Без тормозов

      Поход в магазин неизбежен, особенно, когда всем четверым что-то нужно. Вначале меня заботит то, как я буду выбирать продукты так, чтобы все были довольны. Но, когда кассир с трудом впихнул «Нури» в большой пакет, я озадачиваюсь совсем другим вопросом.       Теперь я, взъерошенная, вспотевшая, с рукой, которая вот-вот отвалится вместе с ручками пакета, тащусь до подъезда. По ноге то и дело тяжело ударяет ноша: то склянка маринада по кости, то уголок упаковки печенья под коленку. При виде скамейки во мне немножечко прибавляется сил: нужно доползти до привала…       — С ума сошла! Такой пакет тяжеленный в одиночку таскает! — раздается с боку и мне вдруг становится гараздо легче. — Привет.       Повернув голову, на несколько секунд привисаю. Мы виделись в темноте, так что Кирилл открывается мне немного другим человеком. Несомненно, его выдают соломенные кудри и озорство в глазах.       — Да вот не попалось по дороге никого, кто мог бы помочь, — откликаюсь с легкой сердитостью и, передав пакет полностью ему, облегченно разминаю кисть. — Ты откуда здесь?       — Тебя проведать пришел, — поясняет парень прямо, перекладывая пакет в другую руку. — Уже день четвертый прихожу, кажется. Хоть у подъезда и караулил, ни разу не увидел тебя.       — Я только сегодня вышла, до этого все по квартирам ходила, — Словив на себе его вопросительный взгляд, поясняю: — Наказание брата за то, что без его ведома вышла из квартиры. Теперь помогаю соседским пенсионерам и забочусь о чистоте подъезда.       Светлые брови парня поднимаются в удивлении. Впрочем, он сразу отвлекает меня от своего лица, мягко подталкивая в спину. Я немедленно вынимаю из кармана ключи и прикладываю к домофону. Кирилл тут же дергает ручку двери и, просунув ногу в проход, открывает дверь шире, пропуская меня.       — И много у тебя работы теперь? — спрашивает парень, когда дверь за нами закрывается.       — Сейчас уже не особо. Только мелочи, занимающие весь день, — откликаюсь вполне жизнерадостно.       Ну а что, мне и так было бы нечего делать. Отбери у меня друзей и уже большая часть досуга испаряется. Остается нудная подготовка к школе и к ЕГЭ, учебник по истории и телевизор, где каждые три минуты клацаешь в поисках чего-то адекватного.       — Ничего себе! А личное время? — опять удивляется Киррил. — Наверняка же хочется погулять с друзьями, просто отдохнуть.       Я недовольно фыркаю.       — Потом объясню, — решаю попросту отмахнуться.       — Хорошо, как скажешь, — не допытываясь, сразу сдается парень. — Только давай я тебе помогу. Вдвоем справимся быстрее и сходим куда-нибудь.       Теперь я кошусь на него с удивлением. Как это понимать?       — Ладно, — пожав плечами, соглашаюсь я.       Парень удовлетворенно улыбается и опять-таки первой выпускает из лифта. Пока я распределяю покупки и отчитываюсь за оплату, ему делать нечего, зато пакет таскаю по лестницам не я. Вот потом…       Будни становятся краше радуги и ярче звезды, имя которой — Солнце. Кирилл с невиданным для молодого парня энтузиазмом берется мне помогать и разделяет добрую половину моих обязанностей. Меня очень сильно напрягает вначале его затея.       — И что же я тебе буду должна за это, а? — не долго думая, строго осведомляюсь я и для большего эффекта упираю руки в бока.       — Хм… дай-ка я подумаю… — прикладывая палец к подбородку, с наигранной медлительностью произносит парень и проходится по мне изучающим взглядом. — Для начала искреннее «Спасибо», затем, думаю… прогулка в парк или по городу, а еще… морожное, исключительно фисташковое.       Я недоверчиво вздергиваю бровь, глядя на его веселое лицо. Его «требования» смешнее некуда! За такую безвозмездную помощь… Он или дурак, или пикапер нового типа… или просто напросто клоун.       — Да неужели? Вот такие вот смешные требования?       — Почему смешные? Очень серьезные. Особенно пунктик про мороженое. Вот здесь никак иначе нельзя.       — Придурок! Поищи другой способ совратить меня.       Парень неожиданно прыскает от смеха, причем довольно правдиво.       — А ты прям у нас царица сексуальности и превликательности, я посмотрю, — с снисхождением, граничащим с насмешкой, заключает Кирилл и вздыхает так устало, будто попытался объяснить мне, что дважды два — четыре. — Не обижайся, Алинка, но маленькие девочки не в моем вкусе. Мной движет исключительное желание помочь.       После таких слов я поостываю, но с чувством осторожности не завязываю. А Кирилл тем временем действительно помогает. Особенно его подмога ощутима со стороны всяких тяжестей. После того, как парень берет на себя пакеты с продуктами и тяжелую «антикварную» мебель, моя жизнь в прямом смысле становится легче. Но самое приятное — прогулки после отработки. Кирилл в первый же день вытаскивает меня в город и в тот вечер мы возвращаемся к моему подъезду едва ли не в полночь. На моё счастье в этот день Костя ночует в обнимку с документами, а не со своей ненаглядной Куропаткой.

***

      С каждым днём этот уголок Москвы становится для меня привычнее. Во мне успокаивается желание бунтовать и просыпается тяга к экспериментам. Теперь, отбывая наказание, я раздумываю над тем, что же изменить. Протирая зеркало в богато изукрашенной раме, невольно сосредотачиваю взгляд на себе. Фиолетово-небесные пряди совсем потускнели, чуть ярче выглядят подрезанные волосы. Обновить цвет или совсем изменить? Может, сменить прическу и избавиться от длинных волос? Или выкрасить полностью… в рыжий или бирюзовый… Несколько минут раздумий и я решаю: будет бирюза.       Сегодня Кирилл улепетывает с отработки раньше, сообщив мне лишь место встречи и легонько дернув за те самые подрезанные волосы. Его забавляет этот тонкий ряд волос, который я решила отстричь еще полгода назад. Я успеваю недовольно зашипеть ему в спину, прежде, чем он хлопает входной дверью. Предатель!       Из-за его отсутствия в голове созревает план. Я стараюсь закончить быстрее влажную уборку в доме Феклы Семеновны и сделать ноги в сторону магазина косметики. Когда наконец доканчиваю тереть зеркало, заглядываю в зал. Старушка мирно дремлет, утопая в подушках из жаккарда. Я решаю ее не тревожить, чтобы не отхватить, и отделываюсь отчетом на бумажке. Перед тем, как уйти, осторожно прикрываю за собой дверь. Оказавшись подъезде, облегченно перевожу дыхание и бодрым шагом устремляюсь вниз.       Ближайший магазин с косметической продукцией находится в нашем дворе. Для верности порывшись в карманах в поисках маломальских сбережений, устремляюсь к распахнутой двери магазинчика. Внутри мрачновато, от стен исходит густой аромат парфюмерии. Я прохожу дальше и натыкаюсь на прилавок, за которым стоит девчонка примерно моего возраста.       — Добрый день, — бодро произносит она и немедленно подскакивает с места. — Что-нибудь подсказать?       — Есть цветная краска для волос? — начинаю я с малого и окидываю полки беглым взглядом.       Девчонка шустро приносит целую охапку упаковок и, немного помагичив, разделяет их по брендам. Я начинаю выискивать бирюзовый. Отставляю две коробочки. Не успеваю и рта открыть, как продавщица быстро и коротко рассказывает о преимуществах и недостатках двух марок. Я выхожу из магазинчика в легком шоке от такого обслуживания: мало того, что девчонка вообще откликнулась, так она еще и пояснила все, помогла с выбором, посоветовала… Надо же, а в этом мире еще существуют продавцы, которые действительно продают, а не загребают твою копейку с кислой миной.       — Ты чего такая довольная? Упаковку презервативов что ли бесплатно выдали? — выскочив откуда-то из-за угла, весело интереуется Кирилл.       Продолжая запихивать краску в рюкзак, оглядываюсь. Парень появился из-за дома и теперь приближается ко мне с жутко довольным видом.       — Чего?! — Я переспрашиваю грубовато, недовольная тем бредом, что он несет.       — И правда что ли резинки урвала?.. Как прячешь-то…       — Ничего мне не выдавали.       — Тогда показывай, что внутри сумки.       Я автоматически прижимаю рюкзак к себе и предусмотрительно отступаю на пару шагов. Парень воспринимает мое поведение за утвердительный знак. Он продолжает довольно скалиться и, вижу по глазам, собирается задразнить меня до смерти.       — Можешь думать, что угодно, — независимо заявляю я ему и просовываю руку во вторую лямку, натягивая рюкзак на спину. — Сам-то куда ходил?       — На разведку, — авторитетно сообщает Кирилл, напуская на себя важный и таинственный вид.       Он замолкает с этим комичным выражением на лице, ожидая моих расспросов. Я только хмыкаю и делаю первые шаги в сторону подъезда. Парень за спиной тяжко вздыхает.       — Алинка, что ты за девчонка такая, а? Хочешь с тобой позаигрывать, а ты как дерево себя ведешь — ни отклика, ни действия, — жалуется он, быстро догоняя меня.       — Да бред все это — флирты эти да заигрывания! — откликаюсь я. — Лучше толком скажи, куда ходил.       — В киношку неподалеку наведался, разузнал, — отвечает Кирилл пресно. — Надеюсь, кинотеатры ты не считаешь бредом?       — Не знаю, я там была раза два-три, — с напускной скукой произношу я и состраиваю кислую мордашку.       Парень легко распознает мою игру. Взглянув на меня с легким прищуром, он подает мне руку. Я хватаюсь за его ладонь, но чувствую себя маленьким ребенком, который плетется за родителем. Мое воображение рисует сверхбольшого Кирилла и маленькую меня, цепляющуюся за его руку. Приходится подавить смех. Не представляю, почему влюбленным парочкам нравится ходить за ручку. По-моему, это совершенно глупо и бессмысленно.       У кинотеатра собирается небольшая толпа. Мы становимся в очередь за билетами. Пока есть время, пытаюсь за головами рассмотреть афиши и понять, что можно посмотреть. Заметив мой интерес, Кирилл вполголоса рассказывает о премьерах, которые ему удалось запомнить.       — Что бы из этого тебе хотелось посмотреть? — перечислив все, что знал, интересуется парень.       — Не знаю. Наверное, какой-нибудь ужастик… или что-то про апокалипсис, — откликаюсь я, на мгновение представив кровавое мессиво на экране.       Кирилл усмехается на мой ответ. Когда подходит наш черед, он первым делом интересуется у кассира про триллеры и фантастику. Я топчусь рядом, рассматривая цены на попкорн и колу. Парень оказывается внимательным и тут. Купив билеты, он подтаскивает меня к прилавку с продуктами.       В зале многолюдно. К своим местам нам приходится идти через уже усевшихся зрителей. Когда наконец усаживаемся, обнаруживаю, что небольшая часть попкорна пропала. Ну вот, первая жертва маньяка-вурдалака… Пока это ужасное чудище не сожрало оставшееся, щедро загребаю из ведерка.       — Ты куда столько? Фильм даже не начался! — удивляется Кирилл. — Можешь и не расчитывать на то, что я посреди сеанса побегу за добавкой.       Он начинает ворчать, словно старый дедушка, и (от стресса что ли?) вскрывает баночку пепси. А еще мне нотации читает! Меня подмывает бросить в горлышко его бутылки одно зернышко попкорна и посмотреть, что будет. Но Кирилл — зараза, не иначе — замечает в полутьме мою коварную моську и быстренько закручивает крыжку. Я остаюсь ни с чем и теперь с горестным видом смотрю на большой экран.       Жажда кровавого массива пропадает ещё в первой половине фильма. Я покрепче прижимаю к груди ведерко с попкорном, а сама вжимаюсь спиной в кресло. Рядом Кирилл спокойно цедит пепси, мрачным взглядом смотря на экран. А мне страшно. Я то и дело дергаю плечами, словно стряхиваю с себя когти неудержимого зла; все сильнее прижимаюсь к сидению. Мне кажется, что вот-вот экранная тварь покинет своё пристанище и ворвется в зал; что уже во мраке кинозала клубятся всякие мерзкие сущности, которые с минуты на минуту явят себя.       Когда по экрану ползут титры, я все ещё оцепеневше пялюсь в пустоту. Люди начинают расходиться, стукая креслами и обсуждая увиденное. Меня берут за руку и поднимают с кресла, ведут куда-то. Голос Кирилла что-то говорит мне, но я не слушаю, только сильнее вцепляюсь в руку парня и жмусь к нему, стараясь не смотреть по сторонам. В шумном холле Кирилл тащит меня к себе и крепко обнимает. Нос утыкается ему в шею, и я волей неволей вдыхаю его запах. Он так успокаивающе пахнет! Какой-то удивительно приятной смесью кожи и апельсинов. Я вцепляюсь пальцами в его футболку и прижимаюсь к нему плотнее, прижимаю щеку к его плечу.       — Ну, чего ты в самом деле? Это же просто фильм… — тем временем бормочет мне в макушку Кирилл и гладит меня по волосам и спине.       — Чур меня! Чур меня! — нервно хихикнув, восклицаю я тихо.       Парень отстраняет меня, мягко держа за плечи. Его глаза серьезны, но в их глубине я вижу привычные смешинки. Кирилл внимательно меня осматривает.       — Может, святой водичкой тебя окропить… для успокоения духа? — интересуется он вполне серьезно, но глаза уже светятся весельем.       Я качаю головой с самым серьезным видом. Но страх постепенно отступает. Глубоко вдохнув и облегченно выдохнув, оглядываюсь по сторонам.       — Теперь я просто обязан провести тебя до дома и удостовериться, что ты успешно устроишся в квартире, — сообщает мне свои планы Кирилл и снова берет меня за руку.       На улице до жути тепло и приятно. Солнце только начинает клониться к горизонту, и до темна остается чуть больше часа. Я первым делом подставляю лицо под легкое дуновение ласкового ветерка и умиротворенно улыбаюсь.       — Давай пойдем неспеша? Мне хочется прогуляться, — прошу я парня и перевожу взгляд на него.       — Хорошо. Как пожелаете, Алина Батьковна, — без труда соглашается Кирилл и пожимает плечами.       Дорога домой оказывается слишком короткой. Когда мы доходим до подъезда, мрак ночи только надвигается на горизонт. Я мнусь у порога, цепляясь за джинсовку Кирилла пальцами, и поглядываю на парня. Он, к моему удивлению, тоже не спешит уходить. В душе вертится беспокойное чувство ожидания. Мне перехватывает дыхание. Я судорожно втягиваю воздух через приоткрытый рот и медленно выдыхаю. Кирилл придвигается ближе.       — Прохладно? — спрашивает тихо и берётся руками за предплечья.       Его губы оказываются очень близко ко мне. Я смотрю на его рот зачарованно, представляю, как проведу языком по нижней губе… Выдыхаю судорожно и немедленно жмурюсь, отгоняя фантазии. Когда вновь поднимаю глаза на него, Кирилл заинтересованно щурится на меня. На губах играет веселая усмешка.       — Ты очень забавная девчонка, — вдруг выдает он и ведет ладонями по моим рукам, — но слишком маленькая, чтобы целоваться со взрослыми парнями.       — А ты тот еще шут гороховый, — выдыхаю я, скрывая обиду и разочарование за язвительностью.       Кирилл тихо смеется в ответ и внезапно привлекает меня ближе. Я грудью упираюсь в его грудь и чуть не влетаю носом в острый подбородок. Сердце начинает биться отчаяннее, кровь гулкой пульсацией отдается в барабанных перепонках. И тут его губы вскользь касаются контура верхней губы.       — Прости, малая, не в этот раз, — шепчет Кирилл рядом с моими губами и, чувствую, весело усмехается.       — Правда? Как замечательно! Я уж думала будут слюни и микробы, — бормочу я и морщу нос, изображая брезгливость.       Отстраняюсь неспеша, но всем своим видом показываю отвращение. Кирилл снова смеется и лохматит мне волосы на макушке. Не сдержавшись, шиплю на него рассерженной кошкой. Парень, изображая страх, немедленно отдергивает руку.       — До встречи, друг. Джинсовку верну завтра, о’кей? — мне удается придать голосу легкость и насмешку, и я с довольной улыбкой машу парню рукой на прощанье.       Кирилл подмигивает в ответ и, сунув руки в карманы джинс, наблюдает за тем, как я скрываюсь в подъезде. Стоит двери закрыться, как я корчу парню злобную рожицу. Надо же, «малая»! На себя пусть посмотрит, мачо недоделанный! Возомнил о себе!.. Дурак неотесанный!       Я топаю до лифта громко, не скрывая своего огорчения. Когда кабина спускается, скрежеща и пошатываясь на тросах, ныряю в открывающиеся створки и изо всех сил вдавливаю кнопку своего этажа. Из тусклого зеркальца выглядывает надутая и взлохмаченная девчонка. Я категорично разглядываю себя, пытаясь оценить свой внешний вид глазами Кирилла. Может, мне стоит выглядеть старше? Носить аккуратные локоны и идеальный макияж, одеваться в платья и щеголять в лаконичных туфельках на каблуках?.. На миг представляю себя такой взрослой, женственной… и качаю головой. Нет, я так не хочу. Мне нравится мой стиль, нравятся одежда и все эти шнурки, заклепки, неровные края и мрачные мотивы. А еще я жутко хочу бирюзовые волосы.       Стою под дверью и раз пятый дергаю ручку, но она не желает меня пропускать в квартиру. Неужели действительно никого нет? Начинаю рыться в карманах, отыскивать ключи, а в голове уже собирается чудесная картинка предстоящего раздолья. Но я еще пару минут ковыряюсь с замком, вертя ключи в разные стороны.       В квартире действительно пусто и тихо, только холодильник умиротворенно булькает с кухни. Я прохожу в коридор и с радостью захлопываю за собой входную дверь. Не сдержавшись, глубоко вдыхаю запах вседозволенности и свободы. Пахнет старыми книгами и мебелью, еще одеколоном Кости. Хихикнув над этим, спешу в ванную комнату.       Сколько я буду одна, не знаю, поэтому для верности закрываюсь на щеколду. Вот теперь никто не потревожит. Дрожащими руками беру упаковку с краской и приступаю к инструкци. Раньше мне помогала Янка, у нее всегда получалось аккуратно. Вот что я сделаю сама? И все же берусь.       Пока наношу краску, руки успевают затечь. Но я стоически терплю и продолжаю осторожно прокрашивать прядь за прядью. Получается долго. Мне кажется, что уже давно заполночь и в спальне по соседству давно спят Костя и его Куропатка. Наконец закончив, закручиваю волосы в слабую дульку и берусь за уборку. Следов от моих экспериментов достаточно, и мне вновь приходится терпеливо оттирать пятна краски на раковине и на полу. Да уж, стоит сказать родителям спасибо за то, что создали меня такой свинюшкой.       Утро выдается поистине добрым. Сон оказывается таким крепким, что просыпаюсь я лишь в половине восьмого и совершенно бодрая. Немного покрутившись в постели, выбираюсь в цивилизацию. С кухни тянет ароматом сытного завтрака и непринужденными голосами моих сожителей. Проходя на кухню, еще раз сладко потягиваюсь и от души зеваю.       — Доброе утро, Алина, — как всегда мягко и приветливо произносит Куропатка и улыбается мне.       Со стороны стола раздается звон посуды и тихое «Черт возьми!».       — Что это с тобой? — уже более членораздельно сипит Костя, глядя на меня большущими от удивления глазами.       Я довольно улыбаюсь на его реакцию.       — Ты про новый цвет? — интересуюсь весело и игриво запускаю пальцы в бирюзовые пряди, провожу по волосам.       Пальцы находят на небольшой колтун и застреют. Черт! Ну ничего, все равно… Я убираю руки подальше от волос и продолжаю ослепительно улыбаться, как нашкодившая кошка.       — Что ты сделала с волосами? — рычит братец, гневно изучая взглядом буйную гриву бирюзовых волос.       — А на мой взгляд, хорошо смотрится, — спокойно замечает Куропатка и подходит ко мне. Вероятно, чтобы поближе изучить изменения. — Алин, правда хорошо получилось.       Девушка улыбается, глядя на меня открыто. Я знаю, что ей выгодно подольститься и наладить со мной отношения из-за Кости. Но вижу, что в ее словах нет притворства. Я смотрю на нее с удивлением, не зная, как реагировать на искренность и доброжелательность. Тем временем из-за стола на нас пыхтит Костя. Вот ему точно нечего говорить, но так и хочется меня отругать.       — Кость, прекрати пожалуйста пыхтеть, — мягко улыбнувшись, успокаивающе произносит Куропатка и подходит теперь к брату. — Каждый имеет право выглядеть так, как ему нравится. Если Алина решила попробовать изменить себя, в этом нет ничего страшного. Девушки любят время от времени меняться, тем более в таком юном возрасте…       — Вчера она ходила с головой, напоминающей зубную щетку по цвету, сегодня закрасилась в зеленый. Что завтра будет? Тату на все лицо? Или глаза зальет? Нет, ничего подобного в моем доме не будет!       Костя зол не на шутку. Сурово зыркнув на свою девушку, а потом и на меня, он решительно поднимается из-за стола. Я невольно вжимаюсь в дверной косяк — лицезреть высокую мускулистую махину, гневно поднимающуюся со стула, это не для слабонервных. Инстинкт самосохранения подсказывает: пора бежать. Но я стою на месте и пялюсь на то, как брат с самым мрачным видом надвигается на меня.       — В ванную схожу пока, — все-таки выдавливаю из себя и пячусь из кухни.       Костя ускоряется. И я даю деру. Но успеваю только схватиться за дверную ручку. Брат хватает меня за талию и, слегка встряхнув, тащит к спальне. Я пытаюсь отбиться от него ногами и царапаю ногтями руку. За нами увязывается обеспокоенная Куропатка.       — Костя, отпусти ее пожалуйста! — кричит она и хватается за его локоть.       — Это контрпродуктивно! — верещу я ей в поддержку.       — Поговори мне еще, водяной, — рычит в ответ братец и распахивает дверь.       Он запускает меня на диван, жалостливо скрипнувший в ответ. Я мигом подскакиваю, но дверь уже захлопывают. Бегу ближе и начинаю дергать за дверную ручку. Та не поддается: Костя держит ее с наружной стороны. Но там, на свободе, мои права отстаивает маленькая Куропатка. Они с Костей начинают шумный разбор полетов.       Я усаживаюсь прямо под дверью и слушаю, что говорят сожители. Спорят. Но совсем недолго. Удивительно, но Куропатка быстро успокаивает моего братца и даже уговаривает меня освободить. Послушать их, так я им за ребеночка схожу. Не дай Бог, скоро размножаться будут. Фи! Только младенцев здесь не хватает!       Дверь резко открывается. Я вываливаюсь на половину в коридор и весело улыбаюсь брату с пола. Он снова хмурится.       — Можешь быть свободна, подружка водяного, — ворчит Костя.       — О, это несказанно радостная новость, господарь! — чинно произношу я и состраиваю самую серьёзную и самую покорную моську.       — Поднимайся давай, Чудо-юдо, — хмыкает брат, — тебе еще сегодня отрабатывать.       — Последний день, между прочим! — радостно заявляю ему.       Костя неодобрительно качает головой, но, вижу же, едва сдерживает улыбку. Я шустро поднимаюсь с пола и прыгаю ему на шею. Он неправдоподобно кашляет и кряхтит, сгибаясь к полу. Из-за его плеча выглядывает довольная Куропатка.       Время за работой протекает сегодня пугающе быстро. На радостях я так порхаю по квартирам своих подопечных старичков, что едва не сметаю древнюю мебель. Кирилл сегодня не помогает, но и без него работы не так много. Зато куда больше ахов-охов насчет моего нового образа. Пожилые соседи ворчат не хуже Кости. Но я сегодня мирная — отвечаю на все «комплименты» понимающей улыбкой и добрыми шуточками.       И вот, наконец, долгожданная свобода! В начале четвертого я, счастливая и лишь слегка утомленная, вываливаюсь из подъезда. Первым делом глубоко вдыхаю запах свободы и шумно выдыхаю. Вот так! Вот это здорово! Довольная, оглядываю двор.       Кирилл уже здесь — остолбеневший, подпирает копчиком ограду клумбы и пялится на меня. Едва не подпрыгивая от радости, иду к нему.       — Привет, — здороваюсь слишком громко от восторга.       Парень глупо моргает в ответ, продолжая глядеть на меня. О, Боги, глаза — пять рублей, не меньше! А челюсть асфальт побитый загребает! Я хихикаю и легонько стукаю Кирилла по руке.       — Ты чего это?.. Как?.. — наконец выдавливает он и снова моргает.       Его ладонь описывает силуэт моих волос и безвольно падает. Я пристраиваюсь рядом с ним и довольно смотрю на Кирилла.       — Нравится? — спрашиваю у него и легонько трясу головой.       Он задумчиво мычит и чуть отстраняется, поворачиваясь ко мне боком. Его пальцы аккуратно подхватывают прядь волос. Кирилл смотрит на них, перебирает в пальцах.       — Хм… интересно, — заключает он и наконец (действительно «наконец») улыбается, — на русалку теперь похожа.       — А Костя сказал: «На водяного похожа»! — сообщаю я и широко улыбаюсь.       — Ну, так я же любя, — весело хмыкает Кирилл и сгребает меня в охапку.       Держа меня за плечи, он зарывается носом в волосы. Я застываю, оторопев.       — М-м-м… а пахнешь чем-то ягодным, — бормочет Кирилл.       Он опять немного отстраняется. И я, повернув к нему лицо, сталкиваюсь с лукавым взглядом. На его губах играет довольная и веселая усмешка. Я тянусь пальчиками к этим губам и осторожно провожу по контуру. Кирилл вдруг ловко подхватывает мой палец губами и слегка прикусывает зубами. Ойкнув, дергаю руку и трясу пострадавшей кистью. Он задорно смеется наблюдая за мной.       — Не кормили давно что ли? — ворчу я и взглядываю на него исподлобья.       — Ага, — хмыкает Кирилл, — теперь жду не дождусь, когда ты меня накормишь.       Я делаю большие глаза. Парень возводит взгляд к небу и тяжко выдыхает. Не спеша убирает руку с моих плеч и берётся за ладонь.       — Идём, схватим в магазине чего-нибудь поесть и ко мне.       — Что, родители на дачу уехали и даже кота с собой взяли?       Кирилл скашивает на меня глаза и весело фыркает.       — Да. Поэтому мы пойдем смотреть «Спокойной ночи, малыши», — отвечает он и ускоряет шаг, буквально утаскивая меня за собой.       Я лишь устало вздыхаю. И не надоело ему насмехаться над тем, что я немного младше? Такое ощущение, будто он это не мне говорит каждый раз, а себе.       Пока топаем до ближайшего супермаркета, молчим. Я оценивающе поглядываю на Кирилла и рассуждаю, что мне делать с его постоянными уколами по моему возрасту. К концу нашей прогулки у меня уже созревает четкий план.       — Ты чего так смотришь? Будто вот-вот вытащишь у меня кошелек и дашь деру, — заметив мое пристальное внимание на себя, интересуется Кирилл.       — Думаю, как совращать тебя буду, — полушутливо отвечаю я и, специально, чуть задеваю его задницей, протискиваясь вперед.       Парень вдруг сразу же отходит и сосредотачивает свое внимание на детских творожках.       — Совращалка не доросла еще, — негромко язвит он, даже не взглянув на меня.       Ух ты! Да я его поддела! Все-таки не такая я уж и маленькая для него! А разводит меня… Ну я ему устрою, гнусному извращенцу и лгунишке!       Покупок оказывается достаточно много, но в основном всякая дребедень для легкого перекуса. Видно, Кирилл меня не будет баловать изысками собственного приготовления. Да и я вряд ли смогу его удивить свежеиспеченным пирогом или хотя бы жаренной картошкой.       Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в несамостоятельности своего спутника. В квартире у него почти как у меня в комнате, только слегка подчищено для вида. И уюта совсем никакого. Берлога, одним словом! Еще и холодильник полупустой.       — Кирюш, ты чем питаешся? — разглядывая бутыль с молоком и остатки сыра и калбасы, спрашиваю я у парня.       Деловито возясь с пакетом продуктов, Кирилл на мгновение замирает. В пакете что-то бахает.       — Хладогеном, — отшучивается и вновь начинает шуршать пакетом.       Оно и видно. Может, действительно что-нибудь приготовить ему? Проявить заботу о беспомощном мужчине, питающимся крекерами и полуфабрикатами. Делов-то что-то простенькое сварганить!       Оставив Кириллу пакет с продуктами, начинаю исследование шкафчиков. Нахожу посуду и уже радуюсь. Не мамин поварской набор, конечно, но с этим вполне можно жить и также хорошо кушать. Продуктов, правда, для яичницы или той же картошки не находится. Я заметно опечаливаюсь. Надо же, как меня воодушевила мысль накормить этого шутника!       — Все, Алинка, сейчас пиццу разморозим, наделаем бутеров и пойдем рубиться в приставку, — дает распоряжение Кирилл, отвлекая меня от печали о его пустом желудке.       — О, приставка! У тебя есть? — Я от восторга едва не подпрыгиваю.       Парень довольно угукает и бросает мне батон хлеба. На радостях я быстро целую его в щеку. Может, засыпает он голодным, зато наигравшись в видеоигры. Мне это даже чем-то Жеку напоминает в те редкие дни, когда у него мама в командировки уезжает.       За пламенной игрой скромный ужин улетает на раз-два. Мы схватываемся ни на жизнь, а на смерть и вцепляемся зубами в любую возможность победить в этом противостоянии. Каким бы джентльменом Кирилл не хотел казаться в обыденных ситуациях, сейчас он раз за разом рвет меня на кусочки. Я не сдаюсь. Вцепившись в джойстик, пытаюсь отыграться и уже выхожу на полную черноту, забывая про правила. Моему сопернику все чаще достаются удары, щепки и даже укусы.       — Черт, женщина! — не выдерживает в конце концов Кирилл, отскакивая от моих челюстей на другой край дивана. — Еще раз меня укусишь или пнешь — вырублю игрушку и выставлю тебя за дверь.       — Хочешь хорошо жить — умей вертеться. Хочешь победить в игрушку — умей зубами щелкать и давать тумаков, — оскалившись в его сторону, сообщаю я.       Начинается новое побоище. Уже не за игрушечную жизнь. Кирилл вдруг ловко бросается на меня. Теперь я оказываюсь в самом краю дивана и, поняв его намерения, прижимаю джойстик к груди. Парень дергает меня за ногу, заставив съехать по дивану. Но я пинаю его прямо в грудь, отпихивая от себя. Еще секунда и сжимаюсь в комочек, пряча джойстик между грудью и бедрами. Кирилл снова налетает на меня без всякой жалости. Его пальцы неожиданно быстро находят слабые места.       — Нет-нет-нет!.. — пищу я, задыхаясь от смеха.       Он лишь безжалостно хохочет, наваливаясь на меня все больше и щекотя. У меня не выходит толкать его, зубами тоже не достаю. Кирилл опять дергает меня за ноги, открывая живот. Я становлюсь совершенно беззащитной, как черепашка без панциря. Через мгновение у меня отбирают джойстик.       Кирилл, довольный собой, отстраняется от меня и тяжело переводит дыхание. Мне остается задушенно хныкать и захлебываться в собственном смехе. Ребра и живот болят от смеха, но мне сложно остановиться. Я медленно прихожу в себя и продумываю план мести. Спустя долгие минуты, я резво бросаюсь на Кирилла, сразу усаживаясь на него верхом. В последний момент он успевает дернуть руку вверх. Мои пальцы запоздало скользят по его запястью, так и не схватив добычу.       Новое сражение выдается не легче. Кирилл вытягивается как может и все время машет рукой, уводя ее от моих пальцев. Несколько раз он дергает меня за колено, не давая подняться с себя. Но я все же выхожу победительницей, когда успеваю на секунду придавить коленкой его ладонь и все же приподняться. Кирилл мстит незамедлительно — изогнувшись, он умудряется укусить меня за живот и снова уводит руку в сторону, не дав мне сцапать джойстик. В сердцах я стукаю парня в плечо и раздосадованно плюхаюсь обратно к нему на бедра.       — Твоя взяла! — выдыхаю тяжело и сердито и, не глядя на него, скрещиваю руки на груди.       — Отлично. Теперь проваливай с меня, — довольно усмехнувшись, заключает Кирилл и отбрасывает джойстик на другой конец дивана.       Я сразу вспоминаю свой коварный план по его разоблачению. Стараясь не изогнуть губы в хитрой улыбке, как ни в чем не бывало устраиваюсь поудобнее на нем.       — Знаешь, мне и тут очень удобно, — с самым невинным видом говорю ему и вновь чуть двигаю тазом.       Кирилл выдыхает судорожно, сквозь зубы, и напрягается подо мной. Его лицо слегка багровеет. Сердится или… смущен? Ведь… есть от чего. Потому что я чувствую, как его тело реагирует на меня. Мне становится не так удобно сидеть на нем. И все же я продолжаю. Осторожно, даже нежно, я подаюсь тазом к нему и также неспеша скольжу обратно.       — Алин, ты еще маленькая для таких игр, — пытается пошутить Кирилл, но его голос звучит очень уж напряженно.       — М-м-м… правда?.. — с сомнением тяну я и вновь слегка вращаю тазом.       Парень шумно выдыхает и хватается пальцами за подлокотник дивана. Я чувствую, как его эрекция становится крепче. Замирая, во все глаза смотрю на Кирилла. У меня впервые зарождается желание стать ближе к нему, почувствовать… Губы почему то пересыхают и я провожу по ним языком, тяжело дыша.       Кирилл обнимает меня за талию, обеими руками привлекает ближе к себе. Я падаю ему на грудь, не успев найти опору. Через футболку ощущаю прохладу его ладоней. По коже, от его пальцев, проскальзывают мурашки. Он крепче стискивает мою талию, приподнимает меня с себя и… ссаживает на диван, как маленькую девочку.       — Посиди лучше на диванчике, маленькая, — хрипло бормочет Кирилл и резко поднимается.       Я лишь ошалело хлопаю ресницами. Сердце колотится в груди, как бешеное. Я вдруг замечаю, что едва ли дышу. Ерзаю от дискомфорта, сжимаю бедра.       — Пойдем, отведу тебя домой, — неожиданно выдает Кирилл и подает мне руку.       Он выглядит уже более расслабленным и спокойным, но взгляд меняется. Мягкий ореховый цвет его радужки становится темнее, насыщеннее. Я хватаюсь за протянутую руку, но смотрю лишь в его глаза. Кирилл аккуратно тянет меня, поднимая с дивана.       — Ты теперь бегать от меня будешь? — стараясь говорить с насмешкой, интересуюсь я и мягко отстраняю ладонь от его руки.       Может, мне и приятно ощущать прикосновения его пальцев к своей кисти, но пусть не рассчитывает, что я теперь лезть на него буду. Если хочет прыгать от меня, как слон от мыши, пожалуйста! Я за ним гоняться не стану.       — А тебе разве бьет по глазам сверкание моих пяток? — весело спрашивает в ответ Кирилл.       Я бросаю на него скептический взгляд и хмыкаю. После всех его издевок, которыми он прикрывал свои истинные желания, хочется игнорировать его. Я так и поступаю. Гордо шагаю рядом с ним и изредка бросаю равнодушные взгляды в его сторону. Как ни странно, Кирилл тоже решает молчать.       Уже темно, сумерки. Среди многоэтажек изредка блуждают прохожие. Во дворах спокойно, только иногда откуда-то слышен лай собак или чьи-то громкие голоса. Мне неловко идти в тишине, но начинать разговор первой я не спешу. Кирилл тоже продолжает молчать. Становится как-то совсем некомфортно рядом с ним. Я действительно начинаю ощущать себя маленькой идиоткой, ввязавшуюся в игру, до которой еще не доросла.       Зачем я только полезла к нему? Еще и затеялась… Уф, гадство! Он сам хорош! Сам ведь хочет, а всякую дурь порет… может, специально раскручивает, как дуру, чтобы я сама на него прыгнула? Нетушки! Обойдется! И так уже наверняка поразвлекся на совесть!       Неосознанно, не успев себя остановить, провожу рукой под носом. Мама никогда не могла меня отучить от этой привычки, которую я схватила от Жеки. Кирилл, чтоб его черти задрали, замечает мой некрасивый жест. Он вдруг перехватывает мое запястье и, в один шаг обогнав меня, оказывается передо мной.       — Эй, ты чего? Обиделась что ли? — встревоженно спрашивает парень и глядит на меня крайне растерянно.       — Еще чего! — хмыкаю я в ответ и мягко выгручиваюсь из его пальцев. — Да было бы из-за чего! Тоже мне!..       Я обхожу его и, гордо задрав подбородок, шагаю дальше. Кирилл не отстает. Он снова берется за мою руку, останавливая, и тянет меня к себе.       — Алина, подожди. Давай сразу во всем разберемся.       — Да не хочу я ни в чем разбираться! Чего прицепился?!.       Собираюсь опять вырваться, но он меня не пускает. Я опаляю его гневным взглядом и вновь дергаю рукой. Кирилл сжимает мой локоть сильнее и притягивает к себе вплотную. Его свободная рука сразу же обнимает меня за талию, не давая отстраниться. Он отпускает мой локоть и второй ладонью крепче прижимает меня к себе.       — Пусти! — угрюмо пыхчу я, упираясь кулаками ему в грудь. — Ну же! Дурак!       — Не шуми, малая: весь квартал переполошишь, — тихо засмеявшись, шепчет мне на ухо Кирилл и теперь совсем уж вдавливает меня в себя.       Шумно переводя дух, пытаюсь хотя бы руки отстранить. Кирилл сразу приходит на помощь, на одну секунду ослабляя хватку. Он прижимается щекой к моему виску и успокоенно выдыхает. Я стою, прижатая к нему, с неуклюже висящими руками, и чувствую себя неизмеримо глупо.       — Ну что, успокоилась? — негромко интересуется Кирилл.       — А ты как думаешь, умник?! — шиплю я в ответ, но не могу даже пошевилиться, чтобы стукнуть его от души.       Парень печально вздыхает в ответ и слегка отстраняется, чтобы взглянуть на меня. Я отвечаю на его взгляд самым дерзким и своенравным взором. Хоть мне и приходится смотреть на него, слегка задрав голову, наши лица находятся очень близко. Я даже чувствую его тёплое дыхание, скользящее по щеке. И он наклоняется еще ниже. Мой судорожный вдох прерывает легкое касание губ к моей верхней губе.       Неожиданно теплые и мягкие, его губы вновь касаются меня. Совсем легко, как будто бы давая выбор. Я запоздало тянусь им навстречу, оставляя неуклюжий поцелуй. И его губы мягко захватывают мои, целуя с легким напором. Я неловко повторяю за ним. Поднимаюсь на носочки и пылко касаюсь его губ, пробую его на вкус. Кирилл вновь обнимает меня крепче, снова вжимает в себя. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, пятерня зарывается в кудрявую шевелюру. Наши губы сливаются в коротких, страстных поцелуях.       В прохладный вечер вдруг становится жарко. Жарко от его рук, обнимающих меня, от его будто бы пылающего тела, от губ, мягко и пылко терзающих мои губы. И я тянусь к нему, сама с жаром сжимаю его губы. Но Кирилл неожиданно подается назад, отстраняется от моих губ. Наше одинако тяжелое дыхание сталкивается, согревая воздух между нами. Мне кажется, мое лицо и губы пылают.       — Не разгоняйся так, малая… рано еще… — сквозь прерывистое дыхание выдавливает Кирилл.       Его ладонь поднимается чуть выше по моей спине. Меня вдруг пробивает дрожь, которую я не успеваю сдержать.       — Холодно? — не без ехидства интересуется парень.       Словив его хитрый взгляд, смущенно отворачиваюсь. Только сейчас понимаю, что не только я ощущаю его почти всем телом. Мне становится очень неловко и еще более жарко.       — Теперь нет, — бормочу в ответ и пытаюсь отстраниться.       Он отпускает меня неспеша, продолжая изучать лицо лисьим взглядом. Я делаю маленький шажок назад, но уже не стремлюсь бежать. И все-таки скрещиваю руки на груди, поминая свою недавнюю обиду.       — То, что ты полез целоваться, очень красноречиво говорит о твоем «меня малолетки не интересуют», — с насмешкой произношу я и на этот раз смеряю его строгим взглядом.       Кирилл невозмутимо пожимает плечами и закладывает руки в карманы. Несмотря на мою неприступность, он смотрит на меня с откровенной веселостью. Я недовольно надуваю губы. Вот же идиот! Клоун!       — Не дуйся, мелкая, — дружелюбно говорит Кирилл на это и вдруг снова хватет меня одной рукой и тащит к себе. — Я тебе завтра обязательно куплю что-нибудь вкусненькое.       От его тихого тембра меня снова бросает в приятную дрожь. Хочу вырваться, но парень придерживает меня рукой.       — Увидимся завтра?       — Нет!       — Ближе к вечеру, да? Или чуть раньше?       — После того, как последний гвоздь вгоню в твой гроб.       — Да, чуть раньше, чтобы по ночи не водить тебя.       Он кивает своим собственным словам и переводит на меня взгляд. Я сверлю его яростным взором. А он вдруг хватает меня за нос двумя пальцами и легко сжимает кончик. Возмущенно пискнув на него, вырываюсь и тру нос. Кирилл захохотав, поднимает руку в прощальном жесте и неспеша разворачивается.       — Придурок неотесанный, — бурчу ему в спину беззлобно, все еще держась за нос.