В объятиях убийцы

Ева       Она на мне, с хищной улыбкой вдыхает запах, едва касается губами моего лица, ровно дышит на мою кожу, вызывая мурашки и чувство скованности. Выставив руки перед собой, я хочу надавить на её плечи, чтобы она держалась подальше, но она хватает за запястья и поднимает руки над моей головой, я тут же становлюсь заложницей.       - Ты не будешь ничего делать без моего согласия.       - И с чем именно ты не согласна? Тебе не хочется этого? – Вилланель обхватила горячими губами участок кожи на шее, я почувствовала реакцию тела.       - Нет, - подавив стон, ответила я.       - А как тебе это? - спускаясь губами к ключицам, она испытывала меня, это действительно возбуждало, внизу живота уже покалывало и просило продолжения.       - Нет, - всё же, выдавила я.       - Ты капризна и напряжена. Я с этим справлюсь.       - Рукам больно.       - Прости, не заметила, что сильно сжимаю. Что-то ещё?       - Да, дай мне встать.       Это её заметно разозлило, и мягкие губы впились в мои. Я не собиралась в этом участвовать, но она настойчиво проникала в меня языком, это на миг, стало даже отвратительно, поэтому я, разомкнула зубы и впустила её. Она страстная и требовательная, и вряд ли ей хоть кто-то отказывал и противился. У меня в голове не укладывается, то, что сейчас происходит, я всегда была традиционных взглядов на мир, мой многолетний брак тому подтверждение, и почему теперь, мне приятны губы девушки? Молодой, безумной, психопатки! С каждым движением языка, смыканием губ, глубокого вдоха, она становится сильнее, и я хочу это остановить. Ласково положив руку на её лицо, я оглаживаю скулы, и причиняю, вероятно, лёгкую боль, а другой рукой, ищу пистолет.       - Ева… - прошипела она, в мои губы, - Может, тебе сменить стратегию, и что-то жёсткое будет между моих ног?       - Нет, меня и так устраивает, поднимайся, - приказала я, вдавливая дуло в её бок.       - Мне очень-очень больно.       - Мне тоже, потому что целоваться с таким человеком как ты, сущий ад! Да ты даже не человек, ты монстр!       - Ауч, а вот это обидно сейчас было.       Я сгоняю её с себя, но не свожу с неё глаз. Наверное, моя проблема в восприятии. На вид она весьма хрупкая, красивая и невинная девушка, эти большие глаза и глупые выходки, она обижается как ребёнок и смеётся так же, чисто и откровенно! А на деле, сколько лютых демонов в неё вселилось, где этот переключатель от милой девчушки к беспощадной убийце?       - Думаю, на этом всё. Я уйду, и ты мне не помешаешь. Не буду добиваться ответов, не перестану думать о тебе, но буду в безопасности. Плевать, что я твой фетиш, или, не знаю, кто я для тебя. От тебя хочется сбежать. И я рада, что могу это сделать.       - Хочу кушать.       - Что?       - Я проголодалась, очень сильно, закажи нам что-нибудь.       - Ты меня вообще слышала?       - Не, я запоминала наш первый поцелуй. Мне понравилось.       - Ты такая сука! – вспылила я.       - Выбери из китайской.       - Нет, чёрт возьми! – делая шаг назад от дивана, я продолжаю в неё целиться, - Я не буду играть по твоим правилам!       - Мне теперь с голоду умереть?       Я пала перед её невозмутимостью, и единственным правильным выходом было уйти, прямо сейчас, убраться отсюда подальше!       Я выбежала из дома, вдохнула полной грудью свежий воздух и побрела по улице. Первый квартал я прошла абсолютно ни о чём не думая, на втором, я прикоснулась пальцами к своим губам. Их будто жгло, этот поцелуй, будто метка дьявола, прожгла меня насквозь. Я кутаюсь в пальто, нервно соображаю, что делать, заказать билет обратно, вернуться домой? Думать о ней и знать, что она продолжит безнаказанно убивать? Вернуться? Вершить правосудие, сдать её властям? Убить самой? Нет, этого я точно не смогу сделать. Небольшой ресторанчик попадается мне на глаза, я захожу, и беру на двоих. Комкая чек, я возвращаюсь, да, похоже, я не менее безумна, чем она.       - Ты долго! Ходила по улочкам Парижа, и думала обо мне?       - Ты гордо носишь в себе своих демонов, но посмотри вокруг себя, ты одна! Никто не любит тебя, ты никому не нужна и с чего ты взяла, что я буду ближе? Буду помогать?       - Ты уже со мной.       - Нет, Оксана.       - Вилланель, - в который раз, поправила она.       - Знаешь, я буду называть тебя, как захочу.       - Ладно, плевать, называй.       - Для равнодушной, у тебя слишком часто стоят слёзы в глазах.       - Это аллергия на мир, а может, я не такая бесчувственная, как ты думаешь.       - Ты убила Анну! - взорвалась я, - Значит, даже тот, к кому ты неравнодушна, может быть убит тобой!       - Анна сделала это сама.       - Из-за тебя.       - Меня долгое время не было рядом с ней и раз моё минутное появление заставило её это сделать, значит, она давно этого хотела и ждала подходящего повода.       - Этот повод ты. Одно твоё существование губит всё.       - Давай посмотрим, что ты купила. Мне нужно набираться сил.       - Ты любила её?       - Да.       - Как меня?       - В отличие от тебя, она позволяла себя любить.       - Её не стало, а ты так равнодушна.       - Вовсе нет. Где-то глубоко-глубоко внутри, я плачу навзрыд, правда-правда.       - Ты паясничаешь как пятилетка.       - Ты задаёшь вопросы, ответы на которые, сильно тебя бесят. Садись и поешь со мной Поластри, от голода живот крутит сильнее, чем от ножевого.

***

      Вилланель заснула, а я не смогла смириться с мыслью, что она выглядит как подбитый ангел, упавший с небес, пока спит, и поспешила уйти. Никаких звонков, я не хочу знать сути происходящих дел, теперь все сами по себе. Снимаю номер в отеле неподалёку, принимаю душ, падаю в постель, целые сутки поисков, я дико устала и тут же заснула. Меня будит утренний восход, яркие лучи, проникающие в номер, светят прямо в лицо. Я проснулась и тут же окунулась во всё, что теперь меня окружает. Выхода два, уехать или вернуться к ней. Второе побеждает, я собираюсь, лёгкий завтрак в отеле, хоть немного кофеина и чувствую себя весьма сносно.       Открыв дверь, я мягко ступаю по скрипучему полу. Не обнаружив Вилланель на диване, я неосознанно сжимаю рукоять пистолета в кармане пальто и прохожу дальше. Нахожу её у батареи, она спит или притворяется? Осторожно делаю шаги к ней и вижу на полу бутылки.       - Вилланель? Эй!       Она не отвечает, сажусь на корточки напротив неё и поднимаю за подбородок её голову, она что-то бормочет, застонала, такая пьяная, будто купалась в алкоголе всю ночь. Ударяю её по щеке, и она открывает глаза.       - Ау! Легче пупсик!       - Где ты взяла алкоголь?       - У соседей.       - Они… Они живы? – испуганно, задаю вопрос я.       - Я бы не убила за дешёвое пойло, - смеётся она, и я от ненависти, сжимаю её скулы.       - Больно!       - И пусть, какого хрена ты творишь?       - Было скучно без тебя.       - Идём, я помогу тебе лечь на диван.       - Нет, там холодно, я всю ночь пыталась согреться.       Она стала бить меня по рукам, чтобы я её не подняла, а у меня другое было на уме, она сейчас беспомощна. Не знаю, что вспыхнуло во мне, но желание побороло здравый смысл, и я накинулась на неё, вжимаясь в мягкие губы. Я целовала её, не она меня, и это кружило голову. Впервые я не ощущала опасности, впервые могла делать, что угодно! Повалив её на пол, я грубо начала стягивать с неё одежду, она пьяно смеялась, и путалась пальцами в моих волосах. Оголив молочную кожу, я провела по её бокам ногтями, оставляя красные полосы. С надеждой, что она ничего не запомнит, я опустилась к её кружевным трусикам и стала целовать вдоль резинки. Её ноги напряглись, тело отвечало мне взаимностью, а я его хотела! Хотела так, что решила, обнажить его до конца. Вилланель       Я ждала её всю ночь и со скоблящим горло алкоголем считала минуты. Я обманула, сосед мёртв, мне нужно было просто попросить алкоголь, но что-то пошло не так. Это был дряблый, упрямый старик, который вцепился в это место и не давал себя переселить, я кому-то, даже помогла. Теперь его тело могут найти, и здесь не безопасно. Ева целует меня сама, я притворяюсь, что пьяна. Поднимает мою ногу, сгибает в колене, приближается к моему лицу, долго решается, мои губы дрогнули в ожидании поцелуя и она к ним припала. Между ног стало горячее, я потекла, я ждала её внедрения. Пару пальцев, мягко обвели вход, я расслабилась и впустила их в себя.       - О, Ева, - простонала я, сильнее зажмуривая глаза.       - Я не знаю, почему делаю это. Ты будто впиталась в меня, я не могу ни о чём думать и я…. Я хочу тебя, кажется, и это пугает.       Её руки постепенно согреваются на мне после улицы, ей мало терзать меня пальцами, она сжимает свободной рукой моё горло, и я ощущаю, как жилка бьётся в её ладонь. Целует в родинки на моей груди, поднимается к лицу и оставляет влажный след от губ на уголке глаза. Как же мне хотелось прокомментировать её нежность, я чувствую, как она осматривает меня в поисках новых целей, находит и целует.       - Ты смотрела внизу? Там тоже есть парочку, прямо в том самом месте, - пьяно, бормочу я.       Ева разводит пальцы во мне, я хватаю её руку и, открыв глаза, смотрю на неё. Она понимает, что я не так пьяна, как отыгрываю, но ничего уже не остановить. Её пальцы волнообразно двигаются во мне, я чувствую приближающуюся разрядку.       - Пожалуйста, не оставляй меня после этого, - прошу я, слёзы наворачиваются на моих глазах.       - Меня ты не получишь, - отрезает она.       Я стараюсь сдерживать себя, продлить это сладкое мучение, но тело предательски сдаётся во власть её рук. Я кончаю, с эмоциями, дрожью, мне больно, это буквально прижимает меня к полу, тело не знает, чему отдаться, поэтому, раздирает меня пополам. Я испытываю всё и сразу, и под конец, сжимаюсь, обхватывая себя.       Она боится дотронуться после увиденного, её рука повисает в воздухе над моим плечом.       - Хочу в душ, помоги мне, - жалобно, прошу я.       - Уверена, ты справишься сама.       - Ты не такая, Ева.       - Не надо, ты не знаешь меня!       - Знаю, и ты, поможешь мне.