Я хочу

- Я не хочу! - в самое ухо крикнул заплаканный детский голос. Брайан распахнул глаза и резко повернул голову в поисках его обладателя. Но никакого ребенка в палате не было. Стеклянные стены с раскрытыми жалюзи, высокая койка, множество медицинского оборудования, игла капельницы в правой руке и двое высоких мужчин в белых халатах, сразу же обернувшихся на шорох простыней. Омега даже со спины узнал старших братьев. Что они здесь делают? Когда успели прийти? Неужели остальные тоже где-то поблизости? И как долго он тогда пробыл без сознания? Брайан на удивление четко помнил все прошедшие события. Разбудивший его непонятный детский голос все еще звенел в голове. Парень интуитивно провел рукой по животу, вдруг ставшему непривычно плоским. - Что произошло? - сбивчиво выговорил он, слыша себя словно со стороны. - Что с моим ребенком? Ледяные пальцы паники проникли в грудь, беспардонно разрывая живые ткани. Встретившись взглядом с одним из братьев, Брайан догадался, каким будет ответ. - Нет, - зашептал он, - не может быть, - и в следующую секунду голос сорвался на крик. Парень повторял это снова и снова, отрицая, не желая верить в произошедшее. В чем он провинился? Что же настолько ужасное он совершил? И почему за это пришлось расплачиваться маленькому неродившемуся человечку? На шум стали оборачиваться проходящие мимо палаты люди, и один из мужчин поспешно задернул жалюзи, скрывая младшего брата от чужих глаз. Брайан метался на постели, полностью утратив связь с реальностью. Он то кричал до хрипа, то замолкал, давясь беззвучными рыданиями. Извивался, бессильно колотил руками по тонкому одеялу, и по лицу струились слезы. Впервые за очень много лет. Этого не могло случиться! Только не с ним. Такого не бывает. Это слишком жестоко для того, чтобы быть правдой. Брайану не хотелось жить, не хотелось даже думать о том, что с ним будет дальше, он полностью отдался разрывающей изнутри боли, и она никак не начинала притупляться, лишь становилась острее с каждым новым мигом осознания. Омега не уловил момент, когда все вдруг прекратилось. Во второй раз он проснулся и еще с закрытыми глазами услышал, как тихо щелкает закрывающаяся дверь палаты. Это был вернувшийся откуда-то старший брат. Второй спал на стуле у постели, положив голову на край. - Как долго я здесь, Дерек? - прошептал Брайан, осторожно садясь, чтобы не потревожить спящего. Он с трудом узнал собственный голос. Горло снова сдавил спазм, и, не сумев сдержаться, парень тихо расплакался, закрыв лицо рукой, свободной от капельницы, а в следующий миг, оказавшись в теплых родных объятиях, заревел уже в голос. И так долго не мог взять себя в руки, что потерял счет времени, которое провел, уткнувшись носом в белый халат на плече Дерека. Слезы никак не хотели останавливаться и все рвались наружу, омывая окровавленные осколки сердца, обнажая даже самую застарелую боль, изливая ее без остатка. Когда Брайан осознал, что больше не плачет, у него внутри уже не осталось ничего кроме тянущей пустоты. Он чувствовал себя другим человеком, высвобождаясь из объятий брата и снова ложась на жесткую больничную кровать. Сил не было даже сидеть. А смерть начала казаться единственным выходом. Впрочем, нет. Не привлекала и смерть. Стало просто все равно. *** Братья никуда не уходили еще несколько дней. Дерек и Ройс. Два взрослых альфы, родившихся в один день, на восемь лет раньше Брайана. У обоих уже были собственные семьи и даже дети: у Дерека - давно, у Ройса - не очень. Оба были сильно заняты на работе и имели горы собственных проблем. Но ни один не оставил младшего брата в трудное время. Ройс сидел хмурым и молчаливым, а Дерек просто не знал, что сказать, и какие подобрать слова утешения. Пусть он работал в той же клинике в отделении хирургии, и раньше ему не раз приходилось сообщать пациентам и их родственникам действительно тяжелые вещи, в палате брата он не говорил ничего. Наверное, все сказанное им неоднократно другим людям сейчас выглядело фальшивым и неуместным. Брайану было странно видеть Дерека таким... потерянным. А Ройс хорошо помогал избегать любых встреч с Робертом, впрочем, предпринявшим всего две не особо уверенные попытки заявиться в больницу. - Это было несложно, - хмыкнул альфа, заходя к Брайану как раз после второго раза, - думаю, он больше не придет. - Надеюсь, ты его не бил? - Нет, конечно. Просто когда он начал втирать о незаконности моих действий, я сунул ему свою адвокатскую визитку и предложил обсудить законы подробнее. Все фигня, конечно, я пока не лучший в своем деле, и он, при его-то деньгах, с легкостью затаскает меня по судам, если захочет. Но надо было просто видеть его рожу в тот момент. Готов отсидеть только ради этого. - Что ты несешь? - раздраженно откликнулся Дерек, и тут же получил развернутый ответ на отвлеченную тему. Брайану были неприятны любые упоминания о Роберте и пренебрежение в голосе Ройса тоже. Почему? Кто знает. Наверное, потому что он сам перестарался, рассказывая братьям о человеке, с которым чуть не связал свою жизнь. Хотя мнение Ройса и умеет быстро меняться, так же как его интонации зачастую расходятся с истинными чувствами относительно кого-либо. Скорее всего, он еще не сделал никаких выводов о Роберте, просто ему было необходимо на ком-то сорваться. Эта черта, да и весь характер, у него от Хьюго, - как любил говорить отец, если на него вдруг нападала ностальгия. Брайан теперь как никто понимал, что тот чувствует, оглядываясь на безвозвратно ушедшие времена. Брайан бы и рад лет через десять констатировать с грустной улыбкой: «Да сын, ты определенно унаследовал все худшие черты своего отца». Но этого уже никогда не будет. Омега вообще не был уверен, что однажды решится снова забеременеть. Дни шли, а пустота внутри не менялась, лишь стыд перед братьями легонько опалял ее по краям. Но и он исчез, когда Брайан нашел в себе силы извиниться и смог быть уверен, что ни Ройс ни Дерек не держат на него зла. Альфы постоянно перекидывались между собой колкими фразочками, и, глядя на них, парень чувствовал, как уголки его губ подрагивают в попытке изобразить улыбку. Братья всю жизнь так общались, сколько Брайан себя помнил, и это никогда не мешало им быть неразлучными друзьями. Их забавные споры словно возвращали в счастливое безмятежное детство. Один раз заглянула Рэйчел и осталась очень расстроена состоянием младшего брата. Подумать только! Она нашла в своем безумном графике время, чтобы прилететь из другого города! А он, урод, не мог ответить на ее звонок, когда боялся, что голос выдаст его проблемы. Разве то были проблемы! Наверное, стыд и помог Брайану в те страшные дни не потерять способность чувствовать окончательно. Рэйчел тоже простила, а, может, она и не обижалась. Омега не знал. Но у него на душе лежал неприятный осадок от осознания собственной неправоты, от которого он смог бы избавиться лишь исправившись на деле. А ведь еще оставался отец. Брайан пообещал всем и себе в первую очередь, вернуться к нему, как только выпишется из больницы. Эти мысли хорошо отвлекали. Никто в палате и слова не произнес о неродившемся ребенке. С врачами Брайан общался практически полностью через Дерека, всего несколько раз отвечал на простые организационные вопросы, и на том его оставляли. Что в этой ситуации может быть непонятного? Двадцать первая неделя. Грань между выкидышем и преждевременными родами, пришедшими из-за серьезного нервного перенапряжения. Брайан и не думал, что от него могут что-то скрывать. Он уже сменил больничную рубашку на привычную одежду и собирался уходить. Вещей с собой у него не было никаких, не считая пары мелочей, которые с легкостью разошлись по карманам. - Ты уверен, что все в порядке? - в последний раз уточнил Дерек, сунув руку в карман за ключами от машины, которую Ройс с утра подогнал на стоянку у клиники. - Справлюсь, - Брайан кивнул, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. Вместе с ключами из кармана брата выскользнул небольшой квадратный лист бумаги и спланировал прямо к ногам. Омега быстро среагировал, порываясь его поднять, но Дерек, среагировав так же быстро, успел на него наступить. Увидев ближе, Брайан понял, что это фотография, лежащая изображением вниз. - Не надо, я сам подниму. - Но я уже присел, - парень нахмурился и, сидя на корточках у ног брата, посмотрел на него снизу вверх. - Я сам, Брайан, иди, - Дерек, кажется, побледнел. Он явно знал, что подобные слова способны насторожить кого угодно, но должен был хотя бы попытаться. И не зря. - Теперь точно не уйду. Убери ногу. - Брайан, не надо, я тебя прошу. - Убери ногу. - Брайан, - Дерек скривился, словно от мучительной боли, - я вижу, что ты понял, но ты даже не представляешь, насколько сильно будешь жалеть. - Убери. Брайан беспрепятственно поднял снимок и перевернул...