Без тормозов

      — Алиночка, солнышко, открой пожалуйста, я принесла завтрак, — тихо стучась в дверь, чуть ли не умоляет мама, но я даже глаз не открываю, хотя разыгрывать спектакль не для кого. — Аля, ну ты же понимаешь, что это бесполезно! Ты только голодом себя заморишь! Уже неделю ничего не ешь и не пьешь. Ты вообще там жива?!       — Нет, мам, мертвая, но решила ради разговора с тобой воскреснуть, — с веселой ухмылкой отвечаю я и сладко потягиваюсь в кровати. — А вообще я не голодна, спасибо.       — Ты не можешь быть не голодной. Открой немедленно, от этого ничего не изменится. Как и от твоей голодовки. Ты только укрепляешь наше решение отправить тебя к Косте, — строго замечает мама, но возмутиться насчет моей тактики не дает, продолжает свою речь: — Знай, я не была согласна с этим, отца пыталась переубедить. Но ты своим нелепым бунтом убедила меня сдаться. Прекращай сейчас же, открой мне дверь и поешь наконец!       Я молчу, раздумываю. Мама говорит, что план не работает – значит, не долго мне ходить по земле. Братец обещал прибыть сегодня. Скорей всего причешет к обеду, мама устроет обязательный пир и часа два точно мы будем сидеть за столом, затем соберемся и поедем. В лучшем случае на прощание с друзьями у меня останется не так много времени, хотя, вчера мы успели отлично отвиснуть в местном клубе.       Под моей дверью начинается настоящее родительское собрание. Заслышав стенания мамы, решает подключиться к беседе отец. Вначале он «убеждающим» голосом пытается уговорить меня открыть дверь, потом начинает отчитывать за такое отношение к родителям. Дальше еще интереснее. На меня сыпятся всяческие угрозы, что тоже, кстати, уголовно наказуемо, за что мама отчитывает отца и они начинают препираться насчет моего воспитания. Я в это время переодеваюсь и собираю вещи в рюкзак, чтобы быстро сбегать к Янке домой, в душ.       Через пару дней после добровольного заключения я поняла, что долго не продержусь. Вся заминка в житейских нуждах, таких, как туалет и душ, а про нечего делать вообще молчу! Тогда я решила, что пора бы избавиться от решетки на окне. Как человек эрудированный и крайне смекалистый (о да, папины гены!), я быстро приметила болтики, которые можно отвинтить. Попробовала вначале пилочку, потом маникюрные ножницы, но в итоге пришлось трусить с Жеки отвертку. Но это того стоило. Теперь я могу выходить за пределы комнаты через окно без всяких препятствий.       Яна живет на соседней улице, что чрезвычайно удобно, к тому же ее отец сейчас на заработках. У Жеки предков никак из дома не вытянешь, если они и ездят в отпуск, то всей семьей. К дому подруги подхожу через пять минут. Во дворе, как и всегда, сам по себе гоняет мяч Никита, младший брат Янки.       — Мелкий, Яна дома? — проходя во двор, спрашиваю я, хотя сомневаюсь, что в девять утра подруга будет вне дома.       — Дома, — хмуро сообщает мальчишка, по обыкновению обижаясь на мое обращение. А я что, в свои семь лет для меня он мелкий и есть.       Подруга обнаруживается у плиты. Активно помешивая содержимое сковороды, Яна подтанцовывает под музыку из телевизора и порой подпевает. Голос у нее красивый, не то что у меня. Карканье ворон помелодичнее будет.       — Привет инопланетянам! — громко приветствую подружку и бросаю свой рюкзак на старое кресло в углу.       — О, пришла уже? Что-то ты рано сегодня, — отвлекаясь от готовки, замечает Яна и оборачивается ко мне.       — Родители разбудили, пришлось проведать тебя раньше, — объясняюсь я.       — Вот уж прям и проведать, — с напускным раздражением откликается подруга, но тут же улыбается. —Яичницу будешь?       Я отказываюсь, ссылаясь на поход в душ, но обещаю присоединиться к трапезе, когда вернусь, после чего спешу удалиться. А когда выхожу, с улицы раздаются мальчишечьи голоса и беготня. Через минуту в дом входит довольный Женька.       — Привет, девчонки! — здоровается парень, гигантскими шагами приближаясь к столу, и собирается взять кусочек яичницы с моей тарелки, да вот только по рукам получает от Яны.       — Ты сюда пожрать пришел что ли?! Дома наесться можно, к тому же это для Алины! — отчитывает его она.       — Да ладно тебе, Янчик, не сердись. Распетушилась тут. Эти дни начались? — примирительно поднимая руки, говорит друг, за что сразу получает подзатыльник от рассерженной Янки.       — Так, тихо, не ссориться! — вставая между этой «страстной» парочкой, произношу я, только здесь и выступая миротворцем, потому что в остальных случаях я сама Ее Величество хаос. — Давай ты, Жека, не будешь заикаться про «эти дни», а мы с Яной не будем докапываться, что жы ты делаешь в ванной по полчаса в некоторые дни, когда у нас посиделки дома.       Мои слова метко попадают в цель, при том сокрушительно, если судить по тому, как смущается Женя.       — Я понял, почему ты Филе не нравишься. Слишком языкастая! — сердито откликается парень. — Можно яишенки? Вот, спасибо… Так вот, вспомни, с чего все началось.       — Как будто я помню! — фыркаю я, но все же задумываюсь, ибо интересно. – Еще в детском саду все началось. Может, я у него машинку отобрала или он мой песочный куличик разрушил…       — Насколько я помню, ты соорудила целый комплекс куличиков, размахнулась на замок, а он нечаянно сломал одно из твоих сооружений. В ответ ты толкнула его с качели. Так и завязалось. Вначале в саду пинались и обзывались, потом и до школы дошло, — уминая яичницу со скоростью света, рассказывает Женька.       — Так ему и надо, нечего мой замок рушить! — насупленно отзываюсь я, более воспитанно приступая к еде. — Не думала я, что у тебя такая замечательная память.       — Слушай, Алин, может, тебе прекратить эту дурацкую войну? Сколько можно, ведь не детсадовцы уже, — замечает между тем Яна.       Я от нее отмахиваюсь. Не хватало мне еще первой идти на мировую, тем более после той подставы на гонках. И подруга сразу сдается, не имея привычки настаивать на чем-то сомнительном. Мы начинаем обсуждать планы по моему освобождению от Москвы. И часа два, не меньше, излагаем самые разные идеи. Часам к одиннадцати в дом возвращается Никитос, и говорить при нем про побеги не комильфо. Тогда мы усаживаемся перед телевизором и скрашиваем досуг просмотром комедийного фильма.       Когда Яна укладывает мелкого на дневной сон, мы решаем выдвинуться на школьную площадку. Там часто тусуются школьники, и мы в том числе. В обед там мало кто обитает, так что это идеальное место для временных посиделок. Только на этот раз школьный двор полон народа. В центре веселухи никто иной, как Уваров. Придумал, как выставиться! Перед компашкой подтягивается, соревнуясь с худощавым пареньком из девятого класса. Кир снимает сие достояние на телефон. Это выглядит настолько смешно, что я не сдерживаю едкого комментария.       — Боже, как же фигово это выглядит! — сморщившись, говорю я и переглядываюсь с друзьями.       — А ты на меня смотри, Аверина, — откликается Филя, подумав, что я имею ввиду пыхтящего девятиклассника.       — На тебя и смотрю, — с усмешкой отвечаю я. — Знаешь, я получше тебя подтягиваюсь…       – Да что ты говоришь! Вот и докажи нам это сейчас, — прерываясь, предлагает парень и подает мне руку, призывая меня к спору.       — С удовольствием! — соглашаюсь я и вновь смотрю на друзей. — Спорим, я за пять минут подтянусь десять раз!       Смотря друг другу в глаза, крепко сцепляем ладони в рукопожатии. Рассудить нас решает Жека. Все действия записываются на камеру Киром. Бросив на противника испепеляющий взгляд, стягиваю футболку и подхожу к турнику. Спиной чувствую, как взгляды большинства парней устремляются на мою полуголую фигуру. Ибрагимов делает пару шагов вперед, решив заснять меня спереди. Несмотря на то, что внимание некоторых персон мне не прельщает, я весело усмехаюсь. Парни, есть парни! Грудь им покажи – они только одним местом начинают думать!       — Кир, малыш, не можешь снимать меня со спины? Если хочешь, я тебе за это чуть позже еще раз грудь покажу, — весело произношу я и подмигиваю стоящей рядом Янке.       — Да пошла ты! — огрызается Ибрагимов, но все-таки отходит.       Отвлекая всех от бездельничества, Женька начинает обратный отсчет. Девятиклассник, как лицо не заинтересованное в споре, включает время на секундомере. Я цепляюсь руками за перекладину и первый раз подтягиваю тело к планке. То, что отец мент, играет огромную роль в моей подготовке. Годов с трех я мечтала быть, как он, задалась целью стать легендарной женщиной-бойцом, в армию поступить, готовилась немеренно. Теперь я отлично подготовленная спортсменка, не утерявшая любви к мужским видам спорта. Мне остается один рывок до победы. Мышцы дико болят, руки отвалиться готовы, усталость берет свое. Я вспоминаю себя в детстве: смешную, упрямую девчонку, верящую в свою мечту. Если сейчас не подтянусь в последний, десятый, раз, никогда себе не прощу. На этот раз моя цель стереть с лица Фили наглую усмешку и отыграться за подстроенную аварию. Собрав силы в кулак, подтягиваюсь в последний раз.       — Ну что, съели, ребята? — довольно осведомляюсь я, спрыгивая с турника и принимая из рук подруги футболку.       В ответ мне несётся гробовое молчание. О, да, победа! Я гордо смотрю на притихших болельщиков, на ошарашенного Кира и Филю, рожа которого красноречиво говорит обо всех эмоциях парня. Наслаждаясь таким зрелищем, я мысленно танцую самый буйный танец и пою наихвалейбешные дифирамбы в свою честь.       — Я слышала, что родители отправляют тебя к брату. Это правда? — с гаденькой усмешкой спрашивает Лера, решив отомстить за своего парня.       — Не твоё дело, Бабанова, — сладенько отзываюсь я и растягиваю губы в не менее приторной улыбке.       — Значит, правда. Интересно, и куда же это ты поедешь? — подключается и Филипп, наконец отойдя от потрясения.       — На Кудыкину гору, воровать помидоры, — бурчу я и собираюсь поскорее ретироваться, пока меня не накрыли.       Но не тут-то было. Схватив за локоть, Уваров останавливает меня, а заодно кивает Киру. Ибрагимов становиться за моей спиной, по бокам появляются Лера и Назар, «телохранитель» Фили. Вот чёрт! Опять я влипла! И вся из-за Бабановой. С первого класса ненавижу её за трепливый язык и отсутствующие мозги.       — Когда с тобой старшие разговаривают, не груби, — даёт совет Уваров и надвигается на меня. — Вот я очень не люблю, когда мне грубят. За такое тебе и язык мало отрезать.       — Себе лучше что-нибудь отрежь! К примеру, ненужную вещицу, она тоже, кстати, на «я» начинается, — огрызаюсь я и гневно сверлю взглядом парня.       — Если ты не удостоилась чести быть со мной, это не значит, что вещь не нужная. Но мы ведь не об этом, — продолжает Филя раздражающе медленным и внятным голосом.       — Вот-вот, лучше поговорить о том, как мы тебя провожать будем, — поддакивает ему Лера.       — К примеру, проучим за острый язык, — подключается и Кир, надвигаясь на меня со спины.       — Да чего вы к моему языку прицепились, извращенцы чертовы? Что, с девчонками туго? Бабанова не справляется? — весело хмыкаю я, но тут же затыкаюсь под визгорыком Леры.       — Ты меня достала, Аверина! Я тебе сейчас все волосы повыдираю, дрянь белобрысая! — не сдерживается одноклассница и сжимает кулаки, скрывая от моего взгляда острые наманикюренные ногти.       — От дряни белобрысой и слышу! — совсем уже радостно откликаюсь я, ловя кураж только от одного красного лица Бабановой.       Одноклассница без разрешения хозяев бросается на меня, я едва успеваю отскочить в сторону. Лера феерично падает в руки Фили. Вокруг начинают собираться остальные приспешники из компании пятерых гоблинов, почувствовав начало нового шоу. Получив нагоняй от своего бойфренда, Бабанова возвращается на своё место по левую руку от Уварова. На своём месте неуверенно мнется Ева, подружка Леры. Если честно, я до сих пор не понимаю, как эта скромняга и тихоня сдружилась с такими придурками! И эти гады сейчас смотрят на меня и явно замышляют ужаснейшую пакость. Мрачно-довольный взгляд ярко-карих глаз Филиппа не предвещает мне ничего хорошего.       — Ну, так и будете стоять, как истуканы? Может, я тогда пойду, обещаю вернуться, когда вы наконец додумаетесь что-то сделать, — не дождавшись никаких действий, насмешливо замечаю я и с наглостью смотрю на Филю.       — Да мы тебя по стенке размажем, как комара, пикнуть не успеешь! — разгоряченно вскрикивает Лера и делает шаг ко мне.       — Мамочка, как же страшно, я вся дрожу! — иронично восклицаю я и изображаю на лице крайний ужас. — Бабанова, ты такая тощая, что и прутика не сломаешь, куда тебе ещё на меня тявкать.       — Ах ты ж, сучка крашенная! — сердито взвизгивает одноклассница и собирается вновь броситься на меня.       Уваров придерживает её за локоть.       — Крошка, успокойся, мы сейчас все сможем поиздеваться над этой мелочью, — замечает ей он и ядовито усмехается.       На моих губах проскальзывает ухмылка. Зная, как легко взбесить Бабанову, начинаю её дразнить. Не то чтобы мне хочется попасть в переделку, просто это классно. Мне хватает пары минут. Лера разъяряется так, что никто не может её остановить. Она, как фурия, кидается на меня, я едва успеваю увернуться. И все равно ее коготки царапают щеку. Даже первоклассник знает: Бабанову злить нельзя. Она бросается в атаку, как гепард, выставив ногти на изготовку, двигается грациозно, изумрудные глаза пылают первозданной яростью, повергающей в лёгкий ступор. Но разрушить это легко: хватит одного удара, чтобы угомонить Бабанову.       Моим друзьям достается бой с остальными участниками «рукодельного кружка». Жека набрасывается на Кира, Янка быстро обезвреживает Еву и вцепляется в патлы Фили. Лера решает подправить прическу мне. Я едва сбрасываю эту вшу с себя. Под улюлюканье и крики «болельщиков» мы идём стенка на стенку, безжалостно мутузя друг друга. Я замечаю, что мы с друзьями впереди: Кир обезврежен фирменным ударом по шее, Назар занят боем с Женей, Ева хнычет над сломанным ногтем, а Бабанова корчится после нехилого удара поддых. На ногах только Филя.       — Не хочешь сдаться? Твоя команда повержена, — уходя от удара, предлагаю я, сочтя такой удар по мальчишечьему самолюбию не столь болезненным, какой прилетит по достоинству в случае отказа.       — Ещё чего, как будто я девчонку на лопатки не уложу, — снисходительно хмыкнув, отказывается Уваров и делает новый замах.       — Филя, будь джентльменом, уступи девушке. К тому же, можешь стать подобием на настоящего мужчину, ведь на женщину руку поднимать нельзя, — улыбаясь, замечаю я и, в отличии от противника, успешно заканчиваю свой бросок, попаданием в челюсть.       — Из тебя баба, как из Сергеева альфа-самец, — усмехается Филипп и неожиданно успевает схватить меня за запястье, больно зажимая руку и делая попытку вывихнуть сустав.       — Плохое сравнение, — сообщаю недругу сквозь зубы и наконец наношу парню сокрушительный удар в пах. Ох, как же долго я об этом мечтала! — Во-первых, я не претендую на звание бабы; во-вторых, Жека в сто раз круче тебя и Кира вместе взятых и помноженных на десять; и в-третьих, запомни такое слово, как компромисс. У тебя был выбор, и ты мог с лёгкостью отдать мне победу, но вместо этого получил по яйцам. Делай выводы, Филечка.       Выдергивая руку из хватки обессилевшего врага, я победоносно воздеваю кулак вверх и издаю радостный крик. Жека милостиво укладывает Назара на травку. Радостно взвизгнув, Янка спешит к нам и обнимает нас, нечаянно сталкивая лбами.       — Вы их сделали! Мы победили! — счастливо говорит подруга, улыбаясь во все тридцать два зуба.       — Алишка, ты молодец, последний удар самый классный. Я теперь точно к тебе близко не подойду. Лично Филю ты жёстко «приласкала»! — поморщившись, делает комплимент Женя и обнимает меня очень крепко, аж ребра трещат.       — Это что там у тебя за грязные фантазии, Сергеев! — возмущаюсь я голосом нашей биологички, любящей погонять Женьку по знаниям анатомии.       Больше не обращая внимания на поверженную компанию врагов, в обнимку направляемся прочь со школьного двора. Как предводитель этой шайки, я становлюсь посерединке и закидываю руки на плечи друзей. Женя, как всегда, начинает травить слегка пошлые анекдоты, за что Яна часто грозится ударить его чем-нибудь тяжёлым.       — Главное, головы не трогай, боль это не моё, — как всегда отшучивается друг и, как следствие, уворачивается от удара, чуть не роняя нас с Янкой.       — Молчи уже, змей-горыныч, — советует ему девушка, смущенно отводя взгляд.       По пути ко мне домой заходим в магазин за пивом, после чего на время заворачиваем к заброшенному складу. У нас здесь что-то вроде базы. В одном из складских помещений по полу разложены старые матрасы, в тумбах хранятся одеяла и подушки, имеются старые газеты и кроссворды, несколько фонариков и прочая мелкая дребедень – все это мы притащили сюда. Отсидевшись там, окончательно шагаем в направлении моего дома.       Подходя к двору, я обнаруживаю небывалое. Калитка, обычно плотно закрытая на засов, слегка приоткрыта. На пороге дома пристроены сумки, у которых трется наш обшарпанный кот Кузьма. У меня сердце мгновенно ухает в пятки: понимаю, что брат прибыл. Я собираюсь махнуть друзьям на прощание и уйти, но Яна неожиданно притягивает меня к себе и крепко обнимает. Потом я попадаю в медвежьи объятия Женьки. Кое-как попрощавшись с друзьями, без всякого желания прохожу во двор и ступаю на порог, отогнав от сумок Кузьму.       С кухни слышатся веселые голоса. Больше всего говорит обладатель звонкого голоса с твердыми нотами. Меня перекашивает лишь от одного голоса брата. Я с этим гаденышем больше четырех лет не виделась. Как укатил в свою Москву, так и не являлся. То армия, то школа милиции, то служба… Сначала хоть ездил к родителям, а потом стал настолько крут, что родственнички допекать стали. И теперь родители решили сбагрить меня этому предателю! Фиг им, не поеду я никуда.       — А вот и Алина! Милая, смотри кто приехал! — заметив мое присутствие, радостно говорит мама и затаскивает меня на кухню.