочий. "Интересно, как L это удалось?" - подумал Лайт. Приподняв голову с подушки, он увидел лежащий на столе диктофон. С трудом слез с кровати. В голове звенело, тошнота не позволяла ясно мыслить. Кое-как дойдя до стола, Лайт прочел бумажный ярлык, наклеенный рядом с кнопкой воспроизведения записей: "Включи меня", - автор записки явно не чурался идей Льюиса Кэролла. Лайт нажал на кнопку, и браслет на его руке глухо стукнул о стол. Браслет?! Лайт оглядел его гладкую поверхность, попытался снять, но отверстие было слишком узким. Ненавистный голос заговорил из диктофона: - Лайт Ягами, эта комната в твоем распоряжении. Твоя одежда в шкафу. Еда - в буфете направо по коридору. Ешь смело, не отравишься. На твоей руке датчик местонахождения. Он же - портативный электрошокер. Можешь попробовать снять его, - Лайту показалось, что в голосе прозвучала ирония. - Если сделаешь хоть шаг за ограду вокруг поместья, он тебя обездвижит, и ты будешь возвращен обратно. Ты предпочитаешь проверять все лично. Выйди за ограду и увидишь, что произойдет. Не пытайся что-либо испортить или нарочно сломать. Наказание будет унизительным. Не забывай, что для внешнего мира ты умер, и твоя жизнь теперь зависит от меня. Здесь мое имя - Рюузаки. Еще встретимся, Лайт. Открыв шкаф в комнате, Лайт обнаружил несколько совершенно одинаковых костюмов бежевого цвета, столько же похожих сорочек и десяток красных галстуков. Туфли привычного ему фасона стояли внизу шкафа. Нижнее белье и носки занимали отдельный ящик. L знал даже цвет его трусов, не говоря уже о размере обуви. "Интересно, это - насмешка, или он действительно думает, что я, как и он, предпочитаю носить одинаковую одежду каждый день? - подумал Лайт. - Впрочем, он мог просто не заморачиваться и заказать много одинаковых комплектов. Это так похоже и одновременно непохоже на него". Вид красных галстуков навел его на другую мысль: "Я помню, как был Кирой. Следовательно, тетрадь все еще в мире людей, и Рюук, наверняка, ошивается где-то рядом". Лайт присел на пластиковый стул с металлическими ножками и обхватил голову руками, усмиряя головокружение. "Если он не лжет, то моя семья и все окружающие убеждены, что я мертв. С этой точки зрения я беззащитен - мне не к кому обратиться, ведь формально меня теперь не существует. Надеюсь, в его лохматую голову не придет мысль ставить на мне эксперименты. Но для подобного вовсе необязательно было разыгрывать сцену казни, он мог заняться этим и в тюрьме. Я почти убежден, что L оставил меня для собственного развлечения. Ведь я единственный, кто может играть с ним на равных и даже выигрывать. Впрочем, как бы там ни было, мне необходимо осмотреться, - с этой мыслью Лайт выглянул из окна. - Нужно определить, где я нахожусь, хотя бы приблизительно". Пейзаж снаружи напомнил ему обычный парк: аккуратно остриженные деревья, скамейки, дорожки из гравия, привычные с виду растения и цветы. "Нет, так просто не понять, куда он меня притащил. Я даже не знаю - Токио ли это. Что ж, придется разведать, что творится в этом доме, и посмотреть, что снаружи". Лайт осторожно вышел из комнаты. Его встретил пустой коридор, видимой опасности, на первый взгляд, не было. Само здание занимало огромную площадь: Лайту понадобилось немало шагов, прежде чем он свернул направо по коридору. Издалека, еще до поворота, он уловил запах теплого хлеба. "Наверное, это буфет", - подумал Лайт, заметив приоткрытую дверь. Из-за нее доносились незнакомые голоса. Лайт зашел внутрь и увидел за барной стойкой мужчину средних лет в белой униформе - невысокого, плотного, с небольшим животом, на который был натянут накрахмаленный фартук. - Очнулся! - весело сказал мужчина. - Я местный повар, Габи. А ты, стало быть, новенький? Лайт кивнул. У него кружилась голова, и он оперся о высокий стул рядом с барной стойкой. - Голова болит? Славно ты вчера напился, тебя принесли еле живого. Вот тебе крепкого чаю, - весело сказал Габи, наливая из чайника в стакан темную жидкость. - Расписание кормежки висит на двери. Но вообще заходи в любое время, побеседуем. Лайт с подозрением посмотрел на стакан. - Не бойся, не отравишься, - сказал Габи. - От моей кухни еще никто не травился. Добродушный тон и веселая улыбка отчасти успокоили Лайта. Он еще немного постоял со стаканом в руке, затем отпил пару глотков. После выхода из забытья его мучила жажда. Непривычно черный и сладкий чай помог Лайту справиться с тошнотой. Поговорить с поваром ему не удалось - тот протер бокалы, вывесил их над барной стойкой и ушел на кухню, откуда теперь слышался его громкий густой голос. Поставив стакан на стойку, Лайт пошел к выходу из буфета. На двери действительно висело расписание, внизу которого алела приписка красными чернилами. Лайт неплохо читал по-английски и без труда перевел рукописный текст: "Для всех, кроме хозяина дома". "Где же L? - подумал Лайт. - Он непременно должен быть где-то здесь". Сразу за буфетом коридор оканчивался массивной дубовой дверью. Лайт толкнул ее, и та легко поддалась. За ней открывался вид на просторный сад в западном стиле: стриженые газоны, мощеные плиткой дорожки, деревянные скамьи с тяжелыми металлическими ножками, каменные пепельницы. Все выглядело основательным, сделаным вручную и на века. На ближайшей скамье сидел юноша и курил сигару. На вид он казался ровесником Лайта - лет восемнадцати-девятнадцати, но при этом выше и крупнее. Не до той степени, когда мышечная масса начинает топорщиться подушкой над костяком, но явно мускулистее. Юноша обернулся на звук открываемой двери и внимательно оглядел Лайта с головы до ног. В его ясно-голубых глазах читались грусть и настороженность, большие губы сжимали кончик сигары. Длинные светлые волосы, перехваченные резинкой, спускались до лопаток. - Привет! Ты здесь новенький, - то ли спросил, то ли утвердительно сказал юноша. - Понимаешь английский? Его голос оказался чуть более высоким, чем предположил Лайт. Он представлял собой нечто среднее между лирическим и драматическим баритонами - мягкий, подвижный, вкрадчивый. Лайт кивнул. Европейский вариант английского на слух казался непривычным, но слова Лайт разбирал хорошо. Он подошел ближе и теперь стоял рядом со скамьей, глядя на юношу сверху вниз. - Я - Майк, - неожиданно дружелюбно представился молодой человек. "Судя по реакции, он не знает, кто я, - подумал Лайт. - Это хорошо". - Привет, я - Лайт, - Ягами пришлось постараться, чтоб выговорить свое имя чисто, без перехода на японское "Райто". Майк улыбнулся: - Будешь сигару? Никарагуанская. - Не курю. - Пойдем тогда, я тебе все покажу. Я обычно объясняю новичкам, где здесь что. Майк привстал со скамьи и положил сигару в пепельницу. Глядя на Лайта, объяснил: - Сигары не тушат. Они пошли по тропинке, окружающей поместье. По словам Майка, здание было протяженным, но невысоким - всего два этажа. На первом находились жилые комнаты, библиотека, спортзал, буфет с кухней. На втором - бассейн с видом на сад и терраса. Лайт, немного растерянный, отвыкший от солнечного света и приветливого обхождения, шел молча. Несмотря на вежливость и любезные улыбки, Лайт усматривал нечто враждебное, надменное в поведении Майка и его речи. Но он был еще слишком слаб после заключения, слишком ошарашен своей победой над смертью, чтобы развернуться перед Майком во всем блеске и всеоружии. Он лишь кивал во время разговора по японскому обычаю, чтобы дать рассказчику понять, что его внимательно слушают. На его взгляд, во внешности Майка сквозила гибельная, порочная красота. Он, будто танцор, нес свое сильное гибкое тело с непередаваемой манерностью. Лайт рядом с ним выглядел более скованным. Наконец, Майк спросил: - Лайт, как ты сюда попал? Ты давно спишь с Рюузаки? - Я уснул дома, а проснулся здесь, - уклончиво сказал Лайт. - И я не сплю с ним. Майк, уязвленный категоричностью тона, замолчал на пару секунд. Но потом неожиданно рассмеялся. - Лайт, ты, похоже, не представляешь, куда приехал. А что за браслет у тебя на руке? - Это датчик местонахождения. - Хм, - Майк нахмурился, - видно он тобой очень дорожит, раз не хочет, чтобы ты сбежал. В общем, здесь живут любовницы и любовники Рюузаки. Я здесь, например, по собственной воле и живу уже год на полном обеспечении. Кто-то здесь надолго, а кто-то остается всего на одну ночь. Из постоянных жильцов только я, да еще одна девушка - Роза. Она креолка, старше меня лет на десять. Так что тебя, думаю, сюда неспроста привезли. Но ты не волнуйся, Рюузаки - хороший любовник, опытный. Если не будешь его злить, он будет с тобой любезен. Он немного жесток, но не думаю, что в первый раз ты почувствуешь какое-то насилие. Ты, случаем, не садомазо, не? - Нет, - ответил Лайт. Майк пожал плечами. - Рюузаки приезжает редко, - продолжил он, - раз в два-три месяца. Бездельничает, ест, спит с кем вздумается, часами сидит в саду. Он же оплачивает все счета. Если будешь вести себя хорошо, то сможешь пожить здесь подольше. Рюузаки не любит строптивых. Слушай, может, ты владеешь какой-то тайной азиатской техникой? При этих словах Майк многозначительно подмигнул. Лайт поморщился, тема разговора была ему неприятна. - Значит, Рюузаки сейчас нет? - спросил он. - Не было уже три недели. Тебя вчера принес местный конюх. Сказал не будить, пока сам не очнешься. Ты выглядел, как мешок с опилками. Чем так упоролся? - Меня похитили, Майк. Думаю, это было снотворное или что-то в этом роде. - Ну, раз так, можешь попробовать смыться в город. Только я тебе помогать не буду. Не хочу, чтобы Рюузаки обвинил меня в твоем побеге. - Рядом есть город? - Не совсем рядом, но есть. Пешком не дойдешь, если ты, конечно, не эксперт по выживанию, - сказал Майк. - Не очень-то ты похож на выживальщика. Небось дальше спортзала никуда не ходил. В голосе Майка звучал вызов опытного мужчины к менее побитому жизнью юнцу. Лайт усмехнулся, и его высокомерный, независимый вид задел Майка больше, чем любое сказанное слово. "Ты смотри, какой гордый. Небось еще и дает не всякому, - подумал Майк. - Зачем Рюузаки его притащил? Неужели мне на замену?" Он решил, что не станет помогать Лайту бежать, хотя соперник показался ему опасным. "Если я ему помогу, Рюузаки точно выкинет меня отсюда. А я и так проиграл почти все на прошлой неделе и снова нуждаюсь в деньгах". Майк переборол внутреннее сопротивление и приветливо улыбнулся. - Да ладно, я шучу. Отсюда вряд ли выбраться пешком, - добавил он. Лайт почувствовал, что Майк недоговаривает, пытается что-то скрыть в своих личных интересах. "Дорогая проститутка не хочет терять хозяина, это понятно, - подумал он. - Из него многого не вытянешь. По крайней мере не сейчас. Но он сказал, что здесь есть еще один жилец, и это - женщина. Так, надеюсь, я не потерял своего обаяния за время заключения. Нужно избавиться от Майка под любым предлогом и найти ее. Побеседовать наедине, пока Майк не поделился с ней своими догадками. Если они сговорятся, то узнать дорогу отсюда будет сложнее. Черт! Как же я сразу не подумал солгать насчет браслета. Мне даже в голову не приходило, что здесь живут содержанки L. Да что там! Я даже не подумал бы, что он вообще может с кем-то трахаться". - Майк, мне нужно вернуться в комнату, - сказал Лайт. Он чуть наклонил голову по японскому обычаю в знак прощания, и решительно оторвался от своего провожатого. Но, вернувшись в здание, Лайт отправился вовсе не в свою комнату, а заглянул последовательно во все двери в коридоре. Помещения пустовали. Если женщина - Роза - и жила в этом здании, то внутри ее сейчас не было. Правда, она могла принимать ванну, но поджидать ее в коридоре и терять драгоценное время Лайту не хотелось. Он вернулся к развилке коридора, прошел мимо библиотеки и увидел в дверь из светлого дерева. За ее створками открывался вид на обширный японский сад. Поодаль голубело маленькое искусственное озеро с разноцветными рыбами. За большими камнями, покрытыми мхом, скрывались стволы низких, причудливо изогнутых деревьев - яблонь, слив, сосен, кленов и лиственниц. Невдалеке стояла резная беседка с красной крышей, вокруг которой густо росли цветущие глицинии. Тонкий, нежный и удивительно стойкий аромат был разлит в воздухе. Белые и фиолетовые гроздья цветов спускались с ветвей, словно водопад. Дорожки из каменных плит и серого гравия петляли среди деревьев, уходя вглубь сада. Справа от входа стояли качели, похожие на широкую скамью под деревянным навесом. Навес поддерживали металлические столбы с коваными украшениями: птицами, цветами, завитками и спиралями. Привычный глазу пейзаж немного успокоил Лайта. Он решил прогуляться по саду в поисках второго жильца и заодно обдумать свое положение. Слова Майка встревожили его. "Значит, L содержит свой гарем. Вот не подумал бы, что он может заниматься сексом. Небось, подолбится, как дятел, и сваливает. Он же бесчувственный садист, который только знает, что день и ночь сидеть за компьютером и пожирать сласти. Если он и мне приготовил место своей игрушки, то жестоко разочаруется. Правда, мне здесь не на кого положиться, и с этой точки зрения я беззащитен. Но, пока жив, я буду сопротивляться. Может быть, даже удастся выбраться отсюда. Разузнать бы, что за город здесь рядом, и есть ли к нему дорога". Гравийная тропинка привела Лайта к водоему. Возле него, скрытая от посторонних глаз высокой травой, сидела молодая женщина с вышивкой в руках. Коробка с рукоделием стояла рядом. В ней лежали разноцветные катушки ниток и лоскуты ткани. Сама женщина была смуглой, темноволосой. Крупные темные кудри были уложены в замысловатую прическу и украшены бумажными цветами. Под ярким длинным платьем угадывались крутые бедра и большая грудь. Услышав шаги Лайта, идущего по траве к водоему, она подняла голову. - Добрый день, - сказала она. - Ты по-английски говоришь? У нее был низкий глубокий голос. - Добрый, да, - ответил Лайт. - Как себя чувствуешь? Я видела, как тебя принесли вчера поздно вечером. Похоже, все видели его прибытие, но никто не знал, кто он такой и почему попал сюда. "Это прекрасно", - подумал Лайт. Он улыбнулся настолько приятно, насколько смог. - Ты, наверное, Роза? - Да. Откуда знаешь? - Майк сказал. - Ах, Майк! Понятно. Как тебя зовут? - Лайт. - Ты здесь надолго? Давно спишь с Рюузаки? - Я не сплю с ним. - Так ты учитель? Но ты такой молодой! - Роза, мне вчера было так плохо. Я даже не помню, как сюда попал. Меня привезли на машине? - Да, сюда по-другому не доберешься. "Ясно. Значит, есть автодорога в город, - подумал Лайт. - Осталось выяснить, есть ли здесь транспорт. Жаль, что я не могу спросить, какой город находится снаружи. Не может ведь живой человек так напиться, что забудет, откуда приехал. Это сразу вызовет подозрения". На дорожке показался Майк. Он издалека увидел Лайта и подошел ближе. - Лайт! Я думал, ты в своей комнате. Зашел, а тебя там нет, - сказал Майк. - Здесь ужасно скучно, даже поговорить не с кем. А ты - первый гость за три недели. Роза с неодобрением посмотрела на Майка, тот ответил ей не менее колким взглядом. "А они друг друга не жалуют, - подумал Лайт. - Это хорошо". - Ты, Лайт, ее не слушай. У нее с Рюузаки вроде как любовь, - сказал Майк. Он произнес последнее слово с непередаваемой интонацией, выражающей одновременно презрение и снисходительность. Затем ехидно ухмыльнулся и продолжил: - Она всегда на его стороне. А все потому, что Рюузаки обещал ей кучу денег, если ей кто-нибудь приглянется, и она решит выйти замуж. Так что ты ей не верь. Она - глаза и уши хозяина. "Вот она - слабость L. Майк, ты сделал мне подарок, рассказав об этом". Настроение Лайта улучшилось. Похоже, что в его голове наклевывался новый план. - Мне все равно, - сказал Лайт. - Любовь - дело добровольное. Роза благодарно посмотрела на Лайта. Он показался ей симпатичным. - А ты, Роза, - продолжил Майк, - смотри, не помоги ему сбежать. Рюузаки будет в ярости. Он его сюда притащил и заковал. Видишь браслет? Это чтобы он не смылся. "Как и следовало ожидать, он меня сдал, - подумал Лайт. - Но это мне не помешает. Главное, вести себя обходительно и завоевать доверие этой молодой женщины. Может быть, она станет ключом к победе над L". - Роза, - сказал Лайт, - я не знаю, зачем я здесь. Я не совершил ничего дурного. Его честные глаза смотрели открыто и прямо. "Боже, да ведь он же совсем мальчик!" - подумала Роза. - Странно, Руюзаки никогда никого не принуждает, - сказала она. - Он не жестокий человек. - Да уж, душка, - фыркнул Майк. - А это потому, что ты ему все позволяешь, - огрызнулась Роза. - А ты, можно подумать, ломаешься! Лайт откровенно скучал. "Содержанки ссорятся", - подумал он. По всему было видно, что компания равных ему здесь не светит. "Как бы мне проверить действие браслета и не пострадать. Вряд ли L блефует насчет электрошокера. Объема браслета как раз хватит на подобную схему. Думаю, он и вправду может меня вырубить. Нужно его сломать. Вот только где бы взять инструменты? Эти двое вряд ли знают, где их достать. Проститутки, что с них возьмешь. А время идет. Не ровен час, здесь появится L". - Лайт! - услышал он знакомый голос. "Вот и Рюук", - подумал Лайт. Он решил поговорить с богом смерти наедине, чтобы избежать лишних вопросов. Разнимать Розу и Майка бессмысленно, пока они не накричатся и не остынут. Лайт развернулся, не дослушав перепалки, и ушел. А Майк и Роза были слишком возбуждены и заняты друг другом, чтобы обратить на него внимание. "По словам Майка - меня принес конюх. Очевидно, где-то рядом есть и конюшня. И там могут быть инструменты. Еще можно попробовать стащить консервный нож с кухни, но там сейчас слишком много людей, - размышлял Лайт. - Браслет выглядит прочным, такой вилкой не сковырнешь. Правда, непонятно, как он оказался на мне. По всему похоже, что его запаивали прямо на руке, потому что кисть не пролезет даже с мылом. Нет, я не настолько глуп, чтобы отпилить себе большой палец и снять его. С другой стороны, L оставил меня в живых и, судя по всему, жаждет продолжения игры. Это значит, что с таким кардинальным решением, как ампутация пальца, можно обождать. Идеальный вариант - обжиться здесь, разузнать входы и выходы и уже потом решать проблему с датчиком. Эти двое, похоже, неопасны. Правда, Майк подозрительный тип, но пусть только сунется. Изобью так, что с земли не встанет". - Лайт! - снова услышал он. Внутри здания Лайт оглядел пустой коридор. "Никого. Значит, можно побеседовать", - подумал он. - Руюк, странно что ты появился только сейчас. Разве шинигами не должны всегда быть рядом с владельцем тетради? - По правилам - да. Но я должен знать, где находится тетрадь, иначе она считается потерянной. Если ты вдруг решишь отказаться от владения или погибнешь, я должен буду найти ее и забрать себе. Тот парень - L - спрятал ее. А я пропустил все веселье, потому что болтался вместе с тобой в камере. Но для бога смерти это разрешимая задача. Плохо только то, что в мире людей я могу передвигаться с ограниченной скоростью. Если бы не яблоки и не люди, этот мир был бы хуже мира смерти. - Значит, ты расскажешь мне, где хранится тетрадь? - Нет, Лайт. Я уже сказал, что я не буду подыгрывать ни тебе, ни L. Не трать время, не задавай вопросов: смерть не помогает людям, ее нельзя разжалобить или подкупить, хе-хе. Скоро увидимся. "Поведение Рюука говорит о том, что тетради в поместье нет, хотя он явно искал ее. Вряд ли он прилетел сюда только ради того, чтобы поздороваться. Я на месте L тоже не стал бы прятать тетрадь рядом с владельцем. Если бы Рюук знал, где она находится, то снова крутился бы вокруг меня, не отрываясь ни на шаг. Но он смылся, следовательно, тетрадь пока не нашел, - подумал Лайт. - Придется все-таки пожить здесь. Мне необходимо узнать, где L прячет тетрадь. А если я убегу, то добыть эти сведения можно будет лишь у Рюука. И он еще хуже L в этом плане. Насколько я помню, по правилам у меня есть около пятисот дней на то, чтобы найти тетрадь, иначе я автоматически лишусь владения. И тогда Рюук точно прикончит меня". После этой встречи для Лайта потянулись дни в поместье. Они были похожи друг на друга. L все не появлялся, Роза и Майк непрерывно ссорились, кухня работала без перебоев, Рюук не давал о себе знать. За полторы недели Лайт узнал, что Майк и Роза пользуются свободой перемещения и могут выезжать в город. Но Роза не делает этого, так как ни жилья, ни родственников, ни работы в городе у нее нет, а здесь - даровая комната на приемлемых условиях. От повара Лайт услышал, что Майк периодически выбирается в город и спускает все деньги, которые L платит ему за услуги. С Розой Лайт вел себя обходительно, но она не привлекала его, казалась слишком зрелой женщиной. Майк также не был объектом его вожделения. Лайт был вежлив с обоими, но в глубине души презирал их за род занятий. Интеллектуальные игры жильцы не жаловали. Разве что Майк довольно профессионально играл в шашки. В первые дни Лайт сыграл с ним пару десятков партий, но вскоре и это занятие ему наскучило. Роза немного умела ездить верхом, но Лайту казалось бессмысленным наматывание кругов по ипподрому. Браслет он испытал - любопытство взяло верх. Стоило Лайту выйти на пару шагов за ограду, как он взвыл от боли и у него отнялось полтела. Он упал на землю, будто мешок, и лежал так, пока не подоспела местная обслуга. Его внесли в дом и положили на кровать. Только через полчаса его онемевшие конечности вновь обрели способность чувствовать. В месте воздействия рука распухла докрасна, и браслет сел еще туже. Правда, вскоре это красное пятно сошло само собой. Здесь не было радио, телефона или телевизора. Имей Лайт минимальный набор инструментов, он смог бы собрать радиоприемник, но раздобыть инструменты ему никак не удавалось. Также он не мог достать ничего, что помогло бы ему сломать браслет. Кухня запиралась на ночь на кодовый замок, и, сколько Лайт ни подбирал код, открыть дверь ему не удалось. Неудача ждала его и на конюшне. Вероятно, персонал имел четкие указания насчет Лайта, хотя он не замечал какого-то особого отношения к себе. Транспорт явно находился вне поместья, ведь обслуга ездила в город, пополняя запасы продуктов. Да и Майк уезжал несколько раз в течение недели, возвращаясь после каждой вылазки злым, раздраженным и с пустыми карманами. Тем не менее, все упорно не замечали вопросов Лайта по этому поводу. Даже Роза, при всей ее любезности, не отвечала ему, отделываясь отговорками или молчанием. Изнывая от безделья и скуки, Лайт все больше развлекался тем, что сидел в библиотеке. Он старательно искал в каталогах справочник или пособие по расчету местоположения по солнцу или звездам. Лайт знал, что можно определить не только стороны света, но даже географические координаты без каких-либо специальных навигационных приборов. Не знал только методов расчета. Устав от поисков, он прихватывал книгу, показавшуюся интересной, и читал ее. Вот и сейчас, взяв очередной томик, он вышел в японский сад. Закат залил небо оттенками оранжевого и розового. Света все еще было достаточно, чтобы разглядеть буквы на страницах, но уже вечерело. Лайт прошел полпути до беседки и вдруг остановился, как вкопанный. В беседке на краю стола, опершись на него одной рукой, сидела Роза. Ее длинное платье было приподнято до колен, оборки свисали вниз яркой волной. Между ее смуглых ног стоял L, обнимая Розу чуть выше талии и чувственно, с упоением, целуя. Поза была весьма откровенной, но Лайт в первую секунду подумал, что они всего лишь слегка увлеклись. Потом спустил взгляд ниже... Спущенные штаны L, тонкие, нежно-персикового цвета трусики, свисающие со щиколотки Розы – эти детали недвусмысленно говорили о том, что ограничиваться поцелуями, а потом перебираться в более укромное место парочка не намерена. Легкие босоножки с тряпичными цветами живописно валялись на земле. Лайт взглянул на них – и вдруг живо представил, как они падают с ног Розы, а та даже не замечает... Он моргнул и поднял глаза. L, казалось, все не мог оторваться от Розы. Они целовались - медленно, с чувством. Роза свободной рукой перебирала волосы L, а тот отвечал ей с энтузиазмом, который Лайт считал ему несвойственным. "Эти двое даже не думают, что кто-то может их увидеть", - подумал Лайт. Его не возбуждал вид Розы или L, но сама мысль о том, что двое людей занимаются сексом на виду у всех, заставила его смутиться. Лайт почувствовал, как его лицу стало жарко. Он не мог оторвать взгляд от этой сцены. L прервал поцелуй, провел рукой по темным волосам Розы, на удивление нежно возвращая в прическу выбившуюся прядь. Скинул с ее плеча лямку платья, запустил руку в вырез, открывая грудь Розы. Она громко ахнула, откинув голову назад и слегка выгибаясь навстречу ласке. L наклонился к соску и лизнул его кончиком языка, затем припал к нему губами, посасывая и облизывая. Продолжая придерживать Розу одной рукой, другой L пошарил между бедер и качнулся по направлению к ней. Подробностей Лайт, к счастью, не видел - нога Розы закрывала обзор сбоку. Но он готов был поклясться, что этим движением L вставил член. Белый зад L напрягся, а Роза всхлипнула: "Глубже!". Но L не торопился. Стиснув зубы, он вводил член понемногу, не на всю длину, распаляя желание Розы. Наконец, она не выдержала и шлепнула свободной рукой его по ягодице. Тогда L отпустил Розу, оперся руками на стол и начал двигаться интенсивнее и с большей амплитудой. Лайт развернулся и быстрым шагом пошел в здание. Ему показалось, что L заметил его. У него не возникло даже мысли о том, чтобы прервать их. Все-таки ему едва-едва исполнилось восемнадцать, и он был смущен этой картиной. Он не помнил, как добрался до своей комнаты и запер дверь, лицо его горело. Мысленно он снова и снова прокручивал в голове сцену с полураздетой парой, чувственно занимающейся любовью в беседке. Лайт сел на кровать и попытался углубиться в чтение. В этот раз он твердо решил дочитать раздел о поршневых двигателях внутреннего сгорания. Прочитав пару абзацев, Лайт принялся внимательно разглядывать фотографии и чертежи. Схема поступательного движения поршня внутри цилиндра напомнила ему о сцене в саду. Лайт раздраженно отбросил книгу на покрывало, разделся и побрел в душ. Прохладная вода помогла ему справиться с собой. "Не хватало еще возбудиться от вида этой парочки", - подумал он, вытираясь полотенцем. В животе у него заурчало, и Лайт вспомнил, что с утра почти ничего не ел. Он так увлекся чтением, что просидел в библиотеке весь день. "Нужно одеться и разыскать L. Думаю, он уже натрахался вволю и теперь немного расслаблен. Нельзя сидеть здесь в бездействии, ведь выигрывает тот, кто нападает". Лайт надел очередной чистый комплект, отметив, что носить привычную, одинаковую одежду действительно удобно. Особенно, когда она появляется в шкафу уже вычищенной и наглаженной. Лайт аккуратно уложил еще влажные волосы и вышел из комнаты. В коридоре был слышен голос L. Судя по диалогу, он отчитывал Майка за растрату денег. Тот отвечал своим мягким, высоким голосом, что не в силах бороться с привычкой. Наконец L спокойно сказал, что выкинет Майка на улицу без дополнительной платы. Лайт подошел ближе к двери, из-за которой доносились голоса, и заглянул внутрь. В комнате Майка было совершенно пусто. Только у стены стояла огромная, поистине царская кровать. Она была вычурной, барочной, золоченой, украшенной сверх меры. На краю кровати сидел L, спустив ноги на пол и ссутулившись. Майк лежал на горе вышитых муслиновых подушек и жалобно поглядывал на него. При виде Лайта выражение его лица стремительно изменилось. Теперь Майк смотрел с подозрением и ненавистью. По всему было видно, что он принимает Лайта за соперника, за помеху своей легкой и сытой жизни. L резко обернулся. - Здравствуй, Лайт. У меня к тебе есть пара слов, - сказал он. Снова посмотрев на Майка, L добавил: - Поговорим позже. Затем встал с кровати и пошел к выходу из комнаты. Поравнявшись с Лайтом, L знаками указал ему следовать за собой. Они направились в сторону буфета. - Жильцы, наверняка, уже рассказали тебе, что здесь происходит, - сказал L. - Ты и сам кое-что видел. Лайт кивнул. Он был напряжен и готов обороняться, если L вдруг вздумает лапать его. - Не волнуйся, я и пальцем тебя не трону. Я же не монстр, в конце концов, - усмехнулся L, глядя на Лайта. - Ты мне нужен, чтобы развеивать мое интеллектуальное одиночество.