Глэйдеры

- Весёлый выдался денёк, - хихикнул Чак, утирая вспотевший лоб. - Ямы получились отменные. Ньют оглядел результаты их совместного труда. Действительно, по сравнению с предыдущими их трудовыми достижениями проделанная работа смотрелась весьма эффектно. Пять выгребных ям разевали свои пасти из земли, над двумя из них строители уже возводили деревянные настилы будущих сортиров. - Отходов тут предостаточно, - сказал Ньют, кивнув на три оставшиеся ямы. - Периодически приходится всё обновлять. - Ха! - Тереза покачала головой. - Весьма разумно у вас тут всё устроено. - Ну да, а как иначе... Приходится. Иначе никак. Галли счистил грязь с ботинок острием лопаты. - Завтра, салаги, надо будет осмотреть мясобойни. Там тоже работы выше крыши. - Как бы странно это не звучало, а я чувствую гордость за то, что нам предоставляется самая неблагодарная работёнка, - сказала Тереза. - Я уже давно свыкся с этой мыслью, - подтвердил Чак. - Было бы несправедливо, если бы кто-то делал эту работу за нас. - Ну да... Алби вот нервы мотает, пытается всех организовать... А ведь к каждому ещё и подход нужен... - О, да... - Ньют посмотрел в сторону Берлоги. - Может быть, поэтому у меня с ним часто такие проблемные отношения. Мы не психологи, простые трудяги. - Ну дык... Самое то для нас, - хлопнул Чак друга по плечу своей маленькой грязной ладонью. - Глэйд вечен, шенк. - Пока он стоит, я и живу, - ответил Ньют. - Ну, есть ещё несколько смыслов... Собственно, я их и внёс в жизнь... Без них было бы трудно. - Кто-то над Алби вчера ночью подшутил в сортире, - хихикнул Чак. - Гаркнул в окошко, да так, что тот чуть в дырку не свалился. - Кто бы это мог быть, очень интересно, - проворчал Галли. - Ох, Галли, пора бы тебе уже забыть об этом... - Забудешь тут, когда по Глэйду ходили такие слухи, что просто... Не думал я, что Томас не умеет держать язык за зубами. А ему почаще стоило бы это делать. - Не понимаешь ты юмора, Галли, туповатый ты, - беззлобно усмехнулся Ньют. - Юмор... Чересчур он у вас оригинален... - Ну так разве это плохо? - улыбнулась Тереза. - Так-то нет, но когда он превращается в садистские шуточки, тогда уж не до смеха. - И в садистском, граничащем с идиотством чувстве юмора есть своя соль, - резонно заметил Чак. - Без него Минхо, наверное, свихнулся бы после своих блужданий по Лабиринту. Недавно он мне рассказывал, что гривер... - Ох, заткнись, Чак, не хватало ещё мне этих побасёнок... - У бегунов железная психика, - сказала Тереза. - А ты вот стремишься им стать, - сказал Ньют, озабоченно посмотрев на девушку. - Мне интересно. А когда интересно, страх сразу куда-то мигом улетучивается. - Как и благоразумие, - сказал Чак. - Это качество, кстати, тоже ценится у бегунов. Нужен ум, и этот ум должен подпитываться... как бы точнее выразиться... Подсознательными подпочвенными водами: сами знаете, что надо держать в уме всю карту Лабиринта и попутно запоминать новые открывшиеся локации... Так что дуракам там делать нечего. - Кто сказал, что я дура? - улыбнулась Тереза. - Никто не говорит... Но даже Галли с его фанатичной одержимостью бывалого первопроходца не решается взять на себя это бремя. - А пора бы... - Тереза выразительно посмотрела на Галли. - Ты так часто напоминаешь мне большого ребёнка, шенк. - Я сказал бы больше... Для блужданий по Лабиринту нужна большая зрелость... Мудрость зрелого сознания. Тогда подобные пробежки пойдут только на пользу психике. Иначе у нас вообще не было бы бегунов. - Ох, заткнитесь вы... - озабоченно бросил Ньют. - Не сыпьте соль на рану. - Да, чувак, зря ты тогда так странно поступил... Ну, того... Прыгнул... - Да знаю я... Но тогда времена были другие. - Что же... И это не прошло бесследно. В какой-то степени, даже на пользу пошло. В качестве примера - того, как не надо поступать. - А помните того шенка, которого мы спускали в дырку Ящика? На верёвке... Вот Томас пересрался, наверное, когда увидел его могилу: я проследил за ним, как он ходил в Могильник. - По-моему, здесь нет ничего смешного, - сказала Тереза. - Да, конечно, нет, - Чак заливался смехом. - Ничего, кроме той надписи, которую мы сделали на месте его последнего пристанища. - Были и другие забавные курьёзы. Однако на этих костях, собственно, построен Глэйд, - сказал Галли. - Ох, бля, когда же мы уже отсюда выберемся... - Чак грустно покачал головой. - А мне и так хорошо, - улыбнулась Тереза снова. - Здесь вы хорошо устроились. - Чё хорошего-то? - прогудел Галли. - Ну, всё же лучше, чем ничего... Я бы не стала ничего менять. - Тут и вправду нечего менять, - сказал Ньют. - Хотя некоторые и пытаются. - Ага... Гнать таких в шею, - огрызнулся Галли. - Если бы не было смельчаков, не думаю, что Лабиринт был бы исследован хотя бы наполовину, - отозвалась Тереза. - Ты исключение, салага, - сказал Ньют. - По степени безрассудства - или отваги, что зачастую одно и то же, тебя можно сравнить разве что со мной в иные дни. - Самонадеянности, ты хотел сказать, наверное? - вставил Чак. - Игра в слова и в различения их смыслов - самая забавная игра у глэйдеров. Ну, ещё разве что пользуется популярностью искусство загибать трёхэтажным матом, - пояснил Ньют. - Очень странная игра, - сказала Тереза. - Особенно учитывая то, что смысла половины слов, которые всплывают у нас в сознании, мы не помним. - Ну иногда бывают просветы... Тереза промолчала. - По сути, Лабиринт - это вечный поиск. А кто ищет, тот всегда найдёт. - Ага... Как-то раз Ньют обронил свои часы в дырку клозета, - усмехнулся Чак. - Потом искал, весь измазался, но нашёл... А иначе никак нельзя было - у нас только у двоих часы есть, одни не работают. Тереза захохотала и долго не могла успокоиться. Ньют испытал какое-то странное облегчение, как если бы смех был тем, что освобождает по-настоящему, как и подлинный труд.