***
Сон выдается тревожным. То ли с непривычки, то ли от дискомфорта после секса засыпаю ненадолго. В очередной раз просыпаюсь на рассвете. Ощущаю себя полностью разбитой и изможденной. От этого не спешу вставать, размышляя стоит ли вновь пытаться заснуть. Рядом, как ни в чем не бывало спит Кир, раскинувшись на добрую часть дивана. Заинтересовавшись, я осторожно сажусь и принимаюсь разглядывать его вытянутую фигуру. По нему не скажешь, что между нами что-то было. Это на мне синяки и засосы, а этот зараза чистенький, как монах. Я присматриваюсь внимательнее к его шее и всерьез начинаю прикидывать, не оставить ли ему что-нибудь на память. Я-то даже не прикасалась к нему толком, а он меня уже всю, кажется, вдоль и поперек облапал. Помаявшись с фантазиями, уже решительно поднимаюсь с постели. Мышцы на ногах слегка ноют, выдавая вчерашние «нагрузки» и поминая былое. Я со стыдом вспоминаю, как мы трахались у открытого окна, как потом я пыталась сексуально стонать и придерживала рукой грудь пока не свалилась лицом в подушку от жесткого толчка. Уф! Зачем только вспомнила! На такие «эпизоды» надо наложить пять грифов секретности и не раскрывать несколько сотен лет после моей кончины. Тихо ругаясь на свою вчерашнюю глупость, я начинаю поспешно одеваться. К счастью, моя возня не тревожит сон Кирилла. Я слегка успокаиваюсь и уже мысленно благодарю всех, кого можно, за крепкий сон этого парня. Все-таки лучше умотать тихо и незаметно, чем половину утра слушать подколы насчет моих вчерашних «выступлений». В квартире братца кипит бурная деятельность. Я тихо проскальзываю в коридор, и мой приход перекрывает плеск воды и шипение масла на сковороде. Удовлетворенно выдыхая, крадусь в свою комнату. О душе мне приходится только мечтать. Как и о хорошем завтраке. Пересекаться с братом и его подружкой нет охоты. Мои ожидания прерывает стук в дверь. Занявшись на время своими историческими пометками, только мычу в ответ. Одновременно пытаюсь удержать мысль в голове и повернуться к двери спиной, чтобы гость не видел моего лица и шеи. — Доброе утро, сестричка, — сдержанно, без капли знакомого дружелюбия произносит голос Кости. — Не позже девяти явись в участок. Оденься поудобнее. — Есть, товарищ… кто там ты по званию? — с насмешкой откликаюсь я. — Старший лейтенант. Без шуток, Алина. Ситуация у тебя паршивая. Уходя, он осторожно закрывает за собой дверь. Желание скорчить ему в спину рожицу резко пропадает. Я недоуменно поворачиваюсь к двери, чувствуя, как живот скручивает от мерзких ощущений. Его слишком спокойный голос мне не нравится. Так мама часто разговаривает, когда чем-то встревожена и огорчена. Становится едва ли не тошно от дискомфорта в груди. Я в панике выдыхаю, сминаю пальцами покрывало, пытаясь приглушить давящие чувства, загнать их обратно. Душ помогает только освежить тело. Я маюсь у холодильника, давя внутреннее нежелание прикасаться к пище. Думаю уже уйти к себе, но остаюсь на месте, заслышав шаги за спиной. — Доброе утро, Алина, — с тем же обреченным спокойствием произносит Куропатка. — Как провела время в гостях? — Отлично, — бурчу в ответ, приковав саму себя к кухонной тумбе. Гадство! Почему они вдвоем так разговаривают?! Поиздеваться надо мной решили? Впрочем, такого тона я заслужила. — Тебе помочь с завтраком? — Я не пятилетка. — Хорошо, занимайся сама. В участок пойдешь? Черт! Отцепись от меня! И без тебя тошно. — Ты меня специально бесишь?! Тошно от твоего спокойного снисходительного тона! Я тебе не ребенок! — Не кричи на меня. И не ругайся. Мне неприятно слушать тебя. — Так не слушай. Катись на хрен! Рассерженная, даже оборачиваюсь. Сразу жалею об этом. Девушка каменеет. Гордо держит голову, но в глазах слезы, губы дрожат, пальцы нервно сжаты. Меня придавливает к полу невыносимыми душащими чувствами. От рвущегося наружу крика хочется вцепиться в горло, заглушить любой звук. Кое-как держа себя в руках, ухожу прочь из кухни. Хочется уйти как можно дальше, запрятаться в дальний угол, где ни черта никого нет. Хочется снова побежать к Киру. Когда мы трахались, я не думала обо всей этой чертовщине, мне не было так паршиво на душе. Примет ли он меня? Ему явно нравится проводить со мной время. Но, может быть, не настолько… Я не хочу навязываться. У нас и так неплохие отношения. Не хочу, чтобы он выставил меня за дверь. Мне и так слишком муторно. Я брожу по комнате, но от душевного смятения не могу трезво мыслить. Хождения немного успокаивают. Тогда у меня появляется хилая идея. Заткнув уши наушниками, включаю музыку громче и выхожу из гостиной. Не осматриваюсь, уходя из квартиры. От подъезда бреду наугад, куда подальше от изученной территории. Грохочущая музыка сливается с хаосом внутри, делает его более упорядоченным. Я шагаю решительнее и быстрее, до рези в боку. От физического дискомфорта становится немногим легче. Он отвлекает от терзаний. Я не хочу думать, не хочу чувствовать, хочу только идти, быстро, не задумываясь, куда.Избегание
9 марта 2024 г. в 11:00
В квартире Кира отвлекаюсь. Чувствую себя неловко рядом с ним, но это всяко лучше, чем торчать дома. Несмотря на мои опасения, парень легко соглашается на мой приезд и ведёт себя при встрече как обычно. В нервах я забываю про коловерть чувств, вызванных сегодняшним происшествием.
— Прям-таки угнала? — с намёком на недоверие переспрашивает Кирилл, выслушав мой короткий рассказ.
— Угу. Угонять нечего было, — хмыкаю я в ответ и натянуто улыбаюсь.
Внутри начинают тлеть паршивые чувства, грозясь снова вылиться в истерику. Я пытаюсь отвлечь себя более широкой улыбкой, говорю с напускной беспечностью:
— Скучно было, а так хоть развлеклась хорошо, время убила.
— Дуреха! Влипла же по самое не хочу, — цокает языком Кир и неодобрительно качает головой. — В следующий раз, когда скучно станет, мне звони: найду тебе другое развлечение.
— Ещё чего, не собираюсь я тебя всякий раз звать!
Я легонько толкаю его в плечо и посылаю ему гордый взгляд. Кир беспечно пожимает плечами и расслабленно разваливается на диване. Одной рукой подгребает меня к себе. Я от неожиданности заваливаюсь ему прямо на грудь, утыкаясь носом в солнечное сплетение.
— Поищем какую-нибудь киношку? Или в приставку резанемся? — спрашивает он тем временем.
— Может, с ужина начнём? Я не обедала: есть очень хочется, — предлагаю свой вариант и показательно тру живот.
— О’кей. В морозилке пицца есть и всякие другие штучки — брось на разморозку в микроволновку.
Согласно замычав, выбираюсь из-под его руки. Кир умудряется цапнуть меня за грудь и прилично помацать. Я щелкаю на него зубами за это и, поспешно отходя, недовольно тру одну пострадавшую. Парень, довольный собой, широко улыбается.
Холодильник снова поражает меня своей пустотой. На полке только колбаса и упаковка томатного сока. Зато морозильная камера забита полуфабрикатами всех видов и мастей. Посмотрев на это разнообразие, решаюсь позаглядывать по шкафчикам. Они радуют только батоном хлеба и пачкой крекеров. Недовольная, заглядываю в гостиную.
— Кир, у тебя же даже яиц нет! — с возмущением сообщаю ему.
— Мне их и в штанах хватает, — весело оскалившись, отзывается парень.
— Идиотина, — бурчу я и раздосадованно притопываю на месте, не найдя, чем в него запульнуть. — Можно я в магазин схожу, прикуплю продуктов по мелочи?
— Тебе охота морочиться? Всё же есть, — отмахивается Кир, но тут же сдаётся под натиском умоляющих глаз. — Ладно. У тебя есть что-то на кармане?
Скинувшись на продукты, разделяемся. Я не спешу в магазин, недолго прогуливаясь по окрестностям. Вечерний воздух немного расслабляет. Мне даже хочется зависнуть во дворе, насладиться приятным теплом заходящего солнца. К сожалению, желудок уже скручивает от голода.
С картошкой вожусь долго. Мамин рецепт вытаскиваю из памяти и готовлю на угад. Несколько раз меня подмывает позвонить ей, но я все время останавливаю себя. Как только представляю её голос в динамике телефона, горло сдавливает. Даже несчастная картошка начинает расстраивать меня воспоминаниями из дома.
Ужинать садимся перед телевизором. Кир отыскивает какой-то фильм на диске и включает видеопроигрыватель. Я не особо обращаю внимание на шум от телевизора, опять застревая в своих размышлениях. Аппетит совсем пропадает от неудавшейся картошки, но я заставляю себя раз за разом накалывать на вилку по кусочку. Кирилл вяло возит блюдо по тарелке, иногда досаливая.
— Извини, так себе получилось… только продукты зря потратила, — виновато бормочу я, взглянув на его попытки добавить картошке вкуса.
— В следующий раз разогреем пиццу, — беззлобно откликается парень и шутливо подталкивает меня локтем.
Я вяло улыбаюсь, но не отвечаю на прикосновение. Кир тут же стухает и переключает внимание на телевизор. Становится совестно из-за собственного плохого настроения. Но уходить не хочется. Оценивая настрой Кира, поглядываю на него тайком. Его внимание почти полностью поглощено фильмом, меня он как будто не видит. Молчание между нами накручивает неловкость.
Смущение подталкивает на новые размышления. Я прикидываю в голове, о чем можно поговорить или как увлечь Кирилла. Но чувствую внутри пустоту, как будто во мне нет сил на развлечения. Гляжу на его руки и плечи и понимаю, как сильно мне хочется просто побыть ближе к нему. Я хочу почувствовать покой и почему-то Кир мне кажется источником спокойствия. Я даже на месте ерзаю, на миг решившись подвинуться ближе. Но сама же себя и останавливаю.
Перемывая за собой посуду, думаю, как быть дальше. Домой по-прежнему не хочется, а по городу шататься не хватает духа. Я осматриваюсь на кухне, со смущением думая остаться здесь. Оцениваю, насколько это будет удобно. Как раз в этот момент на кухню проходит Кирилл.
— Тебя проводить или еще останешься? — спрашивает он прямо.
— М-м… а можно остаться… на ночь? — выдавливая из себя слова, смущенно интересуюсь я и ниже склоняю голову, боясь показать ему свое лицо.
Кир весело хмыкает и подходит ближе ко мне. Я с двойным упорством берусь за сковороду, едва не намочив волосы в пене и воде. Парень услужливо подхватывает пряди, отводя их за плечи. Его взгляд практически ощутим, что смущает меня еще больше.
— За мной потом не будет твой брат с ищейками гоняться? — полушутливо спрашивает Кирилл, продолжая сверлить меня взглядом.
— Не будет: я все улажу, — откликаюсь я хмуро и поджимаю губы, создавая видимость плохого настроения.
— Тогда оставайся, — повеселевшим голосом разрешает парень и слегка щекочет пальцем шею.
Я заслоняюсь от него плечом, неловко уворачиваясь. Кир отпускает мои волосы и вдруг легко щипает за бок. Я вновь закрываюсь, теперь локтем. Его пальцы, слегка пощекотав талию, трогают бедра. Ладонь останавливается на внутренней стороне бедра и щекотно касается кожи.
— Эй! Проваливай оттуда! — возмущаюсь я и кручу задницей, пытаясь скинуть его руку.
— Неа, — со смехом отзывается Кирилл и вдруг щипает меня за ягодицу.
Мой писк вызывает у него довольный гогот. Парень забирается выше под юбку, сжимает пальцами задницу. Хоть и пыхчу от недовольства, принимаю его шалости. Сопротивляться не хочется. Кир же, облапав меня, опускает ладонь к промежности. Я снова пищу, уже тише. Опять кручусь, пытаясь отбиться, но больше из-за смущения.
— Как-то ты вяло сопротивляешься, Алинка, — поддразнивает меня Кирилл, в наглую щупая меня пальцами.
Я сердито мычу на него, не найдя членораздельных слов. Прикосновения мне нравятся. Я едва сдерживаюсь, чтобы не податься ближе к его пальцам, из вредности оставаясь равнодушной. Кира это не останавливает. Посмеиваясь, он поглаживает меня между ног и свободной рукой цапает за грудь.
— Пусти, мне надо позвонить домой, — прошу я, но уже не увиливаю, не имея возможности податься вперед или назад.
— А я что, мешаю что ли? — весело фыркает Кирилл и чуть сильнее надавливает пальцами, вызывая у меня невольный вскрик.
Я решительно стукаю его по руке, отбиваясь. Вдобавок толкаю задницей, чтобы освободить себе место. Поспешно увильнув в сторону, хватаюсь за телефон и отхожу к окну. Кирилл довольно смеется, прислоняясь к тумбе и принимаясь наблюдать за мной. Пока набираю номер, неловко сжимаю бедра. После его пальцев внизу приятно тянет.
Куропатка отвечает сразу же, как будто молилась на телефон все это время. Ее обеспокоенный голос сразу начинает тараторить в динамик. Я недовольно отодвигаю телефон от уха и кривлю Кириллу измученную мордашку. Парень в ответ цокает языком, вдруг становясь до комичного серьезным.
— Я сегодня не буду у вас ночевать: останусь у подруги, — «выслушав» все тревоги, ставлю подружку брата перед фактом.
— Алина, ты уверена? Давай другой раз, пожалуйста: Костя и так раздраженный из-за твоей выходки. Не добавляй ему неприятностей.
Я лишь фыркаю в динамик и отключаю звонок. Сразу ставлю смартфон на беззвучный и откладываю на подоконник. Впервые за долгое время улыбаюсь с искренним довольством. Кир весело скалится на меня с другого конца комнаты.
— Хорошо, что у тебя поднялось настроение, а то ходила как недельная футболка, — подшучивает он с видимым облегчением.
— Фу, ну и сравнения у тебя, дурак! — откликаюсь я и недовольно возвожу глаза к потолку. — Я схожу в душ перед сном?
— А ты уже на боковую собираешься? Рановато, еще детского отбоя не было, — снова шутит парень.
— Так да или нет?
— Иди, мне не жалко. Только долго не плескайся.
— А говоришь не жалко.
Теперь Кир закатывает глаза. Махнув на него рукой, направляюсь в ванную комнату.
— Сейчас полотенце тебе закину. Одежда на смену нужна какая или топлес будешь гулять? — раздается в догонку голос Кира.
— Еще чего! Неси давай что там у тебя есть.
Пока Кирилл копается с вещами, умываюсь и критично рассматриваю себя в зеркале. Скрип двери отвлекает меня. Кир подает вещи и застывает в проходе, остановив взгляд на мне. Я совершенно по-детски показываю ему язык и толкаю его прочь из комнаты. Немного повозившись с дверной ручкой, закрываюсь изнутри. Наедине чувство неловкости одолевает не так сильно. Дрожа от смущения, неуклюже раздеваюсь.
Теплая вода приятно касается кожи. Я прикрываю глаза, позволяя себе пару минут постоять под напором воды. Убивая любой покой, в голову сразу лезут слова брата. Я недовольно кривлюсь и трясу головой. На лицо выскальзывают пряди из пучка. Я кое-как поправляю волосы, скрепленные зубной щеткой, и переключаюсь на мытье. Напоминаю себе, что не стоит торчать под душем долго.
Гигиенический арсенал у Кира прям-таки скромный: жидкое мыло да зубная паста. Меня начинает одолевать еще большее чувство неловкости за испорченную картошку. Мучаясь совестью, я кое-как растираю по зубам горошину зубной пасты и неуклюже орудую пальцем. Невольно начинаю размышлять, не оставить ли здесь небольшой запас для себя, на случай новой ночевки.
Квартира кажется пустой, когда я выхожу. Тихо, слегка прохладно, только свет в гостиной сбивает. Стараясь не нарушать атмосферу, я тихо прикрываю за собой дверь ванной и на носочках пробираюсь на кухню. Окно открываю так же тихо. Вечерняя прохлада бодрит, забираясь под футболку, стелясь по полу. Я вдыхаю глубже, вплотную подвигаясь к москитной сетке. Воздух отдает пылью и кисловатым запахом бензина, пропитавшим улицу насквозь. Солнце только заходит, окрашивая небо в густой оранжевый цвет.
Размеренный шум машин за окном умиротворяет. Глядя на небо, я вслушиваюсь в гудки клаксонов и шелест множества шин, в отдаленный собачий лай и редкие крики детворы. Стараюсь не думать ни о чем, просто наслаждаться вечером. Но в голову сразу лезут воспоминания о прогулках в лес, на речку, таскания по вечернему поселку. Мне тоскливо без этого. А раньше как-то все равно было.
— Вот ты где зависаешь.
Веселый голос Кирилла сбивает настрой, развеивает приятную атмосферу. Я нехотя отодвигаю лицо от окна и распрямляюсь. Кир уже подпирает меня сзади, опуская руки на подоконник по обе стороны от меня. Мне вновь приходится согнуться и упереть ладони в подоконник, чтобы не горбиться под ним. Задница сразу упирается в него, но парень даже не думает отодвигаться.
— Вот испоганил весь настрой! — не выдержав, бурчу я и без прежнего интереса смотрю в окно.
— Пф!.. Да там каждый день одно и то же, — фыркает Кир и опускает ладонь мне на бедро. — А вот моя футболка на тебе поинтереснее будет.
— Так разглядывай ночью, — откликаюсь я, подражая его небрежному тону.
— Я еще и потрогать планирую, — сообщает парень с нотками веселости, явно подшучивая надо мной.
Его пальцы, щекоча чувствительную кожу бедер, поднимаются выше. Я пытаюсь отстраниться, не настроенная на очередные дразнилки. Кир, уже в открытую посмеиваясь надо мной, просовывает пальцы в трусы и сжимает ягодицу. Мой протестующий писк и возня раззадоривают его еще больше. Не выдержав того, как он нагло мацает меня за задницу, изловчаюсь и стукаю парня по руке.
— Вот не до этого сейчас, — ворчу в оправдание и сильно пихаю его, освобождая себе место.
Кир дает мне повернуться, но на мою хмурую мордашку отвечает довольной усмешкой. Опять надвигается на меня, прижимая к подоконнику. Я почти сажусь, не имея возможности отступить или увильнуть. От этого отклоняюсь назад и сердито складываю руки под грудью. Кирилл в открытую разглядывает меня, донельзя довольный. Потому вдруг приближается к моему лицу.
— У меня есть хороший способ избавления от девичьего раздражения, — шепчет он мне на ухо и легонько прикусывает мочку.
Его зубы осторожно прихватывают кожу за ухом, пока я не отошла от первого укуса. Тело прошибает мурашками. Я ежусь, издавая невнятный писк, протестующе упираюсь ладошками в его живот. Тут же одергиваю руки от обнаженной кожи, смущенная собственным прикосновением. Кир смеется, снова вгоняя меня в дрожь своим прохладным дыханием.
— У тебя так заманчиво соски торчат… — бормочет он шутливо и вдруг сжимает сосок пальцами. — Так бы и укусил…
Не успеваю ахнуть как его зубы легко захватывают второй сосок. Кир отпускает меня быстро, заинтересовавшись результатом своих действий. Я неловко прикрываю грудь от его глаз. Дыхание сбивается от его забав. Недовольная и смущенная, нахожу в себе силы только на сопение. Кирилл снова посмеивается, довольно разглядывая меня. Видно, налюбовавшись, вдруг сгребает меня в охапку. Пальцы сжимают волосы на затылке, удерживая мою голову. Губы с напором сжимают мою нижнюю губу.
Я противлюсь не долго, но отвечаю неохотно. Кир, будто не замечая, с силой целует меня. Его руки грубовато мнут задницу и груди. Это слегка отвлекает от переживаний. Поэтому я уже не противлюсь, когда он стаскивает с меня трусы. Только бедра в непривычке сжимаю, задерживая его ладонь. Кирилл толкает меня коленом, раздвигая ноги, накрывает пальцами промежность. С губ срывается тяжелый выдох, когда он отпускает мой рот. Жадно глотая воздух, сама запрокидываю голову. Его губы влажно касаются кожи, наверняка оставляя новые следы.
Руки с легкостью приподнимают меня, усаживая на подоконник. Кир тянет меня к себе за колени, шире раздвигает мне ноги. Я невнятно шиплю от прохладной поверхности. Теплые руки и жаркие поцелуи компенсируют дискомфорт. Я охотно жмусь к нему, ощущая так близко и его тепло, и возбуждение. Зубы легко прикусывают губу. В ответ сама слабо кусаю его, втягиваю губу в рот. Напористые поцелуи сменяют новые легкие укусы, пока у меня вновь не заканчивается воздух. Пользуясь паузой, Кир стаскивает с меня давно задранную выше груди футболку.
— Отклонись назад, — хрипло командует Кирилл, снова разглядывая меня.
Я послушно отстраняюсь от него и опираюсь на руки, прислоняя голову к стеклу. Под его откровенно похотливым взглядом и прохладным потоком из открытого окна чувствую себя уязвимой. Хочу свести бедра, но Кир придерживает меня. Его пальцы прижимаются к клитору, вызывая у меня новый вскрик. Я сдвигаю бедра, закрываясь от настойчивых прикосновений, и тогда он входит в меня. Мой взгляд задерживается на руке между моих ног, проходится по его телу и моему собственному. Завороженная видом, сама раздвигаю бедра, начинаю двигаться ему навстречу, игнорируя легки дискомфорт от его пальцев внутри.
Когда Кир спускает меня на пол, едва держусь на ногах. Неуклюже повернувшись к нему спиной, поспешно хватаюсь за оконную раму и упираю вторую руку в подоконник. Кирилл крепко придерживает меня за бедра, ступней толкает мою ногу. Он входит в меня резко, полностью насаживая на член. Собственный крик оглушает меня. Его рука снова удерживает меня, не давая сжать бедра. Как пришпиленное насекомое, я беспомощно вскрикиваю и пытаюсь подстроиться под быстрый ритм, пока Кир не прижимает меня к подоконнику, еще больше обездвиживая.