Последняя статья Риты Скитер

конец августа, 1995 С самого утра Уна ловила себя на мысли, что три самых частых её действия сегодня: щёлканье пальцами, постоянное поправление волос, выбившихся из коротенького хвостика, и тотальная невозможность внимательно слушать. Она с горем пополам отвечала на вопросы мамы за завтраком. Долго собиралась, слишком тщательно выбирая одежду. Тяготилась (больше, чем обычно) тем, что нужно замалчивать свои чувства. Влечение к Сириусу, например. Страхи по поводу витающей в воздухе опасности, связанной с Волан-де-Мортом. Она чувствовала, что после своего таинственного отъезда родители тоже будто замкнули, закрыли на ключ какую-то часть себя. За считанные дни вдруг обнаружилось, что их отношения изменились. Исчезло безусловное доверие. Стало сложнее завести разговор. Когтевранка, перекинув сумку с палочкой через плечо, трансгрессировала в одну из подворотен древнего Лондона, пропитанного ещё более древней магией. Однако, сегодня она оказалась в части, которую незаметно отвоевали себе маглы. Её этот факт не очень-то заботил; нужно только было следить за тем, чтобы никто не заметил колдовства. Уна прибыла гораздо раньше, чем было нужно. Её дурацкая привычка приходить заранее, от которой она никак не могла избавиться. Лондон шумел, бряцал и кричал, сильно отличаясь громкостью и тональностью от её родного дома. Но здесь ей будто стало легче: не было рядом молчаливого отца и постоянно сверлящей глазами матери. Было чуть-чуть жаль, что она не может зайти к Сириусу. Ведь Гарри, успешно прошедший судебный процесс, теперь жил у крёстного. Визит старшекурсницы явно бы его озадачил. Может быть, через несколько дней, когда Поттер отправится к ним домой; мама ревновала его к Сириусу и хотела непременно заполучить мальчика к себе в гости. Девушку отвлекла просигналившая машина. Очнувшись от мыслей, Уна поняла, что не переходила дорогу в неположенном месте, ничего такого. Масляно ухмыляющееся лицо водителя, опустившего стекло, развеяло все её сомнения. Девушка фыркнула и ухмыльнулась. Очень галантно, ничего не скажешь. Несмотря на будний день, улицы были переполнены народом. Жители и гости столицы жадно ловили тепло и солнечный свет, точно прихотливые заморские растения в теплицах у профессора Стебль. В воздухе причудливо смешивались ароматы пыли, пекарни, хот-догов, множества парфюмов. Что-то во всей этой ленивой суете привлекало Уну. Эта жизнь так отличалась от Хогвартса, от дома. Здесь не было магии в прямом смысле этого слова, но, всё же, нечто волшебное присутствовало и в повседневности маглов. Бросив взгляд на часы, девушка взяла курс на кафе, в котором они договорились встретиться. По мере приближения ладони начали потеть, а в животе свернулся тугой узел. Теперь Уне уже не думалось, что пригласить Драко на чай в кафе было такой уж хорошей идеей. Из них двоих только она знала, какой неприятный разговор им предстоит. Они сидели сейчас в самой обычной кофейне в магловском Лондоне: девушка побоялась привлечь ненужное внимание, появившись в компании Малфоя в Косом переулке, например. Блондин, на удивление, не отпустил ни одного едкого замечания в сторону персонала или посетителей с самого момента прихода. Даже ничего не сказал по поводу выбора локации. Чёрт. Может, зря она это затеяла? Всё же девушка решила для себя, что не может находиться в отношениях сразу с двумя. Чувствовала, что это нечестно по отношению к Драко и Сириусу. К себе, в какой-то мере, тоже. Выбирать особо не приходилось. С Сириусом она была знакома гораздо дольше. В своих убеждениях относительно происходящего вокруг Гарри и Волан-де-Морта они были по одну сторону баррикад. Их редкие встречи во время учебного года и неделя, проведённая в особняке на Гриммо, давали понять, что мужчина действительно неравнодушен к ней. Что он заботится, ревнует, хочет оберегать. Любит, выходит? Единственное, что им мешало по-настоящему быть вместе – разница в возрасте. Немаленькая. Правда, годы, проведённые в Азкабане, можно было смело вычитать из жизненного срока Блэка. Уна видела в Сириусе не мужчину, умудрённого годами и опытом, но юношу, который только начинает жить. Но близким и общественности всё равно понадобится время, чтобы осознать это. Поэтому пара договорилась оставить их отношения в секрете как минимум до того момента, когда Уна окончит школу. Там будет виднее. Выбрав Сириуса, ей пришлось найти в себе храбрость прямо сказать Драко о том, что у них ничего не получится. Волшебница решила сделать это самым простым, как ей показалось, способом. Уна заправила прядь медных волос за ухо и прижала ладони к легкой ткани платья. Официант, примерно её ровесник, с преувеличенной осторожностью поставил поднос на стол, дрожащими руками освободил его от чашек и блюдец. Перед глазами девушки промелькнула сцена, в которой его строго отчитывает некто в рубашке и брюках; местный управляющий, по всей видимости. Волшебница сделала над собой усилие и прогнала непрошеное видение, сейчас надо было сосредоточиться на разговоре. Драко сидел, по привычке вытянувшись в струнку, размешивал сахар в чае. Не ударяя ложечкой о стенки. Даже в жаркий летний день он выбрал чёрный костюм и туфли; правда, пиджак был перекинут через спинку стула. Волосы окончательно и бесповоротно приобрели более растрепанный вид. Хоть какой-то элемент свободы в постоянно собранном, застёгнутом на все пуговицы образе. Он молча ожидал. Такой его плюс и минус одновременно: в разговоре один на один Драко никогда не болтал попусту, просто так. Не хохмил, не пытался ввернуть что-то остроумное и саркастичное. Будто каждое слово имело вес. Вот и сейчас слизеринец, внешне спокойный, вопросительно смотрел на девушку. Она мимолётным движением дотронулась до подарка бабушки и наполнила лёгкие воздухом. – Драко, – низковатый в обычно ситуации, сейчас голос совсем сел. – Я много думала над тем, что может выйти из наших… отношений. – Я тоже, – оживился юноша, наклонившись немного в её сторону. – И пришла к выводу, что ничего хорошего. Поэтому будет лучше, если мы с тобой просто постараемся остаться хотя бы хорошими знакомыми. Наступил один из нечастых моментов, когда с Малфоя-младшего слетела маска непоколебимого спокойствия, сочетающего в себе высокомерие и насмешку над происходящим. Сейчас перед Уной Олливандер сидел растерянный подросток, в котором начинала расцветать обида. Она была готова поклясться, что вот-вот у него задрожат губы. Уне стало жаль его. Но эта вынужденная прямота была лучшим решением. Девушка повторяла это про себя снова и снова. Оба они, сидящие за столиком в одном из многочисленных кафе культурного квартала Стратфорда, чудовищно боялись. – Почему? Я сделал что-то не так? Ещё нет, Драко. Не ты. – Ну, взять хотя бы твои постоянные нападки на Гермиону и её друзей. – Это, вроде как, традиция. Слизерин и Гриффиндор никогда особо не ладили. – Не обязательно ведь продолжать это? – Наша неприязнь ведь не смертельна. Блондин закатил глаза и откинулся на стуле. И снова здравствуйте, хладнокровный Драко Малфой. До чего же быстро он собрался. Внешне, конечно же. Уна отпила кисловатый американо, чтобы дать себе передышку перед следующей фразой. – За вашими взаимными оскорблениями скрывается чуть больше, чем просто неприязнь. Дело в том, кто на чьей стороне. Брови парня взметнулись вверх. – Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь. Воздух из кондиционера стал холоднее. Уна поёжилась. Драко продолжал отмалчиваться. – Твой отец тоже там был, Драко. Когда Седрик погиб. – Был святым Поттер, теперь Диггори, – желчно выплюнул Малфой. – Какая, к чёрту, разница! – прошипела рыжеволосая волшебница. – Дело в том, что мы с тобой явно не разделяем взгляды на устройство мира, вот к чему я вела. Ты с семьёй на стороне Волан-де-Морта, если говорить очень просто. Я – нет. Очевидно, нам с тобой совсем не по пути. Слизеринец чертыхнулся и вскочил на ноги. – Я всегда знал, что ты много думаешь, Олливандер. Но даже не подозревал, что настолько. Слава Мерлину! Яростно схватив пиджак, парень на всех парах вылетел из кофейни, едва не сбив в дверях группку девушек. Уна фыркнула и осушила чашку с остывшим кофе. Обычно все, кому приходится с ней ссориться или спорить, ставят точку в разговоре именно этим замечанием. «Много думаешь». Но, в конечном итоге, она почти всегда оказывается права. Это оказалось проще, чем она себе представляла. Пожалуй, никому из них не будет больно. Они ведь еще всерьёз не затрагивали ни тему друзей и прекращения постоянной травли Драко по отношению к Золотому Трио, ни тему Волан-Де-Морта в своих разговорах. Девушка, конечно, понимала, что Драко безоговорочно примет его власть; он ведь член своей семьи, в конце концов. Она не была готова с этим мириться. Он не готов был мириться с тем, что она такая, какая есть: якшается с предателями крови, имеет в лучших друзьях грязнокровку и не боится открыто выражать своё мнение по любому вопросу, даже если она единственная, кто так думает. Уна помотала головой, пытаясь хоть немного унять мысли, которые сейчас думать не хотела. Главное, теперь всё встало на свои места. Никаких ложных надежд, сомнительных отговорок. С ним всё понятно, с ней тоже. Девушка оставила на столе несколько магловских купюр, вышла на улицу и, юркнув в ближайшую подворотню, трансгрессировала домой. _____________________________________________________________________________ *Пересадить мандрагоры – эквивалент магловского выражения «расставить точки над «i».