Я хочу

Сказать, что Роберту в последние недели февраля было плохо - не сказать ничего. Он с огромным трудом воспринимал реальность. Время от времени ему казалось, что происходящее - не более чем кошмар, что жизнь протекает своим чередом и не было в ней никакого Брайана и никакого ребенка. Это были редкие моменты просветления. Вот заходит секретарь, кладет на стол бумаги и неуклюже пятится к двери, опасаясь лишний раз поднять глаза. Всего лишь зашуганный, неуверенный в себе бета. И не верится, что несколько месяцев назад в кабинет заходил другой – умный, изящный, гордый, скромный, завораживающе красивый и невероятно пахнущий... Брайан. И когда он только успел растерять в глазах Роберта все эти качества? Сейчас мужчина не чувствовал никакого сожаления, о том что омеги нет рядом, и это путало его, вынуждало копаться в себе и погружаться в еще большее непонимание. Роберт с ужасом ловил себя на том, что его больше волнует не то, что его ребенок погиб, а то, что он будет говорить прессе, когда информация рано или поздно всплывет на поверхность. Роберт не воспринимал этого ребенка реально, словно он был ему не родным. Наверное, из-за того, что Брайан в последние месяцы сильно отдалился. Альфа не успел осознать себя в роли отца, не успел полюбить своего неродившегося сына, а это был именно сын, успел лишь вдохновиться мечтой о том, что настанет день, когда свершится и то, и другое. День, когда он возьмет их с Брайаном ребенка на руки и ощутит себя самым счастливым человеком на свете. Но мечте было не суждено сбыться. Она разлетелась вдребезги, вызывая мучительную ноющую боль при любом, даже мимолетном, воспоминании или мысли. Роберту казалось, что он нужен своему омеге, дважды он пытался навестить Брайана в больнице, несмотря на собственное ужасное состояние. Но оба раза удалось поговорить только с его братьями. И если в первую встречу мужчине спокойно объяснили, что Брайану пришлось вколоть успокоительное и он заснул на неопределенный срок, то во вторую стало исключительно ясно, что время, проведенное в сознании, омежка даром не терял, наговорив своим родственничкам кучу гадостей о бывшем начальнике. У Роберта не было никаких сил унижаться, он просто развернулся и ушел. Кажется, Брайана он тоже потерял. Но в тот момент мужчина страшно злился на любимого, и потому это не казалось ему такой уж страшной трагедией. Каждый день утром и вечером альфа звонил в клинику и узнавал насчет самочувствия мистера Оуэнса-Блэка, которое постоянно оказывалось хорошим настолько, насколько только может быть в подобной ситуации. Через неделю Брайана выписали, и узнавать новости стало невозможно. Роберт несколько раз пытался прийти к нему домой, но того либо не было, либо он просто не открывал. Звонить на мобильный также оказалось бесполезно. На остальное же просто не осталось времени, когда внезапно навалилась гора непредвиденной работы. Погрязнув в повседневных заботах и мыслях, Роберт на какое-то время впал в исцеляющее забытие, жизнь его пошла словно на быстрой перемотке, перелистывая как рутину, так и надежно скрытую под ней боль. Горничная, по-прежнему приходящая раз в неделю, по просьбе собрала и сложила вещи Брайана в один угол - чтобы не напоминали. Хотя надежда на то, что он явится за ними, практически исчезла. Роберт не видел своего... хотя, своего ли?.. омегу уже около двух недель. И в последние дни его стали одолевать новые чувства, схожие с теми, что были в самом начале их с Брайаном отношений... К тому же, мужчина начинал все сильнее о нем волноваться – : а что если с любимым что-то случилось? Вдруг он не отвечает на звонки не из вредности? Мало ли что может произойти с одиноким безработным омегой, пребывающим в расстроенных чувствах... что если его сбила машина, или он попал в лапы веселой уличной компашки? А вдруг просто решил наложить на себя руки? Даже думать об этом было страшно. В конце концов, беспокойство довело Роберта до того, что он отыскал не так давно всученную ему визитку Ройса Оуэнса и решительно набрал номер. Братец омеги ответил достаточно быстро и что странно - адекватно. - Куинн? Серьезно? Не ожидал... и что же тебе от меня понадобилось? - сонно пробормотал он в трубку, несмотря на то, что на часах было всего шесть вечера. - Как там Брайан? - А позвонить ему ты не догадался? - Не держи меня за идиота, он не отвечает на звонки. - Ты не знаешь, где он живет? - Дверь он тоже не открывает. Ройс на том конце провода фыркнул. - Да, такое возможно, - сообщил он задумчиво. - Полагаю, Куинн, твоя песенка спета. В ином случае, Брайан не стал бы так отгораживаться. Пару часов назад я звонил, и он ответил, что у него все в порядке. Как мы оба понимаем - он наврал, но есть уверенность в том, что он жив и речевая функция все еще при нем. Ты это хотел узнать? - Да, спасибо... Я могу что-нибудь сделать для него? - Конечно. Оставь его в покое. Думаю, от многочисленных звонков у него не прибавляется желания тебя видеть. Ну, у меня бы не прибавлялось во всяком случае. Захочет - объявится. Это все, на что ты можешь рассчитывать. Подумай об этом. А я отключаюсь. И голос незамедлительно сменился гудками. Роберт еще долго хмурился. Разговор с Ройсом оставил в душе неприятный осадок. И не только потому, что собеседник показался альфе крайне неприятным человеком. Как у Брайана может быть такой ядовитый братец? Выкидыш, расстроенная свадьба, не отвечающий на звонки омега, отрицательно настроенные родственники. Почему Роберту не хочется бросить все как есть и начать новую жизнь, прекратив из последних сил удерживать связь со старой: помрачневшей и пугающей своей дальнейшей тяжестью и непредсказуемостью? Может, это и зовется настоящей любовью? Однако же копаться в себе опять не оставалось времени. Напряженная ситуация на работе никак не собиралась ослабевать хотя и миновала критическую точку. Ко всему прочему, неизбежная утечка информации все-таки свершилась, и в одночасье офисный небоскреб атаковали бездушные репортеры всех сортов. Измученный, злой и совершенно опустошенный, Роберт поздним вечером ввалился в собственную квартиру и готов был упасть в прихожей, но зачем-то нашел в себе силы зайти на кухню и налить кофе. В такие моменты он на подсознательном уровне сожалел, что не пьет и не курит. Поговаривают, что в подобных ситуациях хорошо «смотрится» пара стаканов виски и пачка сигарет. Впрочем, сам он судить не мог. Возможно кофе, а возможно скопившиеся за много суток размышления, так и не получившие развития, разогнали весь сон. Роберт боялся себе признаться, но попытки забыть Брайана оказывались бесплодными, мужчина лишь начал страшно скучать по нему, по мере того как испортившийся характер омеги приобретал в забитой работой памяти все более расплывчатые очертания. Раздался короткий, отрывистый звонок в дверь, и, поглощенный мыслями о Брайане, Роберт подскочил от неожиданности. Часы над барной стойкой показывали двадцать три минуты двенадцатого. Кого могло принести в такое время? Ответ оказался очевиден: на пороге стоял Брайан, расслабленно опираясь плечом о дверной косяк. На бледном лице застыла маска безразличия. Взгляд пустой и холодный. Волосы несколько дней не мыты, одежда измятая и сидит невпопад. Даже вернувшийся к омеге потрясающий запах не мог исправить этой картины, но Роберт не хотел ничего замечать, зная, что обычно Брайан совершенно другой. Вместе с невероятным облегчением в груди его робко всколыхнулась радость и тут же сменилась праведным гневом. - Ну что, так и будешь стоять или уже, наконец, впустишь меня? - от дыхания омеги веяло мятой. - Почему ты не отвечал на мои звонки?! - требовательно осведомился Роберт, пропуская парня внутрь и запирая за ним дверь. - Ты не представляешь, как я волновался! - Нет, боюсь, это ты не представляешь, как я не хотел тебя слышать, - равнодушно откликнулся Брайан. - Сесть не предложишь? - Идем в гостиную, - мужчина нахмурился. Тон омеги его просто шокировал. Парень, не раздеваясь, прошел куда сказано и уселся на диван, расслабленно закинув ногу на ногу. Именно здесь, в этой комнате, он кричал на Роберта в тот страшный день, две недели назад... - Я пришел, чтобы прояснить одну недосказанность, а не для того чтобы остаться, как ты уже догадался... догадался ведь? - Брайан с вялой иронией приподнял брови. - Надеюсь, к концу прояснений я смогу тебя переубедить, - спокойно возразил Роберт. Больше всего ему сейчас хотелось наброситься на любимого с многочисленными справедливыми упреками и обвинениями, а потом, когда тот осознает свою неправоту и будет просить прощения, нежно обнять, успокоить и больше никуда от себя не отпускать. Прожить долгую и счастливую жизнь, полную любви и согласия. Родить и вырастить детей, а потом, где-нибудь в небольшом загородном коттедже на берегу озера, вместе, с нетерпением ждать внуков в гости на уик-энд. - Надейся, - вернул к реальности ледяной голос Брайана. - Между нами все кончено, и я не собираюсь слушать никакие возражения. Свадьбы не будет, и ничего больше не будет. Полагаю, это наша последняя встреча. - Почему ты решаешь за нас двоих? - вскипел мужчина. - А что, я отобрал у тебя хлеб? - презрительно выплюнул омега в ответ. - И ты хочешь так просто взять и бросить все? - Роберт начинал всерьез злиться из-за его непонимания... из-за нежелания понять. - Да, наш союз был не совершенен, но все эти трудности сделают его только крепче. Я осознаю, как тебе сейчас тяжело, и возможно тебе кажется, будто бы твоя жизнь закончилась, но Брайан, любимый, не отворачивайся от меня. Вместе мы сможем с этим справиться, у нас еще все будет хорошо, я обещаю тебе, я клянусь. У нас будет тихая свадьба, как ты и хотел, семья, дети, сколько ты захочешь, и мы будем постоянно ездить на конюшню, если это необходимо для твоего счастья. Брайан закрыл глаза и медленно помотал головой. - Нет, Роберт, - ответил он, - нет. Ничего не выйдет. И я не хочу даже пытаться начинать все заново. А уж тем более я не хочу от тебя детей. Ни от тебя, вообще ни от кого. Хватит с меня. - Дети не главное! - сгоряча воскликнул альфа, - как скажешь, так и будет. Я люблю тебя, Брайан, я готов на все ради тебя! Пожалуйста, верь мне, дай мне еще один шанс! - Роберт, Роберт... - парень тяжело вздохнул и запрокинул в голову, задумчиво глядя в потолок, - нет, - ответил он, - не будет больше шансов. У тебя было много месяцев, которые ты бесцельно потратил на удовлетворение собственной похоти. - Наши отношения строились не на похоти! Не смей даже думать так...! - Ты прав, - перебил Брайан, - наши отношения строились исключительно на моей влюбленности. Она ослепила меня, я оказался в плену природы. А сейчас все прошло, и я не чувствую ничего. Я не хочу быть с тобой только потому, что ты думаешь, будто любишь меня. Это лицемерно. - Ты не понимаешь, что несешь, - зло зашипел Роберт. От слов омеги все внутри обожгло резкой болью. - Наши отношения и так слишком затянулись. Если бы я не забеременел, то все закончилось бы намного раньше. Ребенок привязал меня к тебе. Каждый день я давал тебе новый шанс доказать твою любовь. Но ты не делал ничего, Роберт, признай это. А ведь это было как никогда важно. - Что я должен был делать?! - воскликнул мужчина, - что бы я ни предложил, тебя не устраивало, а секс был запрещен врачом, не ты ли это сказал?! - Не был он запрещен, - вздохнул Брайан, - я соврал, чтобы проверить. - Проверить что?! - Какие бывают способы проявления любви помимо секса. Все-таки у меня не слишком много опыта. Ты стал моим первым альфой. И, признаться, сделал все, для того чтобы стать последним. Я имею в виду не то, что я хочу остаться с тобой, - добавил Брайан, увидев, что в глазах Роберта на миг вспыхнул огонек надежды. - Не знаю, захочу ли я еще иметь дело с какими-нибудь альфами, помимо отца и старших братьев. Это был плохой опыт, Роберт. Наш ребенок умер, и меня больше ничего не держит. И если честно, я жалею, что он вообще был зачат. Роберт словно остолбенел. Брайан поднялся и подошел к небольшой спортивной сумке со своими вещами, уже давно ожидающей его в углу комнаты. Закинув ее на плечо, он быстро и непринужденно направился к выходу. Лишь на самом пороге его нагнал голос Роберта: - Лучше бы ты жалел, что не смог нормально выносить его. Омега застыл как вкопанный, его пальцы остановились в нескольких сантиметрах от дверной ручки. Роберт подошел и облокотился о стену у двери, откровенно упиваясь его ступором. Наконец Брайан нервно сглотнул, прикусил нижнюю губу и сунул руку во внутренний карман куртки. - Раз уж ты об этом... не хотел показывать, но вот, - сказал он, протягивая альфе сильно измятую квадратную фотографию, - чем больше я сам на него смотрю, тем чаще мне кажется, что я спас его от чего-то более страшного, чем смерть, - Брайан говорил спокойно и равнодушно, а Роберт стоял, смотрел, и все у него внутри коченело от ужаса: существо на фотографии едва ли можно было назвать человеком. - Даже если бы я доносил его до конца, он вряд ли смог бы выжить. А если бы и смог, его жизнь не была бы ни длинной, ни приятной. Да что ты отворачиваешься? Смотри внимательно, как выглядит плод нашей с тобой любви. Я сам совершенно случайно узнал. Если бы один из врачей не решил внести этот снимок в свою коллекцию необычных патологий у новорожденных, Дерек бы его не забрал, и он не попал бы к нему в карман. И если бы не Дерек, это могло появиться в медицинском журнале, представляешь, какая «честь»? - Почему? - дрожащими губами прошептал Роберт, - почему он стал таким? - Дерек сказал, что он изначально развивался неправильно, из-за мутации половых клеток, либо твоих, либо моих, непонятно. Это иногда случается, и выкидыш в таких случаях происходит на раннем сроке. Проблема в том, что он почему-то не произошел... - Брайан какое-то время помолчал и тихо добавил: - напоминает наши отношения. Им следовало оборваться раньше, они были обречены... не зря с древних времен считалось, что чем красивее дети, тем сильнее любовь у их родителей. Прости, но такая любовь мне не нужна. * * * Брайан, пошатываясь, вышел на улицу и рассеянно осмотрелся. Отсюда до его дома идти не один и не два квартала, но выхода не было, - за руль он сесть не мог, ибо с самого начала был настолько пьян, что не уехал бы дальше ближайшего фонарного столба. До Роберта еще можно было добраться на такси, а сейчас... помутненный мозг омеги слабо представлял, где взять такси в час ночи. Поэтому домой он вернулся ближе к раннему утру, пешком, чудом не отыскав себе приключений. А оказавшись в квартире, повалился на диван и уснул, чтобы вскоре снова напиться...