Белая ведьма

Первую мысль о том, каким стал магический мир за столько лет, можно выразить одним словом. Помойка… Нет больше сильных магов, одно присутствие которых заставляло нас, ведьм, хвататься за метлы, дабы не поддаться искушению. Нет величественных всадников на гипогрифах, драконах, вивернах… Лишь маглы с палочками. Где те великие колдуны, которых мы ведьмы боялись… И которых страстно желали. Ведь любая женщина хочет иметь сильное плечо, на которое можно сгрузить все свои проблемы… У меня оно когда-то было. Но я сама отказалась от него, о чем не жалею. Из размышлений меня вывел голос сестры. — Пэти, мы пришли. Ну, хоть что-то не изменилось… А именно, самолюбие и гордыня гоблинов… Я бы очень удивилась, если бы они не выпендрились… Войдя внутрь, при этом мило улыбнувшись привратникам от чего те скривились, мы сразу подошли к конторке. — Здравствуйте. Мы по поводу пришедшего завещания, — твердо сказала Лили, поддерживая меня, чтобы я не упала. Симулировать слабость было довольно легко. И нет, мне не стыдно. Я немощная фиалка, которую нужно поливать только по расписанию, удобрять, полоть и всячески ухаживать. — Конечно, — проскрипел гоблин. — Пусть та, кому оно пришло, идет за нами. Вам нельзя. Вас нет в завещании. — сообщил гоблин и пошел к дверям. «Беспомощно» оглянувшись на Лили, я пошла за ним. Но только я собиралась закрыть дверь, как услышала, что мою сестру окликнули. Однако, оборачиваться я не стала. Мне не было дела до дел магов и недоведьм. Никаких. Гоблин вел меня по коридорам банка, а я рассматривала мало чем изменившиеся помещения. Все те же каменные стены, облицованные мрамором. Темно-коричневые ковры, расшитые золотом. Гобелены, замененные на картины и вазы с цветами. Стоящий у двери молоденький магик, явно преисполненный собственной важности, высокомерно смотрел на меня. — Поверенный Грибах ждет вас. Не задерживайтесь, — этот малец несколько меня разозлил. Повинуясь моему желанию, сила подняла этого наглеца в воздух и стукнула об стену. — Благодарю. Дальше я дойду сама, — книксен и, развернувшись, я поплыла в кабинеты на третьем этаже. Второй был для родов младше тысячи лет. Третий от тысячи до двух. На третьем был только один кабинет, но его давно закрыли. Сердце привычно кольнуло от мысли о нем… Руки по рефлексу старались нащупать медальон с портретом, но я вспомнила что сама когда-то выкинула его в океан. Дабы забыть… Около двери в кабинет уже стоял Грибах. — Райда! Ты опять? Мне еле удалось уговорить охрану, что ты не представляешь угрозы и не надо выпускать рыцарей… — От этих ваших рыцарей толку столько же, сколько от грифона молока. То есть никакого, — фыркнула я и прошла в кабинет поверенного. — Если честно, я ждал тебя раньше. Моргана пришла месяц назад, разнесла в бешенстве кабинет Жоржах и умотала лечить нервы куда-то в жаркие страны к мускулистым мужчинам. По крайней мере, у нее был такой план, — задумчиво сказал в никуда Грибах — Черт, мне это не светит, — расстроилась я. До двадцати одного года ведьме нельзя спать с мужчинами. Если, конечно, она не состоит в браке за родовым. До определенного возраста ведьма напоминает своими магическими каналами кольцо. Энергия крутится в ней, не уходя пассивно в природу. Тем самым каналы расширяются и увеличивается проводимость. В момент, когда ведьма лишается девственности это самое кольцо разрывается и весьма грубо. К двадцати одному году кольцо довольно тонкое и поэтому ведьма этого даже не замечает. Ей это даже во благо, так как в двадцать пять кольцо разрывается, высвобождая огромную волну магии. Но если ведьма до двадцати одного переспит с мужчиной, то отток магии будет настолько сильный что вскоре силы не останется в организме, и ведьма умрет. Лишь брак способен оставить в ее теле магию, но тогда она станет недоведьмой. — Сколько твоему телу сейчас? — спросил гоблин. — Вроде девятнадцать. Но эта девушка была сквибом… Каналы болят так сильно словно демона призывала из Инферно… — пожаловалась я. — Мне надо Домой и срочно, иначе не смогу принять пост. — Ты права… Какая легенда? — спросил поверенный, сразу становясь серьезным. Магикам невыгодно, чтобы верховные ведьмы сменились. — Какая-то дальняя родственница Лили Эванс и Петуньи была недоведьмой. Узнав о горе, что постигло семью, она передала всю свою магию девушке и оставила ей Дом, — именно эту легенду я придумала сегодня ночью. — Подожди часик. Я подготовлю документы… *** Джеймс Поттер не ожидал увидеть Лили на каникулах в банке. Отпросившись у отца, он тут же подошел к однокурснице. Оказалось, что ее сестру вызвали в банк и теперь она очень волновалась, ведь после болезни сестра была слаба. Они провели за разговорами около полутра часов, когда Лили неожиданно вскочила и бросилась к дверям, за которыми находились кабинеты управляющих. Оттуда выходила хрупкая блондинка. Все ее лицо было заплаканным, а сама она еле держалась на ногах. Лили тут же поддержала, по-видимому, сестру она повела ее к Джеймсу. — Джеймс, прости… Петунье совсем плохо. Нам пора домой, — начала прощаться Лили, но молодой наследник Поттер ее даже не слушал. Его взгляд был прикован к ее старшей сестре, которая была странно знакомой. Словно он знал ее когда-то давно, но забыл. Ее взгляд голубых глаз доставал из души то темное, что в детстве пугало отца и мать. То, что он сам загнал внутри себя. То, что сейчас рычало и хотело вырваться на свободу… Когда Лили повела ее от него, он чуть не сорвался. Сжав портал на шее, он перенесся в родовой особняк и сразу бросился в тренировочный зал. Ему надо было спустить пар. А манекены не жалко.