Выбери меня

Лайт проснулся затемно. Он сел на кровати и огляделся: комната была пуста, L покинул ее. Странный сон расставил все по местам. Лайт подумал, что подсознание - все-таки удивительная штука, даже во сне продолжает обрабатывать поступившую извне информацию. Он понял, что чудовище, интуитивно чувствуя привязанность L, планировало сыграть на его влечении, заручиться поддержкой, использовать в своих интересах и затем избавиться, когда орудие смерти будет возвращено прежнему владельцу. "На что оно рассчитывало? - подумал Лайт. - Что я не выдержу искушения возможной властью и буду следовать согласно плану? Создается впечатление, что Тетрадь способствует умственной деградации: ни при каких условиях L не открыл бы ее местоположение. Личная привязанность совершенно точно не заставила бы его разоткровенничаться". Одежда, сброшенная Лайтом на пол, все еще лежала там, напоминая о близости. Лайт небрежно оделся, не заправляя сорочку в брюки, не надевая галстука и пиджака. Выйдя за дверь, он направился в свою комнату по пустому, ярко освещенному коридору. Майк и девушки уехали в город, L скрылся где-то в секретных глубинах поместья, буфет был заперт. Лайт остался один. В комнате он обнаружил заправленную постель и письмо на столе. Повесив пиджак на спинку стула, Лайт развернул сложенный вдвое лист бумаги, покрытый ровными аккуратными иероглифами: "Я нашел способ уничтожить Тетрадь, заплатив выкуп богу смерти. Он подтвердил твои слова о потере памяти, поэтому содержание в изоляции утратило смысл. Ты читаешь это письмо, как свободный человек. Браслет дистанционно деактивирован, утром Ватари поможет снять его. Он отвезет тебя в аэропорт, где посадит на рейс в Токио. У него на руках - весь пакет необходимых документов. Твоя семья знает, что ты жив. Настоящее имя Киры известно лишь мне, Ватари и твоему отцу. Формально тебя не содержали в тюремной камере - документов, подтверждающих это, не существует. Ты сможешь продолжить жизнь Лайта Ягами, словно он никогда не владел Тетрадью смерти. С той оговоркой, что сам ты вряд ли станешь прежним. По поводу сегодняшней близости: я посчитал себя не вправе ни отказать, ни заняться с тобой сексом в полном объеме, поэтому выбрал наилучший вариант из худших. Знаю, ты оценишь это решение. Рюузаки". Лайт перечитал письмо еще раз. Затем еще. Растерянный, он не знал, что делать, и чувствовал себя ребенком, одураченным фокусом взрослого. "Если L заранее планировал уничтожить Тетрадь, то весь этот фарс, все эти лекции, медитация - зачем? Получается, что, сыграв фальшивую казнь, он убедил окружающих в смерти Киры. И тем самым спас мне жизнь и обезопасил мою семью от дальнейшего преследования. Затем поселил меня здесь, планируя разобраться в секрете мистического дара Киры и попутно не давая мне сойти с ума от одиночества и изоляции. Но почему я теперь свободен? Похоже, что, решив поставленную задачу, он потерял ко мне интерес. И этот секс... он действительно выбрал один из вариантов, при котором я получил то, что требовал, не понес физических повреждений и даже в какой-то мере наслаждался процессом. Это не проявление привязанности, лишь холодный расчет и желание решить сложную задачу. И теперь, когда задача решена, он возвращает меня семье, - Лайт раздраженно пнул ножку стула. - Во всем этом столько показного альтруизма, не подкрепленного никакими эмоциями! Задача решена, все живы и счастливы!" Лайт положил письмо на стол и пошел в душевую. Он не испытывал ничего кроме безразличия: ни радости, ни печали, ни сожаления. Слишком много событий произошло в последнее время, внутри что-то перегорело. Сняв одежду, Лайт оставил ее лежащей на кафельном полу. Неделю назад он непременно повесил бы ее в комнате на спинку стула с педантичной аккуратностью. Сейчас это показалось ему бессмысленным. Лайт включил теплую воду, зашел в кабинку и сел на пол, прислонившись спиной к одной из стен. Он понял, что бесконечно устал и обессилен. "Что значит выкуп? Вряд ли богу смерти нужны вещи или человеческие почести. Что он мог потребовать в обмен на уничтожение Тетради? Жизнь? Если так, то мое пребывание здесь действительно теряет смысл". Лайт представил, как будет развиваться его дальнейшая жизнь вне стен поместья. Вот он возвращается к семье, в которой отец презирает его, а мать и сестра не находят этому причины. Вновь поступает в университет, где занятия будут вести далеко не именитые лекторы. Затем становится скромным служащим в отделении полиции, долго и упорно работает, выполняя незначительную работу. Все это предстало перед ним в сером цвете, будущее показалось ему чересчур предсказуемым. "Если L заплатил собой, исправить это уже нельзя", - подумал Лайт. Он взглянул на свой живот и ассоциативно вспомнил поцелуи L - сокровенные, ласковые. Вся картина этой чудаковатой близости всплыла в его памяти и нахлынули эмоции - тревога, стыд и горечь. "Я никогда не стану прежним". Лайт подумал, что отчасти привязался к L, который смог заполнить пустоту его интеллектуального одиночества. Это было непередаваемо острое и захватывающее чувство, возникающее при общении с человеком своего уровня. Теперь его, возможно, нет в живых. Или он жив, но исчезнет из поля зрения так же неожиданно, как появился. "Видел ли он во мне врага с самого начала? Или воспринимал, как одержимого, которому необходима помощь?". Лайт закрыл лицо руками. Ему хотелось сжаться в комок и оставаться в таком положении как можно дольше. Он не знал, сколько времени провел в душе, но кожа на кончиках его пальцев набухла и сморщилась. Может быть час или больше. Выйдя из душевой, Лайт решил прогуляться по зданию и перечитать письмо. Он все еще думал, что не до конца понял смысл послания, и что повторное чтение прояснит картину. Он оделся, положил письмо в карман брюк и вышел из комнаты. Он шел по коридору, мысленно отмечая знакомые двери. Здесь жила Роза, а чуть дальше он застал L с Хейфецем. Вот комната Майка, полупустая, с огромной кроватью. "Странный все-таки зверь - человек, - подумал Лайт. - Ко всему привыкает. Я прожил здесь не так долго, а воспринимаю это место, как свой дом". Он дошел до развилки коридора и свернул в западный сад. Здесь пахло соснами. Лайт сел на скамью под электрическим фонарем, развернул письмо и перечитал его еще раз, но не открыл для себя ничего нового. "Браслет превратился в безопасную игрушку, я могу выйти за ограду, но мне не хочется. Да и куда идти? - Лайт огляделся вокруг. - Все такое бессмысленное". Он подумал, что должен испытывать облегчение от расставания с L, но вместо этого чувствовал неприятную тяжесть в груди. Его тревожили одиночество и пустота, которые непременно заполнят все дни без остатка, как только он покинет поместье. "Жив L или нет? Я на сто процентов уверен - он нарочно составил письмо так, чтобы нельзя было узнать наверняка. Спросить не у кого, в здании пусто, Майк вернется утром, буфет закрыт, искать людей вне стен поместья в ночной темноте бессмысленно". Лайт привычно покрутил двумя пальцами браслет на запястье. Ему вдруг захотелось сохранить его, как сувенир. Но Ватари вряд ли позволит сделать это: ни к чему лишнее напоминание о существовании L. Лайт подумал, что пройдет всего пять-десять лет, и все произошедшее станет для него похожим на дурной сон - было и прошло. И только мысль о возможном союзнике, человеке, похожем на Лайта, как две капли воды, не будет давать ему покоя. Он будет вспоминать о нем и сожалеть, что все сложилось именно так. "Но не будь Тетради, мы никогда бы не встретились. Какое дело детективу с мировым именем до обычного школьника, пусть и лучшего в Японии? Жаль, что нельзя повернуть время вспять и сказать себе вчерашнему - поступи по-другому и ты избежишь многих несчастий". Лайт машинально свернул письмо и спрятал его в карман пиджака. Вряд ли в письме был почерк самого L: он не стал бы оставлять Лайту ни единой вещи, которая хоть как-то могла идентифицировать его. Тем не менее, Лайт не захотел выбрасывать послание в стоящую рядом пепельницу. "Забавно! Здесь Майк положил сигару, когда мы встретились в первый раз. Он не такой уж несносный человек, - подумал Лайт. - А поначалу он показался мне совсем пропащим. Интересно, как там Габи, долечился ли? И что стало с Розой и Касьяном? Да, многое я теперь не узнаю. Впрочем, не так уж я и хочу об этом знать. Есть вопрос куда важнее - что мне теперь делать? L решил красиво уйти, а я остался". Лайт еще немного посидел на скамье, затем встал и вернулся в здание. Несмотря на поздний час, он не чувствовал позывов ко сну. В своей комнате он сел на кровать лицом к распахнутому окну. Он подумал, что мог бы еще побродить по поместью, пытаясь занять время до утра, но ему не хотелось. Не было и желания заглядывать в библиотеку, где L впервые обнял его. Во всем здании было слишком много напоминаний о том, кто ушел в тень, оставив Лайта в одиночестве. Рано утром в комнате Лайта раздался стук - это Ватари пришел будить гостя, покидающего поместье. Но будить Лайта не было нужды, поскольку он провел ночь без сна. Лайт вышел из комнаты в коридор и официально поприветствовал Ватари: - Доброе утро. Тот кивнул, смотря на Лайта светло-голубыми глазами. Ватари был под стать L - по его лицу невозможно было угадать его эмоциональное состояние. Если L и был его любимцем, Ватари не выдавал своих чувств к нему. По его реакции также нельзя было достоверно судить - жив ли L. Ватари достал из кармана пиджака небольшое устройство, напоминающее ручной сканер в торговом зале. "Магнитный ключ", - подумал Лайт. - Лайт, протяни руку с браслетом, - сказал Ватари. Лайт вытянул руку, и Ватари провел устройством по браслету. Тот лишь казался монолитным: на матовой поверхности проступал шов, оказавшийся не следом от холодной сварки, но хитроумным замком. Под действием магнитного ключа браслет разошелся на две почти равные половины, освобождая запястье. Ватари положил половинки браслета в свой карман и сказал: - Теперь пойдем. Они неторопливо пошли через сад в сторону ворот и вскоре выбрались за ограду. Второй раз Лайт увидел поместье не изнутри, а снаружи. Он вздрогнул, вспомнив о боли, которую причинил ему браслет, но на этот раз удара током не последовало. Лайт повернулся лицом ко входу, окидывая взглядом поместье напоследок. Он довольно долго рассматривал ограду и сад за ней, будто хотел запомнить все в мельчайших подробностях. Ватари терпеливо ждал, не подгоняя Лайта. - Ты что потерял, Лайт? Хочешь конфету? - услышал он знакомый голос. - Нет, - автоматически ответил тот. Затем обернулся и почувствовал, как накатывает слабость, и теплеют кончики пальцев. Значит, жив! L стоял возле автомобиля, разворачивая леденец. Мысли Лайта расползались, как муравьи. Он хотел сосредоточиться, придумать какой-нибудь предлог, чтобы оставаться рядом с L. Он готов был заниматься чем угодно, хоть подносить кофе, но по мере сил участвовать в увлекательной игре, в которую его вовлек этот худой человек с бледным лицом. Но остатки гордости не позволяли Лайту высказать все, что он хотел. Он поднял было руку, чтобы подойти и ухватиться за L, но одернул себя и продолжал стоять, словно вкопанный. - Ты слишком гордый, Лайт, - задумчиво проговорил L. - А я не гордый, я скажу: поедешь со мной? Или все же вернешься к семье? Уверен, ты хорошо все обдумал этой ночью. Лайт машинально потер пальцами запястье, не обнаружил браслета и поправил рукав пиджака. L был прав - Лайт действительно знал ответ наперед, оставалось лишь озвучить его. - Поеду, - и добавил, - с тобой. - Это хорошо. Тебе вредно оставаться взаперти. Токио - маленький город на самом деле. Ватари открыл дверь машины, L забрался в нее и пригласительно махнул рукой. Лайт подсел к нему на заднее сиденье и откинулся на спинку. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза - бессонная ночь давала о себе знать. Он почувствовал, что здесь можно расслабиться и ни о чем не думать. По крайней мере во время поездки. Они ехали молча. Однообразный пейзаж за окном быстро утомил Лайта, и он задремал. L смотрел в окно лимузина, перекатывая конфету во рту. "Я обманул тебя, Лайт. Выкупил твою жизнь у бога смерти, но взамен сам остался владельцем Тетради. Превращусь ли я в монстра, подобного Кире, если не буду пользоваться ею? Сумею ли скрыть ее от тебя в печали и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас?". На его лице проскользнула тень ироничной улыбки, когда он вспомнил древнюю формулировку клятвы. Когда машина остановилась у отеля, он обернулся к Лайту. Увидев, что Лайт дремлет, L растормошил его за плечо и сказал: - Выходим. Над головой L раздался довольный хриплый смех Рюука, напоминая: будь осторожен всегда - бог смерти смотрит на тебя.