Туман

— Скажи это, скажи это громко. — шептало сознание. — Отъебись, я не влюбилась. — лениво отнекивалась я. Похоже, что раздвоение личности штука заразная, кто ж знал… На английский я приползла в полубессознательном состоянии, не понимая, что урок уже начался. — Спасибо, что все-таки почтили нас своим присутствием. — укоризненно сказал мистер Мейсон. Я промямлила что-то в свое оправдание и плюхнулась на свое место. Нужно было все хорошенько осмыслить, но все, что я могла сделать, это кивать с умным видом на реплики учителя и думать о том, воспротивится вторая личность Эдварда этой поездке или нет. Моя же вторая личность с воодушевлением думала о том, что я сама надену в эту поездку: свитер как у Фредди Крюгера или платье как у Вэнсдей Адамс. Отвесив второй личности ментальный пинок, я как могла постаралась сосредоточиться на лекции. В столовую я летела на крыльях осознания того, что я — дебил, который хочет встречаться с загадочным типом, страдающим какой-то неведомой херней. Терзают смутные сомнения, что и без моего скромного вклада книжные магазины пестрят романами с таким же «непредсказуемым» сюжетом. Загадочный он, тупорылая она. Hah, what a story, Mark… И все-таки мне было любопытно, переклинит его опять или нет. Шедшая рядом Джессика все говорила об организации бала и прочей муре. Кажется, Анжела и Лорен пригласили Эрика и Тайлера, так что в накладе никто не остался. Особенно я. Вот только за столиком рыжего не было. И куда это он слинял, интересно… Я взяла пиццу и еще раз посмотрела на тот стол. Вот ведь а, неужели сам себя проклинает за свой утренний приступ разговорчивости или дело в чем-то другом? Пицца оказалась чересчур сухой, пришлось сделать большой глоток кофе, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. — Глянь, на тебя смотрит Эдвард, он что со своими поссорился… Кофе чуть не пошел носом. Я закашлялась и посмотрела туда же, куда уставилась Джессика. Рыжий сидел один в противоположном конце столовой. Встретившись со мной глазами, он махнул рукой, словно приглашая присоединиться. — Он что, зовет тебя? — недоверчиво спросила Джессика. — Да как всегда домашку не записал, пойду скажу уж. — Эээ, ну, ладно. Я встала и, захватив поднос с пиццей, пошла к нему. Спиной-то я чувствовала удивленный взгляд Джессики, но самой мне было уже поебать. Гулять так гулять. — Не хочешь составить мне компанию? — спросил Эдвард, когда я приблизилась к его столу. — Силь ву пле, епт. — добродушно пробормотала я и бухнулась напротив него. — Какой же интересный у тебя лексикон. — Эй, вообще-то это не я говорю как старый дед. Эдвард растерянно улыбнулся и тут же сменил тему. — По-моему твоим друзьям не нравится, что я тебя похитил. — Переживут. — легкомысленно отмахнулась я. — Вид у тебя, конечно, испуганный, не просветишь, чем это вызвано? — Можно сказать, что я устал притворяться и более не хочу этого делать, но еще не до конца уверен в том, что это хорошо закончится. — Пиздец как информативно, тебе бы гороскопы писать. — Боюсь, что на эту жизнь у меня другие планы, а у тебя? — Что? — Вакансия твоего лучшего друга уже занята? — Обещаю, я рассмотрю вашу кандидатуру. — сказала я самым серьезным тоном на какой только была способна в данный момент. — Буду ждать звонка. — вторил мне Эдвард. Я взяла уже остывшую пиццу и задумчиво уставилась на стену. — О чем задумалась? — спросил рыжий. — Да так, пытаюсь понять, что ты за тип такой. — И что же я за тип? — О, этого никому лучше не знать. Я знала, что ступаю на опасную почву, но выяснить, что же он за хрен такой, хотелось уж очень сильно. — Ну мне-то расскажи по-секрету. — заискивающе попросил он. Что ж, надо было сказать что-то максимально неправдоподобное, чтобы он расслабился и выдал себя хоть чем-то. — Радиоактивный паук укусил? — снисходительно спросила я. — Хах, нет. — И в костюме летучей мыши по ночам не скачешь? — Увы, но нет. Дам подсказку: мать мою не Мартой зовут. — Прости, но это все, что я могу предположить. — Пока что не тепло, и вообще искать правду тебе совершенно не обязательно. — Почему? — спросила я. — А что, если я не положительный герой, и тогда тебя ждет разочарование. — Ага, конечно, скажи это фанатам Дарта Вейдера. Ну, а вообще я понимаю, к чему ты клонишь. — Правда? Его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску. Кажется, он понял, что сболтнул лишнего. Вот и попался, амиго. — Наверное, ты человек опасный. До Дарта Вейдера, конечно, далеко, но есть куда стремиться. Эдвард перестал меня гипнотизировать и посмотрел куда-то за мою спину. — Твой парень решил, что я тебе докучаю, и теперь раздумывает — выбить мне зубы прямо сейчас или подождать конца перемены. — насмешливо сказал он. — Тот, кого не существует в природе, думать не может и уж тем более не может выбивать зубы, так что расслабься. — Помнишь, я говорил, что большинство людей для меня как открытая книга? — Да, и я по-твоему в их число не вхожу. — Не без того. — задумчиво согласился Эдвард. Помимо моего подноса на столе ничего не было. Попытавшись вспомнить, ел ли он при мне хоть раз, я поняла, что получила еще одну зацепку. Дальше мы молчали, думая каждый о своем, пока не прозвенел звонок. — Ты идешь? — спросила я, вскакивая с места. — Нет. — Почему? — Прогуливать иногда полезно. — ответил он. Вот нельзя так просто взять и уйти, оставив рыжего наедине с пиццей, но кофе я все же умудрилась пристроить в сумку, как тебе такое, Илон Маск? Да, круг подозреваемых сужался, но нужно было хорошенько все обдумать. Каким-то чудом я не врезалась ни во что и успела примчаться в класс быстрее мистера Беннера. Учитель вошел в класс буквально через секунду после меня, держа в руках маленькие картонные коробки. Положив коробки на парту Майка, он велел ему их раздать. — Итак, рассмотрим содержимое коробок, — начал учитель, усаживаясь за свой стол. — Первой лежит карта-индикатор, объявил он, показывая белую карточку с четырьмя квадратами. — Вторым — аппликатор с четырьмя зубцами. И, наконец, стерильный микроланцет. Тонкий металлический шип не был виден на расстоянии, но мой желудок, тварь такая, предательски заурчал. — Сейчас я пройду по классу и смочу ваши карты водой из пипетки, до этого прошу не начинать. Беннер подошел к парте Майка и аккуратно капнул на каждый из четырех квадратов сигнальной карты. — Когда смочу карту, нужно аккуратно уколоть палец ланцетом… — взяв руку Майка, мистер Беннер быстро кольнул его указательный палец. Я попыталась вытереть со лба липкий пот, но это нихуя не помогло. А день так хорошо начинался… — Нанесите по капельке на каждый зубец аппликатора… Учитель сжимал палец Ньютона, пока не потекла кровь. Во рту появился кислый привкус, словно я не чистила зубы лет сто. — Затем приложите аппликатор к карте… В ушах звенело, а голос учителя доносился словно сквозь толстый слой ваты. — На следующей неделе Красный Крест приедет собирать донорскую кровь. Тем, кто захочет сдать свою, будет полезно узнать свою группу крови, — бодро продолжал мистер Беннер. — Всем, кому еще нет восемнадцати, понадобится разрешение родителей. Формуляры у меня в столе. Беннер медленно двигался по классу с пипеткой в руках. Самым умным, что пришло мне в голову, было попросить у учителя покинуть кабинет. — Тебе плохо? — спросил он. — Да, сэр. — Тебя надо проводить? — Нет, только выпустите меня отсюда, и я как-нибудь сама доползу. Выйдя из класса я не почувствовала себя лучше. Сев в коридоре, я закрыла глаза, но головокружение все не проходило. Ненавижу кровь и свой мудацкий организм! Я уже хотела попытаться встать, когда услышала, как меня позвали. — Белла, что с тобой? Да блять, тебя только не хватало. Я крепко зажмурилась, мечтая умереть, ну или на худой конец, чтобы меня хотя бы не вырвало в его присутствии. — Отвали. Эдвард сел рядом. — Значит, не выносишь вида крови? — спросил он. — Как ты, блять, узнал? — Паучье чутье. Сможешь дойти до медпункта? Злиться не было сил, я просто покачала головой и продолжила сидеть. Внезапно меня оторвало от поребрика, на котором я сидела. Еще не разобравшись в чем дело, дернулась и грохнулась на пол. — Какого хрена. — возмутилась я. — Я хотел тебя донести. — начал оправдываться рыжий. — Криптонита на тебя нет. Волна злости подействовала как лекарство. Я смогла встать, и даже пол под ногами уже почти перестал кружиться, вот только наверняка набила себе новые синяки. — Пошли, если конечно хочешь. — сказала я Эдварду, и накинула сумку на плечо. — Походу, мы сегодня оба прогульщиками будем. И да, ты был прав. — В чем же? — насторожился рыжий. — Прогуливать иногда полезно. Мы шли по пустому коридору. Медпункт располагался в другой части корпуса, но спешить никто не думал. — Для отличника ты слишком часто прогуливаешь, не боишься нарваться? — спросила я. — Поверь, я боюсь совсем иных вещей. — Я уже говорила, что ты странно говоришь? — Да, было дело. — Ну, так скажу еще раз. Я шутливо толкнула Эдварда, но по ощущениям это было все равно что ударить камень. Не ожидая от меня таких выходок, он удивился, но недовольным не выглядел. Где-то на краю сознания я понимала, что флиртую как дегенерат, но у нас свободная страна: каждый флиртует как хочет. — Любишь читать? — спросила я. — Да, мне это нравится. — И это тоже секрет? — Нет, отчего же. Мне нравится творчество Борхеса и Рюноске, я люблю короткую прозу, и антологии Павича, а иногда не прочь почитать что-нибудь у Тартт или Эко. На самом деле, я люблю слишком многое и немного боюсь показаться занудным, перечисляя свои любимые книги. А что нравится тебе? Выбор мой был прост: или я скажу, что люблю произведения озвученных им авторов, благо с некоторыми я все же была знакома, или скажу правду, рискуя выставить себя дурой. — «На игле» — моя любимая книга. — ответила я. — Вот оно как… Чувствуя, что краснею, я постучала в дверь медпункта. Вид у меня был все еще ужасный, так что медсестры с легкостью поверили моему рассказу. Эдвард зачем-то вошел следом, сказав, что мистер Беннер велел меня проводить. Лжецом он был отменным, это я давно уже поняла. Пока мне мерили давление, дверь снова отворилась, и в нее ввалился Майк, почти таща на себе мертвенно-бледного Ли Стивенса. Мы с рыжим посторонились, освобождая место. — Белла, тебе лучше выйти в приемную. — тихо сказал Эдвард, закрывая от меня Ли. Ничего не ответив, я сделала как он просил. Рыжий вышел следом. — Неужели ты меня послушалась? — с наигранным удивлением спросил он. — Не обольщайся, я тоже почувствовала запах крови. — сказала я, пытаясь соскрести с рукава несуществующее пятно, ведь выходя, я случайно задела Ли. — Наверняка себе палец повредил этой сраной иглой. — Люди не чувствуют запаха крови. — У меня очень сильное обоняние. От запаха крови меня тошнит, она пахнет какой-то ржавчиной и солью. В приемную вышел Майк и встал неподалеку, глядя то на Эдварда, то на меня. Вел он себя как-то странно, словно мы с ним не были знакомы. Наконец он все же спросил у меня: — Идешь на биологию? — Шутишь? Спорим, я вырублюсь через пять минут. — Да уж, не стоит тогда, а в Ла-Пуш поедешь? — Конечно, мы ведь уже договаривались. — Тогда в десять в магазине моего отца. Ладно, я пошел, увидимся на физкультуре. — Проклятье, еще же физкультура. — заныла я, обращаясь в пустоту. Пустоты на месте не оказалось, и вместо нее ответил Эдвард. — Сейчас что-нибудь придумаем. — пообещал он. — сядь на стул и сделай вид, что тебе плохо. Ну, это было не так уж сложно. Я всегда была бледной как упырь, а сейчас и лоб блестел от пота. В кои-то веки пригодилась моя суперспособность выглядеть как ходячий труп. Я опустилась на скрипучий стул, прислонила голову к стене и закрыла глаза. Спустя несколько мгновений послышался негромкий голос медсестры. — Да, мистер Каллен? — У Беллы сейчас физкультура, но, мне кажется, что она еще не до конца пришла в себя. Впрочем, вы и сами можете видеть. Не могли бы вы написать ей освобождение? Если бы я обладала хотя бы сотой долей его харизмы, то в школе можно было бы вообще не появляться. Эх, такой талант и в такие руки. Медсестра еще раз меня осмотрела, обнаружила пониженное давление и наконец-то подписала столь желанную бумажку. На улице моросило, но я была рада, в кои-то веки мерзкая погода была мне на руку. Прохладные капли без труда стерли с моего лица последние следы болезни. — Спасибо. — сказала я Рыжему и потом добавила. — Ради возможности свалить с физры можно и не такое пережить. — Всегда пожалуйста. — Не хочешь поехать с нами в субботу? — Меня не приглашали. — Эй, а я что сейчас делаю по-твоему? Вот уже и стоянка показалась. Я повернула налево к своему пикапу. — Белла, подожди. — окликнул меня Эдвард. — Что? — обернулась я. — Давай я тебя подвезу, если ты не возражаешь. Вдруг, голова снова закружится. Ещё чего мне не хватало. Почему все вокруг ведут себя так, словно я сама даже шагу ступить не могу, чтобы не убиться. Убиться не убьюсь, не дождётесь, но всех этих доморощенных нянек точно убивать начну. — Да мне уже нормально, и вообще… Не могу же я пикап кинуть. Пикап и правда стоял под дождем столь драматично, что все герои «Форсажа» захотели бы его усыновить. — Я могу попросить свою сестру пригнать его после уроков. Новая дилемма оказалась сложнее предыдущей. Настоять на своем и поехать в гордом одиночестве или же, или же… — Выбери вольво, выбери быструю езду. — подначивал меня Эдвард, идя рядом. — Каналья, так ты читал! — воскликнула я. — А я и не говорил, что нет. — ухмыльнулся он. В машине пахло какими-то дорогими духами и кожей. Рыжий завел машину и включил музыку. — «Лунный свет»? — Ты знаешь Дебюсси? — спросил он. Кажется, мне опять удалось его удивить. — Моя мама слушает классическую музыку, хочешь не хочешь — узнаешь. Хотя, мне он тоже нравится. — И мне. — откликнулся мне он. — а знаешь, я сейчас лучше кое-что другое включу. Рыжий порылся в телефоне, и машина наполнилась оглушительными аккордами. Muse, родные, кто бы знал, что в Форксе вы можете звучать столь уместно. — Ты точно не хочешь поехать с нами? — уточнила я еще раз. — Нет, прости, мы с семьей пойдем в поход в этот день. — Что ж передавай привет медведям. Эдвард засмеялся. — Ну, а что, не думаю, что тебе с твоими способностями они страшны. — сказала я. Кажется, о своих способностях говорить он не хотел. Ну честное слово, прямо как робкая дева ломается. Я посмотрела в окно, машина ехала уж слишком быстро, а лучше бы ползла. — А почему тебе нравится именно «На игле»? — спросил он, не отрываясь от дороги. — Потому что она не стремится нравиться. Что «На игле», что «Порно», что «Голый завтрак», что «Вой»… Они плюют в лицо читателя своей правдой, им не нужна эта стилистическая прилизанность, от которой меня просто тошнит. Ты их читаешь и чувствуешь себя живым, не имитируешь, не пытаешься спрятать мудака под маской человека, ты просто, блять, живешь, и это прекрасно. — То есть ты бы выбрала жизнь? Машина затормозила у дома. Я повернулась и посмотрела на него. Глаза у рыжего снова были черными, но выглядел он спокойным. — Нет, я бы выбрала что-то другое.