UnderGrell conceptual Tarot

      Таинственный полумрак обставленного с медитативным уютом кабинета рассеивали толстые, массивные свечи, какие можно отыскать в любой сувенирной лавке. На чернильном полотне, устлавшем стол, высвечивались загадочные причудливые символы, и гротескный макет черепа в центре вписанной в круг звезды выгодно подчеркивал прерывисто искрящийся мистический дух. Над фотографией зрелой леди в строгом черном костюме нависла молчаливая фигура хозяйки салона. Длинные и острые, антуражно выкрашенные черным заостренные ногти паучьими лапками очерчивали глянцевую поверхность плавными движениями с легким шорохом. Сизый дымок, поднимающийся из курительницы, то и дело оплетал узловатые пальцы с неприлично изобилующими перстнями разной величины и расцветки. Бледные губы то приподнимали уголки в натужной улыбке, то вновь расслаблялись с трансом ведьмы, именующей себя жрицей культа предков.       Грета нервозно взъерошила короткие, совершенно не восприимчивые к укладке вихры на макушке, подергала болтающийся на шее черно-белый кулон с символом инь-ян и поежилась от копошащегося внутри мандража. Взгляд ее не отрывался от замершей напротив женщины ни на мгновение, мечась от точки к точке, а сердце ощутимо ускорило свое биение, разгоняя по артериям жадное безудержное нетерпение и толику животного страха перед неизведанным и возможными словами чародейки. Мысленно она уже дважды помянула нецензурной бранью опрометчивый поход к якобы прославленной Мадам Мортиции и надоумившую на то Рони. Соседка то и дело втягивала несчастную Сатклифф в совершенно бессмысленные авантюры, и надо же было вновь попасться на эту удочку!       Одна из свеч наклонилась, ведомая изрисованной шрамированием рукой, и расплавленный воск тонкой струей излился в зеленоватую бронзовую чашу с холодной водой, мгновенно застывая кривыми фигурками и бесформенными пятнами. Ведьма поставила свечу на место, тщательно осмотрела получившиеся узоры и неодобрительно покачала головой.       — Шансов практически нет, — замогильным голосом вещала она. — В этой женщине к вам одно лишь раздражение, презрение и... меркантильность? Да, я бы сказала, она пользуется вами для получения выгоды.       — Конечно, она ведь хореограф, наш с девчонками! — тут же вспылила Грета, подаваясь невольно вперед. — Я вам заплатила не для того, чтобы выслушивать известные мне факты и болтать попусту. Цель моего визита одна: я хочу приворот, и такой, чтобы его никто не снял! Это возможно?       Мадам Мортиция выпрямилась в своем кресле струной, по всей видимости, сверля девушку глазами. В голове последней еще с момента начала приема крутился вопрос: как можно различить хоть что-нибудь сквозь такую густую челку? Неужели ясновидящая слепа, как Ванга, и ориентируется благодаря своему третьему глазу... где бы он ни находился.       — А юная мисс представляет себе, как работают привороты?       — Эм, ну, человек начинает любить того, к кому его приворожили, разве нет? — захлопала наращенными ресницами Грета, откровенно недоумевая от вопроса чистой воды очевидного.       — Абсолютно неверно, — на этот раз ведьма ухмыльнулась так зловеще, по-змеиному скользко, что в душной комнате повеяло холодком. Покоящееся на столе фото небрежно свернули трубочкой и отложили к дальнему краю. — Любые привороты суть порчи, касающиеся сексуального влечения и власти. Привороженный, как животное, одержим своими инстинктами, и биополе его раскалывается без возврата. Человек утрачивает вначале характер, а затем и присущие ему черты. Вы бы хотели голого подчинения, которое позже превратится в побои и ревность к каждому, кто посмеет подойти к вам? Унижения и насилия? Преждевременной смерти?       — А... — в этот раз Грета, окончательно опешив, замерла с открытым ртом и отчаянно сведенными к переносице бровями. Плечи ее осунулись от настоящего шквала информации, болезненной и пугающей, и руки бессильно повисли вдоль тела. — Н-нет, конечно, я не хочу, чтобы Вильгельмина умерла или мучила меня.       — И самое главное, — опершись ладонями на низкий стол, Мортиция приблизила свое лицо к насупившейся шкодливым зверьком Сатклифф, длинные седые пряди улеглись в опасной близости открытого пламени. — Приворот — всего лишь иллюзия любви, плотская утеха и воплощении жажды обладать без остатка. Искусственно такое могущественное чувство создать не в состоянии никакая магия, рождается оно само. Вы никогда бы не пришли ко мне с такой просьбой, если бы по-настоящему любили эту женщину, юная мисс.       — Вот уж чепуха! — воскликнула обиженно клиентка, спешно складывая руки на груди. — Мои чувства — настоящие, и не вам о них судить.       От громкого заявления ведьма рухнула обратно в кресло и зашлась коротким и в какой-то мере задорным каркающим смехом. После чего с чувством вздохнула и, старательно огибая кадки с раскидистыми пальмами, присела на один из широких подлокотников гостевого места. Совершенно не обращая внимания на недовольно вытянувшееся скуластое лицо и упрямо поджатые губы, она выудила из кармана безразмерного балахона свежий гранат и с влажным хрустом разорвала на две половины.       — Моя дорогая, а кому судить, как не мне? — одна из сочных карминовых половинок фрукта насильно впихнулась в судорожно сжатую ладонь. — Я вас насквозь обеих вижу. Ты хочешь отдать свою невинность той, чья жизнь не терпит яркости и порывов души, кто ни за какие коврижки не станет баловать тебя, разминать колени после изнурительной тренировки и позволять засыпать у себя на плече, как ты мечтаешь. Той, для кого ты — всего лишь часть танцевальной команды, — тихо негодующая, исполненная печали и осознания правоты Грета сама не заметила, как начала отщипывать от фрукта сочные зернышки и укладывать за щеку. В другое время, в другом месте она кляла бы все сущее, врезалась в стену кулаком с последующим шипением от боли в костяшках, остервенело мяла подушку и прогоняла зашедшую не вовремя Рони, но здесь... В салоне внутренний ее огонь благородно мерцал послушным язычком свечи, а печаль рассеивалась под влиянием голоса, как-то незаметно ставшего мягким и вкрадчивым. — Если о тебе вести речь, дитя, то гораздо больше тебе хочется, чтобы любили тебя, а не дарить чувство самой. И пока не встретишь ту, кто предписана судьбой, довольна не будешь, и неравенство это проявится во всем.       — Как же тогда узнать, кто предписан? — с воспарившим заново любопытством Сатклифф ухватилась за ткань грубого плаща и попыталась заглянуть в скрытое лицо. — Как понять, что это любовь? — в руку неожиданно вернулись отданные в начале приема две тысячи фунтов, а с ними — прямоугольная визитная карточка, и белесый номер на ее антрацитовом картоне был явно не рабочим.       — Сердце у тебя часто глупости вопит, так что слушай интуицию. И время — оно всегда подскажет верный путь, — на этот раз ведьмино лицо окрасилось улыбкой загадочной и многообещающей. Хитрый же взгляд Греты стал безмолвному приглашению ответом.