Туман

Я что-то говорила про сны без сновидений? Забудьте. Той ночью мне впервые приснился Эдвард Каллен. В кромешной тьме его сияющая кожа была единственным источником света. Иисус, иди-ка покури вместе со Снайдером, мое подсознание завезло отсылочки покруче. В том же сне я подошла к нему и, заглянув в глаза, проникновенно спросила: Эдвард, дорогой, где ты купил такой классный хайлайтер?» «Дорогой Эдвард» на мой вопрос не ответил и только закрыл лицо рукой. Плечи его дрожали. Сначала я подумала, что это я его так сильно обидела, но потом поняла, что он так пытался не заржать в голос. Месяц после этого форсажа на льду выдался херовеньким, будем честны. Когда адреналин полностью сошел на нет, я в полной мере осознала, что вела себя как Бегби в лучшие свои годы, и это осознание тяжело мне далось. Теперь я пыталась вести себя тише воды ниже травы, но судьба моя сказала что-то вроде: «Хули так выпендривалась тогда?» и на целую неделю сделала меня самым популярным человеком в школе. Тайлер гонялся за мной как жидкий терминатор за Джоном Коннором, и просачивался буквально в каждую щель за тем лишь, чтобы в очередной раз попросить прощения и предложить помощь. Я как могла без мата пыталась убедить его в том, что в этом не было никакой нужды, и что больше всего мне хотелось как можно скорее забыть тот день. Но проще было ему чем-нибудь ебануть, ведь я уже успела убедиться в том, что нормальной человеческой речи он не понимал. Да он даже во время ленча теперь за нашим столом сидел! Надо ли говорить, что у меня кусок в горло не лез. Почему-то про рыжего никому говорить не хотелось, хотя я и сказала, что не откинулась именно благодаря ему. Джессика, Майк и Эрик в один голос твердили, что увидели его только когда отодвинули «хонду». Что ж, с этим было не поспорить. Хотелось зубами отгрызть часть его зловещей ауры, которой я в последнее время страшно завидовала, и присвоить ее себе. За ним не ходили толпами и не заглядывали в рот, в сотый раз требуя рассказать, как все случилось. Кстати, в мою сторону Эдвард тоже больше не смотрел. На биологии он как обычно ютился на самом краю парты и совершенно меня не замечал. Что ж, его обиду вполне можно было понять. Сейчас он наверняка жалел, что вытащил меня из той передряги, поставив под угрозу свою тайну, какой бы она ни была. Мне же хотелось просто еще раз сказать «спасибо» и на этот раз без пассивной агрессии. Просто за то, что я все еще жива и могу шутить свои всратые шутки. Когда я пришла на биологию, он уже сидел за партой и слушал музыку в наушниках. На мое появление рыжий никак не отреагировал. — Привет. — сказала я, но он лишь кивнул и продолжил копаться в телефоне. Хорошо поговорили. Обстоятельно. Каждую точку над «i» расставили, ни про одну не забыли. Друг с другом мы с тех пор больше не говорили, хотя каждый день сидели за одной партой. Какой-то ремейк фильма «Тупой и еще тупее», только «Молчаливый и еще молчаливее». Усугубляло ситуацию еще то, что я сама осталась без телефона, лишившись тем самым возможности читать про товарищей наркоманов и в этом находить свою отдушину. Попытавшись посмотреть сериал на древнем батином компе, я поняла, что с тем же успехом можно смотреть в окно. Почувствовав мою нервозность, мама стала звонить чаще, но я валила все на плохую погоду и недосып. Вот кого точно погода не вгоняла в уныние, так это Майка. Все еще находясь под впечатлением от «светлячка», он запросто подсаживался ко мне перед биологией, и мы подолгу обсуждали сюжет каждой серии. Со дня аварии снега больше не выпадало, и Майк убивался, что поиграть в снежки так и не удалось. Все вокруг грезили предстоящей поездкой на пляж. Стоило лишь немного потеплеть, как дожди пошли с новой силой. Зуб даю, Форксу очень хотелось утопиться. В первый понедельник марта у меня состоялся весьма странный разговор с Джессикой. Речь шла о каких-то весенних танцах, на которые девушки по традиции приглашали парней. Пять долгих минут я думала, что она хочет пригласить меня, но что-то подсказывало, что не стоило спешить с выводами. Так и оказалось: Джессика просила у меня разрешения пойти с Майком, а не подкатывала ко мне. Это было странно, и я все еще выглядела запутавшейся, не понимая, почему она спрашивает об этом меня. Кое-как собрав мысли в кучку я ответила стандартным набором фраз о том, как хорошо они будут вместе смотреться. Все прояснила ее последующая реплика. — Неужели ты сама не собиралась его пригласить? — спросила она. — Нет, я не пойду на танцы. — рассеянно ответила я. Пожалуй, и правда стоило быть здесь пиздец какой осторожной. То, что в Финиксе дружба между парнями девушками считалась чем-то само собой разумеющимся, не значило, что в Форксе все не могут наделать каких-то своих неправильных выводов, которые мне потом придется разгребать. — Там весело… Судя по голосу Джессики, веселее разве что в гробу. — Вот и повеселись за нас двоих, а я правда буду занята. Узнать бы еще, чем же я таким буду занята. Ах, ну да буду сражаться с древним компом, чтобы заказать себе телефон. Замечательное развлечение, всем рекомендую. Десять из десяти. На следующий день на тригонометрии и испанском Джессика меня демонстративно не замечала. Ее что — Эдвард в свой клуб любителей игнора завербовал? Нет, это все больше превращалось в какую-то комедию. Спрашивать, что за хуйня такая происходит, я не стала, пусть идут нахрен, мне мое психическое здоровье дороже. На ленче, однако, я сама начала догадываться, в какую Санта Барбару вляпалась, когда Джессика отсела от Майка чуть ли не на другую планету и начала оживленно болтать с Эриком. В голове пронеслось философское: «Пиздец, блять, вам заняться нечем?», но потом я вспомнила, что сама давлюсь слюнями каждый раз когда вижу этого Эдварда Руки-прочь-от-меня, и новая волна ненависти к себе накрыла меня с головой. Майк молча проводил меня на биологию. Выглядел он при этом так, словно пришел на похороны своей самооценки. Эдвард затихарился где-то в углу, ну, а мне вдруг пришла внезапная мысль, как можно сэкономить, и купить телефон подороже с крутой камерой и нормальной памятью. Ослепленная открывшимися перспективами, я чуть было не пропустила мимо ушей этот странный подкат. Честное слово, лучше бы прикинулась глухой. — Представляешь, Джессика пригласила меня на танцы. — сказал Майк. — Отлично, оторвитесь там как следует. — Ну, я сказал ей что подумаю. Лицехвата мне на лицо, кто ж так девушкам отвечает… — Почему? Ответ его был таким тихим, что я подумала, что все-таки оглохла. — Вообще-то я надеялся, что ты пригласишь меня. Пиздец отлично сериал порекомендовала. Похоже, что мне как Шелдону нужна была табличка, только с надписью «Это френдзона, бро». Хотя, кого я обманываю, это просто исключение, злая насмешка жизни или что там принято в этих случаях говорить. А рыжая-то башка немного повернулась в мою сторону. Да, представь себе, даже к таким как я иногда подкатывают. Чем не чудо? Я вздохнула и как могла спокойно ответила. — Прости, что это говорю, но ты должен дать Джессике определенный ответ. Нельзя заставлять ее ждать. — Ты уже кого-то пригласила? Тебя, блять не спросила. — Я не иду на танцы. В субботу мне нужно быть в Сиэтле. И ведь это даже не было ложью, сэкономлю на доставке и заберу телефон, может даже книг куплю. Бате уж точно пофиг «Голый завтрак» я читаю по вечерам или «Гордость и предубеждение». В отличие от мамы к моим литературным предпочтениям он интереса не проявлял. Урок начался, и все расползлись по своим местам. Рыжий опять пытался проглядеть на мне дырку. Я что, твой личный сорт героина? На доску смотри, балбес. Я подняла глаза, надеясь, что он отвернется. Ха! Нашла кого смущать, он даже не моргнул. — Мистер Каллен? — спросил учитель, ожидая ответа на вопрос, который я пропустила мимо ушей. — Цикл Кребса, — ответил Эдвард, неохотно переводя взгляд на мистера Беннера. Я все-таки удосужилась открыть учебник. Еще немного, и попрошу у рыжего номерок дилера, чтобы разрядить обстановку. Как только прозвенел звонок, я кинула ручку в сумку и поднялась с места. — Белла. Что, опять знакомиться будем? Я нехотя повернулась. — А я думала, ты обет молчания дал. — Ну, не совсем… Только не стебаться, только не стебаться, только не стебаться… — Ну так дай и не парься. Я снисходительно улыбнулась и взяла учебники. Рыжий же выглядел так, будто собирался совершить харакири. Может быть, мне просто повезло сесть с самым главным интровертом планеты? — Прости, — начал он. — Я знаю, что веду себя странно и неправильно, но, поверь мне, так будет лучше. — Слушай, я совершенно не понимаю, о чем ты. — Нам лучше не быть друзьям. Слышали, как кричат чайки? Мой смех был на это похож. Он на полном серьезе полагал, что я в него влюбилась, но не мог даже во френдзону отправить, так как даже там меня видеть не хотел. Многое встало на свои места. Oh, my sweet summer child, которое не знает, как лучше сказать девушке, что она ему безразлична. Вытерев слезы, я наконец-то перестала ржать и сказала. — Жаль, что раньше об этом не подумал. Не пришлось бы жалеть. Моей реплики он не понял. — Жалеть? — Нет тела, нет дела. Переехал бы меня тот дурацкий фургон, тебя бы от неловких оправданий уберег. — Думаешь, я жалею, что спас тебе жизнь? Я выдернула из тетради листок и размашистым почерком написала одно слово. Повернувшись к нему, я подняла листок к лицу так, чтобы он видел. На листке было написано «Сарказм». Впрочем, сохранять серьезность у меня долго не получилось. Но не сарказма, ни моего смеха Рыжий не оценил, а смотрел он на меня так, словно видел перед собой кандидата в покойники. Смеяться я перестала, но и находиться в его обществе было как-то неловко. На каждую мою шутку он реагировал как-то уж слишком болезненно, мне это определенно не нравилось. Накинув сумку на плечо, я попыталась выйти из класса, но зазевавшись, врезалась в закрывшуюся дверь и выронила учебники. На долгую минуту мне хотелось так и оставить их на полу, а самой смотаться в волшебную страну Логики, но, в конце концов, я прислушалась к здравому смыслу и наклонилась, чтобы их подобрать. Вот только меня опередили. Рыжий быстро поднял книги и хмуро подал их мне. — Ммм, спасибо. — Не стоит. А глаза-то у него опять были черными, хоть братьев Винчестеров вызывай… Физкультура прошла отвратно. Я здорово ушибла ногу, зато остаток урока физрук разрешил посидеть на скамейке. Когда прозвенел звонок я даже не знала, чему больше радоваться: тому, что боль в ноге утихла или тому, что уроки наконец-то закончились. Пикап в аварии почти не пострадал, пришлось только подкрасить кузов, но вмятину убирать я не стала, пожалев денег. А вот фургон Тайлера его родители продали на запчасти. Меня чуть удар не хватил, когда, завернув за угол, я увидела темную фигуру, застывшую у пикапа. Но потом я узнала Эрика, и чего ему-то надо… — Привет. — сказала я, на ходу доставая ключи. — Привет. Я уже открывала дверь, когда сегодняшний день в его лице решил меня окончательно добить. — Я тут подумал… Может, ты хочешь пойти со мной на танцы? — спросил он, слегка заикаясь. — Вроде же девушки приглашают парней? Или я что-то о нем не знаю… — Да, кажется. — Спасибо, конечно, но в субботу я еду в Сиэтл. — Ладно, как-нибудь в другой раз. Отвечать я ему не стала, только улыбнулась и повернула ключ. Никаких «в другой раз». Надеюсь, что мне не придется это объяснять. Он побрел в школе, а я услышала сдавленный смешок. Мимо прошел рыжий и, хоть смотрел он прямо перед собой, ставлю свой пикап на то, что он все слышал. Хотелось чем-нибудь ему съездить по голове, да много чести. Я подняла стекло и стала осторожно выезжать со своего места. Вот только так просто свалить мне не дали. Машина Эдварда затормозила прямо передо мной, перегородив выезд. Очевидно, он ждал свою семью — эта четверка как раз супер пафосно выходила из корпуса словно их пожизненно прокляли везде ходить с эффектом слоу-мо. За нами начала собираться очередь, да и нервы у меня были ни к черту. Следом за мной встал Тайлер на новой тачке и помахал мне рукой из своей кабины. Общаться с ним не хотелось. Итак, я сидела, гипнотизируя «вольво», когда стук в окно заставил меня подскочить. Ударившись ногой о руль, я чуть не выругалась от этой новой волны настигшей меня боли, но все же взяла себя в руки. Пришлось еще открывать как назло заевшее окно. — Прости, Тайлер, ты же видишь, я не могу выехать. Неужели сам не видит, что не я эту пробку создала? — Вижу, просто хотел кое о чем у тебя спросить, раз уж мы тут застряли. На каких антидепрессантах сижу, что ли… — Может, пригласишь меня на танцы? Может, я сама решу, кого приглашать на танцы, а кого нахуй? Пара кандидатов у меня уже есть. — Прости, Тайлер, но меня не будет в городе. — Да, Майк говорил. — Тогда зачем… — Думал, ты просто его продинамила. Не переживай, тебя тоже продинамлю. — Нет, я правда уезжаю. — Ничего страшного, впереди еще выпускной вечер. Прежде чем я успела ответить, Тайлер пошел обратно к машине. Что ж, отмазок у меня хватит на сотни выпускных вечеров. Осознав всю комичность ситуации, я глупо ухмыльнулась. Все равно до Эдварда мне далеко. Каллены как раз сели в машину, и та умчала их в закат. Я тоже поехала, только не в закат, а к себе домой. В голове это звучало почти как ругательство. Наскоро перекусив чипсами с колой, я нашла на полке какую-то книженцию в тонкой потрепанной обложке и, развалившись на диване, принялась ее читать. Это был какой-то эпистолярный роман про вампиров, неожиданно жуткий местами. Даже зеленая рожа на обложке очень хорошо накладывалась на эстетику Форкса. Не знаю, понравилась ли бы мне такая книга, если бы я прочла ее в Финиксе, но в Форксе подобное чтиво — то что доктор Каллен прописал. Как говорится, на безрыбье и… Кстати, о рыбе. Батя с порога почуял неладное. Да, сегодня я попыталась приготовить мексиканскую еду, а он, похоже, все еще лелеял мечту о том, что я научусь готовить рыбу, запасов которой нам хватило бы лет на двести. — Папа? — Да? — Я через две недели хотела бы поехать в Сиэтл, забрать там телефон, ладно? В его разрешении я не слишком нуждалась и спрашивала просто из вежливости. — Зачем, пусть его сюда привезут. — Так будет дешевле, да я еще и в книжный хотела зайти… — Одна едешь? Ну, началось… — Да. — Сиэтл — большой город, ты можешь потеряться. — Пап, Финикс в пять раз больше, и я отлично разбираюсь в картах. — Хочешь, поеду с тобой? Я как могла постаралась скрыть охвативший меня ужас. — Ну, пап, я же по магазинам пойду, тебе будет скучно. — Ну, ладно. — нехотя согласился он. — Спасибо. — Успеешь на танцы? Мда, только в таких задрипанных городишках отцы знают, когда в школах устраивают танцы. — Пап, я не танцую! — Хорошо-хорошо. — согласился отец. На следующее утро я припарковалась как можно дальше от серебристого «вольво». Повесив сумку на плечо, я отважно шагнула под дождь. Ебучие волосы, которые давно надо было отстричь, застряли в молнии куртки. Пытаясь их достать, а точнее вырвать, я выронила ключи от машины. Как назло они упали прямо в лужу. Я нагнулась, чтобы их поднять, но кто-то меня опередил. Я выпрямилась и первым, что увидела, были мокрые рыжие волосы. Эдвард небрежно облокотился на кузов пикапа и протягивал мне ключи. — Как это у тебя получается? — спросила я. — Что получается? — Косплеить Ртуть и появляться откуда ни возьмись. — Белла, разве я виноват, что ты такая невнимательная? Подъеб засчитан, я и правда бываю ужасно невнимательной. — Ты зачем вчера пробку устроил? — Ради Тайлера! Нужно же было дать ему шанс. — Что, за благотворительность взялся? Ну-ну, и вообще определись уж: игнорируешь ты меня или доводишь. — И вовсе я тебя не игнорирую. — Да, конечно, просто смерти моей хочешь. Очень мило. Рыжий перестал веселиться и сложил руки на груди. — Белла, извини, но ты говоришь ерунду. — ответил он. — Что ж, если это так, то ты не обязан ее слушать. Я пожала плечами и пошла в сторону школы. Он нагнал меня без особого труда. — Прости, я был весьма невежлив. С Тайлером все так как я сказал… — Так иди доводи его, зачем ты мне это говоришь? — спросила я не без иронии. — Он тебе правила бойцовского клуба расскажет, ты ему — правила клуба интровертов, отлично споетесь, я вам обещаю. Эдвард засмеялся, но от решения идти со мной отказываться не стал. — Я просто хотел у тебя спросить. — сказал он. — Скажи мне честно: у тебя биполярка или раздвоение личности? — Давай не будем друг друга оскорблять. — Ладно, чего у тебя там. — В следующую субботу, ну, когда будут танцы… — Эдвард, это уже не смешно. — Позволишь договорить? — вежливо спросил рыжий. — Валяй. — Слышал, что в тот день ты собралась в Сиэтл. Я могу тебя отвезти, если хочешь, мне тоже туда по делам нужно… — Зачем? — Тебе виднее. Мозг у меня завис конкретно. Чего добивался Эдвард или одна из его личностей, я просто не понимала. — Слушай, ты же вчера дал мне понять, что даже дружить со мной не желаешь. Тебе не кажется это странным? Ну, хотя бы совсем чуть-чуть. — Я сказал, что нам лучше не быть друзьями, но не говорил, что этого не хочу. Вот это объяснил так объяснил. Капитан Очевидность аж прослезился. Увидев мое выражение лица, Эдвард все же решил добавить. — Тебе гораздо… гораздо разумнее не быть моим другом, но я устал делать вид, что у тебя несмешные шутки. Мое сердце пропустило удар. Все, теперь из меня можно было вить веревки. — Так ты поедешь со мной в Сиэтл? — еще раз спросил он. — Что ж, мне как раз некому рассказать пару сотен анекдотов про рыбалку. Эдвард улыбнулся. — Буду очень ждать. И все же тебе следует держаться от меня подальше. Резко развернувшись, он зачем-то пошел в сторону стоянки. Ну, точно раздвоение личности у парня, даже для наркомана такое поведение было бы слишком экстравагантным. Хотя, смотря какие наркотики…