***
Морской бриз шаловливо трепал длинные пряди, переливающиеся под солнечными лучами жидким золотом; развевал полупрозрачную белую блузку свободного покроя и ласково щекотал разгорячённую кожу. Мамору замер, так до конца и не поднявшись на верхнюю палубу пиратского корабля: Усаги была очаровательна в своей несравненной простой красоте. Незаметно он достал из кармана телефон и сфотографировал её: грех было упускать такой кадр. В галерее мобильного — помимо фотоаппарата — за эти два дня накопилось уже достаточное количество снимков, и каждый из них Мамору не смог бы удалить даже под дулом пистолета. — Мамо-чан, опять ты меня тайком фотографируешь? — хитрый голос Усаги вырвал его из раздумий. Улыбнувшись, Мамору спрятал сотовый и, наконец, присоединился к ней, покинув лестницу. — Не смог удержаться, — поделился он «секретом века». — Вот ты всегда так, — ласково пожурила его Усаги; обернувшись к морю, она зажмурилась, подставляя лицо солнцу. — Как же всё-таки хорошо! Я никогда ещё не плавала на таком корабле. — А ты ехать не хотела, — Мамору повернулся и спиной облокотился о перила, одним глазом поглядывая на Усаги. — Еле уговорил тебя. Она усмехнулась и несильно толкнула его, затем повторила все движения, прижавшись боком к Мамору, положила голову на его плечо. — Вовсе нет, — заявила она. — Ты заманил меня обедом и теперь счастлив. — Разумеется. Но ведь и ты тоже, разве нет? Усаги подняла на Мамору голову и, быстро поцеловав его, улыбнулась. — Конечно. Он крепко обнял её, прижимая ещё ближе и устраивая подбородок на макушке. Уютно устроившись в кольце мужских рук, Усаги прикрыла глаза. Приятно было вот так вот расслабиться, побыть вместе с любимым человеком и представить, что в мире никого, кроме вас, не было — по крайней мере, до первого любопытного человека, который тоже захотел пофотографироваться на самой верхней палубе, где хоть и качало сильнее, чем на первой, но вид открывался потрясающий. А вокруг шумело море и пели птицы, внизу экскурсовод радостно рассказывал о редком виде каких-то рыб, которые как раз-таки проплывали мимо их корабля. Детишки весело гомонили, пытаясь разглядеть серебристые спинки; взрослые лениво переговаривались, поджаривая бока на солнышке. — …а через пять минут мы сделаем ещё одну остановку для купания — желающие также могут спрыгнуть со скалы! — послышалось со второй палубы. — Кстати, обратите внимание вот на ту причудливую пещеру в форме сердца, неподалёку от Пещеры пиратов. Называется она — Пещера Влюблённых, а всё потому, что однажды, после того, как здесь потерпел крушение корабль, вместе с его обломками нашли скелеты обнявшихся мужчины и женщины. Так их и похоронили тут вместе. Вторая же легенда гласит, что в далёкие-далёкие времена в этой пещере укрывались от преследований влюбленные пары, которые сбежали от своих семей, что были против их любви. И знаете, что? Лично мне эта версия нравится гораздо больше, чем первая… Истории о возникновении названия Усаги и Мамору слушали вполуха, отвлёкшись на красивые виды и новость об очередном купании. В прошлую остановку Усаги заупрямилась и ни в какую не захотела нырять; сейчас же Мамору был настроен решительно. — Спорим, ты опять готов затащить меня в воду? — поинтересовалась вдруг она, извернувшись в его руках. — Как ты догадалась? — притворно удивился Мамору, скинув брови. — Я вроде бы вслух ничего не говорил. Усаги рассмеялась и, поднявшись на цыпочки, звонко чмокнула его в нос: — А я мысли умею читать! — Вот оно что, оказывается. Тогда понятно, почему… — договорить Мамору не дала очередная качка корабля, когда несколько человек одновременно спрыгнули в воду. — Ладно, идём. Мамору в очередной раз не поверил своим ушам и глазам, когда Усаги, выскользнув из объятий, взяла его за руку и повела вниз, чтобы добраться до их столика и скинуть одежду: купальники были надеты под низ заблаговременно. — Ты серьёзно? — Конечно, — кивнула она, улыбаясь. — Я ни за что не успокоюсь, пока не побываю в этой пещере. Ты ведь слышал, что говорила экскурсовод? Если влюбленная пара, взявшись за руки, прыгнет с этого места в воду, их ждет вечная любовь. Повесив одежду на спинку стула, Усаги повернулась к замершему Мамору и хитро на него посмотрела. — Что? Мамору покачал головой и взялся за ремень шорт. — Ах, вот оно что! Я-то думал, ты решила уступить мне. С чего бы такой интерес к древним легендам, Оданго? — Это же так романтично, — пожала плечами Усаги; щёчки её слегка покраснели, и она отвернулась, чтобы не смотреть на Мамору слишком долго, чем того требовали правила приличия в общественных местах. — Т-ты разве не хочешь, чтобы… — …наша любовь продлилась вечно? — раздалось над ухом, и Усаги раскраснелась ещё сильнее. — Поверь, это зависит лишь от нас самих, а не от того, что когда-то так кто-то сказал. А я не планирую тебя отпускать, даже если вечность пройдёт. — Мамору взял её за ладонь и переплёл их пальцы, осторожно сжал; Усаги ответила тем же, прижимаясь к нему спиной. — Но если ты хочешь прыгнуть — давай сделаем это. — Да. Пожалуйста, — Усаги повернулась к нему и робко улыбнулась. — Я, оказывается, такая суеверная. …вода была уютно прохладной, настолько комфортной, что Усаги даже чуточку пожалела, что не решилась поплавать в прошлый раз. Однако боязнь наткнуться на медузу пересилила желание окунуться — кто-то из ребятишек радостно завизжал при виде этих морских обитателей, а вот Цукино упёрлась и отказалась нырять, хотя до этого была очень даже не против. Сейчас же никого поблизости не было, помимо людей и Мамору, поэтому она была спокойна. — Кстати, ты уверена, что всё ещё хочешь прыгнуть? — поинтересовался Мамору, поглядывая на нависшие над ними отвесные скалы, на вершине которых возвышались стены некогда неприступной крепости — Цитадели, недавно посещённой их группой. — Конечно, что за вопросы! — Усаги пару раз окунулась с головой в солёную воду, охлаждаясь. — А что? — Тогда нам надо сначала залезть по скале, пройти насквозь и прыгнуть с обратной стороны. — Да? — Усаги растерянно уставилась на пещеру. — Ой, а вот лезть я туда не планировала… Она расстроено шмыгнула носом и грустно посмотрела на Мамору. — Ну, не расстраивайся. Усако, — он нашёл под водой её ладони и крепко сжал их. — Я же уже говорил: я и без этого прыжка буду любить тебя, слышишь? Только чтобы она не успела слишком сильно огорчиться, думал Мамору, целуя тонкие пальчики. Усаги иногда была такой наивной: верила в приметы, заглядывала в гороскопы и хранила счастливые билетики с их поездок на трамвае — но именно за это он и любил её, свою Оданго, которая давно и навсегда поселилась в его сердце. — Правда-правда? — Усаги подплыла к нему вплотную. — Обещаешь? — Обещаю… Ободряюще улыбнувшись, Мамору поправил мокрую золотистую чёлку, что назойливо лезла Усаги в глаза, погладил по щеке, дразняще прошёлся пальцами по нежной шее, чувствуя кожей её учащённое дыхание, и, приблизив своё лицо к её, наконец-то прижался губами к солоноватым губами Усаги, ловя тихий грудной вздох. Долго им целоваться не дало осознание того, что они находились не в номере, а посреди моря, где неподалёку плескались такие же отдыхающие. — Ну что, плывём обратно? Вернулись они на корабль минут через пятнадцать: довольные, мокрые, но безмерно счастливые — когда они проплывали мимо Пещеры пиратов, Мамору заметил в одном из углублений маленькую жемчужинку и подарил Усаги со словами: «Считай, это вместо того прыжка». Поэтому Цукино и думать забыла про свою небольшую прихоть и теперь любовалась крохотным сокровищем. — У меня есть небольшая подвеска, которую мне родители на День Рождения подарили, — вспомнила она между прочим. — Её можно открыть и внутрь туда что-то вставить. Кажется, я её даже сюда взяла, нужно будет поискать. Конец их водного путешествия прошёл без каких-либо эксцессов: перекус пришёлся по душе обоим, а с пенной вечеринки с оглушительной музыкой они сбежали на верхнюю палубу и провели всё время там, фотографируясь и целуясь. На очереди после морского путешествия была пещера Дамлаташ, известная своим целебным микроклиматом, а также причудливыми сталактитами и сталагмитами. Усаги знала, как Мамору любил всю эту тематику, поэтому воодушевилась не меньше его. Зарядив телефоны от портативного аккумулятора, они направились следом за экскурсоводом, предвкушая интересную прогулку.***
— Как же здорово прийти после жары в свой номер, а тут такая прохлада, — довольно протянула Минако, закрывая за собой дверь. — Больше не пойдём никуда после полудня, слышишь? — Да слышу, слышу, — усмехнулась Рей. — Вот только ты сама меня потащила смотреть на все эти сувенирные лавочки — лучше бы вечером сходили: не так жарко хоть. Кстати, что ты там купила у этого пройдохи? — поинтересовалась она, глянув на подругу. Положив пляжную сумку в кресло, Минако распустила собранные в высокий хвост волосы и пожала плечами. — Так, по мелочи. Хотела маме сувенир привезти, да вот только не нашла то, что понравилось бы мне. А вот вечером, — напомнила она, — мы можем ходить только с Мамору: мы так обещали родителям. Присев на край кровати, Рей усмехнулась, задорно глядя на Минако: — Ты уверена, что ему вообще до нас? У них там с Усаги свои планы на этот отдых, и мы в них явно не вписываемся. — Они ведь в ссоре ещё, — пожала плечами Минако и уже хотела было снять сарафан, как вдруг замерла и резко обернулась к Хино: — Погоди, погоди! Или ты хочешь сказать, что они… — она замолчала, не договорив фразу, и прикусила губу. — Вот-вот, что «или», — ухмылка всё ещё не сходила с уст Рей, даже когда она поднялась на ноги и приблизилась к Минако, чтобы помочь ей расстегнуть молнию. — Делают вид, что поругались, чтобы мы их оставили в покое, а сами куда-то линяют. Сегодня вот я видела, как они на экскурсию собирались. Причём вдвоём, хотя якобы поссорились, — добавила она. Минако хихикнула: — Я с самого начала подозревала, что что-то не так… Знаешь, не думаю, что нужно им что-то доказывать, что мы знаем. Может, оставим их в счастливом неведении? Мол, и кони сыты, и сено цело. Прижав ладонь ко лбу, Рей тяжело вздохнула и закатила глаза с таким выражением, мол, и как это я ещё общаюсь с этим человеком. — Говорится «и волки сыты, и овцы целы», Мина, — недовольно произнесла она и вернулась на кровать. — Но я тоже считаю, что лучше их не трогать. А вот проучить — было бы неплохо. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Минако, откидывая сарафан в сторону; она заозиралась в поисках полотенца, которое первой нашла Рей и кинула его подруге. Хино оперлась ладонями о постель и, приподняв одну бровь, внимательно посмотрела на Минако: — Обманывать ведь нехорошо, поэтому мы должны преподать им урок, верно? — Ты злая, Рей, — рассмеялась Мина и показала ей язык. — Злая и мстительная. Пойдём лучше кораблики бумажные попускаем, раздевайся давай, — и, вильнув бёдрами, она шустро смылась в ванную. — Там душевая только, где места-то столько найти, чтобы пускать? — закатила глаза Рей, но всё равно пошла следом — кораблики сами себя не запустят… Все ненужные мысли были временно оставлены «на потом»: отдых есть отдых, и никто не запрещал им веселиться, плескаться и дурачиться. И пока в ванной комнате проходили соревнования «у кого быстрее потонет судно», сотовый госпожи Айно, поставленный с ночи в беззвучный режим, неслышно разрывался от бесчисленного количества входящих звонков и сообщений с номера «Усаги-чан».