Танго втроём

      «Красный лёд», «Красный лёд» и ещё раз «Красный лёд». Это синтетическое вещество, оказывающее на человека наркотическое воздействие, последний писк «моды» в полицейском участке.       «Всё новое — это хорошо забытое старое», — произнёс один мудрец.       В камерах сидели всё те же несчастные жертвы отчаяния и безработицы, бледные лица с провалившимися безумными глазами, которые наливались яростью от ломки. У них начинались жуткие припадки. Наркозависимые преступники, словно возбуждённые берсеркеры, смотрели на всё, что движется, через стеклянные стенки камер и готовы были разнести все преграды в щепки, лишь бы получить ещё одну дозу. Той самой преградой были хранители порядка. Наркоманы их люто ненавидели.       Допрашивать переживающего ломку нарика — самоубийство. Поэтому здравомыслящий человек ни за какие деньги не пойдёт в клетку к неадекватному. И это не страх перед побоями, скорее, попытка предостеречь себя от скрытой угрозы, пирующей в этом бренном теле, изъеденном зависимостью. Кто будет рад пустить в своё тело патогены, которые потом обяжут тебя стать борцом за жизнь, спасаясь горстями таблеток? Ясное дело, что никто из людей, конечно. Но есть те, кто не восприимчив к подобным болячкам.       На очередном месте преступления — притоне, шло расследование. Недавно оперативники напали на след, и вскоре вышли на домик в спальном районе. Конечно, никто не стал сразу его штурмовать, поскольку доказательств того, что это, действительно, одно из убежищ любителей кристаллов, не было. Наблюдения в течение трёх дней дали свои плоды. Координаты сообщила группа «Гамма», а те мигом были перехвачены Коннором.       Пока Новак сидела за своим столом и изучала базу данных, к ней подошёл Хэнк. Это дело смогло немного расшевелить лейтенанта, но это не стало причиной его красноречия. — Вставай, — рыкнул мужчина.       Оторвавшись от экрана, Элен моргнула, чтобы расплывшаяся серо-чёрная лужица приобрела форму. Шёл четвёртый день её сотрудничества с этой компанией, состоящей из ворчливого лейтенанта и его прилежной тени. Ни к тому, ни к другому она пока не привыкла. А думала ли о привыкании? — Что-то случилось? Появились какие-то данные?        Хэнк ничего не ответил, только развернулся спиной и, сгорбившись, пошёл в сторону дверей. Следователь, пока ничего не понимающая, вышла из базы данных, схватила записную книжку в кожаном переплёте и понеслась за лейтенантом, который, словно распухшая от влаги грозовая туча, быстро двигался по залу. Держась за кобуру, чтобы она не гремела на ходу, Новак нагнала Хэнка. — Да подождите вы, лейтенант Андерсон! В чём дело?       Хэнк остановился — принял вид истукана с острова Пасхи, он стал таким же высоким, каменным и неприступным.       Спускаясь с лестницы, следователь случайно налетела на лейтенанта. Она тут же встретилась с ледяным взглядом, который бы заставил кого угодно забиться под кафель. — Ты едешь со мной, — процедил мужчина, взяв следователя за запястья и отодрав их от себя.       И снова перед ней удаляющаяся спина. Что за день-то такой? Шумно выдохнув, почти фыркнув, как злая лошадь, Новак поспешила за лейтенантом на парковку. — Да, что, чёрт подери, происходит?! Хэнк! — выкрикнула следователь. — Я должностное лицо, и должна знать по какому делу меня отвлекают от работы! Хэнк!       Но Хэнк был непоколебим, будто монах, давший обет молчания. Он сел в автомобиль — тот жалобно скрипнул, скорее всего, передним мостом и утробно затрещал. Новак подошла к машине, открыла дверь и заняла пассажирское сиденье. Скрестив руки на груди, она уставилась вперёд, не желая видеть лицо лейтенанта. — Пристегнись, — буркнул мужчина, защёлкивая ремень безопасности.       Элен фыркнула, но перекинула через себя чёрную полоску ремня.       С рычанием подкроватного монстра машина тронулось с места. Новак открыла окошка — в машине жутко воняло прокисшим пивом.       Кряхтя и треща, машина вписывалась в повороты, а когда останавливалась на светофорах, издавала протяжный стон, будто под капотом сидела испуганная такими виражами мышь. Следователь была потрясена такой захватывающей поездкой на манёвренной консервной банке из-под зелёного горошка. Порой ей казалось, что Хэнк нарочно так ужасно ведёт авто, пытаясь её запугать.       Вскоре убежали все небоскрёбы, оставшись где-то там вдалеке, им на смену пришла серая реальность окраины. Одинаковые домики, словно памятники прошлому, угрюмыми серыми зубцами стояли вдоль дороги. Время здесь остановилось уже давно: на заросших газонах ржавели брошенные газонокосилки, покосились заборчики, а возле почтового ящика с поднятым красным флажком кружила оса. Гнетущее запустение. Новак уже начала нервничать, но когда она увидела полицейские машины, ей сразу стало легче.       Улица посреди умирающего прошлого была запружена полицейскими автомобилями, которые освещали сине-красными мигалками всю округу. — Лейтенант! — кто-то выкрикнул на улице, увидев ржавый драндулет Андерсона.       Этот самый лейтенант детройтского департамента полиции остановил машину и сразу вышел из неё, громко хлопнув дверью. Следователь выскользнула за ним змеёй из жестянки, а затем поспешила найти того, кто более разговорчив. На улице вместе с сержантом, к счастью, стоял Фаулер. — Капитан Фаулер! Простите, что отвлекаю вас, — следователь взглянула на сержанта, — но… что здесь произошло? Что-то стало известно по поводу Красного льда?       Но вместо ответов, коими сегодня Элен просто обделяли, Джеффри послал следователя в серый, пошарпанный домик, в окнах которого то и дело мелькали спины, профили и плечи полицейских. — Иди, там есть для тебя работка, — ткнув пальцем на дом, ответил капитан.       Сегодня точно не её день. Новак поплелась к ограждению, на ходу доставая удостоверение и значок. Высокий полицейский бегло взглянул на ту букашку, которая ему протянула значок, а потом пропустил её на место преступления.       Оказавшись на пороге, в нос Элен ударила отвратительная мешанина запахов. Пахло немытыми телами, кошачьим дерьмом и химией. Но она сделала шаг, а потом ещё один.       Обстановка в доме соответствовала понятию «притон» или «свалка». Драный красный диван стоял возле стенки, а над ним висела картина с обнажённой девушкой азиатской наружности в компании такой же развратной девчушки с кроличьими ушами. На кухне царил беспорядок — тараканы пешком ходили по грязной посуде в мойке и доедали остатки жирной пиццы в коробке. О следах какой-либо техники здесь и речи не могло идти. Бесконечное число матрасов устилало грязный пол. Кстати, о напольном покрытии. Бедный ковролин знал, вероятно, лучшие дни.       С верхних этажей доносились голоса работников полиции и одного несчастного, который молил о спасении от какой-то Мари.       Глядя на всё вокруг, Новак иронично произнесла слова из песни Бона Джови «It's My Life».       Вытягиваясь и делая осторожные шаги, стараясь не вляпаться в какую-то пакость, Элен достала блокнот и ручку, чтобы сделать несколько записей. Под подошвами ботинок постоянно что-то хрустело — «Красный лёд» собственной персоной.       Криминалисты уже облазили каждый уголок, наставив свои фирменные жёлтые таблички. Но кое-что ускользнуло от них. Паспорт гражданина США, втоптанный в грязь ковролина и засыпанный крошкой красной химозы. Прикасаться к документу следователь не стала, но, закончив запись, пошла на поиски этого самого криминалиста, который должен быть до сих пор где-то здесь.       Дверь на задний двор внезапно открылась, причём внезапность была в том, что она открылась внутрь, и едва не сшибла Новак, но больно врезала ей в плечо. Оправившись, Элен заглянула в дверной проём. — Коннор! — радостно выпалила следователь, потирая плечо. — Мисс Новак, я вас не видел, простите… вам больно? — обескураженный внезапным появлением девушки, спросил детектив. — К чёрту, где криминалист?       Шатен медленно перевёл взгляд в сторону второго этажа, а потом нагнулся к следователю. — На втором этаже. Мисс Новак… — не успел начать андроид, как его прервал хриплый голос лейтенанта. — Коннор, — выглянув из-за Элен, обратился Хэнк. — Фаулер хочет тебя видеть.       Пройдя мимо Новак, RK800 направился на улицу, где стоял Джеффри, и что-то активно доказывал человеку с видеокамерой на плече. Коннор вышел на крыльцо дома — за ним сразу шагнул Андерсон. — Лейтенант, почему так долго? — Следователь не особо был в духе… и пробки, — ответил Хэнк.       Коннор недоверчиво посмотрел на своего напарника, а после, решив, что вопросы будут ни к чему, шагнул вперёд и подошёл к капитану.       Джеффри требовалась реальная помощь: толпа корреспондентов с «Канала 16» и прочих газет грозилась прорваться сквозь ограждения и сделать кадры с места преступления.       Ближе к вечеру все, кто находился в доме, были бережно упакованы в автозаки и перевезены в департамент. Проводить допрос решили сразу, чтобы хоть чего-нибудь выведать у несчастных, пока их не начали терзать ломки. Фаулер вместе с лейтенантом Андерсоном уехали пораньше, поскольку на месте преступления стало несколько тесно, особенно когда приехали ещё одни неугомонные газетчики, которые только мешали работать.       Криминалист всё-таки нашёлся, им оказался отставной мужичок-интеллигент в роговых очках — хипстер ушедшего тридцатилетия. Паспорт, принадлежащий некому Гэри Адамсу, был официально введён в список улик. Но Новак не успокоилась — продолжила искать дальше. И поиски увенчались успехом. В спальне за кроватью что-то определённо было, скорее всего, заначка на чёрный день. Обои в месте тайника заманчиво выпирали. Элен попыталась сдвинуть кровать в сторону, но ножки мебели были настолько занесены грязью, что они намертво приклеились к полу.       Ей следовало бы пойти за помощью, но помощь-таки пришла сама. — Что здесь происходит? — спросил Коннор, глядя на следователя, которая пыталась отодрать кровать от пола. — Вы как раз кстати, — запыхавшись, ответила Элен. — Там, — указывая на стену, говорила Новак, — что-то есть… в стене. Думаю, тайник.       Не колеблясь, детектив помог следователю, и как только мебель поддалась, и была оторвана вместе с куском ковролина, Новак бросилась к тайнику в стене. В дыре под нежно-розовыми обоями скрывались прозрачный пакет, напичканный паспортами, и ключи. — А вот это уже интересно, вы только посмотрите, — с энтузиазмом обратилась к парню Новак.       Натянув перчатки не по размеру, одолженные у криминалиста, следователь взяла пакет и развязала слабый узелок.       Коннор, протерев ладони от пыли, присел на корточки возле девушки, которая доставала из пакета паспорта, будто это не документы, а подарки из мешка сказочного деда. Её восторг был неописуем, поскольку пакет и ключи — новая зацепка, которая рано или поздно приведёт к самому главному распространителю этой синтетической дури. — Нужно пробить все эти документы и вычислить их обладателей, может быть, кто-то из них уже у нас, — открывая маленькие книжечки, говорила Элен. — Надо ж, тут даже эмигранты! — Должен заметить, неплохо сработано, мисс Новак, — проговорил андроид, заглядывая в паспорта. — Да бросьте, это старый трюк! Наркоманы привыкли делать закладки в разных щелях, честно признаться, я надеялась, что найду пакетики с Красным льдом. А тут такое… в общем, удача на нашей стороне. Спасибо, что посодействовали, Коннор.       Парень взглянул на следователя и склонил голову набок, — коричневый локон выбился из общей массы волос и упал на светлый лоб. Элен улыбнулась, глядя в блестящие карие глаза своего напарника.       С вещдоками пришлось на время распрощаться: их забрали полицейские и повезли в департамент. До завтрашнего дня они будут лежать в архиве.       Время было позднее, на тёмно-синем небе появилось серебряное светило, которое лило свой ласковый свет на крыши старых домов. Светлые лучи пробирались в трубы дождеотводов и стекали на потрескавшуюся плитку, ложась угольной лужицей. Кое-где в домах горел слабый свет. Люди, живущие на отшибе прошлого, готовились ко сну. Место расследования опечатали, кое-как закрыли дом, предварительно забрав всё оборудование. Полицейские ещё вернутся сюда за новыми ниточками. Но сейчас рабочий день окончен. Машины с маяками потихоньку, шурша колёсами по старому асфальту, укатили в город. В «прошлом» лишь остались двое: детектив и следователь. — Что ж, отлично, придётся добираться пешком, — сказала Элен, проводя взглядом удаляющуюся полицейскую машину. — Да здесь не особо далеко, — сказал Коннор. — Пойдёмте. — Судя по тому, как меня сюда везли, до города очень даже далеко, — шагая по тротуару, ответила следователь.       На центральной улице не было фонарей, единственные источники света — растущий месяц и огни Детройта впереди. Где-то лаяла сторожевая собака. Элен посмотрела в сторону звука, пытаясь разглядеть тот двор, откуда раздавался лай. — Однако давно я не слышала лая собаки… — Вы боитесь собак? — спросил Коннор, посмотрев на девушку. — А? Нет, конечно, нет. Я с ними выросла, поэтому очень люблю. Лэсси и Питт… две самоедские лайки. Безумно пушистые и белые, как снег. Уж, не знаю, как они там… без меня. Надеюсь, не скучают.       Коннор улыбнулся, когда речь зашла о собаках. Получив название, он быстро сделал запрос, и перед его глазами появилась стройная статья с характеристикой этой породы. Действительно, безумно пушистые. Эти собаки больше похоже на сугробы на лапах. — Красивая порода, — проговорил шатен.       Немного замедлив шаг, Элен недоверчиво посмотрела на андроида, но потом расслабилась. — У вас есть собака? — осторожно спросила девушка, заглянув в глаза Коннора, в которые смотрелась ночь — У меня лично нет, но я гуляю с псом лейтенанта Андерсона. Сумо — сенбернар. Здоровый, немного ленивый, но очень ласковый пёс. Люблю его.       Скрестив руки на груди, девушка не могла найтись, чтобы правильно поддержать разговор. С андроидом ей не часто приходилось работать, поэтому её собеседник был чем-то непонятным. Она панически боялась с ним заговорить о чём-либо, поскольку не знала, какую можно поднять тему с машиной, которая запрограммирована на расследование преступлений. С одной стороны, как он может обижаться, ведь это не входит в его функции. А любить этого пса? Это входит или… она окончательно запуталась, поэтому выпалила то, о чём думала. — Любите? Это… разве возможно?.. — Сложно сказать, — улыбка сошла с лица андроида. — Я машина, состоящая из набора символов и знаков, выполняющая только лишь запрограммированные функции. Андроиды не чувствуют ничего, — отчеканил Коннор, вшитый в программу текст.       RK800 сказал эти слова слишком безжизненно, что тут же вызвало у Элен подозрение. Да он играл с ней! — Но вы сказали, что любите Сумо. А значит, чувствуете. Любовь — это чувство, — она поставила на всё. — Это невозможно, этого нет в моей программе, — нахмурившись, ответил парень и продолжил идти дальше с прежней скоростью. — Мыслю, следовательно, существую. Коннор, вы должны знать это выражение Декарта. То, что вы говорите — это не несвязный набор слов и даже не заранее запрограммированный текст. Вы сами, согласно ситуации, действуете, говорите. Вы мыслите. А если вы мыслите, то вы способны представлять, чувствовать. Здесь не надо и чувствительных рецепторов и нейронов, чтобы понять, что огонь горячий, а лёд холодный. Обладая теоретическими знаниями, можно представить, какова будет практика, — говорила Элен, поравнявшись с оппонентом.       Коннор внимательно слушал следователя и не понимал, чего она хочет добиться и втолковать ему.       В какой-то момент Новак взяла и просто остановилась перед парнем. Вид у неё был сосредоточенный и слишком серьёзный для такой девочки, как она. — Коннор, вы же знаете, что люди теплокровные существа. Вы знаете, что такое тепло, ну, в теории. Энергия, которую получает или отдаёт тело при теплопередаче и так далее… Эмпирик, сказал бы, что это нечто приятное, отличающееся от того ощущения, которым мы обладаем. Коннор, попробуйте представить, каким может быть тепло.       Андроид с полным непониманием смотрел на Элен. Она ввела его в ступор, сломала программу, точно вирус. Так вот что имели ввиду мудрецы, называя женщин опасностью. RK800 молчал. — Хорошо, дайте руку, — серьёзно заявила следователь.       Детектив недоверчиво протянул руку. Элен, взглянув на его ладонь, тут же обхватила её своими ладонями. Он был холоден, как чувствовала она, но её тепла было достаточно, чтобы он смог распознать его. Девушка нежно провела большим пальцем по тыльной стороне ладони Коннора, а потом подняла голову и заглянула ему в глаза.       В ожидании чуда андроид смотрел на руку, которую пленила Элен. Он посмотрел в лицо девушки, а затем сосредоточено начал думать, думать о том, как бы он ощущал её прикосновение, думал о тепле. В итоге андроид настолько потерялся во множестве операций, что начал «сбоить». Светодиодный круг внезапно пожелтел. — Нет, я не чувствую ничего, — ответил парень.       Это было сигналом того, что эксперимент с треском провалился, Новак отпрянула. Поджав губы и ощутив горечь неудачи, она продолжила идти.       Вскоре тьма прошлого отступила, и напарники вернулись назад в будущее — к огням многоэтажных зданий, к светофорам, к андроидам и людям на улице. Коннор должен был идти в департамент, а Элен — домой, с работой её ничего сейчас не связывало. Будущее максимально разгрузило руки людям, поэтому ни выходили из дома только со смартфоном. — Что ж, спасибо за то, что не дали заблудиться, — проговорила следователь. — Не благодарите, — ответил Коннор, мельком взглянув на девушку.       Они, проводя взглядом автобус, который направлялся в автобусный парк после долгого рабочего дня, были готовы обменяться прощанием.       Воспользовавшись ситуацией, Элен взяла за руку Коннора. — До скорой встречи, детектив, — проговорила она. — До свидания, мисс Новак, — быстро, но немного затянуто ответил брюнет.       Девушка шагнула в противоположную сторону, немного прошла по тротуару, а потом исчезла за поворотом.       Коннор замер, она удивила его своей резкостью. Проводив её взглядом, он не понимал, что за жест был с её стороны. Ему показалось… Он точно видел, как она снова взяла его за руку. Если она ушла, то почему ощущение того, что она до сих пор здесь и держит его ладонь осталось? Ничего не понимая, андроид поднял руку и посмотрел на неё, будто видит впервые. Ему показалось или он… Нет, он видел, точно видел, как она шелохнулась и осуществила это действие. Или не видел?.. Коннор задумчиво, медленно покрутил кистью. Никаких изменений нет, в реестре ошибок не обнаружено. Сжав ладонь, он опустил руку и посмотрел туда, где секунду назад мелькал силуэт Элен. Ему показалось, что он почувствовал… почувствовал тепло, которое тут же исчезло, как только он распознал его.